Часы показывают половину второго ночи, тем самым извещая о конце рабочей смены, и Эмма опрометью бросается к двери. Оказавшись на парковке, запрыгивает в «Жук» и направляется в сторону Миффлин Стрит. Вопреки собственным желаниям Свон не гонит, чтобы не разбиться по дороге, как ей кажется, к чему-то очень важному. Когда она останавливается на красный сигнал светофора, краем глаза замечает знакомую фигуру, спешащую вдоль Мэйн Стрит. Реджина нервно оглядывается, и со стороны может показаться, что женщина кого-то ищет.
Растерянная и невероятно обеспокоенная, Спасительница сворачивает на обочину и выходит из машины.
— Реджина! — окликает она.
— Эмма, — лицо темноволосой озаряет улыбка, когда она, развернувшись на каблуках, замечает её. Королева стремительно преодолевает разделяющее их расстояние. — Вот ты где.
— Что ты здесь делаешь? Я как раз ехала в особняк. Я думала… Мы договаривались встретиться у тебя.
— Я искала тебя.
— Но зачем?
Вместо ответа Реджина, схватив её за руку, тянет в проулок между магазинами. Она выглядит счастливой и возбуждённой. Свон понятия не имеет, что за ерунда творится с женщиной, но всё равно не может сдержать улыбку.
— Потому что я не хочу больше ждать.
— Чего? — спрашивает Эмма. — Я не понимаю…
В следующую секунду она чувствует губы Реджины на своих. И повсюду. На шее, щеках и снова губах… Королева вжимает в стену, давая то, чего она уже жаждала какое-то время всей душой.
Эмме тепло, хорошо и изумительно идеально. Она чувствует всё и сразу. Ровно до того момента, пока в мистерию ощущений не вплетается ещё одно, и происходящее не начинает казаться… неправильным, лишённым всякого смысла. И все её внутренние инстинкты начинают вопить об опасности.
Спасительница вырывается. Какое-то время пристально смотрит в тёмные глаза, как вдруг всё становится на свои места.
— Ты… — её голос дрожит, и она чертовски напугана, когда произносит: — Ты не Реджина.
— Любовь вынуждает нас поверить в самые нелепые вещи.
При этих словах Эмма напрягается всем телом, отчаянно пытаясь вспомнить, где слышала их раньше. Пронзительные тёмные глаза, смотрящие на неё, вполне могли бы принадлежать Реджине, но она знает, что это не так. Ей требуется несколько мгновений, чтобы догадаться, чья душа скрывается за ними.
— Крюк.
— Агась, — Свон передёргивает, когда с совершенных, прекрасных губ Реджины срывается нелепое словечко. — Ладно, думаю, больше мне это не понадобится.
Его окутывает дымкой, а когда через секунду магия рассеивается, пират снова выглядит собой. И снова вжимает в стену, не позволяя Эмме даже подумать о побеге. Она прикладывается затылком о кирпичную стену, искренне надеясь, что это её прикончит. Чёрт знает, как жить дальше с осознанием того, что дважды позволила случиться этому.
Глаза пирата всё ещё полны ярости. У Эммы в голове не укладывается его решимость — смахивающая на одержимость — заполучить желаемое против её воли. Она чувствует себя совершенно беспомощной, как если бы ей не оставили ни единого шанса, что вовсе неудивительно. Чтобы поймать врасплох, пират во второй раз успешно пользуется её самой большой слабостью.
Эмма не сразу вспоминает, что ситуация немного отличается от предыдущей, ведь теперь она магически связана с Реджиной.
«Реджина, Реджина, Реджина», — мысленно повторяет она, всей душой надеясь, что послание найдёт своего адресата. Потому что магия — могущественная, она всегда с ними и в них, она может сохранить ей жизнь, даже если сама Эмма считает себя недостойной спасения.
Пират успевает немного. В тот момент, когда его здоровая рука тянется к рубашке, где-то совсем рядом раздаётся громкий голос Реджины.
— Отпусти её!
Эмма невольно вспоминает день, когда произносила те же самые слова, чтобы помочь загнанной в угол Реджине. С тех пор прошло всего ничего, но они смогли далеко продвинуться в своих отношениях, да и столько всего изменилось… Например, сейчас она наблюдает за приближающейся Реджиной. Бывшая королева не фанатка пробежек, но мчится к ним, облачённая в леггинсы и футболку, с собранными в короткий хвост волосами. Её наряд ни разу не устрашающий, но по выражению лица пирата видно, что он предчувствует большие неприятности и вообще не ожидал быть пойманным.
Крюк застывает изваянием. Он явно впадает в панику, и Эмма чертовски довольна, что пришла его очередь столкнуться с неожиданным поворотом событий. Реджина в несколько шагов оказывается рядом с ними, и она вне себя от бешенства. Но вряд ли Крюк успевает до конца осознать происходящее. Они с Реджиной одновременно толкают его. Неведомая сила, вероятно, возникшая в результате слияния их эмоций и магии, поднимает мужчину в воздух и швыряет в сторону. Быстрее и жёстче, чем они могли представить.
— Ты в порядке? — повернувшись к ней, спрашивает Реджина. — Ты не ранена?
— Я… Не знаю.
Королева осторожно подходит к ней и ощупывает тело и одежду, проверяя, нет ли каких-нибудь повреждений. Прикосновения нежные, почти невесомые, и хотя раньше Эмма не переживала ничего подобного, они почему-то кажутся такими естественными. Всё ещё кружится и болит голова, но Реджина рядом, снова спасла ей жизнь, и теперь всё будет хорошо.
— Он был… тобой.
— Что?
— Он выглядел совсем как ты, когда поцеловал меня, а потом вдруг перестал быть тобой. Он снова стал собой и попытался…
— Что?! — в голосе Реджины звучат негодующие нотки. — Что ты несёшь?
Эмма задыхается и, очевидно, никак не может оправиться от шока.
— Крюк использовал магию — ту самую, помогающую Коре превращаться в других людей, и всего минуту назад он выглядел тобой.
— Крюк принял мой облик, чтобы напасть на тебя?
На лице Реджины застывает смешанное выражение неподдельного ужаса и чистой ненависти.
— Он превратился в тебя, чтобы поцеловать меня, — уточняет Эмма. — Он поцеловал меня, приняв твой облик, но я чувствовала подвох, я знала, что это не ты. А потом… я раскусила его, и он снова стал собой, и…
— Хорошо, — перебивает Реджина и, схватив за плечи, смотрит ей в глаза. — Всё хорошо. Я — это я. Обещаю.
— Знаю, — выдыхает Эмма, уверенная, что бывшая королева — это единственное, что удерживает её от падения во тьму. — Я знала, что тогда была не ты. Не знаю, откуда, просто чувствовала.
— Теперь ты в безопасности, Эмма.
Реджина притягивает её в близкое объятие. Первое и настоящее, и Эмма упивается ощущением абсолютного комфорта, пока не бросает взгляд через плечо Реджины. Она видит лежащего на земле Крюка, и следом возвращается страх, что ничего ещё не закончилось.
— Нет… — Свон отшатывается. — Мы не в безопасности. Крюк и в первый раз напал на меня. Он может попытаться снова. Он ненавидит тебя, Реджина, и попытается убить, потому что знает… — усилием воли она заставляет себя замолчать, пока не наговорила лишнего. Не здесь. Не сейчас.
— У тебя есть наручники? — Реджина спокойна и собрана.
— Нет… Моя смена закончилась. Я ехала к тебе домой. Он выглядел тобой, и я разволновалась, что ты посреди ночи бродишь по улицам, и…
— Я использую магию.
— Зачем?
— Чтобы связать его. Крюк не причинит тебе вреда. Я позабочусь, чтобы он ничего не мог сделать, а потом мы доставим его в участок.
Спасительница кивает. Когда Реджина отходит, чтобы проверить пирата, она медленно сползает по стене на землю. Зажмуривается и мысленно повторяет, что Реджина рядом, стало быть, больше ничего не случится. Но, открыв глаза, она видит, что бывшая королева возвышается прямо над ней и смотрит таким взглядом, будто собирается сообщить плохие новости.
Эмма сглатывает. Она не представляет, что ещё могло пойти не так.
— В чём дело?
— Он мёртв.
— Что?
— Слишком много энергии. Когда он упал… прямо на бетон… головой…
— Я кого-то убила? — Эмма вытягивает дрожащие руки ладонями вверх и в страхе смотрит на них.
Она не хотела убивать. Она всего лишь хотела убрать его от себя. Она хотела прекратить это.
— Мы кого-то убили.
— Это моя чёртова вина, — Эмма отказывается принимать уточнение. Подумаешь, Реджина тоже толкнула его. Виновата всё равно она. — Я… Реджина… это я во всём виновата, и… — и она ненавидит себя ещё сильнее, чем раньше.
— Нет. Как ты вообще можешь такое говорить? — говорит бывшая королева умоляюще. — Ты ни в чём не виновата. Я знаю, ты и сама это понимаешь.
Где-то глубоко в душе Эмма действительно это понимает. А ещё понимает, что есть множество вещей, которые можно было сделать по-другому.
Она могла рассказать Реджине про Крюка по телефону. Она могла сразу пойти и арестовать пирата. Тогда бы на неё не напали, и он бы не погиб, и Реджина бы не…
«О, Боже…»
Все мысли Свон сходятся в одной точке под названием «Реджина». Королева победила Зелину при помощи светлой магии. Может, не самое время думать об этом, но сильнее всего Эмма ненавидит себя за то, что похерила этот удивительный прогресс. Они с Реджиной всегда помогали друг другу становиться лучше, подталкивали в сторону раскрытия потенциала даже в бытность врагами. Больше всего на свете она хотела видеть Реджину счастливой, чтобы в ней оставался свет. И вместо того, чтобы помогать, нанесла ужасающий удар, втянув обратно во тьму и вынудив совершить убийство.
— Но у тебя была светлая магия, — говорит она вслух. — А теперь… теперь… Я уничтожила её. Я заставила тебя… ты пришла сюда только из-за того, что я… Мне так жаль.
— Ты ничего не уничтожила. Не сделала ничего плохого.
Эмма не может до конца согласиться. Предполагается, что она — Спасительница и герой в этой истории. Она должна побеждать, а её не покидает ощущение, что закончит своё существование здесь — прямо на земле, побеждённая, бесполезная.
— Встань, — приказывает Реджина, словно может слышать неозвученные мысли. — Сейчас же.
Эмма подчиняется, но едва может сосредоточиться на лице бывшей королевы. Она понятия не имеет, что сделать, чтобы собрать себя по кусочкам. Привычный мир перевернулся с ног на голову, а ведь всего несколько часов назад она не помнила даже имени нападавшего.
— Послушай меня, — требовательно говорит Реджина. — Ты слушаешь?
Эмма заставляет себя встретиться с ней взглядом. Она понимает, что ей собираются сказать что-то очень важное, что она должна слушать.
— Раз за спасение твоей жизни мне потребовалось заплатить светлой магией, то я уверена, она никогда и не имела ценности.
Слова задевают за живое. В глубине сознания Свон понимает, что Реджина признала, что её жизнь имеет необычайную ценность, и ей даже удаётся улыбнуться. Она позволяет себе сжать ладонь королевы, и для неё во всей вселенной нет ничего важнее. По крайней мере, несколько мгновений, пока не вспоминает про труп мужчины, которого считала своим другом и погибшего из-за нечестивых намерений.
— Что, чёрт возьми, нам теперь делать?
— Мы должны… — Реджина осекается, как если бы сомневалась в том, что собирается предложить. — Думаю, мы должны позвонить твоему отцу, чтобы он мог оформить всё по правилам.
Это последнее, что Эмма ожидала услышать от бывшей королевы. Да и вообще, она рассчитывала на совершенно другой ответ.
— Но я — Спасительница, и я только что убила человека.
— Это самооборона.
— Ты совсем не врубаешься? — Эмма выдёргивает руку и пятится, пока не упирается спиной в стену. — Они стояли передо мной, они говорили мне в лицо, что я совсем не то, что они, мать их, хотели.
— Кто? — не дрогнувшим голосом спрашивает Реджина, не обращая внимания на её резкие слова и непостоянное поведение.
— Мои родители. Они любят меня, потому что я — Спасительница. Потому что моё предназначение — спасать людей. Я разрушила проклятие, вернула всем их жизнь. Они любят меня за то, что я спасаю, а не убиваю.
— Эмма, нет. Это не так…
— Пожалуйста.
— Хорошо, — немного ошеломлённо произносит Реджина через пару мгновений.
Но согласие приводит к молчанию. Они просто стоят рядом, и королева выглядит совершенно растерянной.
— Разве ты не можешь просто использовать магию… и избавиться от него?
— Тела?
Одно простое слово окончательно добивает Свон. Становится ясно, что она не в состоянии участвовать в обсуждении, как лучше избавиться от трупа.
— Пожалуйста, не паникуй, — просит Реджина. — Я позабочусь о…
Она не успевает закончить. Их обеих обволакивает облако дыма и переносит в особняк. Ей требуется минута, чтобы понять, что они находятся в спальне и как сюда попали.
— Что, чёрт возьми, сейчас было? — растерянно спрашивает светловолосая. — Ты сделала это?
— Нет. Ты.
— Я перенесла нас?
— Да. Наверное, из-за того, что паникуешь. Сядь. Мне нужно, чтобы ты успокоилась.
— Получается, моя магия прекрасно работает, когда нужно сбежать от последствий, но не тогда, когда меня могут прикончить? Зашибись.
— Ты не убегала… Ты просто перенесла нас туда, где чувствуешь себя в безопасности, но мне нужно вернуться, чтобы разобраться с…
Реджина снова не успевает закончить, потому что обеспокоенное лицо Эммы внезапно приобретает зеленоватый оттенок, и она, сорвавшись с места, бежит в сторону ванной комнаты. Женщина бросается за ней и видит, как Спасительница буквально падает перед унитазом и извергает содержимое своего желудка. При виде открывшейся картины сердце Реджины пропускает удар. Она опускается на колени рядом с Эммой, осторожно придерживает волосы и шепчет утешительные слова, пока из неё выходят остатки недавнего обеда.
— Мне жаль, — произносит Эмма, подняв голову от унитаза и глядя на Реджину мокрыми от слёз глазами.
— Ты извиняешься за то, что тебя вырвало приготовленным мной обедом?
— Мне жаль, — повторяет Свон.
— У тебя нет причин извиняться, — Реджина всеми силами пытается успокоить её. — Ни передо мной, ни перед кем-либо ещё. Я хочу, чтобы ты это поняла.
— Я до сих пор… Я чувствую его… Чувствую на себе.
— Я понимаю.
Потому что Реджина действительно понимает. Понимает слишком хорошо. И ей безумно больно от осознания, что она не в состоянии помочь Эмме сбросить с плеч груз пережитого.
— Можно мне воспользоваться твоим душем? Я просто хочу… Избавиться от этого ощущения.
— Конечно. Я принесу полотенце и чистую одежду, и оставлю прямо за дверью, хорошо?
— Спасибо, — одними губами шепчет Эмма.
***
— Ты в порядке? — обращается Реджина к закрытой двери, всей душой надеясь, что Эмма её слышит. Она начинает беспокоиться, поскольку, по её мнению, Спасительница слишком долго принимает душ. Она готова предоставить ей пространство и время, сколько понадобится, но в то же время не хочет оставлять надолго одну. — Ответь мне, иначе я войду.
Королева надеется, что угроза сработает, но ответа по-прежнему нет, и с той стороны наступает совсем уж оглушительная тишина. Последнее, в чём нуждается Эмма — в нарушении личного пространства, но она умрёт, если после всего, через что им пришлось пройти, с женщиной что-нибудь случится.
— Я, правда, открою дверь, но если ты мне ответишь, я не стану входить. Мне просто нужно знать, что ты в порядке.
Эмма не отвечает, и Реджина решительно толкает дверь. Картина, развернувшаяся в ванной комнате, почти доводит её до слёз. Спасительница сидит на полу душевой, в самом углу, подтянув ноги к груди, а сверху на неё льётся вода. И что-то подсказывает, что она так просидела всё время. Приблизившись, она подставляет руку под струи воды.
— Что ты творишь? — восклицает Реджина. — Она же ледяная.
Но женщине, кажется, всё равно. Она даже головы не подняла, когда Миллс вошла, и по всей видимости пытается заставить себя хоть что-то почувствовать.
— Ты заболеешь. У тебя переохлаждение. Ты должна выйти.
Не дождавшись никакой реакции, у Реджины не остаётся других вариантов, кроме как войти в душевую. Движения резкие, чтобы привлечь внимание Эммы. Она останавливается, чувствуя, как на неё льётся холодная вода, и молча протягивает женщине руку.
— Я не настолько сильна, чтобы поднять тебя. Пожалуйста, не заставляй меня переносить тебя с помощью магии.
И Эмма наконец кивает, принимая руку Реджины и позволяя помочь поднять себя на ноги. Они выходят из душевой, и Свон остаётся стоять на холодном кафеле, обнажённая и дрожащая, пока Реджина бросается к двери за подготовленными полотенцем и одеждой. Вернувшись, она оборачивает Эмму махровой тканью и делает всё возможное, чтобы поскорее вытереть её и согреть.
— Это так неловко, — шепчет Свон. — Это не… Я не хотела, чтобы ты видела меня такой.
Реджина не знает, что сказать. Она не может подобрать правильный ответ. Явно не время и не место, чтобы говорить Эмме, что она красивая и очень сильная, и совершенно не важно, что думает она именно об этом.
— Пожалуйста, не надо стыдиться.
— Сегодняшняя ночь не должна быть такой. Она должна была стать началом. Я собиралась… У меня был план.
— Я знаю.
И она действительно знает, ведь они шли к этому на протяжении очень длительного времени.
— Мы могли бы…
— Всё в порядке, Эмма, — заверяет Реджина. — Мы просто должны придумать новый план.
***
— Реджина?
Ночь плавно переходит в утро, они лежат в постели, но ни одна из них не спит. Они просто лежат на спине в темноте, смотрят в потолок и пытаются переварить случившееся.
— Да?
— Ты помнишь первого убитого тобой человека?
Вопрос звучит слишком неожиданно, и поэтому резко.
— Да.
— Кто… Кто это был?
— Я не хочу… — Реджина сглатывает, потому что, честно говоря, она совсем не хочет отвечать. — Ты будешь считать меня монстром.
— Нет, не буду, — обещает Свон. — Пожалуйста, расскажи.
— Я не знаю, как её звали. А убила, чтобы доказать свою точку зрения.
— В смысле?
— Я была молодой и неуверенной в себе, когда познавала тёмную магию, которой обладала моя мать. Румпель был недоволен мной и ломал до тех пор, пока я не поверила, что другого выхода нет.
Возможно, Реджина и потеряла счёт смертям, произошедшим по её вине, но она никогда не забудет первую. Никогда не забудет, что чувствовала в тот момент, как ненавидела и любила себя одновременно.
— Я вырвала сердце у девушки, которую он решил обучать вместо меня, и обратила в пыль, чтобы доказать, что стою возложенных на меня надежд. Что могу быть правильной ученицей.
— Ох…
— Это убийство, Эмма. Она была невинна. То, что я тогда натворила называется убийством, а то, что случилось сегодня — нет.
— Ты думаешь, он заслужил?
— Нет, — отвечает Реджина. — Я это знаю.
— Тебе не жаль.
— Мне жаль, что тебе приходится испытывать такую боль, но нет… Я не сожалею о его смерти.
— Я не… Мне нет дела до его смерти, — тщательно подбирает слова Эмма. — Я просто… Я не знаю. Кажется, я вообще не могу рассказать о своих чувствах.
— Это моя вина, — озвучивает свои мысли Реджина. — Я подвела тебя.
— О чём ты говоришь?
— Я разговаривала с Крюком утром, после того, как он впервые напал на тебя. Я… Я подозревала его. У меня были все части, я просто не знала, как собрать всё воедино.
— Это не твоя забота.
— Моя. Я обещала.
— Обещала? Кому?
— Себе, — тихо признаётся Реджина. — Чтобы защитить тебя.
— Могу я… — Эмма придвигается ближе.
— Ты можешь делать всё, что тебе нужно, — кивает Миллс, понимая, что женщина нуждается в физическом комфорте: — чтобы чувствовать себя хорошо.
Эмма прижимается так крепко, словно Реджина — спасительная соломинка. И это открытие поражает подобно молнии. Свон, которая бежит от всего и от всех, никогда не пытается убежать от неё.
***
Утром Реджина просыпается от телефонного звонка. Сотовый на прикроватной тумбочке буквально разрывается. Уставшая от всего на свете, Миллс готова запустить им в стену, чтобы заткнуть, пока не замечает на экране имя звонящего. Изнутри начинает подниматься паника.
— Да? — шёпотом отвечает королева.
Эмма спит на её груди, и ей хочется, чтобы это продолжалось как можно дольше, ведь она знает, что каждый раз, просыпаясь, женщина испытывает ужасную боль.
— Реджина! — вопит голос Снежки. — Где, чёрт подери, ты пропадала?
— Спала.
— Сейчас полдень!
— О.
Реджина не может сказать, что она сильно удивлена тем, сколько они проспали, несмотря на одолевающие обеих тревоги.
— Эмма с тобой? Я не знаю, где она…
— Она здесь.
— Мы хотим видеть её.
— Нет, — отрезает Реджина. — Эмма всё ещё спит. Она придёт домой позже.
— Меня не волнует, спит она или нет. Буди её. Это очень важно.
Реджина явственно слышит громкий стук, доносящийся с первого этажа.
— Ты не можешь игнорировать нас. Открывай дверь. Мы снаружи.
— Снежка…
— Не заставляй меня выламывать эту чёртову дверь, Реджина… Мне придётся это сделать, если ты не откроешь.
— Скажи мне, что, чёрт возьми, такого важного произошло, что ты так возмутительно себя ведёшь?
— Возмутительно? Как насчёт того, что вы с ней исчезли и думаете, что всё в порядке? Эммы не было всю ночь, и я абсолютно без понятия, где она, и…
— И что?
— Крюк мёртв, — вздыхает Снежка. — И мне нужно поговорить со своей дочерью.
