Малышка

      Следующее утро было отвратительным. Сонные музыканты ещё только едва продрали глаза, а Джаггед, вопреки своей «совиной» привычке просыпаться к полудню, уже позавтракал и заперся в своём номере.       Как хорошо, что его истерики по телефону никто не слышал. Он устроил Большому Бобу разнос на тему «Какого хрена в пансион приволокли младшего Агреста?». И объяснения с начальством быстро перетекли во взаимные крики и обвинения. Разумеется, продюссер не мог устоять перед идеей срубить ещё больше денег в компанию и собственный карман, и заключил договор от имени лейбла с компанией Агрест. Согласно ему, ведущая модель этого модного дома будет также сниматься в клипах звукозаписывающей компании Bob Roth Records. И первым с списке, конечно, стоит клип Джаггеда Стоуна, как самого успешного музыканта компании. Отлично, прекрасно.       Всласть прооравшись и высказав все претензии Бобу, пообещав, в случае повторения такой херни, уйти к конкурентам, Джаггед сбросил вызов и взлохматил рукой волосы. Агреста отсюда уже никак не убрать, договор с ним подписан, и расторгнуть его, не ввергнув Bob Roth records в пучины банкротства, невозможно. Повздыхав, Стоун не придумал ничего лучше, чем поговорить с Пенни насчёт Малышки. Возможно, кузина сумеет твёрдой рукой управлять временем Маринетт, как делала это с ним в его худшие времена, и девчонке попросту некогда будет грустить из-за разбитого сердца. Но, как говорится: хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах.       Виктор Гарьятти, конечно, был гениальным режиссером. Он обладал талантом и тем самым духом безумства, что выдаёт в человеке гения своего дела. И он даже сумел прекрасно уловить суть песни «Mon Talisman» и вписать в свой сценарий Адриана. А ещё, едва только завидев рядом с Пенни тёмную макушку Маринетт, включил и её в работу, ухитрившись уговорить сниматься обычно ужасно упрямую девушку. Костюмеры и гримёры тщательно проработали её образ, сделав из и так симпатичной девушки настоящую красавицу. А затем Гарьятти заставил Малышку, прекрасную, овеваемую искусственным ветром, с её иссиня-чёрными волосами и огромными глубокими глазами, находиться непозволительно близко к Агресту.       Конечно же, все были в восторге, вот только Джаггеду это не нравилось. Он снова — на удивление легко — вошёл в роль капризной истерички, зазвездившегося рокера. Постоянно цеплялся то к танцорам, то к режиссёру. Жаловался на жару или холод. Но больше всего от его недовольства страдал, само собой разумеется, Агрест. Стоун не единожды ловил на себе недружелюбный взгляд пацана, то и дело гневно сверкавшего зелёными глазами. Однако, приученный папашей быть послушной куклой, тот скрипел зубами, молчал и улыбался тогда, когда этого требовали. Мужчина, понимая, что ведёт себя по-детски, всё же не удержался, и смотрел на него с превосходством.       Что было хуже всего, Маринетт снова стала подавленной и слишком тихой, не реагирующей ни на какие замечания и шутки. Как будто бы и не было этих нескольких дней отдыха. Тёмные круги под глазами, яркая, но такая ненастоящая улыбка на губах в ответ на беспокойство Пенни. Бросаемые украдкой взгляды на Агреста, когда тот не видит, ненужные прогулки вокруг пансиона бессонными ночами, и глаза на мокром месте.       Малышку нужно было спасать.

***

      С работой, к счастью, управились за три дня. Отдых, совмещённый со съёмками клипа, подошёл к концу, и в последний день было решено устроить вечеринку. Утром все встали привычно рано, однако, не найдя для себя работы, разбрелись по пансиону в поисках неизвестно чего. Оказывается, безделье может приводить в замешательство.       После обеда, не принимая никаких возражений, Френсис потащил всех в бассейн. Удивительное дело, но это был своеобразный развлекательный мини-комплекс с баром, несколькими горками и огромным бассейном, наполненным приятной температуры водой. Малышка, закутанная в скромный нежно-голубой сарфан, скрывающий её купальник, неловко переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока Пенни всё-таки соизволит выйти из раздевалки.       Джаггед обернулся как раз вовремя, чтобы оценить, насколько контрастно смотрелись обе девушки: смуглая, розоволосая Пенни в бикини, притягательная и неотразимая. Она прекрасно знала о собственной привлекательности и ничуть не смущалась мужского внимания, буквально упиваясь им. Стоящая рядом с ней Маринетт, несмотря на собственную красоту, светлую кожу и прекрасную фигуру, казалась серой мышкой. Ссутулившись и сложив руки на груди, она бурчала что-то и затравленно оглядывалась. — Дамы, — поспешил к ним Джаггед, — прекрасно выглядите.       Пенни благосклонно ему ухмыльнулась и, нарочито покачивая бёдрами, направилась в сторону бассейна. Джаггед помнил, что она в детстве занималась прыжками с вышки. И вполне в её стиле было сейчас забраться наверх и, сделав в воздухе сальто, ласточкой нырнуть в воду. Поборница справедливости, въедливая до жути, когда дело касалось договоров и денег, Пенни была той ещё кокеткой. Ей нравилось притягивать внимание, как бы яро она это не отрицала. — Идём, искупаешься? — рокер протянул ладонь девушке, но та покачала головой и, сославшись на то, что не выспалась, растянулась на шезлонге в компании Бена. Отняла у него лёгкий фруктовый коктейль, который тот так и не начал пить и, подмигнув, стащила ещё и книгу, прикрывшись ею, как щитом. Стоун пару раз сжал кулаки, однако сделать всё равно ничего не смог. Переубедить Малышку, если она приняла какое-то решение, было невозможно...       Когда певец вернулся к шезлонгу Маринетт, она уже стояла, переминаясь с ноги на ногу, в компании Агреста-младшего. Улыбаясь так, как будто находился на фотосессии, парень расспрашивал девушку о её работе и планах. Бедняка, похоже, не знала, куда себя деть и куда сбежать. Она ссутулилась сильнее обычного, опустила голову и комкала в тонких пальчиках подол сарафана.       Джаггед знал, как можно её отвлечь, — этот способ работал с ней безоговорочно. Оглядевшись, мужчина приметил мальчика, вооружённого водяным пистолетом, и мысленно потёр руки, расплываясь в коварной усмешке. Как раз то, что ему нужно. Еле уговорив пацана поделиться оружием и пообещав взамен десять евро, рокер взял пистолет и накачал в него воды. Секунда, другая… И помещение оглашает громкий женский визг, заставивший отдыхающих здесь людей испуганно заозираться.       Подскочив на месте и потрогав рукой расплывающееся на спине мокрое пятно, Маринетт резко развернулась и, впилась гневным взглядом в певца, пытающегося отдать пистолет обратно законному владельцу. — Ты! — рыкнула она, ткнув пальцем в Стоуна, захлопавшего глазами столь невинно, что вывод о его причастности к преступлению был однозначным. — Какого чёрта?!       Не будь Малышка вежливой и доброй девушкой, она бы наверняка добавила пару-тройку непечатных выражений, которые выучила за годы работы со взбалмошными рокерами. А потом ещё и приложила бы музыканта пинком в голень, и осталась бы в своём праве. Однако она лишь злобно смотрела на него, совершенно очаровательная в своём гневе. Затем медленно подошла к едва сдерживающему улыбку Джаггеду и ткнула пальчиком в его грудь: — Как это понимать? — Кто-то слишком напряжён. Отдохни, Малышка! — отозвался со своего лежака Френсис, и рокер мог только что закивать, соглашаясь. Маринетт, кажется, это ничуть не убедило, однако она не стала ничего делать. Зато мужчине пришла в голову не то, чтобы умная, но однозначно забавная мысль. Схватив не ожидавшую такого поворота малышку за плечи, певец подхватил её и, прижав к себе, нырнул прямиком в бассейн. Хохоча над гневающейся девушкой, слушая её сдавленные проклятия и уворачиваясь от летящих в его сторону брызг, Джаггед ощущал невероятную лёгкость.       Выбравшаяся из бассеина мокрая, и всё ещё злая, Маринетт выглядела очаровательно. Свободный сарафан не скрывал больше её фигуры, облепив её подобно второй коже. Стоун позволил себе скользнуть по плавным изгибам горящим взглядом, изучая их, лаская их, представляя нежность кожи... А затем наткнулся на взгляд Адриана — отражение собственного.       Схватив с шезлонга большое полотенце, принадлежавшее кому-то из товарищей, мужчина развернул его, распахнув мягкие махровые объятия, и накрыл им голову Малышки, принялся промокать потемневшие до ночной черноты волосы. Завернул на манер хиджаба, оставив только горящие непонимание большие васильковые глаза, и позволил себе легко усмехнуться, внимательно вглядываясь в их глубины. Затем, как ни в чём не бывало, обхватил Маринетт за плечи и повёл в сторону раздевалок, чтобы дать ей возможность привести себя в порядок.       Позабытый бывшей подругой Агрест остался где-то позади.