Соседи

      «Цок, цок, цок, цок, цок, цок, - с мучительным отчаянием звучало в голове Алвы. – Нет, маршал, я прекрасно понимаю, что даже самый интересный рассказ о путешествии на две трети состоит из этих «цок, цок», не вошедших в повествование, но, блин… как же утомительно. И вообще, где эти коматозные агрессоры? Дайте хоть посмотреть на них».       «Уверен, вам скоро предоставится такая возможность».       «Ну, издали я их видела, теперь бы пощупать. И, кстати, что вы собираетесь делать с Феншо?»       «Если вы о том, что он соблазняет Ричарда, то если это взаимно – совет им да любовь».       «А он соблазняет?» - взвилась Тина.       «Ну, по крайней мере, вы так считаете».       «Фу-ух. Маршал, у меня сердце. Но сейчас не об этом. Он скоро придёт к вам со своим идиотским планом. Вы собираетесь переселять его в хвост колонны?»       «Напомните-ка мне, что там произошло после его расстрела?»       «Дик сбежал в степь, его вернули, Феншо закопали и надпись написали: Был у Рокэ генерал, на всю голову хромал, мерзопакостно служил, чуть весь полк не положил. Его взяли, расстреляли, в сыру землю закопали и надпись написали…»       «Я понял, понял. А чего, собственно Дик сбежал в степь?»       «Ну, он решил, что вы бесчеловечно обошлись с несчастным Оскаром».       «То есть, тот факт, что этот напыщенный тупоголовый индюк едва не угробил свой полк – это человечно. А расстрелять одного виновного мерзавца – жестоко?»       «Ну, справедливости ради, стоит сказать, что Окделл был тогда другим. Наш-то – не такой».       «Хм. Я приму его план».       «Что?! Маршал, вы перегрелись?»       «Но поставлю условие. Три дня, столько они по вашим словам мотались по степи…»       «Два».       «Значит, два дня на реализацию его плана. Под его личную ответственность. И отвечать он будет головой».       «То, что мышеловка будет, я поняла. Но в чем сыр?»       «А сыр в том, что Ричард сможет наглядно увидеть, к чему приводят бездумные действия. И что за данное слово нужно отвечать».       «О-о великий учитель, гуру и сенсей маршал-сан, кладезь мудрости и светоч знаний, - подобострастно заголосила девушка. – Не прошло и полугода, как ваши проклюнувшиеся по весне мозги дали благодатные всходы и расцвели буйным цветом».       «Эрэа, - вздохнул Рокэ, - ваше счастье, что я не могу до вас дотянуться».       «Маршал, - лукаво усмехнулась Тина, - зато благодаря мне ваше терпение станет поистине безграничным, и вы постигните простую мудрость бытия: не торописса, не волновасса и улыбасса».       «Если только раньше я не сойду с ума», - хмыкнул Алва.       «Раз этого не случилось до сих пор, значит, не случится и после. А идея мне нравится. Успехов, маршал».       Кислый запах гари неприятно щипал в носу. Угли уже остыли, должно быть «барсы» побывали здесь день или даже два назад.       «Что это?» - сдавленно спросила девушка.       «Война», - холодно произнес Рокэ.       Следы пожара, сорванные двери, разбросанные вещи и над всем этим какая-то зловещая тишина. Вот и всё что осталось от некогда добротного хозяйства. А люди? Что стало с ними?       - Тама это… хозяева, видать, - один из адуанов вынырнул откуда-то из сарая. Ворон спешился.       «Не надо», - прошептала девушка, но Рокэ решительно направился в указанном направлении.       Здесь был звук. Казалось, вся окрестная мошкара слетелась к нескольким полуобгоревшим телам.       - Горло перерезали, а мальцу…       Девушка судорожно вскрикнула. Рокэ отвернулся.       - Господин Прымпэрадор, господин Прымпэрадор! – Ворон пошел на голос. Двое адуанов, держали за руки отчаянно вырывавшееся чумазое нечто. – Вот! Нашли. Пацан. Прятался тут неподалёку. Еле изловили. Мычит, кусается.       - Откройте ему рот. Осторожней.       Пока двое продолжали держать, третий, одной рукой держа за подбородок, а второй потянув за волосы, заставил мальчишку раскрыть рот.       - Язык на месте. Отпусти.       «Так бывает, - тихо произнесла девушка. – Он онемел от страха и ужаса. Вы на волосы его посмотрите. Они же почти седые».       Ворон откинул со лба мальчишки несколько прядей и… уткнулся взглядом в абсолютно пустые, безумные глаза. Мальчишка снова замычал, дернулся, оскалился, совсем по звериному. А в следующее мгновение герцог уже был вне тела.       Маршал опустился на одно колено, ладонь мягко легла на щеку мальчишки, скользнула на затылок. Герцог обнял это чумазое существо и мягко притянул к груди.        – Ну, ну, успокойся. Всё позади, слышишь. Ты жив. Теперь всё будет хорошо. Обещаю, мы их накажем, за всё, за всех. Они ответят, слышишь, ответят. Ну, не дергайся. Не нужно. Мы – свои. Теперь тебе не нужно бояться. Вот так, хорошо, хорошо.       То ли слова герцога дошли до тронутого безумием сознания, то ли сработал животный инстинкт, но замухрышка перестал вырываться, уткнулся лбом в плечо маршала, а потом судорожно задергал плечами.       Герцог отстранился и заглянул в лицо пацану. Тот плакал.       «Это хорошо. Раз плачет, значит, есть шанс победить безумие. Безумцы – не плачут. Воют, скулят, пищат, но не плачут».       «И что с ним делать, эрэа?»       «А вы хотели его бросить здесь?» – воинственно взметнулась Тина.       «Нет, конечно. За кого вы меня принимаете. Я к тому, что его лучше отправить в обоз. Вы же не собираетесь лично о нем заботиться?»       «Обоз – это правильно. Простите, маршал», - Тина посторонилась, уступая место Алве.       - Мальчишку – в обоз, - поднявшись, произнес герцог. – Вымойте, накормите, наверняка голодный. Этих, - Ворон кивнул головой в сторону сарая, - похоронить. Из колодца воду не брать, возможно, отравлена.       - Пойдём-ка, - один из адуанов, потянул мальчишку за драный рукав. – Пойдём, пойдём. Кулеша поешь. Не гоже мешать господину Прымпэрадору.       Пацан сделал несколько шагов, но вдруг вырвался и, подскочив к Ворону, вцепился в его пояс обеими руками.       Рокэ посмотрел на мальчишку и вздрогнул, тот смотрел на него с собачьей преданностью и обожанием. Ближайший адуан уже хотел было оттаскивать оборванца, но Алва остановил его жестом. Растрепал и без того лохматые волосы мальчишки:       - Иди с ними. Они хорошие, ничего плохого они тебе не сделают. Ступай. Тебя помоют, накормят. Слышишь, - Рокэ усилил нажим в голосе, - ступай.       Мальчишка отпустил его пояс и подошел к адуану.       - Точно собака, - тихо произнес таможенник. – Признал вас хозяином и всё тут.       Рокэ стиснул зубы и решительно направился к Моро.       Герцог ожидал от барышни слёз, истерики, всхлипов и вздохов, но вместо всего этого пришла волна холодной, звенящей ярости, окатившей Рокэ с головы до ног. А когда она схлынула, от блаженной расслабленности и дурашливой весёлости Валентины не осталось и следа.       «Маршал, уничтожьте их. Всех! До единого! - Голос девушки дрожал от едва сдерживаемого гнева. - Чтобы никому, слышите, никому и никогда неповадно было соваться к нам. Не мы начали эту войну, но нам её заканчивать. И мы её закончим! Так закончим, что всем этим тварям небо с овчинку покажется!»       - Эй, ты куда, а ну, стой! – Шум за пологом палатки нарастал. Рокэ оторвался от карты. - Ах ты ж… Твою ж… Кусаться вздумал, поганец! – Маршал встал, понимая, что вмешаться всё равно придётся, и направился к выходу. Но тут полог откинулся в палатку вкатился клубок из тел.       - Вот же ж зверёныш. Ну куда, куда ты лезешь?       - Что здесь происходит? – сухо осведомился герцог.       - Господин маршал, так Молчун к вам пробираться удумал, - лежащий на полу мужчина поднял голову. Сейчас он всем своим весом прижимал к ковру давешнего пацана, который, ни смотря ни на что, продолжал извиваться и не оставлял попыток вырваться из медвежьей хватки таможенника.       - Молчун?       - Ну, эт мы его так назвали. Имени-то не знаем. Ну, а раз молчит, значит – Молчун.       - Отпусти его, - вздохнул Рокэ. Адуан поднялся. Стоило только мальчишке почувствовать свободу, как он резво вскочил на ноги и, кинувшись к маршалу, остановился рядом с Вороном, по-собачьи скалясь и даже взрыкивая в сторону таможенника.       - Ступайте, - отпустил Алва адуана. – Хулиганишь? – повернулся герцог к Молчуну, когда таможенник покинул палатку. Отмытый и переодетый, мальчишка оказалась не совсем ребенком, скорее – подросток, лет четырнадцати – пятнадцати, только худой и какой-то хрупкий. Обычно, крестьянские дети были крепче. – Нехорошо. – Мальчишка потупился и засопел. – Ладно, оставайся здесь. Но сиди тихо, не мешай.        Ворон устало провел по глазам и снова вернулся к карте. Из-за внутреннего полога появилась всклокоченная голова Окделла. Спросонья, юноша не понимал, что происходит.       - Мон.. сеньор, - зевнул Ричард.       - Спите, Дикон, спите, всё в порядке. – Окделл послушно кивнул и скрылся на своей половине. Соседка, до этого сидевшая тихо, начала испускать волны тепла и удовольствия.       - Не обольщайтесь, эрэа. Не оставь я это варастийское чудо здесь, шум бы не унялся. А мне нужно подумать,- оставаясь один, Ворон по привычке начинал говорить с барышней вслух.       «Это вы про Феншо?»       - Да с ним-то как раз всё ясно. Как вы и говорили – дурь сплошная. Отловить, допросить. Такое впечатление, что он собрался на кроликов охотиться. Просто удивительно, как он стал генералом.       «Так ведь - любимчик Ги».       - И чего он со своим благодетелем не уехал?       «Славы возжелал».       - Славы… Тц… Будет ему слава.