История одной кисэн

— Добавьте еще немного масла из очищенных лепестков роз. Старшая дама Дамивона вальяжно и уверенно шагала по дворцу, раздавая указы служанкам и изредка отвлекаясь на то, чтобы самой лично продемонстрировать правильность выполнения того или иного действия. Девушки с открытыми ртами наблюдали за тем, как ловко дама Хэ освобождала лекарственные травы от ненужных лепестков и все не решались спросить – было ли это ее особым талантом или плодом долгой и тяжелой службы. Во всяком случае, они изо всех сил старались угодить своей старшей и делали все возможное, чтобы в один прекрасный день она похвалила их за особые заслуги. И она хвалила, а ее взгляд, всегда добрый и вместе с тем немного строгий становился еще теплее, чем раньше. Окинув взглядом королевскую купальню, дама Хэ несколько нахмурилась: похоже, что работа шла медленнее, чем обычно. — Чэ Рен, - позвала Су подругу-служанку и юная девушка поспешила немедленно появиться перед придворной дамой. — Старшая дама? — Я совершенно не чувствую запаха мяты. И размельчите корень женьшеня, а потом засушите. Только не кладите его в прохладное место, лучше аккуратно разложите возле окон на кухнях, а иначе получится, как и в прошлый раз. Чэ Рен поклонилась и, подскочив, немедленно понеслась выполнять данные ей поручения. Хэ Су, уже открыв было рот, чтобы отчитать подругу за такое поведение, не успела: служанка ускакала так быстро, что старшая дама и глазом не успела моргнуть. Су покачала головой и улыбнулась - проходят года, а эта девчушка не меняется. Зато…изменилась она. Да, года, проведенные в Корё летели очень быстро, и она, словно губка, впитывала в себя все традиции, культуру и быт десятого века. Хэ Су, которая до недавнего времени жила, возможно, тихо и припеваючи, теперь была придворной дамой королевского двора. Она более не считалась юной девчонкой, когда-то ударившей десятого принца, или без конца переговаривающейся с четвертым принцем, и хмурившей маленький носик на обидные слова принцессы Ен Хва – теперь все было иначе. Удары, которыми судьба нещадно атаковала Хэ Су, боль, которую она испытывала и потери, что пришлось ей нести – все это оставило один большой след в ее душе. Она вздрагивала каждый раз, когда чей-то голос, так сильно похожий на голос Ван Ына, раздавался неподалеку. Это было так странно: раньше Хэ Су казалось, что нет в мире человека, хотя бы чем-то схожим с десятым принцем – для нее он был лучшим. Но небеса будто бы смеются над ней… Иной раз, когда она шла в Чондокчжон, чтобы подать чай Его величеству, замечала, как воины тренируются на мечах, и ей чудился стройный силуэт невысокой девушки, ее веселый и задорный голос, ее изящные движения и плавная походка. Пак Сун Док все еще оставалась для нее самым храбрым бойцом из всех. Но клин вышибают только клином, и боль от потери близких людей затмевалась болью от потери возлюбленного. Хэ Су…Хэ Су ждала Ван Со. Она ждала его у реки, ждала его у храма, ждала его в своих покоях и даже, наливая чай императору, оглядывалась на широкие двери в надежде, что четвертый принц появится в тронном зале. Но он не появлялся. Она не видела его лукавого взгляда, не слышала его бархатистого баритона, его доброй улыбки…Но Хэ Су все еще ждала его. Она часами стояла у истоков ручья и воспоминания неизмеримым потоком проносились в голове: от самых счастливых до самых печальных и болезненных, но не менее драгоценных. Любая память о Ван Со была важна ей. И она помнила. Помнила его голос, помнила его пронизывающие взгляды, улыбки. Помнила, как он быстро и очень ловко обхватывал ее со спины, крепко прижимая к себе. Су до сих пор ощущала эти надежные объятья четвертого принца, его порывистое дыхание, щекотавшее ее кожу. Тело трепетало, голова кружилась, мысли путались. «Ты мой человек». Когда-то давно страх сковывал все тело, стоило ей услышать эти слова, но сейчас…Сейчас она бы отдала все что угодно, продала бы душу, умчалась бы на край света, только бы услышать это вновь, услышать из его уст. Было ли это возможным сейчас? Нет. И Хэ Су винила себя за это. Возможно, если повернуть время вспять, то она сказала бы «Да» на предложение четвертого принца о замужестве. Она бы бесконечно говорила «Да», обнимала бы его, прижимала к груди и долго чувственно целовала. Отдавала бы ему свои дни и ночи. Если бы это было возможным… Однажды ей все-таки удалось вымолить у Бэк А одно единственное письмо от его четвертого брата. Одно единственное письмо, но для Хэ Су оно было дороже всех злат. И плотно закрывая двери своих покоев, зажигая свечу на столе, оставаясь наедине с собой, она с трепетом раскрывала тонкий пергамент и сквозь слезы вчитывалась в каждое слово, написанное четвертым принцем. Дрожащими пальцами она дотрагивалась до иероглифов на белом листе, проводила вдоль и поперек, а потом прижимала к груди и долго, горько плача от пришедшей безысходности. Так происходило…но только лишь тогда, когда старшая дама оставалась наедине с собой, со своими мыслями. За пределами личной вселенной она была женщиной императора, исполняющей обязанности придворной дамы во дворце Дамивон и ей никогда, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах нельзя было показывать свои слабости, свои горести и свои печали. Это она запомнила на всю жизнь. Это было уроком, который однажды ей преподала наложница О. А Ван Со…Он все еще не появлялся на горизонте. И с каждым днем Хэ Су теряла надежду. — Пытаешься взглядом призвать сюда моего четвертого брата? Раздавшийся позади голос заставил Су вздрогнуть. Она резко развернулась и встретилась взглядом с карими глазами принцессы. Кажется, за очередным потоком мыслей и воспоминаний, она не услышала приближающихся шагов. Она вообще не замечала мир вокруг себя и порой ругала себя за это. Хэ Су грустно улыбнулась. — Наверное, я просто пытаюсь уйти из пугающей реальности. Хочу пожить в своей вселенной, где мы все еще вместе. Или просто избавится от тоски. Ен Хва печально взглянула на старшую даму и, подняв подол тяжелых юбок, подошла к ней. — Тебе нравится так терзать себя, да? – покачав головой, спросила она. — Нравится еще больше топить саму себя в этом водовороте? Хэ Су горько усмехнулась на вопросы принцессы. Странно, что такая рассудительная и благоразумная девушка, как дочь королевы Хванбо, не понимала простой истины. — Так…легче. Намного легче. Мне кажется, что он здесь, со мной и расстояние больше не ощущается, тоска слабеет, одиночество исчезает. А еще…еще я просто не могу забыть. Я обязана это помнить. Даже если очень больно, просто не имею права забывать. Ен Хва тяжко вздохнула. Похоже, что в водовороте неудачной и трагичной любви застряла не только она. Потому что круги под глазами ее подруги были слишком темными, губы слишком бледными, а взгляд усталым. Но подождите, подруга? Когда они стали подругами? Слишком сильное, слишком громкое слово. Когда они поняли, что являются друзьями? Когда они впервые поняли, что обе повязли в грязи дворцовых интриг, когда поняли, что им просто необходимо держаться друг за друга, чтобы иметь надежду на выживание? Возможно, тогда, когда вновь униженная императором Ен Хва впервые выпила вина больше положенного. Впервые она шла по дворцу, пошатываясь и хватаясь за голову, и несмотря на помутневший взор пыталась отыскать дорогу к покоям. Слезы нещадно текли из глаз, сердце бешено стучало, в груди все сковало от боли. Она уже предчувствовала свою дальнейшую судьбу – долгая кочевая жизни среди киданей. Долгое, унизительное существование. И она не могла с этим ничего поделать. Но кто-то вдруг схватил ее за плечи и осторожно, не спеша помогал передвигаться по проклятому дворцу. Сквозь слезы и опьяненный вином разум, Ен Хва увидела и почувствовала, что находится в своих покоях, на своей кровати, а рядом со стаканом прохладной воды и чашкой травяного чая сидит человек, которого она ненавидела больше, чем императора Ван Ё, больше, чем императора Тхэджо. Рядом сидела девка из рода Хэ, смотря на принцессу обеспокоенным взглядом. «Без Су для меня нет никакого будущего». «…Да. Я думал о ней. Это из-за нее.» Ненависть, злость и презрение захлестнули с головой. Ен Хва больше не могла вынести обиды от поступков своих братьев, больше не могла смотреть на то, как ее близкие крутятся вокруг этой никчемной безродной девки, будто бы она статуя из чистого золота. Она накричала на нее, велела убраться… …А на следующий день сама же нашла ее. — Никто не должен знать о событиях того вечера, ты поняла меня?! Головы лишу! Старшей даме пришлось лишь склонить голову и молчать. Она вовсе и не собиралась болтать о слабостях принцессы налево и направо, хотя для остальных господ дворца это была бы лихая забава. А потом… потом были неожиданные встречи, перепалки, а после долгие и душевные разговоры. Кто бы мог подумать, что две эти совершенно разные души, пламя и вода, небо и земля, сквозь года все же смогли найти общий язык. Смогли, наконец, понять друг друга. Они часами говорили о прошлом, о будущем и настоящем. Говорили о совершенных ошибках и потерянной любви, потерянных близких. Казалось, что все, любая мысль, любая идея исчерпала себя и вот Ен Хва и Су должны разойтись опять по разным баррикадам, служить каждая своему делу, жить так, как жили раньше, но они уже и не могли. Все слишком сильно изменилось. Они стали родными друг другу теперь. Ен Хва часто вспоминала это и смеялась: — И как я могла опуститься до такого? Дружба с девушкой из рода Хэ – стыд и позор. Хэ Су улыбалась и лукаво подмигивала принцессе. — Просто признайтесь, вам весело со мной. Ен Хва прыснула. Конечно, ей еще никогда не доводилось сбегать с праздничных церемоний, бегать по рыночной площади в день изгнания злых духов, съедать такое количество сладостей. Она раньше не смеялась так много, не шутила так много и уж точно, не была предметом для чьих-либо шуток. Но когда год назад судьба, усмехнувшись, связала ее с Су…пропал ее покой и сон. А еще…Хэ Су раньше и не подозревала об истинной глубине души принцессы. — Я жадная и алчная, часто презираю всех вокруг, подозреваю даже родных мне людей…но люблю я искренне, Су, - говорила однажды дочь клана Хванбо. — И я не смогу измениться, знаю это. Но разве мне нужно меняться, чтобы заполучить чью-то любовь? Хэ Су тогда грустно качала головой и брала руку принцессы. — Меняться не нужно. Нужно просто верить. И Ен Хва верила…