Во мраке обитают только тени

Карета въезжает в открытые ворота Мрачного Замка и останавливается посреди внутреннего двора. Анна первая выходит на улицу, ведьма следуют за ней. Они идут по темным коридорам, Элайджа встречает их в одной из комнат. Неравнодушный взгляд на Анну не остается незамеченным для Селены. - Позвольте представить, Элайджа Майклсон – произносит принцесса Анна, остановившись рядом с первородным. - Элайджа Майклсон, мое почтение. Вот уж не думала, что когда-нибудь представиться случай познакомиться – произносит ведьма, увидев первородного вампира. Ее клан был хорошо наслышан о семье Майклсонов, благодаря предкам, с которыми они имели вполне реальную связь. Элайджа улыбнувшись, склоняет голову в приветственном поклоне. Ему настолько привычно притворяться дружелюбным с чужими людьми, что это уже вошло в привычку. - «La luce della luna o luna Bianca»*. Селена, у Вас говорящее имя. Надеюсь, вы сможете нам помочь с заклинанием. Женщина кивает, понимая, что нужно торопиться. Полная луна вот вот появиться на звездном небе во всем своем величии. Майклсон жестом приглашает ведьму следовать за ним. Они проходят в комнату, где на круглом столе, разложено все необходимое для ритуала. Как только полнолуние вступает в свои права, Селена приступает к заклинанию. Кольцо с камнем из амулета окропляется кровью Никлауса, и ведьма шепчет непонятные для остальных слова. Под действие чар кианит, будто губка впитывает в себя капли крови. Когда заклинание закончено ведьма оседает на пол. Для ритуала потребовалось немало сил, Анна помогает ей подняться. - Пусть твой брат оденет его как можно скорее – с этими словами ведьма вручает кольцо девушке. Она срывается с места, но тут, же натыкается на первородного. - Я пойду с тобой. Полнолуние, а действие аконита уже не так сдерживает Вэлкона. Он может навредить тебе… - шепчет Элайджа, заглянув Анне в глаза. Она согласно кивает, и они вместе идут к комнате, в которой заперт ее брат. Шприц в руке Майклсона появляется, будто по мановению волшебной палочки, как только за тяжелыми дверями раздается рычание оборотня. - Жди здесь – произносит Элайджа, останавливая Анну. Непонимание в глазах девушки быстро сменяется страхом. Она отдает первородному кольцо и сложно не заметить, как дрожат руки. Элайджа уверенно подходит к двери и поворачивает ключ в замке. Всего секунда и вампир уже внутри, Вэлкон начал обращаться и теперь лишь укол аконита поможет ему вернуть человеческий облик. Элайджа еще не сталкивался с такими оборотнями, но это не останавливает его, он решительно бросается вперед. Звуки борьбы заставляют Анну ослушаться просьбы первородного и она врывается в комнату. Картина перед ее глазами выглядит просто ужасно, Элайджа сбросив маску, предстал перед ней в истинном обличии. Всего миг замешательства дает возможность оборотню для атаки, он бросается к Анне, но первородный в последний момент успевает оттолкнуть девушку. Острые когти, и клыки вонзаются в плоть вампира, сдавленный крик срывается с губ Элайджи, но все, же он успевает сделать укол. Когда Анна открывает глаза после падения ее брат, приняв человеческий облик, лежит без сознания, придавив Майклсона к полу. Глубокие раны на теле первородного сильно кровоточат и он не может подняться. - Элайджа! – хлопок по щеке, помогает сосредоточиться на чем-то кроме боли. Похоже, оборотни здесь куда опаснее, чем он предполагал. - Кольцо – шепчет Элайджа сквозь зубы, когда Анна оказывается рядом. Боль кажется невыносимой и хочется кричать, но он позволяет себе лишь глубокий вдох. Анна надевает кольцо на один из пальцев брата и стаскивает Вэлкона с Элайджи. Стон срывается с губ первородного, и девушка оказывается рядом. Ее сердце бьется так часто, что у Майклсона сейчас голова взорвется. - Элайджа – тихий шепот и прикосновение теплой ладони помогают бороться. Ему даже удается подняться, только он с трудом делает несколько шагов и прислоняется к стене. - Я помогу тебе – произносит Анна, придерживая мужчину и не давая упасть. Элайджа чувствует как жар охватывает его тело и он слишком быстро начинает терять контроль, вот вот начнется лихорадка. - Уходи – тихо шепчет он, стараясь сдержать стоны от невыносимой боли, но Анна молчит, ведя первородного в одну из комнат. Она помогает Элайдже присесть на софу у стены и снимает с вампира пиджак и рубашку. Раны на теле кажутся настолько глубокими, что края просто расползлись. - Как быстро ты исцеляешься? – ей кажется, что царапины все такие же свежие и совсем не заживают. - Я … ни разу не сталкивался с такими крупными оборотнями – выдыхает Майклсон, откидываясь на подушку. Ему все сложнее контролировать себя и перед глазами все начинает расплываться. Он отдал последнюю порцию крови Клауса, чтобы спасти Вэлкона, теперь придется терпеть. Анна уходит и возвращается через несколько минут. В ее руках блюдо с водой и полотенце, она хочет промыть раны. Как только мокрое полотенце прикасается к окровавленной коже на груди, Элайджа хватает девушку за руку, но распахнув глаза сразу, же отпускает. - Прости – почти не слышно шепчет первородный, позволяя Анне продолжить. Приятная прохлада от прикосновений помогает успокоить бешеное сердцебиение. Когда девушка заканчивает, Элайджа мирно спит, но она еще долго прислушивается к его дыханию. Через несколько часов Анна уносится в царство Морфея, заснув на краешке софы. На улице уже светает, когда первородный просыпается, он даже не сразу понимает что совсем не один. Теплая ладошка Анны на обнаженной груди и сердце сейчас выпрыгнет из груди. Майклсон боится даже пошевелиться, он еще долго смотрит на лицо спящей принцессы. Ему нравиться, как она расслаблена, и шикарные кудрявые локоны рассыпались по подушке. Анна распахивает глаза и несколько раз часто моргает. Она не помнит когда заснула, но никак не думала что проснется рядом с Элайджей. - Ты так прекрасна когда спишь, не хотел тебя будить – раздается шепот первородного и румянец украшает щеки девушки. Ей неловко от этой ситуации, но Анне приятно тепло мужского тела. Она облизывает губы, пытаясь побороть желание быть еще ближе. Только Элайджа нависнув над ней, порывисто целует, не в силах больше выносить эту пытку. Чистый восторг, когда Анна отвечает на поцелуй, отдавая всю себя захватившей страсти. Ее пальчики скользят по обнаженному торсу, разжигая в мужчине самые смелые желания. Поверхностное частое дыхание и стук сердца эхом отдается в висках. Звук рвущейся ткани слишком громкий в тишине, Элайджа не сдержанно разрывает шнуровку на корсете девушки. - Элайджа, - Анна упирается первородному в грудь, прося остановиться. Но стон срывается с ее губ, как только ладонь Майклсона скользит по плоскому животику, а дыхание обжигает кожу на шее. Он целует ее медленно, обстоятельно, не пропуская ни дюйма кожи, подвергая все тело чувственной атаке. Анна сдается, уступая желанию. Приятная дрожь бежит по телу от сводящих с ума поцелуев. - Позволь мне быть твоим – тихо шепчет Элайджа, продолжая раздевать свою принцессу, не прекращая ласк. Кровь его бежит по венам все быстрее, вскипая от желания, страсти и конечно любви. Поцелуи мужчины с каждой минутой становятся все более требовательными, и Анна даже через ткань брюк чувствует, как он напряжен. Расстегнув пуговицу и молнию, она стягивает брюки с ягодиц, и тихий рык срывается с губ Элайджи. Не уступая ей инициативы, но радуясь ответным действиям, первородный спускается поцелуями с её нежной шеи к красивой груди. Ласки пальцами и языком вызывают судорожные вздохи со стороны девушки. Пальцы Анны в его волосах, и Элайджа рад, что лежит чуть ниже ведь его возбуждение так велико, что тело буквально вибрирует в предвкушении. И все же руки Анны тянут его к себе и влажные губы встречаются. Она нетерпеливо выгибает спину в объятиях первородного, жажда ощутить его внутри себя растет в геометрической прогрессии. Чувствуя, как возбужденная плоть упирается в бедро, Анна целует Элайджу порывисто, прося о большем. Он сдается безмолвной просьбе и входит в нее. Его тягучие и слишком медленные движения заставляют Анну двигаться, навстречу желая более решительного натиска. - Не сдерживай себя – шепчет девушка, заглянув в карие глаза. Элайджа отпускает себя, движения бедрами становятся резкими и частыми. Стоны все чаще слетают с губ Анны и лишь губы мужчины не дают сорваться на крик в миг наивысшего блаженства. Майклсон осыпает любимую невесомыми поцелуями, кутая в свои объятия. Первородному хочется подарить ей всю нежность и теплоту. Он не так часто влюблялся и понимает насколько важно дорожить этим чувством. - Все хорошо? – этот тихий шепот на ушко, заставляет Анну расплыться в блаженной улыбке. Она никогда не испытывала подобного, с ним все намного ярче. Каждая эмоция на его лице, каждое прикосновение вызывают настоящий пожар в глубине души. - Все прекрасно – выдыхает Анна ему в губы, - перейдем к непринужденной беседе? Первородный подавляет смешок и срывает очередной поцелуй. - Знаешь, всегда мечтал поговорить в постели с девушкой о поэзии. Твои глаза на звезды не похожи, нельзя уста кораллами назвать, не белоснежна плеч открытых кожа и черной проволокой вьется прядь,- тихо шепчет Элайджа, касаясь обнаженного плечика, а затем и пряди волос. - С дамасской розой, алой или белой, нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, не как фиалки нежный лепесток. - Еще не один мужчина не цитировал мне Шекспира – приподнявшись на локте, произносит Анна. Это идеальное утро, но события ночи все еще в памяти. Вопрос, что гложет ее с той самой минуты, как она надела кольцо на палец брата сам слетает с губ. - Элайджа, что будет с Вэлконом? Майклсон видит тревогу и беспокойство в глазах Анны. Она не понимает, что дает заклинание и сомневается в успехе. Только от мысли, что все может оказаться напрасно, сердце быстро бьется в груди и кажется нечем дышать. - Тшшш… Успокойся. Вэлкон, сможет использовать силу, не обращаясь. Кольцо сдерживает его сущность, позволяя владельцу самому решать, когда принять облик зверя. Кровь, что мы использовали, это кровь моего брата Никлауса. Он гибрид и ему куда сложнее, ведь в его теле уживается вампир и оборотень одновременно. Клаус контролирует себя в полнолуние, теперь и Вэлкон сможет. Слова Элайджи помогают успокоиться, становится легче от мысли, что ее брат сможет жить почти нормальной жизнью. Шум в другой комнате привлекает внимание первородного, он снова целует Анну и тихо вздыхает. Майклсон не прочь и вовсе не выпускать девушку из постели, но вместо этого лишь томный взгляд и тихий шепот: - Вэлкон проснулся. *«La luce della luna o luna Bianca» - "Свет Луны или Белая Луна" перевод с итальянского.