Жизнь и страсть Анны Бонапарт

Вечер шёл своим необыкновенным, чарующим чередом, как и подобало времени маскарада. Анна-Мари изящно подала руку "незнакомцу" в знак приветствия, и тот, с легким неловким поклоном (со странной для принцессы нежностью) аккуратно пожал мягкие дамские пальчики... О, как ему хотелось сейчас наплевать на всех и вся и заявить о себе, как об императоре Наполеоне! Как хотелось прижать её к своей груди и подарить тысячи, миллионы поцелуев! Как хотелось отдаться ощущениям сердца!.. Могла ли она знать, какие противоречивые и сильные, в одночасье, чувства тогда томились в душе человека, стоящего перед ней? Могла ли представить, почему на его глазах в какое-то мгновение выступили слезы, какие он постарался всячески скрыть? Могла ли подумать об истинном происхождении той странной дрожи, что на секунду охватила мужчину, когда она предстала перед ним? Впрочем, вскоре этот трепет должен был овладеть и ей самою... - Ваше Величество, для меня большая честь встретиться с Вами,- официально произнес мнимый "герцог ли Гуэрри", на этот раз не в силах справиться с привычкой сцеплять руки в замок за спиной.- Надеюсь, принц не будет недоволен моей наглостью, если я позволю себе заметить, что его супруга исключительно красива? Принцессу тут же неконтролируемо кинуло в жар... Голос этого человека один в один напоминал тон того, кто, следуя английским новостям, был погребён на далеком острове... Но этого не могло быть! Возможно, все господа итальянского происхождения несколько схожи в этом плане... Однако, какая пугающая идентичность! Анна постаралась взять себя, некогда отдавшуюся молниеносному ознобу, в руки, отгоняя призраков прошлого... Ей следовало вести себя подобающим для принцессы образом. - Мне также лестно знакомство с Вами, герцог,- удивительно спокойно произнесла Аннушка, хотя земля медленно уходила из-под её ног.- По всей видимости, мой муж также польщен этому, не так ли? Меж тем, Оранский ничего не ответил и лишь задумчиво улыбнулся собственным мыслям. Исходя из своей страсти к похвалам, он ныне раздумывал, каким образом лучше впечатлить итальянского гостя, который, как ему показалось, был наделён неплохими эстетическими наклонностями. В такие моменты принца охватывал неизвестный его окружению трепет - для него наступали минуты импульсивного оживления... Было ли это связано с желанием выслушать дифирамбы от впечатленного, в будущем, до глубины души иностранца? Или же с простой жаждой произвести впечатление тонким королевским вкусом на человека, действительно заинтриговавшего его своей загадочной личностью? В любом случае, Виллем твёрдо намеревался показать великолепие своего двора, и отступиться от этой задумки ему не было суждено, не в зависимости от причин. - Конечно...- пробормотал он себе под нос, а после, с горящим взглядом, обратился, непосредственно, к гостю.- Между прочим, слыхали ли Вы, мой друг, что-нибудь о бесподобных садах этого дворца? Они, как-никак, стоят внимания каждого! И я хотел бы, в качестве выявления моей расположенности к Вам, дать возможность оценит их красоту... Думаю, моя августейшая супруга не будет против составить герцогу компанию?

***

Посеребрённые луной силуэты деревьев неподвижно стояли рядами по боках уединенной тропинки, на какую несколько минут назад встали Анна и едва известный (как ей тогда казалось) герцог "Витторио". По правде сказать, Мари-Анн слегка настораживало поведение этого месье - думалось, прелести работы садовников абсолютно его не интересовали. Он ступал спешно, будто в нетерпении поскорее отдалиться от замка и тех шумных гуляк, которые его наполняли... Чувства обеспокоенности и любопытства одолевали её при одном взоре на этого мужчину... Что он вправду был за человек? Какие мысли вели его сейчас? Даме хотелось задать все накопившиеся вопросы сразу, однако приличие не позволяло ей сделать такой шаг. Поэтому, она решила действовать постепенно... - Месье ди Гуэрри,- пролепетала Аннушка, про себя заметив, что они отошли от места всеобщего празднования довольно далеко.- Возможно, мои слова покажутся Вам несколько неприличными... Но Ваша маска, мне мнится, уже лишняя в данных обстоятельствах. Герцог невольно чертыхнулся в мыслях, резко остановившись. Как она отреагирует на него, когда личина падет с лица? Что будет дальше?.. Но, черт побери, он - Бонапарт! Ему не пристало переживать и колебаться... Тем более, он сам больше всего на свете желал того! - Ваше замечание резонно, мадам. С этими словами он, подойдя несколько ближе к Мари-Анн, нетерпеливо сбросил маску. Анна же, в ответ, что-то неразборчиво прошептала и рухнула без сознания прямо в руки низвергнутого императора...

***

Она готова была признаться, что сошла с ума... Нет, нет, этого не могло быть!.. Не могло! Наполеон погиб... Но... О, Боже! Он, ведь, был так близко... Такой настоящий... такой любимый! Бред понемногу начал отступать, вместе с беспамятством. Анна-Мария, приходя в себя, почувствовала холодный ветер, запутавшийся в ослабевших пальцах... Она обнаружила себя беспомощно лежащей на лавке. Скорей всего, её перенесли сюда, когда она потеряла сознание... Вдруг, девушка почувствовала еле ощутимое касание мужской руки к запястью. Повернув голову, принцесса увидела перед собой его, рядом стоящего на коленях и пристально всматривавшегося в её прекрасные женские черты... Аннушка разразилась в рыданиях... Это был он... Здесь, с ней... Последний же, поддаваясь какому-то неизведанному чувству, принялся целовать руки плачущей Мари-Анне, вытирать ей слезы и шептать на ухо успокаивающие слова... Ему и самому, словно находящемуся в дурмане, не верилось в происходящее... В конце концов, он прибыл сюда с целью проститься с ней, отпустить... Но, вместо этого, понял, что его страсть стала ещё более острой. - Наполеон...- меж всхлипываниями проговорила женщина.- Ты... ты жив... Мне было так больно... Так больно!.. Мой Наполеон... Ответом же на эти слова был долгий поцелуй, перешедший от достаточно робкого к пылкому. Бонапарт овладел её губами с нежностью, испытывая счастье, какого был лишён на столь продолжительный период... С ним они оба передали друг другу все, что пережили за время разлуки: горе, переживания, надежду, любовь... Внезапно, император мягко разорвал поцелуй и заглянул в блестящие глаза Анны, будто вернувшейся к жизни после затянувшейся болезни... - Это - не сон, amore mio...- забвенно прошептал он, и его щеки коснулась одинокая слеза.- Теперь никто не посмеет отнять тебя у меня! Слышишь? Анна... mio dolce amore!..