Время вспять

Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Вставать отнюдь не хотелось, поэтому я попыталась отмахнуться от нарушителя моего покоя. Но руки нашарили лишь воздух, а попытки пробуждения моей персоны как-то очень резко прекратились, поэтому все же пришлось просыпаться. Хоббиты – а именно они меня разбудили – обиделись из-за нежелания просыпаться, и я, почувствовав свою вину перед ними, извинилась. Спустившись с дерева вслед за Мерри, увидела, что собралось практически все Братство, к которому я присоединилась. Вскоре к нам вышел Халдир и сообщил про какое-то существо, которое этой ночью заметили на дереве, где спали хоббиты. Я особо в разговор не вникала, осматриваясь по сторонам – вчера в темноте не смогла в полной мере оценить красоту Леса. После устроенного военного совета, на котором, цитирую, «женщинам делать нечего», мы наконец-то двинулись в путь. Прошли мы около трех лиг к тому времени, когда Халдир остановился. Я вытянула голову – впереди простиралась Золотая Ворожея, происходящая от слияния Келебранта и Нимродели. - На том берегу расположен второй сторожевой пост, - пояснил Халдир, вглядываясь в стену деревьев на противоположном берегу. Из-за одного из деревьев вышел эльф, и Халдир кинул веревку прямо в руки вышедшему, после чего тот привязал ее к дереву. - Ворожея здесь очень холодная, но в наше тревожное время опасно строить постоянные мосты. Поэтому мы переправляемся таким образом, - сказав нам это, Халдир прошелся по веревке туда и обратно. Мне стало плохо от одного созерцания натянутой над бурной рекой веревки. Я ведь не эквилибрист, чтобы совершать такие подвиги! Видимо, Леголас тоже заметил смущение Братства. - Для меня это обычная переправа, - сказал он. - А как быть другим? Неужели они будут переправляться вплавь? Халдир недоумевающе взглянул на эльфа и вытащил из сумки еще два мотка веревки. - Зачем вплавь? У нас есть еще две веревки; мы привяжем их чуть выше первой, и все смогут перейти. Но даже это меня не устроило. Не обращая внимания на мое лицо, на котором ясно было написано все, что я думаю о таком способе переправы, Халдир начал распределять, кто в каком порядке будет переправляться на другой берег. Первыми шли через «мост» хоббиты. Пиппин перешел быстро, но при этом старался не смотреть вниз. И, судя по одобрительному взгляду Халдира, Тук поступил правильно. А вот Сэм шел медленно, очень крепко держась за две веревки руками. После Мерри и Фродо в очередь поставили меня, хотя я не соглашалась. - Это не страшно, - заверял меня Пиппин, но я не хотела ему верить. - Может, я лучше мостик по-быстрому построю, и разрушу сразу же, как перейду,- пыталась уговорить я Халдира, но он ни в какую не соглашался. Плюнув на все и кинув на лориэнца неодобрительный взгляд, я быстрыми шагами дошла до «моста» и, держась за одну веревку, прошла его. Это действительно было не так страшно, как я себе представляла, хотя в самом конце пути умудрилась оступиться и непременно упала, если бы не второй эльф, схвативший меня за локоть. Оказавшись на твердой земле, я уже повеселевшим взглядом смотрела на реку. Вскоре все Братство перебралось на северный берег и Халдир, который уже успел свернуть две веревки из трех (третью забрал себе эльф из окружения Халдира, оставшийся на посту), объявил нам: - Итак, вы вступили в Стэрру, или, по-вашему, Сердце Лориэна. Немногие бывали здесь… - эльф сделал паузу. - А теперь мы завяжем гному глаза, - совершенно нелогично завершил Халдир. - Мы говорили об этом Леголасу. Остальные пойдут с открытыми глазами до тех пор, пока мы не приблизимся к Лесной крепости. Гимли начал возмущаться по этому поводу, и я его, откровенно говоря, понимала – если до этого были лишь «окраины», то какая красоту должно хранить в себе «Сердце Лориэна»? - Я не шпион Саурона, не пленник – и мне глаза завязывать? Жители Подгорного Царства Даина никогда не вступали в сделки с Врагом. Почему же ты считаешь меня лиходеем? И вообще, Леголас не вправе решать за меня, - закончил гном, гневно сверкая глазами. - Как ты думаешь, стал бы я нарушать наш древний закон, если бы считал тебя лиходеем? По закону я должен уничтожить любого гнома, который пытается проникнуть в Стэрру. А ты с моей помощью переправился через реку! – воскликнул оскорбленный Халдир. - Я пойду либо с открытыми глазами, либо вернусь в Подгорное Царство, где меня никто не назовет соглядатаем, - ответил Гимли эльфу. - Ты отрезал себе дорогу назад, когда перешел через Ворожею. Я должен доставить тебя к Владыкам, а уж они пусть решают, что с тобой делать, - отрезал лориэнец. Гимли выхватил из-за пояса топор, и тогда Халдир молниеносно достал стрелу и натянул тетиву. В тот момент у меня в голове щелкнуло: если я хочу, чтобы гном мне доверял, то мне должно встать на его защиту, поэтому достала палочку, нацелив ее на эльфа. Леголас сокрушенно покачал головой, тогда как Гимли, увидев мою поддержку, усмехнулся. Халдир посмотрел на меня раздраженно: за наше путешествие он так и не увидел мою магию в действии, хотя Арагорн с Леголасом и просветили его в должной мере. Вдобавок, я достаточно сильно надоела эльфу в дороге. - Постойте! - сказал Арагорн внезапно. - Я все еще глава отряда, и вы должны выполнять мою просьбу. Гному трудно перенести такое унижение одному. Пусть нам всем завяжут глаза, даже Леголасу. Так будет лучше, хоть путешествие и затянется. Гимли внезапно расхохотался и опустил топор: - Мы будем выглядеть как веселый отряд глупцов! Халдир поведет нас, как слепых, на веревочке. Но я буду удовлетворен, если вместе со мной глаза завяжут только Леголасу. - Я эльф и родственник здешних эльфов, - сказал Леголас, в свою очередь тоже разозлившись. - Пусть все товарищество разделит общую участь! – вмешался Арагорн. - Завязывай нам глаза, Халдир. Эльф покосился на воина, но промолчал, достав из походного мешка кусок плотной ткани и разорвав его на несколько полосок. - Я потребую полной компенсации за каждое падение и за каждый ушибленный палец, если вы плохо будете вести нас, - сказал Гимли, когда ему завязали глаза. - Вам не нужно будет это делать, - сказал Халдир, одевая повязку мне. - Я поведу вас хорошо, а дорога ровная и прямая. И наконец, не видя ничего, кроме темной кисеи, мы двинулись дальше. Мерри о чем-то разговаривал с Халдиром, пока я пыталась сориентироваться в пространстве по голосам моих спутников. Однако это получалось у меня из рук вон плохо, так как уже через минуту подобных попыток я врезалась в кого-то. Ощутив под руками твердые мышцы пресса, я несколько смешалась и смогла лишь спросить: - Кто это? - Леголас, - ответили мне. - Ты что падаешь? - Я плохо ориентируюсь в темноте, - сказала я. - Понятно, - едва слышно вздохнул эльф и взял меня за запястье. - Тогда держись меня. Все оставшееся время мы шли в тишине, прерываемой редкими восклицаниями путников, налетевших на кого-то из товарищей. Всякий раз после этого я явственно слышала хмыканье Гимли. Из-за того, что было темно, я порой боялась, что сама на кого-то наткнусь, но стоило мне отклониться от основного пути, Леголас легко направлял меня. Все это время эльф продолжал держать меня за руку, что сначала мне сильно мешало; но уже через полчаса я привыкла, и дело пошло бодрее. Дорога показалась мне долгой из-за того, что я оказалась лишена зрения, зато обоняние и слух значительно усилились. Наконец Халдир объявил, что здесь мы будем ночевать, но развязывать глаза не разрешил. Вечер прошел также странно; по возможности держалась Леголаса, так как только он со свойственным эльфу чутьем угадывал, стоило мне сделать что-то не так. Халдиру, который мне не симпатизировал (впрочем, это его чувство было взаимно), я не доверяла. Утром мы опять двинулись в путь. Своим обострившимся обонянием я улавливала запахи трав и цветов, и иногда мне казалось, что некоторые из них я чувствую уже не в первый раз. Ближе к полудню нам встретился отряд эльфов, которые принесли весть о том, что мы можем идти свободно. Первым делом повязку сняли с Гимли, и я с некоторым любопытством услышала его восхищенный вздох. Когда развязали глаза и мне, я увидела впереди деревья мэллорн, такие высокие, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть серебристо-зеленую крону. С трудом оторвалась от созерцания столь величественного зрелища и огляделась. Немного в стороне, на кургане, покрытом золотистыми цветами, стоял Арагорн, устремив задумчивый взгляд вдаль. И что-то столь личное и знакомое было в этом взгляде, что я невольно смутилась и быстро перевела взгляд, тут же встречаясь с лучистыми глазами Леголаса. Эльф вопросительно изогнул бровь, увидев мое смешение. Дабы не привлекать внимания к этому, я быстро спросила: - Что это за холм? – и показала рукой, не поворачивая, впрочем, головы. Леголас улыбнулся, понимающе кивнул головой, но я предпочла не заметить этого снисходительного жеста: - Это Керин Амрот – сердце древнего королевства. Около двух тысяч лет назад здесь стоял дом Амрота, возлюбленного Нимродель. Я рассказывал вам эту историю два вечера тому назад, - пояснил эльф, и я кивнула, все же не удержавшись и посмотрев на холм, куда уже подошел Фродо. Уже через минуту все были готовы продолжать путь, и отчасти повеселевший отряд двинулся дальше. Я шла рядом с Леголасом, по привычке, сложившейся за один день, держась эльфа в поисках поддержки. Впрочем, он не возражал, и мы некоторое время обсуждали вчерашнее путешествие в темноте. Примерно через двадцать минут разговор стих, и я начала оглядываться по сторонам, внимательнее присматриваясь к окружающей нас флоре. И какого же было мое удивление, когда первым делом на глаза мне попался небольшой росточек аниса. Неужели?!... Сохраняя шокированное выражение лица, я отделилась от группы и присела на корточки перед росточком, чтобы убедиться или опровергнуть свою догадку. Краем глаза я увидела, как остальные остановились и недоуменно посмотрели на меня, но не обратила на это никакого внимания. В голове билась отчаянная мысль: «Если это действительно бадьян, я смогу сделать Экстракт. Если это действительно он, не исключено, что я смогу найти и другие растения для приготовления волшебных эликсиров!». Продолжая размышлять, я деловито осмотрела листья растения и заметила, что уже почти прошла пора цветения: цветы были темно-бордовыми и иссохшими, когда как под ними наливались силой уже почти не зеленые плоды. Оглянувшись по сторонам, я увидела еще несколько знакомых растений, а именно: кустик мяты, источавший нежный и ненавязчивый аромат, несколько ярко-желтых цветков арники, златоцветник и даже аконит, небольшой кустик которого стоял буквально в метре от моей правой ноги. Меня сразу захватила ностальгия, а в уме я начала перебирать зелья, в которые входят эти растения. - Экстракт бадьяна, мазь из арники, противоожоговая мазь, рябиновый отвар. Ох, нет, я же не знаю, есть ли здесь рябина… - бормотала я себе под нос, не замечая этого. Но как только я потянулась, чтобы сорвать цветок златоцветника, как перед лицом появилась изящная ладонь с длинными и немного огрубевшими пальцами. - Зачем тебе срывать эти прекрасные цветы? – поинтересовался владелец ладони голосом Халдира. - Вечно вы, люди, все хотите разрушить. Я немного смутилась, но все же решила ответить: - Я хотела взять их только для целебных отваров, - сказала, посмотрев эльфу прямо в глаза. Взгляд Халдира был бесконечно печальным из-за моего почти совершенного поступка. - Боюсь, это невозможно. Сколько этот лес натерпелся от орков и других темных существ, столько же стоит ждать от человека, которому не сказали «нет», - покачал головой эльф. - Но эти снадобья чрезвычайно полезны! Уверяю тебя, я возьму совсем немного, но это сможет даже… - Я прошу тебя не продолжать, - прервал меня Халдир и продолжил даже с некоторой горечью: - Леголас сказал, что ты очень умна и удивительна для своего юного возраста, но мне кажется, эти качества затмевает гордыня, - не сказав больше ни слова, он развернулся и пошел дальше. Расстроившись, я встала предпоследней в отряде и дальше шла, не поднимая глаз от земли. Таким образом я даже не заметила, как день плавно перетек в вечер, а он, в свою очередь, сменился ночью. Все, что улавливал мой взгляд – это ровная дорога и редкие травинки, сумевшие пробиться через слой протоптанной земли. - Вот, наконец, Карас Галадон, - сказал Халдир, когда на небе засиял месяц. Наш отряд шел по множеству троп и поднимались по множеству лестниц, которые я преодолевала, все так же погруженная в свои мысли. Я уже не обижалась на Халдира за его резкие слова – в конце концов, в его обязанности входит охранять Лориэн и его флору. Сейчас я думала над тем, что должна попросить разрешения на сбор трав непосредственно у Владык, чтобы уже не было неприятностей. Наконец, мы поднялись на вершину холма, и моему взгляду открылся сверкающий фонтан посреди широкой лужайки. Он освещался серебряными лампами, свисающими с ветвей деревьев, и падал в серебряный бассейн, из которого вытекал белый ручей. Засмотревшись на фонтан, я не сразу обратила внимание на то, куда смотрят остальные – на южном крае лужайки росло самое высокое дерево из всех, что мне довелось видеть ранее в Золотом лесу; его огромный ровный ствол блестел, как серый шелк; он уходил вверх, туда, где начинались покрытые листьями первые ветви. Рядом стояла широкая белая лестница, и у ее подножья сидели три эльфа. - Здесь живут Келеборн и Галадриэль, - сказал Халдир. - По их воле вы должны подняться и поговорить с ними. Все мы поднялись по длинной, сплетенной из коры, лестнице. Я думала, что этому подъему не будет конца, но буквально через минуту увидела впереди мягкий золотой свет. Мы вошли в просторную комнату, где сидело множество эльфов. От взгляда их лучистых, наполненных мудростью и покоем глаз мне стало неуютно, и я предпочла оглядывать комнату, а не ее обитателей. И у меня это получалось, пока я не наткнулась взглядом на два кресла у ствола дерева. Там, под навесом живой ветки, сидели рядом два эльфа. Как я поняла, это и были Келеборн и Галадриэль. Они встали, чтобы приветствовать нас, и у меня захватило дух. Оба правителя были красивы, но светлые глаза Галадриэль, ее длинные золотые локоны, отливающие серебром, ее простые, но властные и грациозные движения и глубокий голос – все это поразило меня до глубины души, и я вполне могла понять оробевших Мерри и Пиппина, замершего Сэма и едва сдержавшего возглас удивления Фродо. Я шла последней и только слышала, как Келеборн приветствовал каждого входящего, и с недоумением думала, скажет ли Владыка что-нибудь мне – навряд ли они что-либо знали обо мне. И действительно, когда я вошла, Келеборн промолчал, зато в своей голове я услышала низкий женский голос: «Добро пожаловать, Малрах. Я давно желала видеть тебя. Но пока изгони мрачные мысли и воспрянь духом. Скоро в непроглядной тьме ты увидишь первые лучи солнца». Я сразу поняла, что это была Галадриэль. Но не успели в моей голове сформироваться новые вопросы, как вновь заговорил Келеборн: - Гонец принес нам весть, что на Совете у Элронда выбрали Десять Хранителей. Но вас девять. Что-то изменилось? - Нет, - сказала Галадриэль. – Совет не менял решения. С Хранителями в путь тронулся Гэндальф Серый, но он не переступал границ Лориэна. - Гэндальф Серый пал во тьму, - вздохнул Арагорн. А я, к своему величайшему стыду, не слышала, что Арагорн говорил далее. Потому как совершенно случайно в поле моего зрения выросла ветка волшебной рябины. Само деревце было маленьким и стояло в комнате в большом изящном горшке. Увидев ветку, я вспомнила, что именно ее не хватало для изготовления рябиновой настойки, и только я открыла рот, чтобы попросить пару веточек, как почувствовала легкий толчок сзади. - Ты что собираешься делать? - шепнул мне Леголас. - Это же Владыки, ты должна молчать и слушать, слушать и внимать. Ты уже проявила неуважение к местным традициям этим днем, не поступай так снова. - Во-первых, я хотела попросить только ветку рябины, им что, жалко что ли? – чуть громче, чем нужно было, спросила я. - А во-вторых, Леголас, при всем моем уважении, если еще раз меня толкнешь – превращу в дерево, которое вы так почитаете. Мы так были увлечены нашим диалогом, что даже не заметили, как вокруг наступила тишина, а все взоры устремились на нас. - Леголас, я обращаюсь к тебе, сын Трандуила! – спросил Келеборн. – С каких пор эльфы Лихолесья перестали чтить владык Лориэна? Что за споры ты затеваешь в нашем присутствии? Тут я поняла, что должна исправить ситуацию – Леголас ведь не был в чем либо виноват. - Это моя вина, Владыки! – сказала я, сделав шаг вперед и оставив эльфа Лихолесья за спиной. – Я вела себя неподобающе, а Леголас указал мне на это. Прошу простить нас. - О чем же вы так громко спорили? - спросила Галадриэль. Выражение ее лица не изменилось, но мне показалось, что в голосе мелькнула улыбка. - Я хотела попросить у вас ветку рябины, так как она является необходимым составляющим для зелья, которое я в скором времени собиралась приготовить, - начала я, немного нервничая. – У вас здесь столько разных трав, которых я не видела больше нигде в Средиземье, что я просто не могла удержаться. Прошу простить меня еще раз. - Келеброн, а это та девушка, которая внезапно появилась в Имладрисе за неделю до Совета, - молвила Галадриэль. – Подойди ближе. После этих слов Братство заволновалось, и, не успела я и слова молвить, как вперед вышел Фродо: - Владычица, эта девушка всегда помогала нам, так что я прошу не быть к ней излишне строгим, - попросил хоббит. - Она всегда была рядом, когда мы нуждались в помощи, - добавил Гимли, чему я была поражена. - Она действительно очень ценный член Братства, и была очень ценима Митрандилом, - сказал Арагорн, слегка улыбнувшись при виде моего пораженного лица. Леголас же неслышной тенью скользнул ко мне и встал вплотную к моей спине, дотронувшись до сгиба локтя. Я буквально чувствовала его улыбку, даже не поворачивая головы и не видя его лица. - Не думаю, что она нуждается в такой защите - улыбнулась Галадриэль. - Я и так вижу, что она чиста сердцем и помыслами. Подойди ко мне, я хочу просто познакомиться с тобой. Немного смущаясь, я выступила вперед и прошла к Владыкам. Галадриэль взяла меня за руки и посмотрела прямо в глаза. Пару секунд длился наш зрительный контакт, как вдруг Владычица отшатнулась. Улыбка ее померкла. Я слышала недоуменный ропот за своей спиной, но не обращала внимания, все так же не отрывая взгляда от теперь уже грустных глаз Владычицы. - Я вижу обреченность на твоем челе, - тихо сказала она, не отводя взгляда от моего лица. - Тебе предстоит нелегкий выбор, и никому я не пожелала бы такой судьбы. Сделав глубокий вдох, она обвела взглядом всех Хранителей, каждому заглядывая прямо в глаза и иногда задерживаясь на несколько секунд. Когда она посмотрела на меня, я почувствовала, что не могу отвести взгляд, пока Владычица сама не сделает этого. «А ты, Гермиона, хотела бы обрести возможность увидеть своего любимого и вновь быть с ним рядом? Я могу дать тебе это, только согласись… Если таково твое желание, оно исполнится сейчас же…» - спрашивала Галадриэль. Я уже хотела было кивнуть, дать понять, что на все согласна, как вдруг с ужасом поняла, что, дай я свое согласие, то оставила бы товарищей, к которым уже успела привязаться и с которыми теперь разделяла одну судьбу. Я заставила себя твердо смотреть в глаза Владычица, всем своим видом говоря «нет». Когда же она облегченно вздохнула и отвела взгляд, я опустила голову, покраснев от досады на себя. - Теперь вас всех ожидает отдых, - сказала Галадриэль, посмотрев на всех теперь уже вновь спокойным взглядом лучистых глаз. - Доброй вам ночи, - проговорил Келеборн. – Сегодня вы можете спать спокойно. Когда мы спускались с меллорна, вокруг стояла тишина. Сэм, как и я, был весь красный, а у всех остальных, за исключением Арагорна и Леголаса, был удрученный вид. Воин и эльф же озабоченно смотрели на меня, и я сначала даже не поняла, почему. Однако вспомнив о том, что сказала Галадриэль, озадачилась еще больше. Везет мне на испытания духа, ничего не скажешь… К моей радости, больше нам не пришлось забираться на дерево: когда Братство спустилось, четыре златовласых эльфа уже заканчивали устанавливать шатер возле фонтана. И даже опасениям, что меня, как девушку, погонят спать отдельно на дерево, не суждено было сбыться: левый угол шатра был занавешен легкой непрозрачной тканью, и там для меня, как и для других, уже была приготовлена удобная постель. Пожелав всем спокойной ночи и стараясь выглядеть беззаботно, я отогнула ткань и легла под одеяло. Снаружи доносилось горестное пение, посвященное, как сказал Леголас, Гэндальфу. Сон пришел ко мне лишь к рассвету. Далее прошло несколько дней, что мы провели в Лориэне. Я, к несказанному удивлению, получила разрешение на сбор трав и других ингредиентов для моих зелий. Уже на следующий вечер после прибытия я начала варить Рябиновый отвар, так как он был самым трудоемким. Так же, раздобыв медовой воды, я изготовила Противоядие от обычных ядов. С трудом выпросив разрешения у Владыки Лориэна, я усовершенствовала данный им рецепт мирувера, и получился некоторый аналог Бодроперцового зелья, который действовал так же, разве что дым из ушей не шел; еще мое снадобье придавало большой заряд энергии. Наготове был Экстракт Бадьяна и такие полезные снадобья, как Противоожоговая мазь и мазь от ушибов, рецептом которой со мной поделился Джордж. Когда я немного освободилась от зелий и оставила два самых сложных из них настаиваться, мы с Леголасом возобновили наши тренировки, на которых я очень часто ошибалась – и это было понятно, так как я еще ни разу не применяла стрелы в бою, самостоятельно не занималась, а последняя тренировка с Леголасом была еще до Карадраса. Да и слова Галадриэль, о которых я успела забыть, полностью поглощенная правильным приготовлением зелья, не могли меня не волновать. Застав меня как-то раз за приготовлением Экстракт Бадьяна (другие такие же полезные зелья за исключением Рябинового отвара уже покоились у меня в сумочке, надежно запечатанные), Галадриэль протянула мне золотистый цветок. - Этот цветок линделотэ – то золото, которое ты искала в начале пути, Малрах. И, улыбнувшись, Владычица ушла. «Зачем она дала мне это? Что за золото, которое я искала? И главное, что за «Малрах»?» - недоумевала я. Решив рискнуть, я добавила несколько разрезанных лепестков этого цветка в Настойку, и - вот чудо! – не произошло ничего из того, чего я очень сильно боялась: котел не взорвался, зелье не съежилось и не перелилось за края, лишь поменяло свой оттенок на темно-красный. Когда через час Экстракт был голов, я, достав из сумки на всякий случай Кровеостанавливающее зелье, порезала себе ладонь и капнула совсем немного свежеприготовленного зелья на ранку. И…царапина тут же затянулась, но, что примечательно, не было привычного жжения. «Этот цветок убирает болезненные ощущения во время лечения!» - шокировано подумала я. - Странно наблюдать за тем, как девушка режет себе руки, а потом капает на порезы жидкостью красного цвета, - раздался голос за моей спиной. Не успев стереть с лица торжествующую улыбку, я повернулась к Леголасу. - …да еще и улыбается так, словно на нее снизошла благодать самого Манвэ. Ты в порядке, Гермиона? – обеспокоенно осведомился эльф. - Да, - коротко ответила я и вновь обернулась к Экстракту, который требовалось теперь разлить по бутылочкам. Леголас подошел ближе и заглянул в котел, но отшатнулся, когда я молча пригрозила ему ложкой с длинной ручкой, которой аккуратно переливала зелье. - Так или иначе, Владыки хотят видеть нас, - сказал эльф, когда я закончила упаковывать бутылочки с зельем и взмахом палочки уничтожила все следы того, что еще час назад здесь наводил порядки зельедел. – Похоже, завтра мы покинем Лориэн. От неожиданности я уронила палочку, но буквально в паре сантиметрах от земли она была перехвачена твердой рукой эльфа. Из кончика палочки вырвались золотые искры, но я не обратила на это внимания: - Как… Уже завтра? – пробормотала я. – Но ведь мы здесь всего несколько дней! - Время здесь идет иначе, и совсем незаметно в землях Владык его течение, - с легкой улыбкой заметил эльф, вкладывая мне в руку волшебную палочку и сжав мою ладонь, чтобы я больше ее не выронила. – Мы пробыли здесь почти тридцать дней, - говорил Леголас, так и не убрав своей ладони с моих рук, и я сосредоточилась на тепле, которое она дарила. Словно очнувшись, Леголас убрал руку и, закинув себе на плечо мою сумку, с улыбкой потянул меня за локоть: - Не следует опаздывать на встречу с Владыками. Тебе следует произвести благоприятное впечатление хотя бы в последний день. Фыркнув, я направилась вслед за эльфом по аллее меллорнов, чьи листья, как мне показалось, приобрели едва заметный золотистый оттенок.