Соседи

      «Ни на минуту нельзя сомкнуть глаз, - ворчала девушка. – Только, понимаешь, прикрыла глаза на минутку, а вы уже тут такую интригу замутили, что Штанцлер слюной ядовитой изойдет, если узнает».       - Надеюсь, не узнает.       «Маршал, не отказывайтесь. Это будет ваша минута славы».       - Крыса, загнанная в угол, становится смертельно опасным противником.       «Да-а. А тут ведь не крыса, тут гадюка. Уговорили. Наливайте».       - Вы желаете выпить? – удивление Рокэ было неподдельным.       «Конечно. За успех нашего предприятия. Маршал, не надо удивляться. Вы бы всё равно сейчас сели квасить. А я вам не просто повод, я вам тост предлагаю».       Ворон усмехнулся.       «Ну, что дальше?»       - О-о, а дальше у нас дворцовый прием. Будем организовывать встречу двух юнцов.       «У-у, как вкусно. А с Диком поговорить не желаете?»       - Говорить с пьяным – бесполезно, мы друг друга не поймем. А допиться до его состояния, чтобы найти общий язык, у меня не получится.       «Ха! Наконец-то юноша хоть в чем-то вас уделал. Но поговорить всё равно нужно».       - Нужно. Но позже.       На следующий день Дикон выполз из своей комнаты только к обеду. Вопреки ожиданиям, Алва не ругал оруженосца и не смеялся над ним. В том, что о случившемся в аббатстве монсеньор знает, Ричард не сомневался, но за молчание был благодарен. Сейчас ему равно было бы тяжело слышать как насмешки, так и слова понимания.       Всё, что было до вчерашнего дня, оказалось хмельным дурманом. А вот сейчас наступило похмелье – тяжелое и болезненное. Женщина, которую он считал святой, оказалась всего лишь лживой притворщицей. Дикон мог бы смириться, увидь он Катарину в объятиях Человека Чести, но … «навозник»! Да ещё и Колиньяр! Это было отвратительно.       Сразу вспомнился рассказ Ворона о Джастине. Теперь Ричард понимал, почему молодой человек пожелал свести счеты с жизнью. Он и сам готов был умереть, но Ворон и слуги ни на минуту не оставлял его в одиночестве, а вешаться в сортире было… не по-дворянски. Впервые Повелитель Скал пожалел, что у него нет яда.       Словно желая вытеснить из головы юноши неприятные воспоминания, монсеньор увеличил нагрузку и Окделлу снова некогда было поднять голову. Рана затягивалась, превращаясь в шрам.       Идти на очередной дворцовый прием Ричарду отчаянно не хотелось, но, как на зло, он был здоров и поводов не пойти - не было.       Монсеньор почти сразу растворился в пёстрой толпе, а Дикон прошел к колонне у окна и остановился там. Смотреть на тронное возвышение не хотелось, боль была ещё достаточно свежа и взгляд Окделла рассеянно блуждал по залу.       - Вот вы где, - прозвучавший голос вернул Дика в реальность. – А я уж думал, что вы позируете для очередной картины.       Эстебан, с наглой усмешкой на губах, стоял перед ним. Молодой человек окинул Повелителя Скал насмешливым взглядом. Ричард почувствовал, как в груди закипает ненависть. Он мог просто дать негодяю в морду, как учил Антонио, но королевский дворец не место для подобных экзерсисов. Окделл решил игнорировать Колиньяра.       Напрасно. Маркиз однозначно нарывался на ссору.       - Что-то я и господина Штанцлера не вижу. Или вы предпочитаете своего эра? Всё-таки – первая шпага Талига, - последние слова прозвучали особенно двусмысленно. - Так когда же вы порадуете нас очередным шедевром? Уверен, - не замолкал наглец, - эта картина будет по достоинству оценена.       - Да как вы смеете?- прошипел Ричард.       - Ну, Ворону-то не впервой. А вот как на эту картину отреагируют в Надоре? Повелитель Скал и …       - Да я… Я… - Дикон задохнулся. Кровь ударила в голову, дыхание перехватило…       - Молодой человек, - Ворон оказался рядом совершенно неожиданно. И Ричард, и Эстебан синхронно вздрогнули. – Да, да, маркиз, я обращаюсь к вам. Кажется, вы были первым в выпуске? Даже не знаю, - Алва презрительно скривился, глядя на Колиньяра, - за какие заслуги вы этого удостоились, а потому напомню вам, что оскорбляющий оруженосца, наносит оскорбление и его сеньору. Оскорбление было не шуточным, и я намереваюсь потребовать удовлетворения. Вы готовы отвечать за свои слова, юноша?       Эстебан побледнел, на лбу у него появились бисеринки пота.       - Я требую, чтобы вы принесли свои извинения, молодой человек, немедленно.       - Я… - начал юноша чуть подрагивающим голосом, - я… приношу вам свои извинения, господин Первый маршал.       - Прекрасно. А теперь вы принесёте извинения моему оруженосцу.       Эстебан засопел.       - Я жду, молодой человек. Вы напрасно тратите моё время.       - Герцог Окделл, - хрипло произнес Колиньяр, - я приношу вам свои извинения.       - Отлично! Кажется, господин комендант отвратительно справляется со своими обязанностями сеньора. Думаю, с ним стоит поговорить. Идёмте, Ричард, здесь нам больше делать нечего.       «Йес! – радостно выкрикнула девушка. – Вот теперь стой и обтекай, красавчик. Будешь знать, кому хамить, парень. Как сказал великий Будда: карма – та ещё сука».       Что такое «карма», Рокэ не знал, но с девицей был совершенно согласен.       «Ну, что, с насущными проблемами разобрались. Теперь повоюем. Когда там у нас Совет Меча?»       «Вы говорили, что в конце весны».       «Ну, значит ждём со дня на день. Вы с Ричардом когда говорить будете, маршал?»       «В ближайшее время» - ушел от нежелательной темы Алва.       «Маршал, не откладывайте ничего на завтра. Кладите на всё уже сегодня, - возмутилась Валентина. – Вы хоть с этим Ломбардом, ой, ур-Ломбахом, поговорите. Маршал должен держать слово».       «Эрэа, я не бросаюсь пустыми обещаниями».       «Знаю, знаю. Я хозяин своего слова. Хочу – даю, хочу – забираю».       Совет Меча.       Ничего нового для себя Рокэ не услышал. Тайные донесения шли регулярно, Рокэ знал, что «барсы» уже вовсю орудовали на территории Талига. Пограничные гарнизоны, вовремя приведенные в боевую готовность, худо-бедно отражали атаки, а вот мирным жителям приходилось туго. Толпы беженцев потянулись к Тронко.       Сам Алва ждал только назначения. Он уже вызвал Эмиля и Курта, которых собирался взять с собой. Нужно было ещё растрясти Тину. Эрэа наотрез отказывалась рассказывать, как другой он вел войну, сказав только, что она была потрясающей и победоносной.       Кардинал не стал откладывать разговор с маршалом в долгий ящик. В сущности, исправить что-либо было уже невозможно – кансилльер с королевой навязали Алве Проэмперадорство и теперь потирали ручонки, заранее радуясь, неизбежному поражению и его последствиям. Проклятье!       Герцог появился в кабинете Сильвестра ближе к вечеру.       - Шадди, вина? – устало предложил Дорак.       - Вина. Шадди будет вас смущать, если только вы не собираетесь вдыхать его ароматы из моей чашки.       Сильвестр заметно смутился.       «Ага! – победоносно воскликнула Тина. - Я же говорила – нюхает».       - Ну, знаете ли, Рокэ…       Судя по довольному виду Ворона, он – знал. Дорак смутился ещё сильнее и поспешил перейти к делам.       - Вы хоть понимаете, Рокэ, что вы натворили?       - А что, собственно вас не устраивает? Я собрался воевать. И не просто воевать. Я собрался побеждать и преумножать воинскую славу Талига.       - Ничего вы не преумножите. Не сейчас, не в этой ситуации.       - И чем же эта ситуация отличается от других? – Легкомысленно поинтересовался Алва, удобнее устраиваясь в кресле.       - Такие войны не выигрывают. Бирисская саранча – это не регулярная армия. Они приходят с гор и уходят в свои проклятые горы. А мы связаны договором! Вы хоть представляете, что будет, если вы вступите в эти Леворуким меченые Саграны?!       - Ваше Высокопреосвященство, берегите себя, вы ещё понадобитесь Талигу. Лекари советуют настойку кошачьего корня. Очень успокаивает. А что касается договора, то обещаю, я возьму его с собой и буду перечитывать утром и вечером – вместо молитвы. Я буду с ним есть, я буду с ним спать, если, конечно, не подвернутся кто-то получше, я буду…       - Вы издеваетесь? – не выдержал кардинал. – Ваши победы вскружили вам голову, вы зарвались, Рокэ. Вам напомнить басню о Льве и комарином царе?       - Не стоит. Это глупое сравнение.       - ?..       - Лев воевал с комарами, а нужно было воевать с болотом. Я не лев, господин кардинал и подобную глупость не допущу. – Герцог отпил несколько глотков, посмаковал вино, задумчиво глядя куда-то мимо Сильвестра. – Я так понимаю, что результаты Совета в самое ближайшее время станут известны гайифскому и кагетскому послам?       - Не сомневаюсь, что господин Штанцлер буквально дословно передаст всё, что говорилось сегодня.       «Он передаст. Он ещё тот передаст. Я в этом абсолютно уверена».       Рокэ хмыкнул, пытаясь сдержать улыбку.       - Прекрасно. Ну, что ж, если у вас всё, позвольте откланяться, господин кардинал, - маршал одним глотком допил вино и поднялся.       - Рокэ, что вы всё-таки собираетесь делать?       - Понятия не имею, - улыбнулся герцог, - но что-то очень выдающееся.       Маршал поклонился и вышел, весёлый и злой, как молодой бог.       Вечер определённо удался. Ричард переводил осоловевшие глаза с Эмиля на Лионеля и обратно. Похоже, герцог Окделл решал трудную задачу – это у него в глазах двоится от выпитого или их всё же двое. Рокэ сидел в своём любимом кресле и перебирал гитарные струны, Лионель лениво развалился в кресле напротив, а Эмиль лежал на животе прямо на ковре, совсем по мальчишески помахивая ногами и пощипывая виноград, лежащий перед ним на блюде.       «Маршал, пустите к телу, а? - шмыгнула носом девушка. – Ну чего вам стоит? Подумаешь, назовут безумцем. Вам не привыкать».       Действительно, что он теряет. Рокэ расслабился. Пара минут и неожиданный толчок вынес его во тьму.       - Знаешь, ты сильно изменился в последнее время, Росио, - заметил Лионель, ненавязчиво рассматривая друга.       - Точно – точно, - поддакнул Эмиль. – Я тебя таким в Торке помню, – хихикнул кавалерист.       - Ну, ветер не скалы, незыблемость нам ни к чему, - усмехнулся Алва. – А твердость? Ну, был бы партнёр приятной наружности…       «Если вы сейчас начнёте домогаться здесь сидящих, - всполошился Рокэ, - клянусь, о моем теле можете забыть».       «Вредина».       Эмиль заржал, уткнувшись в ковер.       - Не боишься смутить своего оруженосца, - хмыкнул Лионель.       - Нет, юноша успел повидать и пережить достаточно много, в том числе и сердечную драму, так что бояться ему нечего.       - Дикон, - старший-старший обратился к Ричарду, - неужели вам уже пришлось почувствовать, что у прекрасных роз есть не только аромат, но и шипы?       - Угу, - нетрезво кивнул Окделл.       «А-а, маршал, валить и трахать!» - не вытерпела девица.       Рокэ возблагодарил Создателя, что сейчас он вне тела, иначе существовала сильная возможность покраснеть, что случалось с ним последний раз в розовом детстве.       «Вышвырну без шансов вернуться» - пригрозил он.       «Ладно, ладно», - заторопилась барышня.       - Терпеть не могу розы, - произнёс Рокэ.       - Вот как? – удивился Ли.       - Пышные лепестки часто скрывают напрочь гнилую сердцевину.       Лионель понимающе улыбнулся. Определённо, граф Савиньяк был очень проницателен.       - Но не будем о грустном, - Ворон пробежал пальцами по струнам. – Предлагаю послушать старинную гальтарскую балладу.       Рокэ насторожился. Гальтарская баллада? Откуда бы?