Иллюзия правды

Людмила — это девушка-ураган. Она настолько вспыльчивая, настолько непредсказуемая, что люди порой боятся иметь с ней дело, прекрасно зная, что она может выкинуть. Нет, не так. Совершенно не имея понятия, что она вытворит на этот раз. Эта девушка кажется всем слегка грубоватой, стервозной блондинкой, сердце которой удалось растопить лишь одному итальянцу, но мало кто знает, что эта девушка хранит в себе намного больше доброты и искренности, чем люди могут себе представить. Только вот знают об этом лишь те, кому она позволила подойти ближе расстояния вытянутой руки, а таких, увы, не так много. Вегас тоже сломал ее однажды, сломал так, как ломается здесь каждый второй горожанин, только теперь она не намерена открываться первому встречному, предпочитая защищаться. Она не одна такая, можно смело сказать, что здесь почти каждый имеет за плечами какую-то тайну или историю, которая тянет его к земле, однако далеко не все справляются и идут вперед, застревая там, в прошлом, которое причиняет им боль. Людмила лишь внешне была такой сильной и черствой, но внутри нее скрывалась хрупкая, беззащитная девушка, которая просто хочет, чтобы ее любили. Любили так, как никого еще не любили. Чтобы каждая встреча была как последняя, чтобы от каждого слова по телу бежали мурашки, чтобы каждый взгляд заставлял сердце дрогнуть, а каждый поцелуй сводил с ума. Она думала, что нашла того, с кем проведет всю свою жизнь, но это обман. Блондинка этого не знает, но это, наверно, самый большой обман в ее жизни, поскольку ее теплые чувства к Федерико давно перестали получать полноценную отдачу, но Ферро наивно полагала, что они просто немного устали друг от друга и все то, чего она так жаждет, скоро вернется: любовь, тепло и уверенность, что все еще впереди. Ферро, сидя на любимой скамейке в парке, безостановочно набирала наизусть знакомый номер, пытаясь дозвониться до Федерико. Они не виделись уже несколько дней. Более того, даже не разговаривали по непонятным ей причинам, но блондинка скучала, чувствуя нехватку его теплых объятий. — Где тебя носит, Гонсалес! — эти слова прозвучали в пустоту, поскольку длинные гудки в телефонной трубке продолжали действовать на нервы. Что-то не так, и по тому, как все сложилось в последнее время в их отношениях, блондинка поняла, что все хуже, чем казалось. — О, Людмила! — беззаботно гуляющий по парку Диего с баночкой колы в руках, приметил на одной из скамеек знакомую блондинку, решив, что такой великолепной девушке должно быть скучно сидеть здесь в одиночестве. Эти слова были сказаны уже в тот момент, когда парень быстрыми шагами подходил к девушке, широко улыбаясь. — Почему ты одна? — Пытаюсь дозвониться до Федерико, но он не отвечает. Может что-то случилось? Мы не виделись уже несколько дней, я волнуюсь. — будто нарочно игнорируя приветствие и делая вид, что они с Диего уже часа пол разговаривают тут о всякой ерунде, Людмила недовольно надула губы, хмурясь и сжимая в руках телефон. Услышав ее слова, Эрнандес тяжело вздохнул. Ему и здесь было что сказать, только вот он не знал, стоит ли говорить правду. Людмила выглядела такой растерянной, что парень боялся сделать хуже. Девушки, они ведь такие эмоциональные, а зная эту дамочку, лучше вообще бежать сломя голову и как можно дальше, чтобы не попасть под горячую руку. — Кажется, я знаю, в чем дело, — эти слова прозвучали относительно тихо, но девушка все равно их услышала, уставив на парня внимательный взгляд. Он же, замечая его, поднялся на ноги, решив, что нужно хотя бы примерно продумать свою речь прежде, чем произнести ее вслух. Зная Людмилу, быть нужно предельно аккуратным. — Я принесу еще колы, — после этих слов Диего резко поднялся на ноги, почти моментально скрываясь за углом какого-то летнего кафе. Был день, люди то и дело маячили из стороны в сторону, а Диего провел рукой по волосам, задумавшись над тем, что скажет ей. Нужно подобрать мягкие, но конкретные слова, а в этот момент в голове будто не мозг, а копна сена. Он выдохнул, оглядываясь по сторонам, и его внимание быстро привлекла идущая по аллее парочка. Высокий темноволосый парень и рыжеволосая девушка чуть пониже его. А вот это интересный поворот. Эрнандес округлил глаза от удивления, не зная, окликнуть их или не стоит, а затем понял, что пусть лучше Ферро увидит все сама, чем ему придется что-то говорить. В словах, особенно в серьезные моменты, он был полнейшим идиотом, за что ему всегда было безумно стыдно. Он развернулся и, напрочь забыв о том, за чем шел, вернулся к лавочке, на которой оставил Людмилу, а затем, взяв ее за руку, потащил за собой, ничего не объясняя. — Диего, ты идиот? Куда ты меня тащишь? Хэээй! — возмущению блондинки не было предела. Она тормозила, пыталась выдернуть свою руку, но парень настойчиво тянул ее вперед к тому месту, где только что видел мило держащуюся за руки парочку. Он знал, что будет много криков и слез, но лучше пусть она узнает сейчас, нежели потом, когда совсем перестанет понимать, что происходит. — Я хотел показать тебе, что Феде… — парень так и не закончил, с непонимание оглядываясь вокруг, но не замечая никого. Неужели они испарились буквально за минуту его отсутствия? Это ведь не могли быть галлюцинации, верно? Он тяжело выдохнул, отпуская руку блондинки и хмурясь: ну все, поймать их с поличным не вышло, а значит разговора не избежать. — Что? Что ты хотел показать? Говори, Эрнандес, пока я тебя не убила! — Ферро заметно напряглась, чувствуя некое нарастающее беспокойство, которое с каждой секундой утомительного молчания становилось только сильнее. — Сейчас, — парень обреченно выдохнул, доставая из кармана телефон и открывая фотографию, сделанную еще тогда, поздно ночью, когда они с Леоном тусили после казино, а потом встретили девчонок. — Смотри. — после этих слов Эрнандес умолк, отдавая свой телефон в руки Людмилы и наблюдая за выражением ее лица. Он знал, что сейчас будет буря. Сначала она была относительно спокойна, но буквально спустя пару секунд ее глаза наполнились злостью, а руки задрожали, роняя телефон на асфальт. — Скотина! Козел! Подонок! Ненавижу! — оскорбления в сторону итальянца не прекращали потоком литься из уст девушки. Она даже не заметила, как телефон упал, а даже если бы и заметила, это все равно не улучшило его положение. Этого стоило ожидать, поэтому Диего, кинув взгляд на разбитый об асфальт мобильник, лишь поджал губы, понимая, что выплеснуть злость ей сейчас просто необходимо. Людмила — это тот тип людей, которые ломаются, накапливая все в себе. Им гораздо легче выплеснуть все, поплакать, покричать, побить посуду, а потом успокоиться и забыть, чем молча губить себя своими же эмоциями. Они ведь ломают порой даже сильных людей. Негатив копится внутри, давит с каждым днем все сильнее, а потом человек сходит с ума, понимая, что там слишком большой склад яда, который убивает его. Он уже не может с этим бороться. Людмила не такая, она научилась быть не такой, как эти люди.

***

— Хэй, Федерико, почему мы ушли? — Камилла с непониманием оглядывала лицо итальянца, который будто в один миг изменился. Его выражение демонстрировало страх и приближающуюся опасность, а ноги мгновенно ускорили шаг, таща ничего не понимающую девушку к выходу из парка. Все позади, пока что, и сейчас этого достаточно. Федерико не знал, как долго еще сможет вести эту двойную игру, но когда ты умеешь врать, тебе намного легче манипулировать людьми, заставляя их верить в то, что нужно тебе. — Я решил, что парк — это слишком просто для такой прекрасной девушки, как ты. Я хотел показать тебе одно красивое место, которое тебе точно понравится, — парень притворно улыбнулся, стараясь не вызывать подозрений у Торрес, которая, видимо, и не хотела ничего понимать, предпочитая слепо верить в то, что он ей говорит. Влюбленность здорово вскружила ей голову, поэтому теперь можно смело сказать, что эта девушка уже потеряна для своих подруг. Ей гораздо приятнее проводить время рядом с человеком, который ей симпатичен и рядом с которым она чувствует себя легко, нежели с подругами, которых, конечно, тоже любит, но личная жизнь для нее важнее дружбы. В этом и есть ее самая большая ошибка. Люди наивные, если считают, что на первое место нужно ставить любовь, а не дружбу. Они думают, что любовь важнее, а друзья, если, конечно, они на самом деле настоящие и преданные, как бы там ни было, все равно поймут и примут этот выбор. Это одна из самых больших глупостей всего человечества, и как жаль, что многие не понимают всего абсурда этой ситуации. Друзья остаются с нами на всю жизнь, потому что они проверены годами. Если они настоящие, то априори нас связывает масса приятных и неприятных моментов, море слез, море смеха, море безбашенных поступков. Мы знаем друг друга от и до, мы знаем слабости, мы знаем ошибки друг друга, но, тем не менее, все равно еще дружим. А любовь… Любовь приходит и уходит. Зная человека всего лишь пару недель, глупо полагать, что знаешь о нем все. Мы понятия не имеем, как он будет вести себя в моменты, когда нам плохо, как будет смотреть на нас, узнав, что мы соврали, или как будет относиться к нам спустя годы. Мы не знаем этого, но уже смело готовы окунуться в этот омут с головой, бросая всех ради одного. Но кто знает, может когда-нибудь этот один бросит нас ради всех? — Это так мило, Феде! Тогда пойдем скорее, мне уже не терпится на него посмотреть! — Камилла просто расплылась в улыбке от только что услышанных слов, теперь уже увереннее и спокойнее направляясь следом за итальянцем. — И еще: если кто-то скажет обо мне что-то плохое — не верь этим слухам. В университете меня многие не любят, поэтому только и ищут момент, чтобы облить грязью, — парень произнес это без единой эмоции на лице, а Камилла повелась, как наивная школьница. Он врал, потому что умел это делать, а рыжеволосая верила, даже не догадываясь, что врать можно настолько красиво.

***

— Возьми же трубку, Камилла, — на этот раз нервничала Франческа, с силой сжимая в руках телефон. она почти настроилась на то, чтобы сказать подруге правду, но та то ли не слышала звонка, то ли нарочно игнорировала. Хотя, что значит не слышала? Итальянка была неглупой девочкой, не ограничивалась одним бесполезным звонком, а звонила раз десять, если не больше, считая, что если не скажет сейчас, то не скажет вообще. Но воля случая была не на ее стороне и, видимо, Камилле не суждено узнать правду. Во всяком случае от подруги. — Черт. Франческа со злостью бросила телефон на кровать, закрывая лицо руками. Не стоило долго гадать, где Торрес и с кем, но итальянка уже сейчас будто чувствовала на себе ту боль, которую испытает ее подруга, узнав правду. Она не могла допустить, чтобы этот бабник водил ее вокруг пальца, но и смелости на такое открытие у нее было маловато. Все-таки то, что касается таких причиняющих боль вещей, было ей не под силу, отчего становилось еще больнее. «Нужно поговорить, очень срочно, Ками. Федерико тебе врет. Перезвони, прошу тебя.» Долго метаясь над выбором «сказать» или «не сказать», Кавилья все же нашла в себе силы хотя бы написать сообщение, правда в этот момент руки предательски дрожали. Мысли сбились в кучу, но итальянка взяла себя в рука, нажимая на кнопку «Отправить», а затем снова бросая телефон на кровать. Внутри все замерло от одной только мысли, как же Камилла на это отреагирует, но чем больше она об этом думала, тем больше её разумом одолевал страх. Все слишком запуталось.

***

— Что же ты сделал им такого плохого? — Камилла вскинула брови, даже не представляя, чем же Федерико мог не угодить окружающим людям. В ее глазах он выглядел таким галантным, заботливым, нежным. Он выглядел просто идеальным парнем для нее, примерно таким же, как типичный принц из старых фильмов, только вот он был далеко не принцем из ее сказки. — Потому что я знаю правду, в отличии от остальных. Мне не составит труда увидеть, когда кто-то врет. Я замечаю истинные чувства и мотивы даже сквозь их маски. А люди не любят, когда кто-то видит насквозь их гнилые душонки, — наверно, это прозвучало слишком гордо и даже самолюбиво, но даже эта интонация девушке показалась слишком прекрасной. Он не так часто говорил о своих навыках, но сейчас это было ему выгодно, поэтому тот с гордостью поднял взгляд на стоящую рядом девушку, говоря все это. Она остановилась, разворачиваясь к парню лицом и улыбаясь. Черт возьми, почему он такой красивый? Его глаза просто сводят с ума, а улыбка заставляет с каждым днем влюбляться все больше. От него веет притягивающей загадочностью, он как магнит, опасный магнит. — Тогда скажи мне, чего я сейчас хочу? — рыжеволосая, не убирая с лица еле заметной улыбки, мимолетным взглядом пробежалась по лицу парня, несколько секунд задержавшись на его манящих губах. — Поцеловать меня, — лицо парня снова тронула самодовольная улыбка, поскольку взгляд девушки, остановившийся на его губах, говорил за нее. Для того, чтобы понять ее мысли в этот момент, даже не нужно быть продвинутым психологом, достаточно просто присмотреться к тому, куда она смотрит, и как закусывает губу, не замечая этого. Гонсалес видел, как и эта девочка сходит по нему с ума, и ему нравилось это. Нравилось получать любовь от них обеих, почти ничего не давая взамен, и сейчас, в этот момент, он точно для себя решил, что пока ничего не хочет менять, — Сделай же это, детка. Сказать, что Торрес была удивлена его словами — это ничего не сказать. Он говорил именно то, о чем она сейчас думала, и на миг в голову девушки закралась мысль, что находиться с этим человеком опасно. От него ничего не спрятать и не скрыть, но эта его загадочность одновременно с опасностью и притягивала ее, делая себя игрушкой в его руках. Камилла нерешительно подалась вперед, оставляя свои руки на плечах Федерико, а затем невесомо целуя его у губы. Он, не задумываясь, ответил на поцелуй, притягивая девушку к себе. Для них двоих в этот момент больше ничего не существовало вокруг, кроме них самих, но никто даже не подумал о том, где они находятся. Телефон в сумке рыжеволосой предательски завибрировал о пришедшем сообщении, и девушка была вынуждена отстраниться, все еще находясь слишком близко к лицу Федерико. — Не отвечай, — никто из них не знал, что за сообщение пришло на телефон Торрес, но Федерико решил перестраховаться, отвлекая девушку еще одним нежным поцелуем в губы, на этот раз по его инициативе. Он прижал её к себе ближе, плавно скользя рукой по спине и тем самым пуская мурашки по телу Камиллы. От этих действий девушка просто таяла в его руках. Это было настолько приятно, что она отдала бы все за то, чтобы этот момент никогда не заканчивался, а Федерико, хитро улыбаясь сквозь поцелуй, нарочно продолжил легко поглаживать спинку девушки, незаметно касаясь ее бедер и также незаметно доставая из заднего кармана джинс телефон. Он не мог позволить кому-то все испортить. Ни Диего, ни кому-то из подруг рыжеволосой. Аккуратно спрятав телефон в рукаве в надежде, что он не зазвонит, парень отстранился от губ девушки, переводя дыхание, но все еще не отпуская ее от себя. — Ты потрясающая, — обычно такие слова говорят где-то спальне после бурной бессонной ночи, но в их случае они были сказаны посреди людной улицы недалеко от входа в парк. Они так и не успели далеко уйти, что и стало решающим совпадением в этой истории. — Фед… — стоя у выхода из парка, откуда открывался прекрасный вид на стоящую в обнимку пару, Людмила потеряла дар речи, не сумев даже произнеси его имени до конца. Диего же стоял рядом и мысленно благодарил судьбу за то, что предложил блондинке проводить ее до дома именно сейчас, а не несколькими минутами позже, когда всего этого, возможно, они бы уже не увидели. Пусть лучше все решится сейчас, нежели потом, когда каждая из сторон начнет искать друг другу оправдания. Разумеется, Людмила уже сейчас их искала до момента, когда своими глазами увидела их вместе. И если тогда она тешила себя мыслью, что это просто какая-нибудь двоюродная сестра, подруга детства — да кто угодно, лишь бы не девушка, с которой он ей изменяет, — то сейчас блондинка была точно уверена, что Диего, наверно, почти единственный раз в жизни, не соврал. Злость снова начала брать верх, глаза мгновенно потемнели, а Гонсалес даже переменился в лице, заметив вдалеке яростное лицо Людмилы. Торрес же, в свою очередь, тоже не осталась в неведении этих выражений, невольно оборачиваясь на Ферро и хмуря брови. Она, похоже, была тут единственная, кто до сих пор не понимает, что происходит. И когда блондинка вместе с Диего быстрым шагом направляется в их сторону, от переполняющей ее злости стиснув зубы, Камилла понимает, что грядет нечто масштабное.