Предупреждения: Секретные материалы! АУ
***
Было очевидно, что они никогда не смогут довериться друг другу. Местный шут, сумасшедший гений, гоняющийся за зелеными человечками («Вообще-то, они серые») и самый молодой доктор медицинских наук в ФБР, бескомпромиссный скептик. Грегори даже сейчас, спустя несколько лет совместной работы с Майкрофтом, поражался способности напарника сводить абсолютно всё к науке. Полтергейст? Колебания электроэнергии на станции. Нестареющая община? Радиоактивное захоронение. Иногда нежелание Майкрофта поверить даже забавляло, особенно когда было очевидно, что сам он — Великий Майкрофт Холмс — явно выбит из колеи увиденным и притягивает первое попавшееся научное объяснение за уши, лишь бы не терять почву под ногами. И все же Майкрофт остался с Грегом. Наличие у Холмса выбора, конечно, сначала было сомнительно, однако то доверие, которое установилось между напарниками, дорогого стоило. Майкрофта ведь вовсе посылали шпионить за Лестрейдом! И каково же было удивление Грега, когда этот самый напыщенный скептик в первый раз встал на сторону местного шута. Возможно, тогда лед тронулся? Или это было намного раньше, когда мужчины еще толком не сработались, но уже ощущали сверкающие между ними искры? Холмс помнил, как впервые спускался в богом забытый подвал, как на его стук из-за двери донеслось «Извините, но здесь всего лишь я — самый неугодный агент ФБР». Эти слова Грега теперь вызывали еле заметную улыбку на лице Майкрофта. Жизнь напарников стала похожа на цирк. Лестрейд, разумеется, так не считал, но Холмс был уверен. Временами ему хотелось вернуться к «нормальной» жизни. В принципе вернуться к жизни: спать чаще дома, а не в мотелях, не клеить бумажную ленту на окна, не подвергать сомнению каждое слово, каждое действие, каждое явление. Иногда Майкрофту казалось, что он сойдет с ума — даже то немногое, что он считал подконтрольным себе, теперь не слушалось его, перестало быть логичным. Холмс чувствовал, что его жизнь в чужих руках. Такой человек, как Майкрофт, не мог жить в хаосе, и Лестрейду это было прекрасно известно. Не то чтобы он сам был таким — напротив, в его жизни с самого детства не было порядка, с самого похищения сестры он не мог быть уверен ни в чем. В этом было его преимущество — Грегори привык, что в создании новой картины мира у него нет опоры, ведь даже элементарные научные факты подвергались сомнению. Сначала Грегу нравилось выбивать почву из-под ног Холмса. Майкрофт держался безупречно, но когда дело доходило до очередного необъяснимого явления, то Лестрейд видел, как потрясение на секунду мелькало в глазах скептика, как напрягалось его тело, как за маской равнодушия вскипала умственная деятельность — Майкрофту нужно было найти научное объяснение сейчас же, пока не стало слишком поздно, пока он не провалился в бездну, где уже не за что будет уцепиться. Но довольно быстро Лестрейд стал волноваться — Холмс явно был не готов столкнуться с полным переосмыслением модели мира. Родители Майкрофта были учеными и работали на секретные службы, он был близок к политике и вхож в клуб нью-йоркской и лондонской элиты. И Грегу было прекрасно известно, что работа Майкрофта в Секретных материалах должна была быть чуть ли не временной забавой, ступенью в обещающей быть блестящей карьере самого молодого доктора медицинских наук в ФБР. Однако теперь, когда Холмс — к собственному ужасу — погряз в Секретных материалах по уши, Лестрейд стал чувствовать свою ответственность за этого невозможного человека. Забавно, что, каждый день сталкиваясь с невероятными вещами, про себя Грег продолжал звать Майкрофта невозможным. Однажды после таких редких спокойных выходных Холмс спускался в их подвальчик в предвкушении встречи с напарником. Майкрофту еще ни разу не приходилось снова стучать в обшарпанную дверь и получать ответ: то Лестрейда не было в кабинете, то дверь была уже открыта, а то и вовсе выломана. Но в этот раз звезды сошлись — после короткого стука Грег ответил классическое: — Да-да, тут только самый ненужный агент ФБР! Майкрофт — которого Лестрейд узнал еще по характерным шагам — вошел в кабинет и как ни в чем не бывало ответил: — Ты как всегда игнорируешь факты. Грег поднял голову, ожидая объяснений. — Ты нужен мне, — просто сказал Холмс. Пусть из-за этой работы и этого человека Майкрофт потерял столь необходимый ему контроль и уверенность в собственной правоте. Пусть Грегори заразил его подозрительностью ко всем и вся, пусть Холмс впадал в панику каждый раз, когда очередной закон физики оказывался неполным, неправильным. Пусть жизнь Майкрофта была в чужих руках. Главное, что это были руки Грегори.