Соседи

      Мнимому Гансу Коршу хватило одного взгляда на господина Суавеса, чтобы понять — лучше начать говорить, не дожидаясь вопросов.       В результате, когда Алва вернулся домой, его уже ждал подробный рассказ обо всём случившемся. На поверку Ганс Корш оказался каким-то мелкопоместным дворянчиком, даже без титула, но при этом вассалом дома Ариго.       «Знаете, маршал, никогда бы не подумала, что Хуан так может располагать к себе людей, вызывая их на откровенность, — хихикнула девушка. — Такой миляга».       — Да уж, Хуан много чего умеет, — хмыкнул Рокэ, раскладывая на столе подробную карту Фельпа и окрестных вод с промерами глубин.       «Воистину, кадры решают всё! — снова хихикнула Тина. — Как вы думаете, он один это планировал? В смысле, Ги?»       — Он, конечно, не идиот, но готов поспорить на «Звёзды Кэналлоа», без Штанцлера не обошлось. Слишком сложная партитура для Ги. Такие далеко идущие планы не в его характере — дерьмовый… Простите, эрэа, никудышный из него стратег. Одно хорошо в Людях Чести: они ни при каких условиях не будут связываться со всяким отребьем, в отличие от Манрика. А потому, попавшись, все эти дворянчики очень быстро сдают своих нанимателей.       «А как же Винная улица?»       — О, там тоже были не висельники. Эти даже не знают, как шпагу держать. Для них кастет и нож привычнее. А там были дворяне.       «И что теперь будете делать? Вы Окделлу что-то рассказывать будете?»       — Нет. Чем меньше Ричард знает, тем меньше это сможет ему навредить. В последнее время у юноши и так предостаточно поводов для размышления.       «А мы?»       — А что мы? Окделл в ловушку не попал, эр Август об этом наверняка уже знает, а значит, придумал, как выпутаться из этой истории. Я бы на его месте превратил это в дурацкую шутку, месть лично мне за то, что из-за меня про него пошли дурные слухи, — Алва не смог удержаться от довольной улыбки.       «Жаль, — вздохнула девушка. — Жаль, что не удалось прижать этих гадов. Ну да ничего, и на нашей улице перевернётся телега с пряниками».       — Эрэа, я не люблю сладкое.       «Да вы и полусладкое не жалуете. Только сухим и угощаетесь, — весело хмыкнула девушка. — Да, — встрепенулась Тина, — что это за карта? Неужели Фельп? Маршал, а как же — Veni. Vidi. Vici?»       — Это вы о чем?       «Ну… Пришел, увидел, всем по щам? В смысле, эффектный экспромт и шикарная победа?»       — Эффектный экспромт требует тщательной подготовки, — усмехнулся Рокэ. — Я почти уверен, что бордонцы, если они всё же нападут на Фельп, не могут не догадываться, кого фельпцы призовут на помощь. Наше Величество изрядно почистил казну по случаю юбилея. — Тина хихикнула, Ворон тоже улыбнулся.       «Да уж, королевские гулянья обходятся дорого».       — Оно того стоило. Одно лицо кансилльера, узнавшего о существовании отречения, чего стоило. Жаль, что я не живописец. А какой был бы портрет, — мечтательно произнес Рокэ.       «Да, — поддержала его Тина. — Повесили бы напротив вашего любимого кресла и метали в него дротики, когда очень скучно станет».       — А это идея, — оживился Алва. — Эрэа, благодарю за подсказку. Перед поездкой в Фельп обязательно закажу портрет господина Штанцлера.       «Вы ещё скажите художнику, что собираетесь его повесить в своей спальне, и всё, гусь без фольги испечется, — рассмеялась девушка. — Так что там с Фельпом? — вернулась к насущным проблемам Тина. — Вы говорите, что Бордон не мог не знать, кто придёт Фельпу на выручку. Тогда, как же вы их разбили? Ну, тогда…»       — Я понял, понял. У меня были три козыря. Первый — бордонцы не знали, что я так быстро окажусь в осаждённом городе. Вы ведь говорили, что я с послами на полпути встретился?       «Ну да».       — Вот. Второе — они не знали, что я умею воевать не только на суше, но и на море. И третье: они не знали, что я знаю о том, что они всего этого не знали.       «Браво! Аплодирую стоя! Стратег!» — начала рассыпаться в комплиментах Тина.        — Молчать! — не слишком-то сурово пригрозил маршал.       «А что такое? — удивилась девица. — Я что, не могу выразить свое восхищение вашим гениальным умом мощностью в две, нет, в четыре лошадиные силы?»       — Ваше восхищение больше похоже на изысканное издевательство, — снова улыбнулся Рокэ. В последнее время он часто улыбался. Да, именно, улыбался, а не хмыкал или усмехался.       «Клевета!» — радостно захихикала эрэа.       «Маршал, что там у нас с Эпинэ?» — неожиданно спросила Тина, в то время как Рокэ просматривал корреспонденцию, принесённую Хуаном.       — А что у нас с Эпинэ? — не отрываясь от бумаг, ответил Алва вопросом на вопрос.       «А фигня у нас с Эпинэ, — укоризненно произнесла девушка. — Вы что, забыли? Там, того и гляди, грянет великая и ужасная эпинэйская революция».       — Насколько я помню из ваших рассказов, грянет она только тогда, когда там окажется Робер. А маркиз Эр-При сейчас добросовестно несёт службу в Варасте.       «Если вы не уймете этих жлобистых родственничков маркиза и братца господина прокурора, она грянет и без Робера. И стоило ли так выламываться, чтобы получить те же яйца, только вид сбоку?»       — Кхм.       «Маршал, маршал, — пристыдила Алву девушка. — Я говорила о куриных яйцах, а вы о каких подумали?»       Рокэ закашлялся. Вот ведь… поганка. И как ей удается каждый раз выставить его … в неблаговидном свете?       — Да, ситуация в Эпинэ незавидная, — поспешил уйти от скользкой темы герцог. — Старик никого не узнает, герцогиня больна. Я просил Лионеля передать графине Арлетте мою личную просьбу навестить маркизу Эр-При.       «Они вроде бы в ссоре, или я что-то не поняла?»       — Они были подругами, но восстание Эгмонта развело их по разные стороны. Так получилось. Но графиня Савиньяк — мудрая женщина, думаю, она сумеет найти нужные слова.       А с Маранами… Я хочу порекомендовать Его Высокопреосвященству сменить там губернатора или поставить королевского наместника. С учетом состояния здоровья старика Анри-Гийома сделать это будет несложно.       «У меня есть кандидат! У меня есть кандидат!» — радостно завопила барышня.       — И кто, позвольте полюбопытствовать? — Алва был крайне заинтригован. Такого энтузиазма Тина ещё ни разу не проявляла.       «Железный Ойген!» — выпалила девушка.       — Кто, кто?       «Барон Ранштайнер! — вдохновенно пояснила эрэа.

— Юноше, обдумывающему житье, Решающему, сделать бы жизнь с кого, Скажу не задумываясь — делай её С товарища Райнштайнера.*

      Характер нордический, выдержанный. Беспощаден к врагам… э-э, королевства. Связей, порочащих его, не имел и не имеет. С товарищами по работе, тьфу ты, по оружию, поддерживает хорошие отношения. От себя добавлю: умен, проницателен, неподкупен, въедлив, как … как не знаю кто. Задолбёт любого, и это с совершенно каменным лицом. Берите, маршал, не пожалеете».       — Бергер? — не столько спрашивая, сколько констатируя, резюмировал Рокэ.       «До мозга костей».       — Беру.       «И чем раньше вы его туда направите, тем меньше у всех нас будет проблем».       — Вы правы, ситуацию на юге нельзя пускать на самотёк. Эсперадор сдержал слово — Альдо выставлен из Агариса. Конечно, исчезновение Робера и объявление об отречении Эрнани сделали своё дело, но … Алат — это на границе с Эпинэ. Завтра же переговорю с кардиналом.       «Вот и славно. А куда это наш юноша смылся?»       — Наш юноша сделал что? — манера речи Тины время от времени ставила Рокэ в тупик.       «Куда это он подевался?» — снизошла до объяснений эрэа Валентина.       — Возможно, к господину Штанцлеру, — излишне равнодушно произнёс Ворон. — Вы же помните, что на днях приходил виконт Лар. Наверняка передал приглашение от «друга семьи».       «И вы позволили ему пойти?» — как бы между прочим осведомилась Тина.       — А вы сомневаетесь в своём протеже? — ехидно усмехнулся Алва.       «Да при чём здесь это, — отмахнулась от герцогского ехидства девушка. — Просто моя интуиция буквально кричит, что нельзя Окделла выпускать из дома».       — Ваша интуиция? — продолжил ехидничать герцог.       «Да, маршал, интуиция. Это такая энергия, сконцентрированная в ягодицах, которая подсказывает дальнейший исход ситуации», — непонятно отчего начала кипятиться Тина.        — Значит, сомневаетесь. Что ж, посмотрим, возьмёт ли наш юноша кольцо, а главное — решится ли его применить.       «Я не сомневаюсь в Ричарде, — решительно заявила девушка. — И кольцо он не возьмет. Но это же Окделл! Маршал — Ок-делл!»       — И что?       «Да этот потомок Литта с его горской честью!.. Вы хоть представляете, что он ответит Штанцлеру в ответ на предложение притравить вас как моль в сундуке?! Это дитя Скал молчать не будет. Хорошо, если ему хватит ума взять кольцо и уйти. Но я очень в этом сомневаюсь! А что если он швырнёт это кольцо Гусю в физиономию и вызовет его на дуэль?! Как думаете, он выйдет из дома кансилльера живым?! А если и выйдет, то сколько проживёт?! Или вы думаете, что старый козёл не подстраховался?!»        — Карьярра! — выругался маршал и выметнулся из комнаты. Следом тенью выскользнул Молчун.       Мальчишка везде следовал за герцогом. Едва попав в дом, он даже спать пытался у порога герцогской спальни, как делал это у входа в его палатку. С большим трудом Алве удалось убедить безумца перебираться в соседнюю спальню хотя бы на ночь. Но стоило солнцу взойти, как Молчун оказывался у дверей герцогской комнаты, терпеливо дожидаясь, когда она откроется. Поначалу Хуан пытался не то чтобы гонять седого, но аккуратно выпроваживать — бесполезно. И домоправитель махнул рукой, тем более, что в тронутых безумием глазах горела такая преданность, которую не у каждой собаки увидишь.       Сам Алва к неожиданному спутнику привык быстро. Молчун вёл себя тихо, от дел не отвлекал. По возвращении в столицу Рокэ пытался лечить мальчишку, обращался к лекарям и даже нашел какого-то специалиста по душевным болезням. Но никто из них не мог сказать ничего определённого. Одни говорили, что это безнадёжно, другие считали, что выздоровление возможно, но для этого нужен какой-то толчок, что-то, что всколыхнёт угасший разум. Они даже предлагали свои методы, но Рокэ хватило одного описания, чтобы понять — это лечение будет сильно смахивать на пытку. И герцог отказался. В конце концов, особых хлопот с мальчишкой не было — Молчун не бесновался, слюни не пускал и под себя не ходил. А то, что молчал и игнорировал всех, кроме самого Рокэ — ну бывает.       Хуан подтвердил предположения Алвы — Ричард направился к кансилльеру.       «Телохранителя в дом не пустят, — продолжала рассуждать Тина, пока Рокэ одевался и отдавал распоряжения, — значит, он останется у главных ворот. Допустим, Ричард отказался брать кольцо, возмутился и всё такое. Что тогда? Отравить его? Но яд должен быть быстродействующим, потому что придя домой, он всё расскажет вам. Да и тело можно будет вынести только через второй ход. А дор Эрме подтвердит, что Ричард из особняка не выходил. Нет, не будет Гусь травить Дика в своём доме. Проще выпроводить Ричарда через тот же второй ход, мол, «не нужно, чтоб тебя здесь видели, мой мальчик» и прихлопнуть уже на улице. Да мало ли кто покусился на жизнь герцога Окделла? Прецеденты-то были. Маршал, нам нужно торопиться».       «Я тороплюсь, — прорычал Рокэ, оказавшись в седле. — Если эта тварь тронет Окделла…»       Десяток кэналлийцев сосредоточенно проверяли амуницию и взлетали в сёдла. Ворота распахнулись, выпуская всадников. Под ногами метался Молчун, чудом уворачиваясь от лошадиных копыт. Один из стрелков протянул руку, схватил мальчишку и закинул себе за спину.       Как и сказала Тина, дора Эрме в дом не пустили, и сейчас телохранитель честно ожидал выхода Окделла у ворот, зорко посматривая по сторонам.       Пятеро стрелков обогнули особняк с одной стороны, в то время как остальные пятеро последовали за Алвой, и обошли жилище господина Штанцлера с другой.       Тыльная сторона особняка выходила на довольно тихую и на удивление малолюдную улицу.       Рокэ свернул за угол, когда увидел почти в самом конце улицы знакомую фигуру. Герцог только собрался облегчённо выдохнуть, как неизвестно откуда вынырнули несколько человек. Окделл успел среагировать, прижавшись спиной к стене и выхватив шпагу — усиленные тренировки не прошли даром. Ворон пришпорил коня, на скаку выхватывая пистолет и стреляя навскидку.       Появление неожиданной поддержки в планы нападавших не входило, и они бросились вдоль по улице в надежде скрыться. Но дорогу им перегородили пятеро кэналлийцев. Зазвучали выстрелы.       Рокэ осадил коня рядом с Окделлом, который стоял, по-прежнему прижавшись спиной к стене.       — Ричард, — спешившись, Алва сразу кинулся к оруженосцу, — вы целы?       — Д-да, — чуть с запинкой ответил Дикон. — Со мной всё в порядке. Эр Рокэ, — первый шок прошел и Окделл буквально кинулся к Ворону, — кансилльер… эр Август… он хотел, чтобы я отравил вас! Это подло! Вы должны…       — Успокойтесь, юноша, — улыбнувшись, Ворон растрепал русые волосы. — С эром Августом у нас будет до-о-олгий разговор. А вам пока стоит вернуться на улицу Мимоз.       — Но, — Ричард уже взял себя в руки, — он может сбежать.       — Не думаю, что он успеет. Хосе, — Алва повернулся к стоящим за его спиной кэналлийцам, — бери ребят и отправляйтесь к главному входу. Там Эрме. Ваша задача — не выпускать никого. Если что, стреляйте. Не думаю, что у этого особняка есть ещё какие-то выходы. А если всё же есть, то и кошки с ним, пусть бежит. А мы пока посмотрим, кто тут у нас, — маршал наклонился и перевернул лежащее перед ним тело. Всё-таки Рокэ отменно стрелял.       Неизвестный мужчина, явно дворянин.       — Чего и следовало ожидать от Людей Чести, — бросил самому себе Алва. — А дальше кто?       Герцог направился к лежащим на мостовой телам. Ричард и Молчун последовали за ним. Ещё четыре тела. На одном была маска. Рокэ кончиком шпаги поддернул завязку.       — Ого!       — Это же… — Окделл был ошеломлён. — Это же Иорам. Иорам Ариго. Брат королевы, — пробормотал юноша.       «Да, не чураются графья чёрной работы».       «Это чтобы наверняка проконтролировать результат».       «Чтоб наверняка проконтролировать результат, я бы ещё стрелка на крышу посадила», — буркнула девушка.       Догадка молнией пронзила обоих. Рокэ стремительно, всем телом развернулся к Ричарду.