Соседи

      — Готов расстреляться, повеситься и утопиться по приказу генерала…       «Маршал, — Рокэ привычно возвращался от Рассаны, — обратите внимание на поведение своего юноши».       «Это не мой юноша».       «Да?»       «Это наш юноша».       «О-о! Тогда, позвольте мне перегнуть его через наше колено, и как следует отшлёпать?»       — Тц… Окделл, — Алва дождался, когда Ричард увидит своего эра, — следуйте за мной.       — Юноша, — Алва плюхнулся на походную койку, — с каких это пор оруженосец и дворянин позволяет себе издеваться над другим дворянином, который к тому же старше по возрасту и званию? Походные условия не повод забывать о хороших манерах, если они у вас раньше были, конечно.       Дикон покраснел.       — И уж конечно, не следует забывать об уставе, юноша. Дуэли в армии запрещены, но наказания никто не отменял. Помните об этом.       — Простите, монсеньор.       — Ступайте.       «Макаренко и Ушинский нервно курят в стороне!»       — Генерал, — Ворон внимательно разглядывал стоявшего перед ним Феншо- Тримейна, — ваш план — провальная авантюра. Идите и продумайте его как следует. А завтра на совете представите его снова, тогда и поговорим.       — Слушаюсь, господин Первый маршал, — Оскар коротко кивнул и вышел из палатки.       «Ну и зачем вы его отправили? Вы вроде «добро» его плану дать хотели? Что, стараемся размазать будущие подзатыльники по максимальному количеству голов?»       «Не хочу, чтобы излишняя добродетель лезла под руку, когда я буду наказывать этого дурака».       «Излишняя добродетель — это Вейзель?»       «Курт отличный артиллерист, отменный генерал и достойный человек. Но в некоторых вопросах он слишком жалостлив».       «Может, поэтому он предпочитает палить из пушки, а не рубиться в рукопашной?»       — Кхм, — кашлянул Ворон. — «Эрэа, не желаете ли поделиться планом Варастийской компании?»       «А самому придумать слабо?» — ехидно поддела Тина.       «Ну, как обойти Золотой договор, я знаю. Есть тут в горах гонимое всеми племя бакранов. Кажется, «барсы» их выгнали с родных земель».       «Тепло, маршал, тепло».       «Ну а после того, как мы войдем в Сагранны и познакомимся с этим славным народом… Кстати, они молятся козлу».       «Ну, лучше молиться козлу, чем быть им».       — Кхм, — снова кашлянул Рокэ.       «Так вот, наш единственный путь пролегает через Барсовы Врата».       «Единственный?»       «Можно пройти козьими тропами, но по ним не проедут ни кавалерия, ни пушки. А Врата контролирует Адгемар».       «Маршал, объясните мне, как такое могло случиться. Казария ведь подписала Золотой Договор?»       «Само собой».       «Ну и как она ввела свои войска в Сагранны?»       «Всё очень просто. Изначально Барсовы Врата принадлежали бириссцам. Это племя проживает в Саграннах, а крепость служила для защиты тех, кто путешествовал через горы».       «То есть «барсы» просто занимались «крышеванием»? Ну, — почувствовав удивление Рокэ, начала объяснять Тина, — это значит — платите нам за предоставление защиты днем, иначе мы вас обчистим ночью».       «Хм, похоже на то. Ну, а потом Адгемар взял под свою руку всех бириссцев, пожелавших поселиться в казарии. Несмотря на всю воинственность самих «барсов», их женщинам и детям нужно где-то жить. А в обмен Адгемар договорился с бириссцами о хранении в крепости своих ценностей. И незаметно прибрал к рукам крепость. Хотя формально она всё ещё считается нейтральной».       «То есть «барсы» хранят казарское золото, а их семьи практически являются заложниками у Адгемара? Короче, они просто держат друг друга за яй…йай-йай-айа»       — Пф-ф. «В Талиге говорят — держат клинки друг друга».       «Маршал, из ваших уст это звучит так эротично. А передёрнуть друг другу затворы они не желают?»       Рокэ поперхнулся вином, которое как раз пил.       «Знаете, эрэа, пожалуй, ваш вариант «за яй…» Кхм».       «Маршал, «за яй» — этот как раз ваш вариант, потому что никаких «яй» у меня нет».       Несколько секунда Рокэ честно боролся с приступом смеха, но в конце концов не выдержал и рассмеялся от души. А что делать? Обижаться и злиться глупо, воспитывать — поздно, а смущаться надоело. Кажется, Росио, ты когда-то мечтал о друге, которого у тебя никто не отнимет? Что ж, бойтесь своих желаний.       «Предлагаю вернуться к войне, эрэа».       «Возвращаемся. Значит, вы решили брать Барсовы врата?»       «Само собой. Нет неприступных крепостей. У всех есть свои слабые места. Крепость примыкает к скале, естественной защите с тыла. Эта скала облегчает защиту крепости, но является и её главной слабостью. Чуть выше крепости по скале есть площадка. На неё можно подняться. Кулеврины и лёгкие пушки можно будет поднять на верёвках. Таким образом, крепость будет как на ладони. А вот стрелять по нам они не смогут. По этой же скале в крепость может попасть диверсионный отряд».       «Очень-очень тепло, маршал».       «О чем вы?»       «Есть такая детская игра — «тепло-холодно». Прячешь что-нибудь, а соперник ищет. Если он приближается к месту, где спрятана вещь, говоришь «тепло», «жарко», если удаляется — «холодно». И сейчас вы думаете так же, как другой вы».       «Понятно. Но этого мало. Много людей в крепость по скале не затащишь. К тому же, хорошо бы отвлечь внимание защитников на ворота. Нужен взрыв, но заложить взрывчатку нам не дадут — пространство перед крепостью простреливается».       «Не торопитесь, маршал, у вас ещё будет возможность вернуться к этой мысль чуть позже. А пока… Кажется, Феншо пришёл. Да и совет начинается».       Оскар Феншо-Тримейн озвучил свой план. Генерал был самоуверен до крайности: никаких изменений он не внес и никаких сомнений в собственном успехе у него не было.       — Что скажете, господа? — Алва окинул взглядом сидящих в палатке.       — Мерзавцев нужно изловить, — начал Курт. — В том, что у них есть где-то лагерь, можно не сомневаться. Не могут они приходить из Сагранн, далеко.       — Они всё время крутятся у нас на виду, — поддержал артиллериста Эмиль, — хотя ближе, чем на выстрел, не подходят. Да и лошадки у них резвые. Поймать их будет сложно.       — Мы не знаем, сколько их, — вступил в разговор Манрик. — Опасно вот так, без разведки, соваться в степь. Адуаны говорят, что их несколько «лап».       «О-о, а Лео молодец».       — И давно вы стали верить адуанам, генерал? — насмешливо поинтересовался Оскар.       — Кажется, ещё пару дней назад вы хотели их расстрелять, и вдруг такое трогательное доверие. С чего бы? Я уверен, это разведчики, и их не больше трёх десятков. Мне нужно триста человек, чтобы отловить этих мерзавцев. Мы сможем их допросить и получить информацию более достоверную, чем от сбежавших таможенников.       — Хорошо, — холодно подытожил Алва. Если Ворон хотел удивить присутствующих, ему это удалось. — Итак, вы берёте триста человек и обязуетесь через два дня предоставить нам изловленных вами «барсов». Я вас правильно понял?       — Да. Но прошу выделить мне не два дня…       — А сколько? — перебил Алва. — Вы полагаете, что я позволю трём сотням человек мотаться по степи до осени? Сколько дней вам нужно.       — Четыре.       — Хорошо, пусть будет четыре. Генерал Феншо-Тримейн, — маршал в упор смотрел на молодого генерала, — вы понимаете, что за предложенную вами операцию вы отвечаете лично?       — Да.       — Хорошо. Вы также должны понимать, что в случае провала вы будете либо разжалованы в капралы, либо расстреляны, всё зависит от степени провальности операции.       — Я понимаю.       — Отлично. Рад, что мы поняли друг друга. Когда вы собираетесь начать?       — Сегодня вечером.       — Отберите триста человек из числа ваших людей. Через четыре дня я жду вас, генерал Феншо-Тримейн. Ступайте.       Феншо вышел из палатки Первого маршала с видом победителя.       — Рокэ, ты вот так разрешишь ему уйти? — не поверил услышанному Эмиль.       — Генерал Феншо уже трижды подходил ко мне со своим предложением. В конце концов, за что-то же он получил свою перевязь. Пора оправдывать полученное звание. Окделл, — Алва повернулся к оруженосцу, — даже не думайте присоединяться к вашему другу. Вы пока что мой оруженосец и нужны мне здесь.       — Да, монсеньор.       — А вы, Леонард, пришлите мне Коннера и Шеманталя где-то ближе к вечеру.       Оскар ушел.       Армейский лагерь жил своей жизнью.       Ричард отдыхал после дежурства, Алва отправился в расположение Манрика, а Молчун, как всегда, сидел в палатке маршала, послушно выполняя приказ последнего.       Все попытки отправить его в обоз заканчивались неудачей. Он даже не заходил в палатку, а просто сидел у её входа, полностью оправдывая всеобщее мнение о том, что безумный мальчишка скорее напоминает сторожевую собаку, чем человека.       А однажды ночью Рокэ, пожелав выйти на свежий воздух, споткнулся о спящего на пороге Молчуна. После этого мальчишка перебрался в палатку к Ворону. На марше он обретался в обозе, но стоило армии остановиться, как мальчишка тут же оказывался рядом с Алвой. Со стороны казалось, что будь у него хвост, он вилял бы им не переставая. Спал он по-прежнему на пороге, но теперь уже внутри палатки, и все попытки переложить его на кровать успехом не увенчались. В результате кэналлийцы, ставившие палатку своему соберано, стали оставлять дополнительные попоны у входа.       Поначалу Ричард немного пугался безумца. Молчун провожал его — да и любого другого, входившего к герцогу — мрачным взглядом исподлобья, а временами даже взрыкивал, когда кто-то подходил к Алве слишком близко. Но понемногу оба успокоились, пацан перестал обращать внимание на Дика, а Ричард притерпелся к новому спутнику своего эра.       — Ричард, — Алва стремительно вошел в палатку.       — Да, монсеньор? — вынырнул со своей половины Окделл.       — Собирайтесь, мы едем.       — Куда? — Дикон был очень удивлен. Ехать на ночь глядя?       — Спасать одного бездарного генерала и ловить «барсов», конечно.       — Три «лапы», свежие, отожравшиеся.       — Отлично. Окделл, — глаза Алвы сверкали в темноте синими звёздами, — остаётесь с лошадьми.       — Монсеньор, — почти молитвенно проскулил Дикон.       — Желаете идти со мной?       Ричард отчаянно закивал. Ворон усмехнулся.       — Прими поводья, — бросил герцог кому-то из кэналлийцев. — Не высовывайтесь, — а это уже Дику, — вперёд не лезьте, смотрите по сторонам и не теряйте меня из вида.       «Кому не спится в ночь глухую?       Тому, кто ви́на пьёт втихую…       Кто ловит «барса» в темноте,       Плетёт интриги в суете…»       — И никаких разговоров, юноша. — Алва строго посмотрел на Дика.       «Всё понятно, я тоже умолкаю».