Рассказы Лунного Спутника (Том первый)

После откровения Ацуко-сан, свидетелем которого я невольно стал, внимание моё полностью сфокусировалось на тренировках. Сам для себя я отметил, что к Ацуко-сан я не испытываю никаких отрицательных эмоций, в чём-то я ей даже благодарен. Ведь не сними она своими словами с меня розовые очки, возможно, моих записей и не существовало бы. Разочарование в единственном хоть сколько-то близком мне человеке подействовало на меня как ледяной душ. Пропала иллюзия того, что мне кто-то может помочь, затем пришло осознание, что я не буду жить в приюте вечно. И в отличие от прошлой меня, у меня нет поддержки кого бы то ни было, ни семьи, ни друзей. И хочу я или нет, но я стану шиноби, буду рисковать своей жизнью и забирать чужие. Как стало понятно немного позже после пережитого вселения, моя личность весьма незаметно стала растворяться в личности Наруто, как кусочек сахара в горячем чае. Но после небольшой встряски, мне удалось ухватиться за ускользающий образ былой меня. В начале я абсолютно ничего не мог вытащить из своей многострадальной памяти. Она мне напоминала клубок из цепей. Вспомнить самое основное — своё имя — было крайне трудно и удалось мне лишь на третий день. Постепенно мне удалось сформировать осознание своей памяти. Так что я наконец смог с ней работать. В начале попыток хаос моей памяти привёл меня в ужас. Первым шагом к систематизации содержимого моей больной головы стало разделение памяти на два сегмента, достаточно сильно отличающихся друг от друга. — Меня как Ян Луна, молодой девушки, жительницы планеты Земля Солнечной системы. Что по нелепой случайности умерла и стала жрицей Лунного Бога. — И меня как Наруто, четырёхлетнего мальчика — ниндзя из деревни Скрытого Листа Страны Огня. Также по нелепой случайности умершего и ставшего моим вместилищем. Разделяя их и вытаскивая на поверхность воспоминания, шаг за шагом я привёл в порядок сначала воспоминания Наруто, а после и некоторые отрывки своих воспоминаний. Правда из-за большого объема прошлых воспоминаний, пришлось привести в порядок пока только те, что касались «оригинальной вселенной Наруто». Найти ассоциативную цепь, которая повествует о «каноне», было крайне сложно. Как минимум из-за того, что её оплетали другие цепи, относящиеся к фанатскому творчеству и моим личным выдумкам. Иногда отличить одно от другого было крайне затруднительно, однако нашлось не так уж и мало, в своё время я увлекался этой вселенной, так что как минимум основную хронологию, персонажей и техники, что мне особенно понравились, я собрал достаточно быстро и полно. Как следствие, в течении последующих двух недель со дня рождения моё расписание было забито до отказа. Дневная моя жизнь подчинялась расписанию приюта. Вставали мы в семь утра. На помывку нам отводилось тридцать минут, далее полчаса на завтрак. После — зарядка на свежем воздухе, плавно переходящая в игры. Именно в этот промежуток времени я старался выматываться до нуля, тренируя выносливость. Потом нас предоставляли самим себе до десяти. В десять нас загоняли с улицы в здание и отправляли обедать примерно до одиннадцати. Конечно, точно по времени всё не получалось, так как собрать всю развесёлую компашку мелких спиногрызов с чакро-шилом в жо… в общем сложно. После обеда у нас были занятия по чтению и письму или другим полезным вещам, также втирали неимоверное количество пропаганды и закладывали «веру в огонь» или как там было…а точно «Воля Огня». Что это такое, достойно сформировать под градом моих вопросов никто из воспитателей так и не смог, может быть, найду потом в библиотеке. По окончанию двухчасовых занятий у нас был перерыв на сон. (Как я позже узнал, у всех он был час, меня же не будили и по три часа, что меня нисколько не огорчало, хотя на сон мне хватало всего трёх часов в день. Их я радостно воровал у мира днём, а ночью шатался по приюту). После нам давали свободное время, если погода позволяла, выводили гулять, если нет — то играть в помещении. Именно в это время я помогал воспитателям и старательно создавал себе репутацию сообразительного, ответственного, но слегка наивного мальчика. Ужин давали где-то в шесть вечера. А в девять был отбой, после которого выходить из комнаты строго запрещалось. Но для меня жизнь после девяти часов только начиналась. Конечно же, воспитатели не уходили спать в девять как мы. Я вычислил, что самой последней, в одиннадцать — двенадцать засыпала директриса. Не видя смысла рисковать и высовываться, пока все не уснут, три часа я проводил с пользой, медитировал и разбирал свои воспоминания. Выделив целую ночь на изыскания в области улучшения контроля чакры, я наконец смог вытащить на поверхность все те немногие воспоминания по теме, что у меня были. Наконец я решился опробовать упражнения на контроль, которые вспомнил. Первым и, как мне казалось, самым простым шло упражнение «Концентрации с листком» Для его осуществления требовалось всего ничего — лечь, расслабиться и сосредоточить своё внимание на листочке, заблаговременно положенным себе на лоб. С этим упражнением в его изначальном варианте я справился очень быстро, в течении получаса наверное, но стоит заметить, что лишь потому, что до этого я медитировал без листка и уже умел замедлять и ускорять потоки чакры. Не оценив такой результат, я решил усложнить упражнение и перенес листик на ладонь, заставив его двигаться. В этот раз результатов я смог добиться лишь под утро, но листик всё же дрожал и пытался уползти вверх по руке со скоростью парализованной улитки. Факт присутствия движения меня воодушевлял, но вот скорость и количество вкладываемых усилий не устраивало. Так что всю ближайшую неделю как ночью, так и днем, когда удавалось, я практиковал этот навык. Стоит заметить, что, как только я смог освоить этот прием лёжа, я сел и продолжил, потом встал, и так до тех пор, пока три листика не стали с приемлемой для мня скоростью кружиться в танце по моей спине в любое время дня и ночи. Также довольно интересным открытием стало то, что медитировать в помещении не так эффективно, как на улице, а ночью при свете луны я концентрировался быстрее, а чакра ощущалась мной несколько иначе, но в чём отличие не выяснил. После освоения этого «великого колдунства» я перешёл к следующему упражнению. Да-да, к хождению по дереву… С начала — к лежанию под деревом в попытках направить чакру в стопы. Конечно можно было воспользоваться примером «каноничного Наруто» и просто пытаться забежать на дерево с разгона, но, обдумав этот вариант, я понял, что он мне не подходит. Всё же для меня первично было не залезть на дерево, а улучшить контроль, следовательно, нужно было понять происходящий процесс. Интуитивная подача нужного количества чакры освоится со временем. Тренировку я решил начать с дерева, ровно в полночь. Мёртвая сакура, рядом с которой я проводил все свои тренировки, находится с той стороны здания, на которое не выходит ни одно из окон. Так что ребёнка, лежащего на земле и упирающийся ногами в узловатый засохший ствол, было некому обнаружить. После получасовой медитации я начал свои эксперименты. Сначала я попытался направить чакру в ноги и сформировать некое продолжение ступни на манер толстой подошвы армейских сапог. Как только я почувствовал, что уже могу удерживать чакру в заданном положении, я попытался отнять стопу от дерева и, не теряя концентрации, переставить выше. Вышло далеко не с первого раза, но это меня не расстраивало, и попытки продолжались до тех пор, пока я не столкнулся с очередной проблемой. При достижении высоты выше полуметра, я не мог двигаться дальше, так как моих сил не хватало держать меня прямо, и я начинал извиваться, как червяк, приклеенный к стене. Пришлось думать над решением этой задачи. Решение нашлось за несколько минут, но осваивалось до самого утра. Изменение точки концентрации чакры со стоп на всё тело. Это было в разы сложнее: стоило вниманию рассеяться хоть на мгновение, и я либо падал, либо снова начинал изображать дождевого червя. Но, судя по тому, что я смог покорить отметку в полтора метра с восходом солнца, я мыслил в правильном направлении. На следующую ночь мои тренировки продолжились с переменным успехом. В процессе подъема всплыла ещё одна проблема, для меня очевидная — неравномерная подача чакры. В данном случае всё упиралось в контроль чакры, так что дальше мне оставалось только больше тренироваться, стараясь перевести этот навык на интуитивный уровень. К концу недели я мог залезть не только на дерево, но и на стену, что оказалось куда сложнее, и я был собой горд. А вот с водой пришлось знатно помучиться, ведь ни озера ни речки на территории приюта не было, а нам не разрешали гулять без сопровождения по городу. Таким образом, эти тренировки становились однозначно ночными (по стенам я учился ходить днём в своей комнате с задёрнутой шторой). Выход за территорию приюта требовал тщательной подготовки. Самым важным фактом в вылазке в ночную Коноху я считал маскировку. Скорее всего, маленькому ниндзя люди не удивятся, а может и умилятся, но вот «маленькму демону» и «воплощению девятихвостого демона лиса» могут и сломать что-нибудь, а мне бы этого ой как не хотелось. К подготовке я приступил со всей самоотдачей. Первым пунктом шла темная одежда, прикрывающая большую часть тела. Темные штаны ниже колена у меня были, спасибо ирьенину с добрым сердцем, что их мне принёс после моего вселения. Водолазку я сумел получить на новогодней раздаче одежды аж у самой директрисы (не сомневаюсь, что меня возненавидели ещё сильнее, хотя куда уж больше). Она была мне размера на три больше, но это и к лучшему. Постирав вместе с ней часть белых бинтов, что я так удачно приватизировал в больнице, я получил чистую водолазку и серые камуфляжные обмотки на ноги. Прикрыть голову помогла бандана, созданная из одной из тряпок, что приготовили для пола, но ещё не успели порвать и использовать по назначению. Конечно же, эти приготовления не шли ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось сделать ради добычи последней части маскировки. В общем дело было так… После отбоя я как всегда выбрался на улицу через окно, но сегодня у меня была цель отличная от тренировок, я шёл на Дело, именно так, с большой буквы. Не так давно я заметил, что у нашей воспитательницы Камико появился ухажёр. Заметил я это по возросшему количеству косметики на её лице. Но меня конечно не интересовали её личные дела, только косметика, только тональный крем. Мои шрамы сильно выделяются, а искать материал и шить из него ещё и маску было выше моих сил. Тем более, что в маске трудно дышать и она соскальзывает. Так что сейчас я максимально скрытно двигался в сторону окна нашей жертвы. Оставалось подождать, когда свет в окне погаснет, что означает, что воспитатель Камико закончила все свои дела и направилась на кухню к Ацуко-сан на ставшие традицией ночные посиделки. Сидя в кустах, я сильно нервничал, ведь это в первый раз, когда я буду действовать с риском для себя. Если меня так обнаружат, так просто отвертеться не получится. Хотя и на такой случай я подготовил запасной план. Если воспитатель Камико вернётся и застанет меня в её комнате, я в сумке припрятал три цветка из оригами. Скажем так, пусть лучше все думают, что дитятко решило поиграть в ниндзя и подарить таким оригинальным способом понравившейся воспитательнице цветочки, чем своровать косметику. Перед выходом я прорепетировал перед осколком зеркала, как буду краснеть от стыда и заикаться, извиняясь и показывая ей слегка помятый бумажный букетик. Но всё же будем надеяться на то, что запасной план мне не пригодится, а то мне кажется, что АНБУшники и так уже получили достаточно положительных эмоций, наблюдая за репетицией одного актёра перед выходом. Почему я предположил, что они за мной следили? Да просто первой подсказкой, что АНБУ действительно есть, были слова Ацуко сан: «А потом увидела, что за ним аж трое АНБУ следило». Конечно, мне слабо верится, что обычная женщина смогла бы их увидеть, но скорее всего это было намеренная акция, правда, не знаю, с какой целью. Отпугнуть от меня глупых людей, что захотели бы свести счёты с маленьким демоном, или же наоборот, уверить приютских, что я опасен и это окружающих охраняют от меня? После я их просто начал замечать, не видеть, а именно замечать на улице — в комнате они и не дежурили, слишком уж маленькая. В один прекрасный момент я понял, что и это способность как-то завязана на луну и лунный свет. Но возможности выяснить что-то ещё у меня не было. Показывать, что я знаю о их существовании и расположении я не стал, тешить своё эго буду тогда, когда мне не будет страшен Корень АНБУ. Ладно, что-то я отвлёкся, возвращаемся к проникновению со взломом. Мне предстояла проверка новоприобретённого навыка хождения по стене на второй этаж, где проживал весь персонал нашего приюта. Подождав десять минут после того, как свет в комнате погас, я начал взбираться по стене как человек паук на корячках — контроля это требует больше, зато не так заметно. Преодолев первый этаж я, остановился и тяжело посмотрел вниз. Нужно привыкать к высоте, шиноби, который боится высоты — это даже не смешно. Через каких-то три минуты я дополз к нужному этажу и заглянул с помощью осколка зеркала в окно. Никого. Мне крайне повезло, что окна в приюте были стандартные с форточкой на замке — флажке, для вскрытия которого особых навыков не требовалось, только тонкое лезвие и немного времени. Через минуту я был внутри. Быстро окинув взглядом комнату, я нашёл место, где скорее всего хранится косметика. И я не прогадал — во втором ящике письменного стола нашлась косметичка с новым тюбиком тонального крема и другой косметикой внутри. Изначально я собирался взять тональник и уйти, но после беглого осмотра пришло более удобное решение. В том же ящике стола лежал тюбик из-под старого тонального крема, который я и присвоил. Перелив часть нового тонального средства в старый тюбик, я уже собирался заметать следы и уходить, но мне на глаза попались ещё два любопытных косметических средства, пропажу которых едва ли обнаружат. Вместе с тюбиком тонального крема в мою сумку-перевязь (сшитую из всё тех же тряпок) были спрятаны: трёхсантиметровый чёрный карандаш для глаз и маленький, не больше двух сантиметров в длину пробник помады нежно-розового цвета. Аккуратно убрав всё на свои места, я закрыл стол и подошёл к окну. Осмотрев напоследок комнату и убедившись что следов моего пребывания тут нет, вылез и закрыл за собой замок- флажок. Путь обратно был ещё более напряжённым, попасть впросак можно на любой стадии операции. А узнай хоть кто-то из персонала, что милый мальчик — зайчик, которым я успел себя зарекомендовать, подрабатывает по ночам вором-форточником, моя жизнь в приюте превратилась бы в ад. Но дорога в комнату прошла без приключений, я заполз в своё окно и аккуратно спрятал новую маскировку в тайник. Для его создания мне пришлось несколько перешить моего единственного друга — плюшевого медведя-Тяпу. В отличие от его «двойника» из моего прошлого, этот медведь был большим и по размерам напоминал рюкзак. Так что проблем с хранением и переносом моих скромных пожитков не было. Связка чистых бинтов в пакетике, осколок зеркала в тряпочке, обломок кухонного ножа, тональник, помада, карандаш для глаз, небольшие пузырьки со спиртом и зелёнкой. Последние два я выпросил у нашей медсестры — всего то и нужно было несколько раз помочь ребятам, а потом изъявить желание постигнуть науку первой медицинской помощи. Впоследствии я смог получить столь ценные флаконы с обеззараживающим средством. А знания никогда не бывают лишними. В общем моя боевая сумка пополнилась нужными компонентами, и я был готов со дня на день отправиться в пробное ночное путешествие. Закончив вечерний моцион, я прижал к себе поближе Тяпу и уснул — слишком уж был насыщенный день.