Малышка

      Джаггед недоумённо смотрел на судорожно замахавшую руками Маринетт. Он предполагал, что героини знают друг друга в лицо и общаются в повседневной жизни, возможно, даже крепко дружат. Однако, глядя на испуганно расширившиеся глаза Малышки, мужчина понял, что был чертовски не прав.       Квинби бесцеремонно прошла в палату, придвинула к кровати притулившееся в уголке кресло для посетителей и с царским видом уселась на него. Впрочем, по тому, как цепко она осмотрела напряжённо глядевшую на неё Дюпен-Чен, было понятно — блондинка беспокоилась. — Ты… ты ошибаешься! Я же такая растяпа, как я могу быть Ле-ледибаг? Я вон и ногу сломала, видишь! — ошалело начала оправдываться Дюпен-Чен, однако Квинби лишь усмехнулась. — Я, может, и блондинка, но далеко не дура. Сложить два и два могу. К тому же, — героиня вздохнула, — я следила за тобой до самого дома месье Стоуна. Тогда всё стало яснее ясного, уж я-то знала, где ты теперь живёшь. — Ты-то? В смысле, мы знакомы в повседневной жизни? Без масок?!       Квинби усмехнулась отчего-то грустно: — Знакомы. Я за эти сутки, что знаю твою тайну, много чего успела передумать, — сказала она, а затем заговорила до боли знакомым высокомерным тоном. — Гляди, от переживаний даже волосы потускнели!       Блондинка дёрнула себя за хвостик, показывая неизменно блестящие золотистые локоны. Глаза Маринетт расширились от шока, и она замотала головой. — Да быть того не может! Ты… Хл… — Ш-ш! — Квинби закрыла собеседнице рот затянутой в черный спандекс ладошкой. — Будем считать, что ты угадала, хорошо?       Хлопающая глазами Малышка быстро закивала, а когда героиня убрала руку, прикрыла руками лицо. Голос её звучал глухо и сдавленно: — Поверить не могу! Как так-то? — Случаются, знаешь, чудеса, — хмыкнула блондинка, а потом повернулась к Джаггеду. Внимательно осмотрела его, как будто оценивая угрозу, затем вновь заговорила с Дюпен-Чен, но взгляд льдисто-голубых глаз был по-прежнему прикован к Стоуну. — Нам нужно будет дать интервью. Старый дом в четырнадцатом округе разрушен, и восстановить его ты в таком состоянии не сможешь, да? — Мне понадобится больше сил на это, но я смогу. Тикки?.. — Маринетт обратилась к своей квами, робко выглядывавшей из-за подушки. Существо кивнуло, и девушка отдала команду к перевоплощению. Рокер сощурился, силясь разглядеть, как среди света и искр тело Малышки облачается в костюм Ледибаг; спустя мгновение парижская героиня сидела в постели на месте обычной школьницы. — Странно, но нога меньше болит, — удивлённо отметила она, осторожно прикасаясь к колену, и попыталась встать.        Певец тут же метнулся к ней, пресекая даже саму возможность сменить положение. Едва только узнав о характере травм Маринетт, он прошерстил все форумы и вытряс всю душу из знакомых врачей, но узнал обо всех опасностях, связанных с раздробленным надколенником. Уже подобрал клинику и даже врача, который будет следить за реабилитацией Маринетт. Сейчас же главное, чтобы почувствовавшая временное облегчение девушка не напрягала свою ногу вообще — операцию ей только сделали, и был риск нарушить что-то.       Конечно же, он получил возмущённый взгляд, но всё же остался непреклонен. В конце концов, кто из них старше, а значит, опытнее и разумнее? Признав его аргументы верными, Ледибаг со вздохом осталась на месте, даже не думая двигать висящей над кроватьюногой, и подкинула под потолок йо-йо. То мгновенно обернулось пятнистым букетом и после взорвалось роем светящихся божьих коровок. Исцеление города заняло несколько минут, и Джаггед обратил внимание на побледневшее лицо возлюбленной. — Тебе плохо? — Всё в порядке, — отозвалась та, позволив себе прислониться лбом к плечу рокера, который тут же заключил девушку в тёплые, надёжные объятия, укутывая и пряча от всего мира. — Стоп! — вклинилась в их уютную тишину Квинби, и Стоун услышал тихую усмешку Ледибаг: «Типичная Хлоя, и как я не признала раньше?..». Он обернулся к героине и взглянул на её светящееся от любопытства лицо. — Вы что… вы встречаетесь?!       Блондинка бесцеремонно тыкала в них тонким пальцем, её взгляд метался от музыканта к напарнице и обратно. Выглянувшая из-за плеча мужчины Маринетт сдавленно хихикнула, настолько забавной выглядела Квинби. — Ну… — Малышка замялась и неуверенно взглянула на Джаггеда, как бы спрашивая его решение. Стоун чмокнул любимую в веснушчатый носик и кивнул: — Конечно же, мы встречаемся, — он бы с удовольствием разделил с Маринетт всю свою жизнь, но она слишком молода, могла и напугаться такого заявления. Здесь певцу, конечно, придётся действовать осторожно и хитро, но он был уверен, что справится. Всё-таки, их с Дюпен-Чен чувства уже проверены временем и расстоянием.       Раздавшийся стук в дверь нарушил их идиллию. — Я могу войти? — Вопреки робкому вопросу, дверь сразу же распахнулась, и на пороге показался Габриэль Агрест. Его взгляд мгновенно зацепился за лежащую в постели Ледибаг. В это же мгновение по её телу пробежала сверкающая молния, обозначившая конец трансформации. Немая сцена длилась с полминуты, а затем Квинби подскочила с кресла и зашипела на модельера рассерженной змеей: — Какого чёрта? Я ж-же тебя просила! Я бы поз-звала тебя, а теперь!.. — Всё в порядке, месье Агрест может остаться, — сказала Маринетт напарнице, а затем обратилась к Габриэлю. — Здравствуйте. Могу я поинтересоваться, зачем вы здесь?       Её голос не был напряженным, но сидевший рядом с ней Стоун уловил тот момент, когда взгляд Малышки стал настороженным, а тонкие пальчики сжали больничное одеяло.       Установившуюся между ними тишину можно было разламывать, как свежеиспеченный багет, однако разрушать её никто не спешил. Рокер переводил взгляд с одного лица на другое, но так и не смог уловить связи между Маринетт и Агрестом (кроме, разве что, влюблённости девушки в сына последнего, но ведь не для того же дизайнер заявился в больницу?).       Догадка, вдруг пришедшая ему на ум, заставила вздрогнуть. Малышка говорила, что ей известна личность её заклятого врага… Квинби привела Габриэля сюда, как пострадавшего… Агрест не мог по чистой случайности забрести в то здание в четырнадцатом округе, ему просто нечего было там делать. Вывод напрашивался только один — этот белобрысый сукин сын и есть причина всех травм его девочки. — Вы позволите поговорить с вами наедине? Это касается… — Ах ты ж паскуда! — перебил его Стоун, подскочив с кровати. Сознание Джаггеда помутилось от волны гнева. Он едва соображал, когда его кулак успел встретиться с лощёной рожей модельера, не дав тому договорить. Удар отбросил Габриэля к стене. — Да как ты вообще посмел заявиться сюда, мразь? — схватив его за воротник, рокер снова замахнулся для удара, но его остановил болезненный вскрик Маринетт: — Прекрати! — Девушка дёрнулась вперёд на кровати и, если бы не вовремя подоспевшая Квинби, Малышка непременно упала. Однако её прооперированная нога всё-таки была задета, и на голубых глазах выступили слёзы от боли. Сдавленно взвыв и схватившись за перебинтованное колено, Маринетт едва ли не пополам сложилась, силясь успокоить потревоженную травму. — Тебе мало было того, что его отродье уже попортило тебе жизнь? — не сбавляя тона, ответил рокер, чуть повернувшись в сторону возлюбленной, но всё же не сводя напряжённого взгляда с Агреста. — Ну уж нет! Я не дам этому сукиному ублюдку спокойной творить все, что вздумается! Особенно, после случившегося. — Я же сказала: он не виновен в обрушении здания! А теперь, отпусти его, немедленно!       Казалось, Дюпен-Чен собрала в себе всю строгость, на какую только была способна. И это заметно отрезвило музыканта. Джаггед отпустил Агреста и, брезгливо отряхнув руки, снова вернулся к Малышке. Поднял её лицо, вытер большими пальцами бегущие по покрасневшим щекам слёзы. — Малыш, ты должна понимать, что он должен понести наказание… — Маринетт только замотала головой, и Стоун мягко прикоснулся губами к её лбу, призывая успокоиться.       Ощупывающий длинными пальцами челюсть дизайнер мрачно на них посмотрел: — Ты в курсе, что тебя могут посадить за растление, Стоун? — Кто бы вякал, месье Моль, — огрызнулся музыкант и, усевшись рядом со всё ещё шипящей сквозь зубы Маринетт, переплёл свои пальцы с её. — Радуйся, что у тебя тут заступницы есть. Будь моя воля, ты бы оказался сначала пациентом в этой больнице, а потом бы перебрался на ПМЖ в тюрягу. — Джагг! — снова вмешалась Дюпен-Чен, но Стоун проигнорировал её возмущение: — Один только я могу предъявить тебе счёт за моральный ущерб. Представляешь, сколько нас во всём Париже, а? Мигом из Форбс вылетишь! У вас вообще вся семейка по миру пойдёт, потому что сынок твой вообще бесхребетная амёба, неспособная… — Да я тебя сейчас!.. — Агрест, до этого смиренно ждавший, пока противник закончит свою прочувствованную речь, мгновенно вспыхнул и двинулся ему навстречу. К счастью, драки не состоялось: Джаггеда на месте удерживала Маринетт, мёртвой хваткой вцепившаяся в его ладонь, а Квинби упёрлась ладонями в грудь модельера. — А ну успокоились! Самцы! — звонко крикнула Маринетт, хлопнув ладошками по постели. Затем девушка повернулась к Джаггеду. — Будешь его провоцировать, не посмотрю, что мне приятна твоя компания, выгоню!       Тон её был до того строгим, напомнившим Джаггеду о директрисе в его школе, которую он, конечно же бросил. В синих глазах Малышки сверкал праведный гнев, и Стоун был практически уверен, что её угроза будет исполнена по первому же намёку.       Кивнув на понимание и смущение, проступившее на лице рокера, Маринетт повернулась к Агресту: — А вы прекратите вести себя, как подросток! Ведётесь на такие провокации! Уж за время работы с обиженными людьми должны были подучить что-то из психологии, ваша специализация ведь! — Модельер не смутился и не опустил взгляда, но взял себя в руки. Мягко отстранив от себя Квинби, он поправил сбившийся шейный платок, пригладил растрепавшиеся волосы и решительно заглянул в глаза хранительницы удачи: — Я не отрицаю своей вины в нападениях на горожан; я также согласен с тем, что в состоянии мадемуазель Ледибаг виноват я. Однако оскорбление моей семьи — вещь непростительная.        Они посмотрели друг другу в глаза, как будто мысленно переговариваясь, а затем девушка спокойно, но весьма прохладно заговорила: — Я готова вас выслушать, месье Агрест.       Тот будто бы безразлично пожал плечами: — Я хотел предложить полностью оплатить ваше лечение и реабилитацию после травм. Как вы на это смотрите?       Маринетт не успела ответить, как Джаггед снова вмешался в разговор: — Что, всё-таки признаёшь свою вину в её состоянии, да? — Я её и не отрицал никогда. К тому же, моя цель всё равно была недостижимой, что мне успели весьма доходчиво объяснить, — на этих словах Агрест покосился в сторону фыркнувшей Квинби, сложившей на груди руки и скептически на него глядящей. — Кто-то же должен воспитать тебя и папочку правильно, — ехидно протянула она, а затем встретилась глазами с недоумевающей Маринетт. — Габриэль — мой крёстный, и поверьте мне, я знаю, как нужно с ним разговаривать, чтобы в его голове хоть что-то отложилось, — тут девушка шаловливо подмигнула и ухмыльнулась, — иначе откуда бы мне брать эксклюзивные вещи его бренда ещё до выхода коллекции?       Маринетт хихикнула в кулачок, а Джаггед восхитился той лёгкости, с которой Квинби сняла повисшее в воздухе напряжение. Пожалуй, квами Ледибаг была права, и им стоило обсудить всё, что происходит. Но сначала нужно разобраться в одном вопросе, не дававшим рокеру покоя… — Я хочу услышать, как так получилось, что Маринетт вынуждена проходить лечение в больнице.