We fight to defeat the Reapers

      Смотреть на Эшли страшно: она ранена, выглядит чудовищно, пластины брони искорежены, но она улыбается ему, поддерживая сломанную руку, говорит что-то вроде «паршиво выгляжу, да?», и Кайден готов лично всыпать ей, но Шепард предостерегающе поднимает руку. А потом сама разражается отборной бранью — вместе с доктором Чаквас, бегло осматривающей сержанта. — Благодарю вас за помощь, коммандер, лейтенант Аленко, — с напускным спокойствием говорит она, и Эшли тихо шипит с койки что-то ругательное. — Можете не беспокоиться, дальше я справлюсь сама. Их нагло выпроваживают из медотсека, и Кайден потирает переносицу, стараясь сделать вид, что ему не обидно, и нет, он совсем не беспокоится, что из-за него Уильямс и вовсе могла бы погибнуть. Гаррус утаскивает их пить что-то алкогольное почти тут же, но Кайдену настолько тошно, что хочется вывернуть желудок. Желательно, на Сарена. — Эй, — турианец толкает его в бок локтем своей невозможно длинной руки, — хватит киснуть. От тебя даже корабль тухнет. — Я переживаю за Эшли, — ровно отвечает он, покручивая стакан на столике. Шепард фыркает, и глаза напротив него щурятся немного. — Она выживет, расслабься, — Джейн болтает свой стакан в руке. — Она не потеряла сознание — это уже хороший знак. Кайден знает это. А еще он знает, что притворство Шепард очевидно: он видел, как тряслись ее руки, когда она передавала Уильямс ему и Гаррусу, как Лиара успокаивающе гладила черную броню с логотипом N7. Как Шепард было страшно — не за себя. За Эшли. Гаррус молча подливает им в стаканы и дергает мандибулами неодобрительно.       Уильямс действительно выживает. Через день доктор Чаквас даже пускает их в отсек, где на койке Эшли печально пялится в потолок и просит разрешить ей почитать хотя бы медицинскую литературу. Кайден приходит к ней одним из первых. — Я рад, что ты в порядке, — говорит он, и Эшли улыбается немного болезненно — на щеке красуется внушительная гематома. — Как себя чувствуешь? Эшли смотрит на него так, будто он спросил несусветную глупость. — Ну, — тянет она несколько мученически, — скучно. Доктор не дает мне «перенапрягаться». Карин тихо фыркает в стороне. — Она пыталась встать с постели, — жалуется доктор. — Надеюсь, хотя бы коммандер убедит нашу бравую юную леди, что сломанные конечности должны оставаться неподвижными. — У меня всего-то легкий перелом руки, — по тону Эшли, в общем-то, понятно, что там ничего не «всего-то», и Кайден уже предчувствует этот букет, когда Чаквас открывает что-то на датападе. — Мне огласить весь список, сержант? — Не стоит, доктор. Я вас поняла. Кайден улыбается легко, а потом под недовольным взглядом Карин оставляет на койке датапад. — Если захочется что-нибудь прочесть. Эшли смотрит на него с благодарностью и кивает перебинтованной головой. — Спасибо, Аленко.       В следующий их общий раз в больнице на месте больного уже он — тоже в синяках и переломах, измученный общением с Удиной, не желающий никого видеть, и пришедшая Уильямс, непривычно выглядящая с распущенными черными волосами, кажется ему глотком спасительного воздуха, наконец-то, не пахнущим отвратительным и опостылевшим госпиталем. — Хэй, — Эшли садится на стул и складывает руки на коленях, игнорируя его заинтересованный взгляд, обращенный на пакет в ее руках. — Как ты? — Уже лучше, — отшучивается он. — Как только Удина ушел, тут будто бы стало легче дышать. Эшли легкомысленно машет рукой. — К черту его. Политиканы вроде него вряд ли когда-то огребали головой о челнок. Кайден смеется, хотя уголок губ тянет болью немного. Эшли протягивает ему пакет с таким довольным видом, что становится страшно. — Ты решила отравить меня? Он улыбается, наверное, жутко глупо, когда находит внутри бутылку виски. Уильямс посылает его к черту. — Травить тебя этим слишком дорого, — смеется она. — Мы все вместе скидывались, конечно, но это все равно дорого. — «Мы»? Эшли беззаботно жмет плечами. — Я, Шепард, Вакариан, Джокер и док. Кстати, Джокер просил дать тебе в челюсть, но, боюсь, если я выполню его просьбу, у нас больше не будет стража на корабле. Кайден тушуется на мгновение. — Вы… — Даже не начинай, — брови у Эш забавно сходятся к переносице, и небольшая морщинка между ними делает ее милой скорее, чем сердитой. — Шепард все решила. «Шепард все решила». В общем-то, думает Кайден, все как всегда: Шепард что-то сама решает, а Уильямс злится, противится, а потом все равно остывает и соглашается. Сложные женские взаимоотношения, чтоб их. Кайден не решается сказать ей о предложении Удины — просто жмет чужую руку и улыбается, искренне довольный ее визитом.       Когда на месте церберовцев Кайден видит Шепард в окружении привычного дуэта — Эшли и Гарруса, — он почему-то нисколько не удивлен. Но пистолет все равно почему-то не отпускает, настороженный, напряженный, будто пружина, готовая распрямиться в любой момент — и Эшли, кажется, материт его, как минимум, на двух языках. — Ох, да ладно? — стонет Вакариан. — Опять наставлять друг на друга пушки и обвинять в отсутствии компромисса? Мы ведь не на Горизонте, сколько можно? Шепард фыркает тихо. Кайден — смеется в кулак. — Я подожду, пока Аленко надоест корчить из себя принцессу. Удина, кажется, очень заинтересован их разговором — на уровне «мне на вас плевать». Положение резко меняется, когда Кайден переводит дуло с изящной брони Шепард на политика. Выстрел, кажется, впервые в жизни отдается в руке так легко. Уже потом Эшли, опираясь плечом о стену, спрашивает у него: — Ты всерьез думал в нас стрелять? Он пожимает плечами — так же невозмутимо, как и она в тот раз, в больнице. — Из тебя отличный индикатор принадлежности Шепард к «Церберу», — вместо ответа шутит он. — Если ты с ней, значит, Шепард не с ними. Все просто. Уильямс хмыкает и толкает его в бок. — Надеюсь, прикрывать спину ты не разучился. Напарник. Он закатывает глаза. Кое-кто из их команды не меняется с годами. И Кайден почему-то этому несказанно рад.