Реджина целует Генри в лоб, не обращая внимания на столпившихся неподалёку школьных друзей сына, и торопится по своим делам. Можно было бы пойти прямиком в закусочную, чтобы купить Эмме обещанный земляничный коктейль, но ноги сами несут в сторону доков, к «Весёлому Роджеру». У Реджины нет никакого плана, и она не знает, что будет говорить или делать, когда найдёт Крюка. Ей просто хочется разобраться, почему пират наврал, и понять, что за этим может скрываться.
Долго искать не приходится. Крюк сидит на скамейке и задумчиво смотрит на водную гладь, но взгляд Реджины сразу цепляется за вещь в его руке. Ошибиться невозможно: это фирменная кожаная красная куртка Эммы. Королева в несколько шагов оказывается напротив него, загораживая обзор и уперев руки в бока.
— Откуда это у тебя? — рявкает она немного громче, чем хотелось бы.
— Ваше Величество! — кивком головы приветствует пират. — Боюсь, это… ну, мягко говоря, не твоего королевского ума дело.
— Да что ты? — вызывающе спрашивает Реджина. Ей ничего не стоит отобрать куртку с помощью магии, но, взвесив все «за» и «против», она понимает, что хочет
ощутить физическое превосходство. Поэтому, резко наклонившись, с силой выдёргивает куртку, чем всецело привлекает к себе внимание мужчины. — Чтобы ты знал, всё, что касается безопасности матери моего сына, очень даже
моё дело.
— Безопасности? — недоумевает Крюк. — Ты о чём?
— Ночью Эмма подверглась жестокому нападению. Насколько мне известно,
ты был последним, с кем она говорила незадолго до случившегося.
— На Свон напали?! — пират хмурит лоб, и Реджина ловит себя на мысли, что он, кажется, не на шутку обеспокоен. Слова его исполнены неподдельной тревоги, но королеву дурачили и раньше, поэтому она держится настороже. — Она в порядке?
— Сейчас — да, в порядке, если не считать, что ничего не помнит.
— Вот непруха, подруга.
И тридцати секунд не прошло, а Киллиан уже так легкомысленно об этом отзывается. Теперь ей кажется, что он слишком спокойно воспринял новость о том, что Эмма почти погибла. Впрочем, возможно, это из-за того, что мужчина не видел собственными глазами, в каком состоянии она находилась: вся в крови, грязная и напуганная до смерти.
— Удача здесь ни при чём, — замечает Реджина. — Нападение было спланировано заранее.
— И ты считаешь, что
я каким-то образом с этим связан?
— Ты пригласил Эмму поиграть в покер на ночь глядя.
Крюк снова хмурится, но, к её удивлению, не пытается ничего отрицать.
— Да, было дело.
— Она пришла?
— Ненадолго. Эмма пробыла на «Весёлом Роджере» не больше минуты.
— Потому что поняла, что ты заманил её обманным путём?
Реджина обдумывает, стоит ли раскрывать все карты. Может быть, проверить Крюка? Не рассказывать о прочитанной переписке, а посмотреть, что он сам скажет? Да, наверное, так было бы правильно, но Реджина не похожа на Эмму, Генри или того же Чарминга. У неё мозг устроен иначе. Она привыкла получать информацию силой, задействовав магию, а не путём наблюдений и расследований.
— Почему ты сказал Эмме, что я играла с тобой в покер? — продолжает она. — Зачем использовал меня в качестве приманки?
Крюк отмалчивается. В его глазах читается веселье, смешанное то ли с любопытством, то ли с чем-то ещё, чему Реджина никак не может найти определение, что всерьёз тревожит её.
— Почему ты назвал меня её «женщиной»? — не унимается королева.
Несносный пират отвечает самодовольной усмешкой.
— А я смотрю, Вашество, тебе нравится, как это звучит, да?
— Хватит! — парирует Реджина. — Это не смешно.
Крюк обречённо вздыхает и, покачав головой, смотрит на неё с видом проигравшего. В ответ на что Реджина впивается в него своим лучшим взглядом Злой Королевы. Она не собирается подыгрывать мужчине, к которому не испытывает ни капли уважения.
— Мне нужно было кое-что обсудить с Эммой, — наконец сдаётся он. — Я знал, что смогу заставить её прийти, если скажу, что она увидит тебя.
— С чего бы вдруг?
— Об этом тебе стоит спросить у своего мальца. Он мне рассказал…
— И что же? — спрашивает Реджина, стараясь казаться спокойной, хотя внутри всё переворачивается от мысли, что здесь не обошлось без Генри. — Чёрт побери, Крюк! Ближе к делу.
— Что Эмма к тебе неравнодушна.
Во многих спорных ситуациях Генри часто оказывается прав, но ошибается не меньше, а ещё мальчишка любит вбивать себе в голову всякую чушь. Может быть, семейные ужины не такая уж хорошая идея, и именно они ввели ребёнка в заблуждение.
— Порой воображение Генри не знает границ.
— Угу, — мрачно соглашается пират. — Именно по этой причине я решил поговорить с Эммой, а она выдала мне красочную, но совершенно нелепую историю о том, как у вас с ней…
всё случилось.
Слишком смешно, чтобы быть правдой. Уж если на то пошло, больше похоже на один из гениальных планов Генри. Сын мог придумать, а Эмма подыграть, чтобы отвадить Крюка. В общем-то, не самая худшая идея, учитывая, что Реджине глубоко противен пират, и она сделает всё от неё зависящее, чтобы убрать его из жизни своей семьи. И, если для этого нужно заставить поверить его в то, что Эмма к ней неравнодушна, она с радостью поможет. Но прямо сейчас нужно сосредоточиться на произошедшем, убедиться, что Спасительница проживёт достаточно долго, и у неё ещё будет время разобраться в том, какого чёрта между ними происходит.
Реджина передёргивает плечами, отгоняя размышления, и возвращается к насущным проблемам.
— Ты знаешь, куда отправилась Эмма после того, как ушла с корабля?
— Нет, но она была немного раздражена. Даже забыла любимую куртку. Понятия не имею, что с ней потом случилось.
— Просто ради собственного блага держись от неё подальше, — предупреждает Реджина. — И помалкивай. Чарминги не в курсе, и Эмма не хочет, чтобы они узнали.
Пират хохочет, громко и раскатисто.
— И ты,
правда, ждёшь, что я поверю, будто она не твоя подружка?
Реджина не знает, что на это ответить. Она и сама понимает, как выглядит со стороны, когда защищает взрослого человека, способного полностью о себе позаботиться. Но в то же время Реджина пожертвовала
всем, чтобы подарить Эмме и Генри целый год беззаботного счастья не для того, чтобы кто-то пришёл и отобрал у них это.
— Вы — реально стрёмная парочка, — бормочет Крюк. — Не понимаю я Свон, но решение уважаю, о чём и пытался сказать ночью.
Реджине тошно, что Джонс не замечает иронии, впрочем, это всегда было его проблемой. Именно поэтому он не стоит Эммы, и она будет счастлива лишить его шанса.
— Ты настолько «уважаешь» её решение, что манипулировал, чтобы заставить поговорить с тобой? — насмешливо уточняет Реджина. — Не скажу, есть ли у Эммы ко мне чувства, но могу заверить — к тебе она ничего не чувствует.
Наверное, ей удаётся зацепить за живое, потому что Крюк, не скрывая эмоций, выплёвывает:
— А я могу заверить тебя, что вы с ней самоубьётесь ещё до конца первого свидания.
— Да пошёл ты, — бросает Реджина, хотя и понимает, что такое поведение отдаёт ребячеством, что она выше этого, но по-другому не может. А из головы никак не выходит один вопрос:
почему она так рьяно защищает несуществующие отношения?
***
Всё то время, что Реджина ждёт, пока принесут земляничный коктейль (в конце концов, сколько его можно готовить?), вдова Лукас не сводит с неё подозрительного взгляда, и это начинает здорово раздражать. Королева ещё не отошла от стычки с Крюком, и осуждающий взгляд пожилой леди, проникающий прямо в душу, словно она натворила что-то ужасное, ничуть не прибавляет настроения.
— Я могу вам помочь? — не выдерживает Реджина.
— Нет.
— Тогда почему вы на меня так
смотрите?
Вдова Лукас откашливается и, подавшись вперёд, заговорщически шепчет:
— Вы заказали любимый молочный коктейль Эммы, сжимаете в руках её куртку…
— И что?! — шипит Реджина. — Позовёте на помощь? Считаете, что я её похитила, да? Что держу взаперти, но не забываю приносить любимые лакомства?
— Нет, — нараспев протягивает пожилая женщина, и в её глазах мелькает озорной огонёк. — О таком я даже не думала.
Реджина изо всех сил пытается придумать остроумный ответ, но не успевает и рта открыть, как появляется Руби. Ставит на прилавок коктейль и просит бабушку оставить её, Реджину, в покое. Удивительно, но это срабатывает. Когда страдающая чрезмерным любопытством вдова Лукас убирается восвояси, закадычная подружка Белоснежки широко ухмыляется, будто ей известен грязный маленький секрет. Вот только на этот раз, Реджина в этом уверена как никогда, у неё нет никаких секретов: ни маленьких, ни больших, ни грязных.
Не в силах больше находиться среди ненавистных ей людей, королева забирает коктейль и, впервые не оставив чаевых и даже не сказав спасибо, уходит.
***
Реджина рывком распахивает дверь в спальню. На короткий миг она забывает, что оставила Эмму досыпать на своей кровати, и только, когда видит свою гостью в нижнем белье и подозрительно знакомой рубашке, мелькает мысль, что, возможно, не стоило так вламываться.
— Прости, — смешно извиняться за вторжение в собственную спальню, но слово само срывается с губ.
— Я воспользовалась твоей ванной, — отвечает Эмма. — И снова стащила у тебя рубашку. Наверное, это я должна просить прощения.
— Нет, — Реджина подходит ближе, протягивает ей земляничный коктейль. — Всё нормально.
— Спасибо. Я проголодалась.
Эмма садится, и Реджина окидывает её задумчивым взглядом. С одной стороны, странно, что Спасительница, одетая в её рубашку, сидит у неё на кровати и не спеша потягивает коктейль, с другой — до ужаса обыденно. Долго не раздумывая, Реджина садится рядом.
— По-моему, ночью я была с Крюком, — сообщает Эмма.
— Ты помнишь?
— Нет-нет, просто проверила сообщения.
— Ты виделась с ним, — подтверждает Реджина, и Свон, изумлённо изогнув бровь, вопросительно смотрит на неё. — Я столкнулась с Крюком утром. У него была твоя куртка. Я оставила её на кухне.
— Он сказал что-нибудь полезное?
— Что соврал в чём-то, чтобы заставить тебя прийти. По его словам ты появилась, но через несколько минут ушла. Злая, но целая и невредимая.
Эмма фыркает.
— Он — мудак.
— Думаешь, он мог с тобой так обойтись?
Женщина медлит с ответом, и Реджина догадывается, что она не исключает такой возможности.
— Он довольно спокойно воспринял, когда я сказала, что не заинтересована в отношениях с ним. Честно говоря, мне казалось, что мы становимся друзьями, но опять же… Крюк стрелял в Белль. Оставил тебя с Грэгом и Тамарой, позволил пытать. Даже не знаю, на что он способен в отношении людей, которые не приносят ему пользы.
— Я просто не знаю, как он смог бы стереть тебе память, — признаётся Реджина. Как бы сильно ей не нравилось обвинять Крюка во всех смертных грехах, этот момент был лишён всякого смысла. — Это достаточно сложное заклинание.
— А он ни разу не гений.
— В точку.
Эмма бросает взгляд на настенные часы и вздыхает.
— Мне надо на работу.
— Надо? — Реджина сомневается. Она не готова позволить Эмме покинуть безопасный дом, защищённый магией.
— Шериф должен выполнять обязанности.
— Мэр считает, что шериф должен отдыхать.
— Я спала сколько? Восемь часов? — уточняет Свон. — Кроме того, мы же хотим вести себя так, будто всё в порядке, верно?
— Как скажешь. Но, пожалуйста, будь осторожна. Мы ничего не знаем о том, что сейчас происходит в городе.
— В том и загвоздка. Я понятия не имею, с чего начинать, именно из-за того, что мы ни черта не знаем. Ладно, я ещё раз всё проанализирую и попытаюсь придумать что-нибудь, чтобы преимущество оставалось за нами.
— А оно у нас есть?
— Похоже, мы даже этого не знаем, — хмурится Эмма. — Слушай, как думаешь… Ты сможешь сделать это ещё раз?
— Что именно?
— Почувствовать, — поясняет она. — Ну, знаешь, если кто-то опять придёт за мной.
Реджина растеряна тем, какой уязвимой выглядит Свон, и ей отчаянно хочется ответить «да». Они сидят так близко, что их ноги соприкасаются, и она чувствует мятное дыхание Эммы. Когда их взгляды пересекаются, Реджина понимает, что Спасительница молча умоляет сказать хоть что-нибудь ободряющее.
— Не уверена, — говорит она, всей душой жалея, что у неё нет другого ответа. — Я не знаю, как у меня получилось. Это было просто предчувствие.
— Точно, да, правильно.
— Хотя, есть кое-что интересное… — размышляет вслух Реджина, перебирая возможности. Если подумать, не всё так безнадёжно, и она действительно может кое-что сделать, пусть даже из ряда вон выходящее. — Мы можем временно соединить нашу магию.
— Ты же помнишь, что я не говорю на этом языке, да? Тебе придётся перевести с магического на английский.
— Если мы используем заклинание, которое свяжет нашу магию, я смогу почувствовать, когда твоя активируется. Магия — это эмоции, и если на тебя, предположим, нападут, твои эмоции буквально взорвутся, и я смогу почувствовать это.
— Тебе будет больно? Из-за этой связи? Звучит не очень хорошо…
— Нет, совсем не больно, но это будет работать в обоих направлениях.
— То есть я тоже смогу тебя чувствовать?
— Да.
— А вот это звучит потрясающе, — Эмма немного оживляется. — Исключительно в плане безопасности. Мы с тобой самые крупные мишени в городе, да?
— Если в городе появился новый злодей, это действительно может оказаться полезным.
— Мы можем это сделать прямо сейчас?
— Да, но нам надо взять ингредиенты из моего склепа.
— Тогда в склеп, — кивает Эмма, а потом оглядывает себя. — Хотя нет, сначала мне надо надеть штаны.
