Предупреждения: Школьное!AU Соулмэйт!AU Все надписи на теле человека дублируются на теле родственной души и наоборот. Таким образом можно обмениваться сообщениями, но нельзя делать какие-либо намеки для приближения встречи с соулмэйтом.
***
В мире, где соулмэйты обладают общей кожей, Майкрофту досталась, мягко говоря, озорная родственная душа. Холмса не раз ловили на контрольных за то, что он исписывал шпаргалками все предплечья, и учителей не заботило, что эти подсказки были не по предмету, по которому Майкрофт писал тест. Часто, ловя на себе смеющиеся взгляды постоянно задирающих его одноклассников, он бежал в уборную, уже зная, что, должно быть, у его соулмэйта выдалась веселая ночка. На лбу в таких случаях обычно красовалось лаконичное «лох», «чмо», изредка – рисунок молнии, словно шрам Гарри Поттера, или что-то совсем неприличное. Иногда Холмс замечал следы помады на своей шее, и от этого становилось особенно неприятно, но он не винил своего соулмэйта - бывает и такое, что суженные не встречаются никогда, а потому было бы ужасно утопично хранить себя друг для друга. Сам же Майкрофт шпаргалок не писал, на вечеринки его не приглашали, и напоминания он записывал в ежедневнике, а не ставил крестики на руке. Иногда Холмс даже думал, а знает ли его соулмэйт, как тяжело ему, Майкрофту, живется из-за всего этого? Здравый смысл подсказывал Холмсу, что ему следует просто написать на руке послание с просьбой попытаться быть осторожнее, но упрямство и навязанный обществом скептицизм не давали этого сделать. Во всем мире только у пяти процентов людей есть соулмэйт, а что, если родственная душа Майкрофта даже не знает о существовании своего, и попыткой начать общение Холмс разрушит чьи-то уже устоявшиеся отношения?***
В первую ночь в лагере недавно сформировавшаяся шайка во главе с Мориарти решила намазать своих соседей по корпусу зубной пастой. Грег, здраво рассудив, что на пасту – особенно с ментолом – у кого-то может быть аллергия, любезно предложил свои разноцветные фломастеры. Моран, которому радужные надписи на лбу не представлялись особо интересными, вручил Джиму черный перманентный маркер. Троица на цыпочках прошла через небольшой холл, заглянула в комнату, где уже давно спали Майкрофт, Шерлок и Андерсон. Конечно, в первую очередь было решено разрисовать высокомерного заучку. Грег понял, что что-то пошло не так, когда Моран, еле сдерживая смех, спросил, как Лестрейд умудрился уже чиркнуть маркером по своему лбу. Грегори метнулся к ближайшему зеркалу, при этом стараясь не шуметь. Себастьян быстро забыл о напарнике, наблюдая, как Мориарти старательно выводит на веснушчатом лбу Майкрофта «Ударь меня». Грег, тем временем, наблюдал в зеркале, как такие же слова возникают на его лбу. И паника, накрывшая парня с головой, заставила его умчаться в свою комнату, даже не задумываясь о том, что его быстрые шаги могут кого-то разбудить. Как только Грег убегает, казалось бы, спящий Майкрофт открывает глаза, резко выбрасывая вперед руки. Мориарти в ужасе отшатывается, врезаясь в Морана. Они оба падают на соседнюю кровать, с которой пару мгновений назад спрыгнул Шерлок. Когда хулиганы уже собираются встать, особо не задумываясь, почему кроме тонкой простыни на кровати Холмса-младшего ничего нет, Майкрофт выливает на них ведро ледяной воды, а Шерлок сидит рядом с Андерсоном, чтобы этот тугодум, проснувшись от шипения Морана и Мориарти, не заорал на весь корпус. Вернувшись в свою комнату, промокшие до нитки, оскорбленные Джим и Себастьян даже не обратили внимания на спрятавшегося под одеялом Грега, жизнь которого только что так круто изменилась.***
На следующее утро весь лагерь смеялся над Майкрофтом, на лбу которого красовалось «Удар» - Джим не успел дописать фразу до конца. Холмс все так же не реагировал на подколы Мориарти и Морана, помогал Шерлоку наблюдать за новыми знакомыми – лагерь с десятками непохожих друг на друга детей был как нельзя кстати для развития дедуктивных навыков. Грегори радовал (и даже немного смешил) друзей новым имиджем – теперь он всегда ходил в шапке, через несколько дней после роковой ночной вылазки начал ограничиваться лишь зачесанной на лоб челкой – надпись постепенно стиралась. Хорошо, что Грег пользовался некоторым уважением у своих новых приятелей, потому его не задирали – не отнимали шапку и не растрепывали волосы. Майкрофту везло не так сильно, однако Лестрейд ничего не мог сделать один против всей шайки. Грег чувствовал себя самым настоящим трусом, чувство стыда и беспомощности сжигало его изнутри. Ночами, спрятавшись под одеялом, он писал на своих руках послания Майкрофту. Так они начали общаться. Наутро хулиган и заучка с мечтательной улыбкой стирали все надписи, как ни в чем не бывало продолжали строить незнакомцев на людях. И ждали того момента, когда смена закончится, и они, наконец, смогут поговорить. Ведь они уже все решили, все придумали. И оказалось, что живут они не так далеко, что учатся довольно близко, и что как-то раз даже были на одной и той же выставке в местном планетарии. А потому возможности у них еще будут. Безусловно.