Майстрейд / Mystrade

Стадия: Любовники

***

Майкрофт не хотел верить в реальность происходящего. Остекленевшими глазами он смотрел перед собой, не видя почти ничего – взгляд не желал фокусироваться. Грегори заботливо подошел к нему, коснулся плеча, спрашивая: - Майкрофт? Холмс, с огромным трудом сосредотачиваясь на лице Лестрейда, посмотрел на инспектора, как на любимого идиота. Эвр, кажется, была довольна разворачивающейся на ее глазах сценой. - Кто-бы мог подумать! Майкрофт, оказывается, не такой уж и снеговик! – воскликнула она. - Признаться честно, «Айсмен» мне больше нравится, - не без сарказма отвечает он экрану, на который транслируется изображение его младшей сестры. - Так оправдай его, Майкрофт, время поджимает! После характерного щелчка белый свет в камере сменился на красный, на экране появился Мориарти, повторяющий, казалось, бесконечное «Тик-так». Впрочем, он в своем репертуаре. Был. - Быстрее, Майкрофт! – с напускной строгостью напомнила Эвр. Она откровенно развлекалась, пока политик напряженно смотрел в пол. Смотрел слишком долго, не двигаясь. Шерлок тоже предпочитал молчать, наверняка просчитав все на несколько шагов вперед. Грег вновь позвал Холмса-старшего: - Майк? - Ради Бога, Грегори, просто помолчи! – сорвался Майкрофт, поднимая сумасшедший взгляд и впиваясь глазами в лицо любовника. - О, бравый инспектор, не мешайте Майкрофту осознавать, - протянула Эвр, заинтересованно рассматривая троицу через установленные в помещении камеры. - Что осознавать? – хрипло спросил Лестрейд, поднимая голову вверх. Девушка усмехнулась: «Он даже не видит камер, каков глупец…» - Сейчас у Майкрофта есть выбор, инспектор, - вальяжно откинувшись на спинку кресла, произнесла Эвр. – Он должен убить либо Шерлока… либо вас. Грегори замер, вытаращившись на пистолет в руке Холмса-старшего. Он до последнего надеялся, что его предположение окажется неверным. Так молча мужчины и стояли. Майкрофт ближе к стене, перед ним – Шерлок и Грег. Брат и любовник. Пауза затянулась надолго. Удивительно, но даже Эвр молчала, не включала действующих на нервы записей с Мориарти и, казалось, тоже о чем-то напряженно размышляла. И Майкрофт Холмс думал. Он отнюдь не за красивые – «Кому как» - глаза был самим Британским Правительством. Он был гением – не таким, как Эвр, нет. Он был, пожалуй, более приземленным гением. Умеющим адаптироваться. Удивительно, но какое-то время Майкрофт даже считал себя самодостаточным, в отличие от младших брата и сестры. За секунду у политика перед глазами пронеслись его самые счастливые моменты жизни. Почти все они были с Грегори Лестрейдом – самым обычным инспектором Скотленд-Ярда. И вот сейчас он должен выбрать между ним и собственным братом. Не менее любимым, конечно. Но более умным. Без обоих он не сможет жить. Довольно быстро Майкрофт понимает, как следует поступить. Эвр нужен Шерлок. А самому политику – и он, и Грегори. Значит, нужно стрелять в Шерлока. Сестра не допустит этого. С подобием победной улыбки Майкрофт вскидывает руку со ставшим неимоверно тяжелым пистолетом. Направляет ее на Шерлока, прекрасно понимая, что, судя по расположению камер, Эвр не видит его лица – относительно спокойного, как бы говорящего самым дорогим ему людям на земле – «Все будет хорошо». Вот только слишком поздно Майкрофт понимает, что под дулом пистолета стоит Грег. Он смотрит на Холмса преданно, улыбается в ответ, а сам становится все бледнее и бледнее с каждой секундой. Политик пытается опустить оружие, направить пистолет куда угодно, но только не на Грегори. Не выходит. Тело его не слушается. Губы продолжают растягиваться в улыбке, наверняка просто отвратительной и отталкивающе-неестественной, инспектор выглядит спокойным. Шерлока, кажется, вообще не интересует происходящее. Он незаинтересованно переводит взгляд с брата на пистолет, с пистолета на инспектора. - Стреляй, Майкрофт! – властно говорит Эвр. И Холмс-старший стреляет. Он даже не может зажмурить глаза, не может прекратить все это, не может сказать ни слова. Майкрофт не понимает, почему Шерлок, наверняка догадавшийся о плане сестры, не закроет инспектора собой – тогда Эвр сама придет на помощь консультирующему детективу. И в следующую секунду тело Грегори начинает падать. Нет, красиво оседать, словно кукла-марионетка, которой постепенно обрезают веревочки. А политик стоит на месте, не опуская руки с оружием, и смотрит на своего партнера. И только через минуту до Майкрофта, наконец, доходит, что он натворил. Из горла вырывается странный хрип, в ответ на который Эвр заинтересованно хмыкает, удовлетворенно улыбаясь с экрана. Шерлок демонстративно медленно подходит к телу инспектора, касается его руки. - Ты убил его, Майкрофт, - холодно говорит младший брат. Политик отмирает. Из руки выпадает пистолет, ноги подкашиваются. Он падает на колени, упираясь руками в каменный пол, который кажется ему горячим, по сравнению с температурой собственного тела. Холмс-старший ползет к любовнику ужасно медленно. Определенно прошла вечность, прежде чем он смог оказаться рядом с Грегори. - Грег, - тихо шепчет Майкрофт. – Грегори! – настойчивее повторяет он, так и не вставая с колен. - Только посмотри, Шерлок, до чего докатился наш бесчувственный братик! – заливалась Эвр. - Ты сам его убил, Майкрофт, - безразлично говорил детектив. И тонущем в горе мужчине казалось, что они повторяли это бесконечно. Он придвинулся еще ближе к бездыханному телу любовника, навис над ним, вглядываясь в доверчиво улыбающееся лицо любимого человека. «…Ну, ты же у нас само Британское Правительство, придумай что-нибудь!...» «…Чтобы у Майкрофта Холмса не было плана? Кому расскажешь – не поверят!...» «…Доверься мне, Майк! Я ведь тебе верю…» «…Чертов Холмс, ты лучшее, что случилось со мной в этой гребаной жизни!...» «…Я люблю тебя, Майкрофт…» Политик не замечал катившихся по щекам слез. Они стекали по подбородку, капая на воротничок дешевой инспекторской рубашки. Должно быть, прошло очень много времени, прежде чем Холмс-старший понял, что обнимает труп своего любовника. Обнимает, целует кажущуюся ледяной кожу, шепчет извинения. Он купается в крови Грега, которой неестественно много, несмотря на отсутствие видимой раны. Вязкая, бордовая кровь на губах, руках, одежде Майкрофта. Как же низко он пал. Просить прощение у мертвого, это нормально? Но когда через несколько минут Майкрофт начинает трясти инспектора за плечи, в несвойственной ему истерике умоляя очнуться, мужчина уже не думает о нормальности. Да и о логике тоже. Он неверяще смотрит на залитое кровью тело любимого человека. - Грегори! Грегори! Прошу тебя, открой глаза, Грегори! – срывается Холмс-старший на крик, и прежде чем Шерлок, звук чьих шагов он улавливает прямо за своей спиной, хладнокровно оттаскивает его от бездыханного тела, Майкрофт слышит голос его любимого инспектора: - Майк! Майк! Политик резко распахивает глаза, не сразу понимая, что сидит на брошенном кучей одеяле. На полу. В их с Грегори спальне. - Майк! Ты проснулся, Майкрофт! – громко зовет инспектор, и Холмс в ужасе понимает, что вновь не может сфокусироваться на лице любовника, который сидит рядом с ним в одних боксерах. Или без них. Трудно разглядеть – в комнате темно. - Грегори, ты…, - осипшим голосом начинает Майкрофт, тут же понимая, что в его глазах стоят слезы. Он смаргивает их, позволяя быстро скатиться по усыпанным веснушками скулам, и, наконец, «хватается», иначе не скажешь, взглядом за Грега. - Майкрофт? – осторожно спрашивает Грегори, и он выглядит явно напуганным. Холмс, поддаваясь своим эмоциям и чувствам, буквально набрасывается на любовника. Они скатываются с груды одеял, Майк беспорядочно целует нос, щеки, шею инспектора. Перед каждым поцелуем он на полсекунды задерживает дыхание, боясь почувствовать под губами холодную кожу или липкую кровь, но потом успокаивается, удовлетворенный результатом. Грегори теплый. Грегори живой. - Майк… Майкрофт! Прекрати! – пытается остановить его инспектор, и только после откровенного крика политик замирает. - Да? – боязливо спрашивает он. - Тебе приснился кошмар, - констатирует Грег. Майкрофт что-то неопределенно мычит, пытаясь отогнать мысли об ужасном сне. - Господи, Майкрофт Холмс, сейчас же ответь мне! - Все нормально, просто неприятное сновидение, - несвойственно для себя промямлил политик. - Будешь врать у себя в МИ6, или где ты там работаешь! – рявкнул Грег, и Холмс невольно вздрогнул. – Ты упал с кровати, пока крутился во сне, а потом начал ощупывать одеяло, звать меня и плакать! Политик так и застыл на месте. Буквально вчера он уверял Грега, что совсем не пострадал в Шерринфорде, что его сразу заперли в камере, и он чувствует себя прекрасно. И то, уже тогда Грег не особо верил. И что делать теперь? - Майкрофт, - строго проговорил Лестрейд. – Сядь на кровать, я принесу молока. Холмс невпопад кивнул уже уходившему Грегу. Залез на кровать, зарываясь в одеяла. Он до сих пор не отошел от кошмара и в голове пытался себя убедить, что вся эта история – действительно ужасный сон. Но когда Лестрейд ушел, это получалось намного хуже. Любовник вернулся через пять минут, в руках у Грега был стакан с горячим молоком. Заметив, что Майкрофт снова находится в состоянии, близком к истерике, он быстро поставил напиток на тумбочку и сел рядом с политиком. Неловко обняв его за плечи, инспектор сказал: - Прости. Я был слишком груб. Просто я действительно испугался… - Ничего. Должно быть, я выглядел ужасно, - постарался ответить Майкрофт в своей типичной манере. - Нет. Просто я боялся будить тебя, не знаю, я видел, что тебе плохо, но не мог… и…, - Грегори не хватало слов, он все сильнее и сильнее прижимал к себе Холмса. - Прости. - Прекрати, Майк, - чуть строже ответил Лестрейд. Он старался не расклеиваться, ведь сам очень сильно был напуган. Инспектор не думал, что когда-нибудь увидит такого Майкрофта. Бьющегося в истерике, давящегося собственными всхлипами Майкрофта. - Вчера мне позвонил Шерлок, - сказал Грег. Холмс напрягся, он не хотел, чтобы инспектор узнал о случившемся в Шерринфорде... - И все мне рассказал, Майк. - Я... - Майкрофт, я знаю, ты мне доверяешь. Не буду спрашивать таких глупостей, но... неужели ты не мог мне все рассказать? - грустно спросил Лестрейд. Политик прижался щекой к голой груди любовника, потом промычал что-то неразборчивое. - Нет, Майк. Ты храбрый. Умный. Да ты и сам знаешь, какой, мать его, замечательный! - воскликнул инспектор. В очередной попытке успокоить он зарылся в и без того растрепанные волосы Холмса рукой. - Я не пойду к психотерапевту, - как-то по-детски возразил Майк, отчаянно стараясь вплавиться в тело любовника. - Как знаешь. Тогда я сам займусь терапией, - почти беззаботно ответил Грег. - М? - Я люблю тебя, Майкрофт. Сейчас не важно ничего другое. Просто знай, что ты самое дорогое, что есть в моей жизни. - Зачем ты все это говоришь? - проскулил политик. От этих слов становилось еще больнее, вновь возвращалось осознание того, что именно он мог потерять. - Чтобы доказать, что я никуда не денусь, Майк, - улыбнулся инспектор, откидываясь на подушки. - Все может быть. Твоя работа опасна, - пессимистично отозвался Холмс, устраиваясь поудобнее. - Жить вообще опасно, Майк, - прошептал Грег. Он почувствовал, как холодные ступни коснулись его лодыжек, тонкая рука обвила талию. - Это глупо, жить моментом, - попытался возразить Майк. - Глупо верить в дурацкие сны, - по-доброму усмехнулся Грегори, целуя любимого в макушку. В полудреме Майкрофт уже не хотел размышлять. Он был не один. Теплый, живой, любимый Грег был рядом. Он защищал его. И не нужно даже думать о всяких глупостях. Что было - то прошло. Майкрофт уснул с надеждой, что и на его улице еще долго будет праздник. Благо, это надежду ему любезно предоставили.