Габриэль

Как это часто бывало, домой Марк приехал глубокой ночью. На кухне горел свет, но Тео он там не обнаружил. Обычно в это время тот спал в их комнате. Обычно… Сейчас Тео тоже был в кровати, но Марку стоило единожды взглянуть на него со спины, чтобы понять: Тео лежит без сна. — С возвращением. — Что-то ты не рад, — Марк обошел кровать и лег рядом на свою сторону, всматриваясь в уставшие глаза своего отражения, бросил рядом конверт. — Очередной щедрый клиент? — Тот же. — Значит, на твоем счету очередное разбитое сердце. Марк улыбнулся. — Думаешь, он запал на меня? — Раз вернулся за добавкой, значит, запал. — Ошибаешься. Ему просто нравится… эээ… — Трахаться с тобой. — Так ты понял? — Что это был не просто приват? Понял, конечно, ты не умеешь лгать, ты слишком чистый для этого, Марк. И не забывай, я чувствую тебя, как себя. Тебе нравится этот щедрый клиент, и дело далеко не в деньгах. Ты запал всерьез. Твой взгляд, паузы, вздохи, то, как неумело пытаешься казаться выдержанным… Не спорь, даже сейчас я чувствую, как ты волнуешься. Или что это? Стыд? За то, что соврал мне, или за неприличную связь, которую себе позволил? А… все вместе, понимаю. Ты не должен мне врать, помнишь? Ты обещал мне. Я никогда тебе не врал, Марк. — Я знаю, прости. Но… Все это, правда, не стоит ни твоего времени, ни моих сил. — Жаль. — Вот как? — Я надеялся, в этот раз ты вернешься хотя бы утром. — Тебе снова было плохо? Ночные приступы? — Нет. Дело не в этом. Я принял обезболивающие, новые работают хорошо. — Тогда что ты хочешь сказать? — Я думал, что сегодня он попросит тебя остаться. Марк тяжело выдохнул и перевел взгляд в потолок. — Я уже сказал, что именно нас связывает. — Ты действительно уверен, что все так плохо? — Да. К тому же он способен заснуть только в одиночестве. —  Возможно, все изменится. Завяжутся отношения, раз уж он снова тебя нашел… —  Ему плевать на меня. Только секс, он сам так сказал, расставил сегодня все точки. Тео вздохнул и, устремив взгляд в никуда, будто застыл. Марк замечал, что взгляд у него меняется с каждым днем, нет, он не тускнеет, наоборот, глаза горят, возможно, лихорадка делает свое дело, все же страдает лимфатическая система, но Марку казалось, что причина такого пронзительного взгляда в другом, а именно в познании Тео какого-то особого, недоступного здоровому человеку смысла. Тео приобщается к великому, мудрому знанию, и Марк ненавидел свое понимание этого явления. Тео слишком молод, чтобы постичь сакральные тайны смерти. Он перевел взгляд на Марка. На дне глаз плескалась какая-то неожиданная материнская нежность и сочувствие, Тео сжал его пальцы и тихо проговорил: — Я хочу, чтобы кто-то заботился о тебе, чтобы кто-то тебя любил по-настоящему. — У меня уже есть ты. Никто никогда не будет способен любить меня так же сильно и чисто, как ты.   И тут до Марка дошло. От удивления синие глаза стали еще больше, он сел в кровати и оторопело не мог сказать ни слова. Когда же дар речи вернулся, он, наконец, вымолвил: — Нет… Ты не можешь. Ты обещал. — Марк… — Нет! Ты не можешь смириться! Мы будем бороться вместе. И не нужно искать себе замену! Мне никто не нужен, кроме тебя! Слышишь! Тео, неужели ты думаешь, что кто-то будет способен заменить тебя? По молчанию, раздавшемуся в ответ, он понял, что не ошибся ни в едином слове. — Ты не можешь сдаться. Ты должен… Ты помнишь, что говорил врач — настрой все определяет. Настрой на выздоровление и правильная терапия. Один раз мы уже это преодолели, и мы сможем сделать это снова. Мы всегда будем вместе, и больше не смей говорить про эти чертовы замены. Выдержав паузу, пока пыл Марка подутихнет, Тео начал свою партию: — Ты же замечаешь… ты видишь, я знаю… Мне становится хуже. — Замолчи! Это временно, это пройдет, — он вскочил с кровати и отошел к окну, закрывая ладонями уши. — Ты должен с этим смириться. В этот раз я не поправлюсь, ты останешься один. Совершенно один, без меня… — Тео кричал — это было так не свойственно ему, это вообще было несвойственно их холодной балтийской породе. — И я не могу спать по ночам, понимая, что ты… Как ты без меня, Марк?! Совершенно один. Совершенно… Без меня. Марк перевел испуганный взгляд на самого дорогого в своей жизни человека, только сейчас понимая, что Тео сам напуган до смерти. Так же быстро, как и вскочил, он вернулся к кровати и, обхватив его руками, прижал настолько крепко, насколько только мог. — Как я без тебя, Марк? Там? Что там? Я не знаю. И есть ли, вообще, это «там». Я не хочу Марк, я так боюсь за тебя, за себя. Я ни в чем, абсолютно ни в чем не уверен. Каждое слово вспарывало по новой старую зарубцевавшуюся рану. Каждое его слово рушило каждую их иллюзию. Но Марк верил, он верил свято в то, что в этот раз снова все обойдется. Бог их не оставит, он не посмеет их разлучить, хватит и того, что совсем рано он забрал у него мать, хватит и того, что он не знает своего отца. Хватит. Довольно! — Довольно. Хватит с нас и всего остального. Все обойдется. Ты лечишься, мы справимся. Любые деньги, любые связи — у нас лучший врач в этой области, мы даже переехали из-за него в Россию. Он поможет, он лучший, ты же знаешь. Даже, если понадобится вторая операция… Он справится, не бойся, все будет хорошо. Ну… Что же ты? Нужно держаться, мы всегда будем вместе, — он поглаживал его плечи и спину, надеясь на то, что сумел найти нужные слова. — Он звонил сегодня… вечером. Они, кажется, поняли, в чем дело. И это не лимфоузлы, точнее, это не главное. Там только метастазы. Есть поражение в легких, небольшое, операбельное, судя по МРТ. Нужны дополнительные исследования. «Кто знает, где еще есть раковые клетки», — Марк понял, что Тео цитирует слова врача. Уже стало трудно дышать от такой новости, а он всё продолжал: — Предполагают, что опухоль в легких не основная. Обследование… Операция… Если выживу, то потом курс полноценной химии. Снова. Я не выдержу этого… снова. Я не смогу. — Почему ты не сказал сразу? — Нужно было пережить самому с этими мыслями. — Зачем они звонят тебе? Я же просил! — А кому, тебе? Думаешь, от того, кто мне это сообщит, что-то изменится? Я сам их попросил об этом. — Ты ляжешь в больницу. Все, как сказал врач. Мы пройдем обследование, сделаем все, что они скажут. Мы все выдержим, слышишь? О деньгах не думай... - после паузы добавил: - Я буду с тобой, — с языка едва не сорвалось «до конца», но Марк вовремя замолчал. Пришла его очередь быть сильным. На самом деле хотелось пойти в ванну и начать мылить веревку, но все же он повторил: — Мы все преодолеем, вместе. Как всегда.