Майстрейд / Mystrade

Стадия: Любовники

***

Майкрофту казалось, что машина едет медленно. Ужасно медленно. Как назло, правительственный автомобиль останавливался на каждом светофоре, а водитель, словно забыл о том, что максимальная скорость не 40 км/ч. Единственное, что хотелось Холмсу – попасть домой, где его уже ожидает Грег. Хотя, нет. Еще хотелось, наплевав на все свои принципы, воспользоваться положением в личных целях – освободить отдельную полосу на дороге! Кстати. Грегори. Конечно, в том, что Майкрофт сегодня чуть не провалился на переговорах, виноват именно он! Хотя политик не уверен, согласился бы он с судьбой, если бы та предоставила ему возможность не видеть того, что не выходило из гениальной головы целые сутки. Ушки. Кошачьи, естественно. Холмс заехал в Скотленд-Ярд, дабы забрать материалы по одному важному делу. Конечно, он мог отправить за бумагами, кого угодно. Если быть честным – он мог отправить даже самого премьера, если бы очень захотелось, но это совершенно бессмысленно. А еще Майкрофт мог попросить Грега самого приехать в офис политика. Вот только Майк был внимательным любовником – а еще всевидящим Британским Правительством – потому знал, что инспектор Лестрейд сейчас очень занят. На него свалилась куча отчетов, а Майкрофт и рад бы помочь, так ведь не разрешает! Но ничего, Холмс знал, с кем связывался, тем более, это еще вопрос, кому труднее в их отношениях… Заходя в кабинет Грега, он увидел следующую картину: с самым что ни на есть серьезнейшим видом за рабочим столом восседал инспектор Лестрейд, что-то увлеченно печатая на рабочем компьютере. Вот только на голове Грегори красовался ободок с серыми ушками. Аккуратными милыми кошачьими ушками. Черт возьми, Майкрофту нельзя представлять себе Грега в машине. Да, перегородка между ним и водителем поднята, да, он уже на пути к дому, но дрочить в салоне автомобиля так низко для великого и ужасного Майкрофта Холмса! Да и неудобно, к тому же. Но стоило Холмсу вспомнить, с каким невинным выражением лица Грегори смотрел на него… Инспектор долго не мог понять, чем вызван столь похотливый странный взгляд Майкрофта, пока политик сам не поинтересовался о невиданным ранее аксессуаре. - А, Донован проспорил, - махнул рукой любовник. Вот так просто! Проспорил, надо же! А Майкрофту Холмсу весь рабочий день приходилось тренировать самоконтроль – успокаивать возбуждение, которое всегда появлялось при мыслях о Греге с кошачьими ушками. Как и сейчас, впрочем. Широким, быстрым шагом политик прошел по дорожке к дому, открыл дверь своими ключами. Казалось, что все тело вот-вот взорвется от перенапряжения! Давненько Майкрофт так не хотел Грега. Кажется, последний раз был, когда Лестрейд купил взбитые сливки… Впрочем, не важно. Холмс надеялся, что в Ярде, когда всем телом вжимал инспектора в стену, страстно целуя, он смог донести до любовника вполне понятную просьбу. Мольбу. Стон. И Майкрофт убедился в этом, когда, открыв дверь в их с Грегом спальню, увидел своего любовника, расположившегося на кровати. Боже. Грегори сидел на коленках, красиво прогнувшись в спине. Ободок с серыми ушками красовался на его голове. И больше на инспекторе не было ничего. - Привет, Майк! - весело сказал он, поерзав на простынях. Грегори смотрел на Холмса снизу вверх, и вновь так невинно, что Майкрофту - типичному пассиву, если уж честно - захотелось подчинить себе, овладеть. Опорочить. - Иди сюда, - поманил он любовника. Тот с готовностью переполз поближе к краю кровати. И теперь Холмс смотрел на поджарое тело, которое часто нависало над ним, прижимая к кровати, совсем иначе. Сегодня он ведет. Грегори вновь сел на колени, опираясь на руки перед собой. Майкрофт приспустил дорогие брюки вместе с нижним бельем, высвобождая набухший, отвердевший член из плена, как оказалось, чересчур узких боксеров. Лестрейд заинтересованно поднял голову, смотря Холмсу в глаза. У политика перехватило дыхание - кошачьи ушки делали его любовника безумно милым. И еще более желанным, чем всегда. Хотя, куда уж больше? Майкрофт прикрыл глаза, когда Грег легко коснулся кончиком языка головки члена. С каждым разом он брал все глубже, иногда лаская яички. Умелый язык проходился по всей длине члена, поддразнивая и раззадоривая. В конце концов Грег самозабвенно принялся посасывать головку, пошловато причмокивая. И тогда Холмс не сдержался. Он и так стоял, закусив губу, дабы не издать ни одного стона, а теперь... Политик толкнулся вперед, в горячий рот любовника. Тот замер, явно стараясь подавить рвотный рефлекс. Грегори отстранился, а потом быстро заглотил возбужденную плоть вновь, да так глубоко, что на глаза навернулись слезы. Майкрофт, который - на свою голову - открыл глаза в этот момент, готов был кончить от одного вида любовника. Милого, красного, заплаканного. С нетипичным для него рыком, Холмс набросился на инспектора, опрокидывая любимого на кровать. Поцелуями-укусами он принялся покрывать все тело Грегори, не забывая одной рукой ласкать их члены, которые терлись друг о друга. Никто из любовников, казалось, не замечал, что Майкрофт до сих пор одет в брюки, рубашку и жилет. Стоит ли говорить, что после такого "вечера" одежду пришлось выбросить...