Фаворит

Если Его Величество хотел устроить придворным сюрприз или ошеломить новостью о бракосочетании, появившись в тронном зале под руку со мной, то у него ничего не получилось. Гудящая толпа замолкла лишь на минуту, пока церемониймейстер объявлял о нашем выходе, а потом разразилась приветственными криками. — Я уже объявил о твоей свадьбе, дорогой племянник, — дядюшка сиял улыбкой не хуже своего жилета из золотой парчи. — Мы очень рады вашей предусмотрительности, лорд Аншери, — холодно произнес император. — Клоди! Не будь букой! — дядюшка улыбнулся и стукнул его кулаком в плечо. — Такие новости нельзя утаивать от народа. Супруг отчетливо скрипнул зубами и, резко развернувшись, потащил меня в сторону трона. — Клоди, Клоди, я взял на себя смелость сказать несколько слов о внезапно вспыхнувшей страсти… — Это так мило, — процедил император. — Я знал, что ты обрадуешься! Габриель, как ты находишь… — Дядя, принесите нам лимонада. — О! Понимаю, понимаю, первый выход в свет это так волнительно. Его Величество разглядывал трон, стоя спиной к тихо гудящей толпе, и задумчиво гладил мое запястье. Я с затаенным ужасом думал, что вот сейчас он усядется на свой трон, а я останусь стоять рядом или того хуже — отправлюсь одиноко бродить среди голодных хищников… Нет, правда, я бы предпочел настоящих опасных тварей в лесу, чем этих придворных, падких на сенсации и обожающих сплетни. — Клоди, Габи, ваш лимонад! Я очень неловко повернулся, чуть не упал с возвышения, на котором мы стояли, взмахнул рукой и задел бокалы, которые держал дядюшка. — Ох, простите, лорд Аншери, я ужасно неловок! — Ах, пустяки, — дядюшка выглядел расстроенным, но мужественно улыбался, — и я прошу, просто Эрменрих. Мы же теперь родня. Супруг незаметно пожал мне руку, а вслух выразил сожаление, что дорогому дяде придется покинуть прием. После чего мы отправились бродить по залу, где мне представляли то одного, то другого вельможу: — Граф Цеерле, императорский казначей. — Счастлив познакомиться, — бормотал я, взирая на очередной склоненный затылок, и изо всех сил демонстрировал скромность и хорошие манеры — вряд ли бы супруг оценил вольное обращение за пределами спальни. — Барон Винье, главный сокольничий. — Очень рад. — Граф Альдверлинден, главный конюший… Герцог Вилльмаринген, хранитель печати. Я говорил что-то, приличествующее случаю, и не чаял дождаться конца вечера. — Виконт Оккерланж, виночерпий. В глазах рябило от разноцветья нарядов и мерцающих в свете свечей драгоценностей, от духоты начала болеть голова. Я был уверен, что назавтра не вспомню и половины тех, кого мне представили сегодня, а до конца приема оставалось еще очень много времени. — Ваше Величество, ваше высочество, — рядом остановился одетый в форму внутренней службы безопасности человек, — прошу прощения, дело не терпит отлагательств, — он протянул запечатанный конверт. Император сломал печать, пробежал глазами написанное и объявил: — Посольство из Северных земель. Развлекайтесь без нас. Я поспешил вслед за супругом, благо, руки моей он так и не выпустил из своей. — Все-таки, при всех своих недостатках дядя неплохой человек, — сказал он мне в одном из тихих коридоров. — Да? — На, прочти. Я взял протянутое письмо. Аккуратным, почти каллиграфическим почерком там было написано: «Думаю, что в спальне с молодым супругом тебе будет гораздо приятнее провести время. Поэтому, скажи этим баранам, что прибыло посольство из дальних земель, и тащи милашку Габриеля в постель. Считай это небольшим подарком на свадьбу, потом придумаю что-нибудь еще». — Только меня пугает это «что-нибудь еще»? — поинтересовался я. — То есть против постели ты ничего не имеешь? — А должен? Он расхохотался: — Все больше и больше убеждаюсь, что сделал отличный выбор. А ты, Габи, не жалеешь? — Пока не знаю, Клоди, — честно признался я и тут же был прижат к стене. — Не заиграйся, малыш, — он жестко поцеловал, утверждая права. — Я не играю, — я перехватил инициативу и вернул поцелуй. — Мы знакомы всего ничего, ты бы предпочел уверения в любви до гроба? Ответом стало легкое пожатие плечами: — Не знаю. Сложно сказать. Я не привык. Но честность в отношениях предпочтительнее, да… До спальни мы шли в молчании. Ему было над чем подумать, я это понимал: с одной стороны, моя независимость привлекала, а с другой, он просто не умел строить отношения. Впрочем, эта наука и меня обошла стороной. Учиться придется вместе. — Принеси заживляющую мазь, — бросил он от двери слуге и прошел к окну. Я почувствовал себя неуютно, но сказать ничего не успел — вернулся слуга и протянул мне баночку темного стекла. — Ступай, — отослал его император. — Это для меня? — супруг вполне мог пожелать отыграться за мою несдержанность таким способом. — Пока для меня, — он фыркнул, — я, знаешь ли, даже не рискнул присесть на трон, хотя болевой порог у меня довольно высокий. — Прости, — повинился я. — Помочь? — Помоги, — он стал медленно снимать с себя одежду, при этом не сводя с меня глаз. Ладонь с зажатой в ней склянкой стала влажной, я неловко переминался с ноги на ногу и не знал, как быть. — Ты тоже можешь раздеться. — Да, конечно… Я чувствовал себя глупо, стаскивая бриджи и не выпуская баночку. Она мешала, но положить ее я почему-то не догадался. Зато как должное воспринял то, что супруг, чуть насмешливо улыбаясь, снимал с меня шейный платок, рубашку и исподнее. — Действуй, — он лег на живот и положил подбородок на сложенные руки. Я зачерпнул немного густого маслянистого крема и чуть подрагивающей рукой размазал ему между ягодиц. Заметных повреждений не было, но легкая припухлость и краснота вокруг ануса наверняка доставляли неприятные ощущения. Я старался действовать бережно и втирал мазь со всей возможной осторожностью. — Не увлекайся, еще на один заход сегодня я не способен. Хотя… Он навалился сверху, подмял под себя. — Страшно? — Не особенно, — честно признался я. Наивно было бы полагать, что Его Величество удовлетворится в постели только нижней ролью и никогда не пожелает поменяться. Морально я готовился к этому уже с утра, оставалось надеяться, что он будет пусть не нежен, но хотя бы не так нетерпелив, как я. — Смелый, — он лизнул меня за ухом, — а дрожишь от нетерпения, да? — Волнуюсь перед своим первым разом. — О! У тебя никого не было… там? — его палец обвел звездочку ануса, вызывая новый приступ озноба. — Какая… неожиданность. — Можно не тянуть? — вышло грубовато, но хотелось покончить с этим вопросом побыстрее. — Не бойся, — он хмыкнул. — Брось, от этого еще никто не умирал. — Есть подозрение, что в моем случае это не особенно важно. — Ну да, пока тепленький, думаю, разница будет почти незаметна, — он заразил меня своим весельем и стало чуточку легче. — Но все же холодные склизкие зомби не есть предел моих мечтаний. Расслабься, будем действовать постепенно, чтобы твоей драгоценной жизни ничего не угрожало. Я понятливо раздвинул ноги и согнул их в коленях. — Молодец, — он поцеловал меня в уголок рта и скользнул вниз, проникая смазанным пальцем внутрь… Я лежал, оглушенный оргазмом. Уж чего-чего, а минета от своего мужа я никак не ожидал. Вот не ожидал, и все. Предположить даже не мог. Не знаю, где и с кем он набрался опыта, но взял в рот почти профессионально, не то чтобы у меня был большой опыт по этой части, но вряд ли первый раз можно пропустить чужой член, считай, до самой глотки. Я, кажется, даже кричал от восторга, насаживаясь на палец, который ласкал простату. — Спасибо, — пробормотал я, прижимаясь к мужу и старательно давя зевоту. — Спи, — он накинул на нас обоих одеяло и обнял, — завтра продолжим тебя развращать.