Прошло две недели
Время идет, учебный год в самом разгаре, только вот большинству совсем не до учебы. Жизнь этих ребят настолько пропиталась горечью, пустотой и страхом, что не каждый взрослый за свою жизнь пережил столько всего. Наверно, они просто слишком рано повзрослели, слишком рано почувствовали вкус жизни, только не той жизни, которой живут нормальные студенты, а той, которой и врагу не пожелаешь. Каждый, кто смотрит на них с высоты своего полета, не может и вообразить себе, что творится внутри этих ребят. Они все расселись по углам, за исключением Леона и Диего, которые по-прежнему сидели вместе. Каждый смотрел в свою тетрадь и о чем-то отвлеченно думал, даже не пытаясь бросить хотя бы мимолетный взгляд в сторону того, с кем общался. Они все будто замкнулись в себе, погрузились в свой мир и отказывались пускать туда кого-то. Даже Леон и Диего, сидящие вместе, молчали во время занятия, хотя раньше их рты не закрывались даже в моменты, когда вообще следовало бы спрятаться на задней парте и не высовываться. Виолетта вовсе перестала появляться на парах. Ее не было уже две недели, и никто понятия не имел, где она и что с ней. После того вечера у каньона, когда Диего отвез ее туда для того, чтобы не оставлять одну и не дать наделать глупостей, Кастильо больше никто не видел. Телефон недоступен, идти домой смысла нет, а где еще ее искать — никто не имел ни малейшего понятия. А хотя… Кому это нужно? — Диего, у меня есть к тебе один вопрос, — голос Леона наконец прервал нависшую в воздухе тишину, которая появилась по выходу из аудитории. Ему стало немного легче, за это время картинки случившегося мелькали перед глазами все реже, но тяжесть, словно камнем нависшая над его плечами, давила невыносимо сильно. — Какой же? — Диего поднял брови и кинул на друга вопросительный взгляд. После той ночи они никогда не говорили на эту тему, они вообще очень сжато общались, будто в один миг отдалились друг от друга несмотря на то, что всегда были близкими друзьями. Никто и представить не мог, что когда-нибудь их дружбу настигнет это решающее испытание. — Вы с Виолеттой целовались? — Варгас задал этот вопрос так легко, будто спрашивает не о своей девушке [в отношениях с которой сейчас творится вообще неизвестно что], а о цене на хлеб. Ему было просто необходимо знать. В ту ночь он так хотел обнять ее, прижать к себе и сказать, что все закончилось, но Кастильо не сказала ему ни слова. Просто молча вышла из машины и ушла. Ушла в момент, когда ему как никогда нужна была ее поддержка. Хотя, а чего он ждал? Несложно догадаться о том, что она все знает и теперь люто ненавидит его. Понять это было несложно еще и потому, что по возвращению домой шатен лицезрел там огромный погром, который привел его в дикий ужас. — Эм, — Диего осекся, от напряжения поджав губы. Солгать ему или сказать правду? Леон ведь не стал бы спрашивать, если бы не знал ответ, а значит нет смысла говорить неправду. Эрнандес потупил взгляд, продолжая говорить уже более тихим голосом: — Да. — едва Диего произнес это, как глаза шатена вмиг потемнели. Он до последнего не верил словам Федерико, не верил в то, что его лучший друг мог так поступить, но сейчас все встало на свои места. Эрнандес, замечая реакцию друга, тут же поспешил договорить до конца, не позволив напряженной паузе повиснуть в воздухе больше нескольких секунд. — Леон, она оттолкнула меня, не вини ее, прошу тебя. Я сам не знаю, что нашло на меня в тот момент. Старые чувства к Мар… — парень даже не успел договорить, как Леон завелся, с силой ударив того в челюсть. Диего хотел сказать «Мартина», но шатен вовремя его перебил своим ударом, только несмотря на его осечку, слова Федерико подтвердились. Теперь уже дважды. — Вот, значит, какие нынче друзья. Не ожидал от тебя такой подставы, Эрнандес. Да пошел ты, — эти слова прозвучали так грубо и холодно, словно тонкими льдинками впиваясь в сердце Эрнандеса. Он прекрасно знал, что виноват, прекрасно знал, что стоило рассказать самому, но искренне надеялся, что все обойдется. Леон слишком горд и вспыльчив, чтобы выслушать всю историю целиком, и теперь вряд ли вообще станет кого-то слушать. Диего знал это, как никто другой, и поэтому молчал, только сейчас понимая, насколько необдуманным был его поступок. Теперь Леон его никогда не простит. Будет думать, что Эрнандес хотел увести у него девушку за его же спиной, только он ничего не знает. Не знает ни о их былых отношениях, ни о том, как Диего сбежал из Буэнос-Айреса, а Виолетта в силу своих страхов не смогла сбежать с ним вместе. Он не знал и то, что она все-таки вернулась тогда, но слишком поздно. Не знал, что не позволила поцеловать себя потому, что в тот момент хотела быть рядом с Леоном, и Диего понял это, понял и вернул все затуманившие рассудок мысли на законное место, наконец решаясь начать новую историю, но уже с Людмилой. Леон не знал этого и, видимо, не хотел знать. В этом мире творится что-то странное, несмотря на то, что близится Новый год — поистине светлый праздник, встречать который нужно с хорошими мыслями. Только вот мало кто сейчас способен мыслить позитивно, имея за плечами свою историю, которая тянет на дно.***
James Arthur — Get Down
Почему люди лгут? Почему не могут просто набраться смелости и хотя бы один раз в жизни сказать правду, когда это особенно необходимо? Сказать, а потом выдохнуть спокойно, зная, что горькая правда куда лучше сладкой лжи, ведь рано или поздно ложь раскроется, и, узнав ее позже, будет гораздо больнее. Люди способны привязываться к другим людям настолько сильно, что чувства, которые они испытывают, можно смело назвать особой болезнью. Это страшно, на самом деле страшно. Страшно целиком и полностью зависеть от одного человека, от любого его слова, действия или же, наоборот, бездействия. Страшно зависеть от всего, что так или иначе связано с ним. И чем больше времени проходит, тем сильнее проявляется эта болезненная привязанность, разрушить которую становится невыносимо трудно. Чем больше времени проходит вдали от истины, тем ярче перед глазами рисуются воздушные замки, «иллюзии правды», в которую мы так свято верим, и тем сильнее становится наша зависимость. Но разве об этом кто-то думает? Вы правы, никто. Абсолютно никто. Вы когда-нибудь задумывались о том, что движет людьми, способными предать человека, которого любят? Человека, который всем сердцем дарит вам любовь и ласку, искренне доверяя каждому вашему слову? А задумывались ли о том, что в этот момент происходит внутри них самих? Хотели ли они этого? Чувствуют ли угрызения совести, и если нет, способны ли исправиться? А думали ли вы о том, насколько сложно бороться с самим собой? Своей натурой, своими принципами, своим «эго»? Думали ли о том, как тяжело признаться другим в том, что ты когда-то был настолько слабым, что не мог не то что найти гармонию с собой, ты не мог ничего, ровным счетом ни-че-го. Это только кажется легкой задачей, на самом же деле мало кто готов признаться и показать себя беззащитным, нуждающимся в том, чтобы его спасли от своих же страхов. А как далеко люди готовы зайти, пытаясь отомстить? Сколько злости, обиды и отвращения должно быть в этих людях? Сколько боли они готовы причинить окружающим для того, чтобы самоутвердиться? Сколько судеб готовы разрушить? И сколько людей, защищаясь, могут разрушить судьбу их самих?Red — Pieces
Виолетта. Сейчас она снова потеряна, опустошена изнутри. Весь смысл в этом мире, который она когда-то видела, испарился. На душе снова неподъемная тяжесть, снова нежелание жить дальше и снова страхи, что её предадут. В прошлый раз она сбежала от себя, перевернула свой мир с ног на голову и вернулась к жизни новым человеком, но куда бежать сейчас? Некуда. Человек, любовь к которому согревала ее изнутри, оказался предателем, а голову все чаще посещали мысли о том, что в этом мире нельзя никому верить. Она отступила от своих принципов ради любви, возвышающей её до небес, а что получила взамен? Нож в спину. Не значит ли это, что её принципы оказались верны? Нельзя было допускать появления этой сильной привязанности к нему, которую уже смело можно назвать болезнью. Каждое его действие оставляло на ней свой отпечаток, и этот нож, по самый клинок вогнанный в спину, оказался последней каплей в её сильной стороне. Ради него она оставила всё: принципы, установки, даже друзей, но, потеряв его, она потеряла все, что у нее было. Её мир, державшийся теперь только на одном человеке, моментально рухнул, стоило от него отдалиться. Её мир снова сломан, сломан так же, как и она сама. Диего. Этот парень настолько запутался в себе, что уже не понимает, где реальность, а где вымысел. Все его попытки жить в прошлом, которого давно нет, привели лишь ко лжи, к предательству лучшего друга, который, узнав об этом, напрочь оборвал с ним все связи. Диего сам не понимал, что творил тогда. Воспоминания вскружили ему голову, будто на миг заставили его оказаться там, где он хотел быть, и самоконтроль мигом сошел на нет. Он оступился однажды, но осознал это и исправился. Сблизился с Людмилой, не желая больше жить прошлым, только вот теперь его словам уже никто не верит. Его ошибка сломала их с Леоном дружбу, значившую для Эрнандеса слишком много. Его ошибка сломала и его самого. Леон. Он никогда не лгал себе, никогда не мог и подумать, что придется лгать тому, кого любит. Судьба решила все сама, принуждая его ко лжи. Поистине любящий парень вогнал в спину дорогого человека клинок, не зная этого. Это самое настоящее предательство, которое, наверно, невозможно простить. Он влюбился в неё окончательно и бесповоротно, понимая, что именно эта девушка — его мир, который в миг рухнул, словно песочный замок. Он потерял девушку, потерял лучшего друга, — потерял всех, кто когда-то был ему дорог. И теперь, оставаясь наедине с собой и своими мыслями, Леон понял, насколько это больно — остаться одному в этом жестоком мире потому, что виноват. Он не привык быть один. В такие моменты чувство вины давит еще сильнее. Оно его сломает, если уже этого не сделало. Федерико. Этот парень привык везде замечать правду: по жестам, по мимике людей, по их поведению, но только ему это совсем не помогло в жизни. Он любил правду, всегда старался говорить только её, но все равно солгал, предал девушку, которую любит, и девушку, которой в его сердце отведено место несмотря на расставание. Он был настолько похож на своего отца — такой же жестокий, лицемерный, хитрый и безжалостный — что потерял настоящего себя, уже не зная, каким является на самом деле. Он привык быть таким, но вместе с этой злобой и ненавистью к людям в нем рождались и такие светлые чувства, как любовь и нежность, благодарность и уважение, искренность и желание удивить. Эта яркая, поистине солнечная девушка заставляла его чувствовать себя именно таким, и это ему нравилось. Ему нравилось быть хорошим для неё, но демоны, крепко поселившиеся внутри этого парня, сбивали с верного пути. Он раз за разом совершал одни и те же ошибки: мстил и ненавидел, а потом снова ненавидел и мстил. Точно также, как и его отец. До тех пор, пока не потерял все: девушку, которую любил, друзей, которые несмотря на его сущность были рядом и помогали, и себя. Он запутался окончательно и бесповоротно, не понимая, кем является на самом деле: хорошим или плохим? И именно мысли о Камилле снова пробуждали в нем это светлое чувство в моменты, когда это было как никогда нужно. Он наконец понял, что не хочет всю жизнь жить в ненависти и обиде, как это было с его отцом. Он хочет быть хорошим. Для неё. Пытаясь бороться с собой, пытаясь стать тем, кем хотел стать, Федерико опомнился и предотвратил свою самую большую ошибку, которую чуть не совершил — спас жизнь Леону. И вместо этого упал сам. В двух смыслах. Камилла. Эта поистине жизнерадостная девушка была в этом городе лучиком света, освещающим все вокруг. Ее улыбка радовала глаз окружающих, а звонкий смех заставлял улыбки появиться и на лицах других людей. Она никогда не врала, но ложь проникла и в ее жизнь, ударяя острым кинжалом в спину. Человек, которого она полюбила по-настоящему, наверно, даже впервые за всю свою недолгую жизнь, предал её, причем так нагло и мерзко, что при всем желании простить его сердце ставило вокруг себя бетонную стену. А подруги, которым она могла доверить свои секреты, в момент, когда ей как никогда была нужна их помощь и поддержка, отвернулись. Они были слишком заняты собой и тем, что общались с человеком, сделавшим ей безумно больно. Это еще один сильный удар в спину, окончательно заставляющий почувствовать себя преданной и настолько ненужной, что опустились руки. Франческа. Эта девушка тоже никогда не лгала, но в силу своего характера и нежелания причинять близким боль утаила от Камиллы предательство Федерико, тем самым предав подругу собственноручно. Камилла сочла это за предательство, собственно, как и то, что они с Виолеттой всего лишь хотели помочь Федерико все исправить. Они искренне надеялись, что он изменился, что он на самом деле раскаивается в своих поступках, что он действительно не способен снова причинить их подруге такую боль. Если бы они только знали, что скрывается за его манящей улыбкой и привлекающей женские взгляды внешности. Он изменился, да, только вот благодаря совсем иному событию. Франческа мучает себя мыслями о том, что должна была рассказать все, заставить её выслушать до конца, и сейчас это чувство вины давит как никогда сильно, потому что сейчас каждый сам по себе. Людмила. Девушка, настоящее «Я» которой никто не знает. Все судят по ней лишь по тому, как она ведет себя с окружающими, и никто даже задуматься не может, что она такая же, как и остальные. Она тоже хочет быть счастливой, тоже хочет, чтобы её любили. Но человек, которого она считала близким себе, предал, обманул и вдребезги разбил её хрупкое сердце. Какой бы сильной она не пыталась казаться, смириться с предательством может далеко не каждый, и это тоже сломало её стойкий характер. Сломало веру в себя и в светлое будущее, в которое Людмила так свято верила. Мы все зависимы, мы все преданы, мы все сломаны. Мы все подвержены этому пороку — лжи. Она управляет нами, манипулирует, а мы послушно идем у неё на поводу, чтобы окончательно все не разрушить. Одни лгали себе, другие же — близким людям, но кому бы мы ни лгали, ложь все равно разрушит нас изнутри одинаково. Она моментально сломает наши судьбы, едва ли появится подходящий момент. Просто потому, что в жизни есть вещи, которые настигнут нас в любом случае. Она сломала и их судьбы. Теперь они — чужие друг другу, хотя еще совсем недавно вместе катались по ночному городу, смеялись, ели столовские булочки и устраивали пожар в казино. Совсем недавно они все являлись друг другу кем-то, а сейчас каждый сам по себе. Несмотря на то, что вина каждого заключалась в чем-то своем, они все одинаково потеряны. Несмотря на то, что кто лгал, а кто оказался обманутым, они все — виновники своих же пороков, своих страхов и своих демонов, живущих внутри. У каждого они свои, но сейчас наступает решающий момент, когда каждый из них делает свой выбор: кто-то позволяет окончательно разрушить свою жизнь, бессильно опуская руки, а кто-то борется за право все вернуть.***
Телефон Виолетты в сети. Об этом сообщило только что пришедшее сообщение, которое приходит каждый раз, когда пытаешься дозвониться до кого-то больше одного раза. Леон сжал телефон и задумался, стоил ли звонить. Виолетта его ненавидит, за эти две недели она не ответила ни на один его звонок, но чувства внутри него по-прежнему пылали так же ярко, не позволяя опустить руки. Он должен все исправить. Первый звонок. Надоевшие гудки только больше нервируют и так раздраженного шатена, но ответа до сих пор нет. Второй звонок, который по сути ничем не отличался от предыдущего. Гудки не прекращаются до тех пор, пока им на смену не приходит сброс звонка, так и не получившего ответа. Леон нахмурился, решаясь написать сообщение, раз уж поговорить сегодня не удастся. «Нам нужно поговорить. — Л.» Отправив сообщение, парень замер в ожидании, периодически посматривая на время. Минуты шли, а ничего не менялось. Варгас уже перестал надеяться на ответ, как его телефон завибрировал. Он подскочил с кровати и взял телефон в руки, замечая пришедшее от Кастильо сообщение: «Оставь меня в покое.» «Я правда не знал, что это были деньги твоего отца. Мне очень жаль. — Л.» «…» «Не ответишь? Ладно. Только в том, что с нами случилось, виноваты мы оба, Мартина. Так ведь на самом деле тебя зовут? — Л.» «…» На этом их толком не начавшийся разговор подошел к концу. Леону было просто необходимо дать понять, что он все знает и что напрасно Виолетта винит во всем только его. Да, он чертовски виноват перед ней и её отцом, но она отказывается даже выслушать его, понять, почему он был вынужден поступить именно так. Она ведь тоже лгала ему, лгала даже о своем имени, и кто знает, что ещё за тайны она скрывает в своем прошлом. Пустые сообщения, приходящие в ответ, выводили парня из себя, но он не мог на неё долго злиться. Просто не хотел. Впереди университетский бал по случаю новогодних праздников, на котором обязательно будут все, а это значит, что ещё есть шанс всё вернуть. Леон не может позволить себе сломаться, день ото дня терзая себя чувством вины. Нужно не сложа руки сидеть, а действовать. Время пошло.