Майстрейд / Mystrade

Стадия: Любовники

***

Грегори был безумно зол и счастлив одновременно: он, наконец, уговорил Майкрофта остаться с ним спать. Конечно, это довольно странно, но, несмотря на так называемые «отношения», длящиеся более трех месяцев, Холмс ни разу не засыпал в одной кровати с инспектором. Лежать? Да. Заниматься сексом? Да. Майкрофт даже, наплевав на все свои принципы, пару раз завтракал с Грегом в кровати! Но засыпать рядом с любовником отказывался. Ссылался на бессонницу, большое количество работы. Доходило до абсурда: Лестрейд видел, как всемогущий Майкрофт Холмс хочет остаться рядом с ним, под теплым одеялом. Но политик упрямо отходил от кровати – не важно, будь это его дом, дом инспектора – и, в зависимости от ситуации, придумывал очередную отмазку. Но сегодня не такой день. Сегодня они встретились впервые за неделю – у обоих был «завал» на работе. А потому они набросились друг на друга, как дикие. Грегори поражался, откуда у него самого еще взялись силы так активно подаваться бедрами навстречу горячему рту Майкрофта, но и у политика, видимо, энергии прибавилось. И только во втором часу ночи любовники, наконец, отлипли друг от друга – потные, тяжело дышащие, но безумно собой довольные, они лежали на большой кровати в доме Холмса и просто смотрели в потолок. Сил совсем не осталось. Тогда-то инспектор и решил пойти в наступление, хоть язык, все еще чувствуя привкус чужого тела, еле-еле ворочался во рту. - Майк, останься со мной, - шепнул Грег. - Прости, Грегори, не могу. Нужно проверить отчеты…, - завел старую шарманку Майкрофт. - Пожалуйста? М? – перебил его инспектор, запустив руки в растрепанные и влажные волосы любовника. - Не могу, - упрямо буркнул Холмс, видимо, совсем отчаявшись выиграть в аргументированном споре – они не первый раз заводили этот разговор, а потому доводы у политика, скорее всего, были уже на исходе. - Да почему, черт возьми? Это противоречит каким-то твоим принципам?! – взорвался Грег. Хотя, учитывая его состояние, выглядел он, наверняка, жалко. - Даже не смей предполагать нечто подобное, - сдержанно ответил Майкрофт. - Тогда что, Майк? Мне это надоело! Я чувствую себя… - Тшшш…, - прошептал Холмс, лениво целуя Грегори. Тот, конечно, заткнулся. Просто не мог противостоять этому дьяволу – Лестрейд предпочитал думать, что Майкрофт просто очень способный, и потому целуется так хорошо. Да и не только целуется, если честно. - Я останусь сегодня с тобой, - говорит политик, оторвавшись от Грегори. Они лежат очень близко, настолько, что чувствуют дыхание друг друга на своих губах. Лестрейд старается найти подвох. - Будешь спать? – недоверчиво спрашивает он. - А что же еще? – невесело хмыкает Майкрофт. Вот так все и началось. Они по очереди сходили в душ, иначе вдвоем в одной кабинке могли бы не сдержаться, а изможденный организм нужно беречь, не подростки уже. Майкрофт порывался надеть любимую шелковую пижаму, но Лестрейд заставил любовника улечься рядом обнаженным. Политик, почему-то, неловко извинился, заползая под одеяло к Грегу. Тот только подивился странностям любимого человека и аккуратно притянул политика к себе. Они предупредили друг друга, что быстро уснут. А завтра, в свой законный выходной, будут спать долго. Грег обрадовался, что Майк ему доверяет. Иначе как объяснить милое посапывание уже через пять минут после тихого «Спокойной ночи»? Грегори, почему-то, был уверен, что причина нежелания спать вместе будет терзать Холмса всю ночь. Интересно, почему же политик был против всей этой затеи? Уже скоро инспектор, конечно, понял, почему. Чопорный, хладнокровный, устрашающий политик подсознательно любил… обниматься. В жизни, точнее – днем, Майкрофт не позволял себе ни одного лишнего касания. "Если не будет секса - какой смысл прижиматься друг к другу и обмениваться бактериями?" - девиз Холмса, который можно написать на плакате и повесить на ограде его особняка. Политик действительно редко показывал свои чувства, но те немногие сокровенные моменты нежности Грег бережно хранил в своей памяти. А сейчас, он проваливался в сон, чувствуя, как Майк мило сопит ему в затылок, опутав руками его торс. Длинные ноги переплелись с ногами Грегори, а холодные пятки чуть касались инспекторских лодыжек. Грег заснул с глупой улыбкой на губах, абсолютно не разделяя прошлых переживаний Майкрофта. Утро вышло веселым. Проснувшись довольно поздно, но все же раньше Майка, Грегори не понял даже, как они всю ночь проспали рядом. Любовники спали лицом друг к другу, Майкрофт продолжал обнимать Грега, нога политика лежала на бедре инспектора… Только открыв глаза, Майкрофт в ужасе отскочил от Грегори, садясь на край кровати. Растрепанный, еще сонный, не вошедший в роль великого дипломата, Холмс выглядел удивительно трогательно: красивое изящное тело с угловатыми плечами, острыми коленками в лучах восходящего солнца. Грег подвинулся ближе к любовнику, разглядывая веснушки на спине: Холмс предусмотрительно отвернулся, а потому, когда он начал нести непонятную чушь, Грегори не видел его лица. - Прошу прощения, Грегори, я говорил, что это была плохая идея. Если я мешал тебе спать – следовало разбудить меня и… - Черт возьми, Майк, просто заткнись! – воскликнул Лестрейд, обнимая это чудо со спины. Майкрофт вздрогнул, но не обернулся. - Тебе не хватает этого, признай, - шепнул инспектор на ушко политику. По всему телу любовника пробежали мурашки, но, несмотря на то, как велико было искушение, Грег не поцеловал Майкрофта. – Теперь в выходные мы будем вместе смотреть телевизор. Обнимаясь. Буду специально вывозить тебя в Богом забытый парк, чтобы ты не стеснялся брать меня за руку. А еще обязателен поцелуй, если мы встретились дома. Можно и не один. - Грегори, а не много ли ты…, - начал было политик, собравшись с силами. - Не много. Молчи. А ночью ты будешь оставаться со мной. И только попробуй снова не закинуть так же свою длинную ногу, ясно? – воодушевленно закончил Грегори. Холмс немного помолчал. Подумал. Но, конечно, все это было чистой воды фарсом – Лестрейд буквально чувствовал, как расслабился и обрадовался Майкрофт, только инспектор заговорил о неких условиях. - Ясно, Грегори. Тебе правда было не жарко и не противно? – обернулся он. - Как ты мог такое думать, Майк? Боже, ты неисправим, - Грегори потянул любовника на себя, прижимая завалившегося Майкрофта спиной к своей голой груди. Лестрейд наклонился и поцеловал политика в макушку, в растрепанные рыжие волосы, очаровательно переливающиеся в солнечных лучах: - Мое личное вечно-себя-накручивающее Британское Правительство.