Любовь - это война.

Молча наблюдая за разговорами родных с друзьями Куколки, я нервно мял сигарету. Необходимость никотина, отражалось на и без того расшатанных нервах. Встав, я молча направился к выходу, не обращая внимания на оклики Айно. Выйдя на свежий воздух, и вдохнув ночную прохладу, я устало провел по волосам, и подкурил сигарету. Первая затяжка, влила в мое нервно-истощенное тело силы. Взглянув на звезды, и проклиная чертовы выкрутасы судьбы, я не заметил, как выкурил сигарету. Чертыхаясь я полез в карман, за новой сигаретой, но выудил оттуда лишь пустую пачку. Дверь больницы отварилась, выпуская кого-то из переплетений боли, радости, страха и отчаянья. Ругнувшись, я швырнул пачку в мусорку, и повернувшись, наткнулся на ледяной взгляд, голубых глаз. Глаза этого парня, словно ледяная глыба, окутанная легкая паутиной безразличия прожигали меня. Они до жути напомнили мне одного человека. Если бы я не знал, что у Алмаза нет родственников, этот парень легко бы сошел за его брата. — Угостить тебя? — безразличный голос, разрезал мои раздумья. Опустив взгляд на его руки, я обнаружил что он протягивает мне пачку сигарет. Взяв себе одну, я нервно закурил. — Спасибо. — За такое не благодарят. Я просто помог тебе отравить свой организм, очередной порцией никотина. — И на этом хорошо. — Бросил ему я, намекая что не намерен продолжать разговор. — Возможно. Сам часто нахожусь в похожих ситуациях. — Как интересно. — съехидничал я. — Не плюй ядом, Коу. Я всего лишь стараюсь быть вежливым. Не рушь мои попытки. После того, что ты сделал с моим гонщиком, я должен растерзать тебя. Но Харука сам виноват. Ему не следовало так налегать на Усаги. — С чего ты взял, что мне интересно твое мнение? — этот блондин начинал меня раздражать. Весь из себя, такой холодный, и безразличный. Он возрождал во мне бурю негативных эмоций. — Потому что, ты такой же, как и Тено. Вы похожи. Только вот, судьба Харуки, сложилась более печально. — Ооо. Мне очень жаль. Что этот ебанутый блондин, так пострадал от жизни. — Не вини его. — Как же. Если бы не его дебильный приход, Куколка не попала бы на операционный стол раньше времени. — А ты никогда не задумывался, — продолжил блондин безразлично, не придавая значения моей раздраженности. — что все в нашей жизни идет чередом. Таким задуманным, порой достаточно бессмысленным для нас, но нужным для других. — Как-то не выдалась возможность. — Так вот. Тено всего лишь хотел защитить Цукино от тебя. Ты и представить не можешь, на сколько вы одинаковы в своей темноте и боли. Только у него не было той возможности, что дана тебе свыше! — Ты решил прочитать мне нотации. — Этот разговор начинал меня бесить, пытаясь взять себя в руки, я выбросил сигарету, и посмотрел в упор, на своего настырного собеседника. — Нет. Я просто хочу дать тебе совет. Если тебе действительно дорога эта девушка, не причиняй ей ту боль, что сидит внутри тебя, пытаясь вырваться. Ты меня понимаешь? — Возможно. Но какое тебе до этого дело? — с вызовом бросил я. — Ты как колючий ребенок, пытающийся оттолкнуть любую маломальскую помощь. Какой мне от этого прок? Защита всего живого. — Три раза ха! Самому не смешно. Благодетель блин. — Мы сами решаем, — продолжил он, не обращая внимание. — кто мы есть. Ангелы или Демоны. Такие люди, как ты, имеют особую силу. Но к сожалению, они так ранимы, и легко переводимы на темную сторону. — Да с чего ты взял. Что за бред ты вообще несешь? — мой голос, перешел на крик, пытаясь заглушить тихий шёпот разума. — Пророки господни никогда не ошибаются. Не позволено. — Спокойно сказал он, и взор его ледяных глаз, излучил сияние. Отступив назад, я с ужасом наблюдал, как мой собеседник, меняет очертания, излучая мягкий свет. — Не может быть. — Тихо прошептал я. — Может. Запомни, изменения совсем близко, и то как ты используешь свой шанс, данный на переосмысление и очищение, напишет твою историю. — сказав эти слова, он развернулся, и спокойно зашагал в больницу. С каждым шагом, свет мерк, вновь впуская темноту, окружающую меня. Прибывая в шоке, я не мог сдвинуться с места. Мой мозг подавал импульсы, пытаясь привести меня в чувства. Но, так ли это нужно? Как же так. Я, тот нещадно отрицал существования внеземных сил, отношусь к одному из них. И лишь от меня зависит, кем я стану. Бред, глупый бред. Сунув руки в карманы, и нащупав телефон, я молча достал трубку, и набрав знакомый номер, окунулся в томительное ожидание. Спустя пару мгновений, на том конце провода, меня все же почтили своим вниманием. — Сейя? Вот уж кого не ожидал услышать. Давно не слышал тебя. — Здравствуй Алмаз. Извини что поздно, но это не терпит отлагательств. — Вообще то, не так и поздно. Видимо со своими перелетами, ты потерял счет времени. У нас день. — А точно, прости. — рассеяно пробормотал я. — Так что ты хотел? — деловые нотки, скользнули в его голосе. Все, как всегда. Он не любит прелюдий. — Ближе к делу, как говориться. Я звоню узнать как-там Оливия? — Действительно. — Было слышно, что он весьма удивлен. Хотя его можно понять. После того, как я уехал, я так ни разу не узнал, о ее состоянии. — Да. — Как сказать. — Было слышно, что ему тяжело дается эта тема. — Она проходит лечение. Результатов пока нет. Но мы пытаемся поддерживать в ней жизнь. — В смысле поддерживать? — испуганно спросил я. — А, точно. Ты же не знаешь. Оливии сделали операцию, она впала в кому. Врачи не дают никаких гарантий, но я не могу. Не могу дать, и отключить ее. Я все еще надеюсь. — Печаль полностью овладела его голосом, казалось, что я разговариваю не с хладнокровным гением, а побитым жизнью человеком. — Мне очень жаль. — Тихо прошептал я. — Я тебя понимаю. — Да не уж то. — Сарказм в его голосе, выдавал явную боль. — Не вериться, но это так. Моя любимая девушка больна. У нее рак. И только что, ей сделали операцию, не дав гарантии, что она будет что-либо помнить. — Не знаю зачем, я рассказываю это ему. Но мне кажется, что именно сейчас, мы с ним на равных. Два влюбленных, разбитых, надеющихся идиота. — Мне жаль. Прости за резкость. — Ничего. Все нормально. Такая реакция, неудивительна. — Тогда держи меня в курсе. — Тихо сказал Алмаз. — И ты меня. — До скорого. — Пока. — сказал я, и отключил телефон. Твою же мать. Да какого ебаного хрена, все так хреново. Что за черная, дебильная, сранная полоса. За какие, мать твою, прегрешения. Зло сплюнув, я направился в больницу. Вернувшись в зал ожидания, и не застав никого, я проследовал к палате Куколке. В палате ее так же не было, наткнувшись на знакомую медсестру, я узнал, что Куколка в реанимации, и к ней нельзя. Родные уехали домой, а из друзей остались Айно, Мицуно, и блондин с длинными волосами. Дойдя до зала ожидания, и плюхнувшись в кресло, я выжатый словно лимон, унесся в мир тревожных снов.