Ещё одно плохое предчувствие

Утро. На телефоне звенит будильник. Я потягиваюсь, чтобы взять его с тумбочки, что рядом с кроватью. Но своим резким движением я смещаю телефон на пол. Мне приходится подняться с кровати, ведь телефон не перестаёт панически пищать и вибрировать. Я, как зомби волочусь в ванную комнату. Вглядываюсь в своё лицо в отражение зеркала и пытаюсь принять то, что выгляжу я, как самый настоящий отморозок. Я хватаю пену для бритья, но моя хватка оказывается настолько слабой, что я не могу удержать в руках балончик, и он с дребезгом падает в раковину, ударяясь о керамические стенки. Я принимаю решение не бриться вообще, забивая на пену, что теперь валяется в раковине. Мама уже на работе, оставила мне записку на обеденном столе: "Позаботься о себе сам, я на работе. Удачного дня, милый. Люблю тебя". Моя мама воспитывала меня весьма эксцентрично. Если здесь вообще есть смысл говорить о моем воспитании. Она никогда не учила меня плохим и хорошим вещам, в надежде, что для меня в будущем это станет очевидно. И большую часть своего отрочества я провел в тусовках, среди маминых друзей, которые весьма нетипичны. Я имел доступ ко всему, что было недоступно для моих сверстников. Я мог затянуться косячном или сигаретой, или выпить пива с её дружками. Каждое утро в гостиной громко работал телевизор, канал Cartoon Networks, где передавали мультики, наподобие Наполеон Динамит. По дому ходил один из её любовников в полотенце, обёрнутом вокруг бёдер. Помню парня, у которого была татуировка на выпирающем бедре в виде лотоса. Все её парни имели хотя бы одну татуировку; стройные, красивые и холодные. Мама кормила меня каждое утро сухими завтраками, пока её мужчины вели со мной беседы. Они сидели напротив пятилетнего меня со своим голым торсом, и я тоже чувствовал себя королем, ведь я мог распоряжаться тем, будет ли он с моей мамой или нет. И они это знали, стараясь произвести хорошее впечатление. И мне редко не нравились её мужчины. Они все, по крайней мере, выглядели круто, и я хотел быть похожим на них. Изначально, они заливали мне в уши то, что моя мама до ужаса классная и вообще она у меня такая крутая, а потом они все равно убегали. И я не знал причины. Температура на улице близится к нулю. Утренний заморозок. Я поднимаю взгляд, чтобы осмотреться и нахожу Лесли. Выглядит она раздражённой. Впрочем, она всегда выглядит таковой. Пожалуй, она просто капризная: она всегда хмурит брови и уголки её губ опущены вниз, как у недовольного ребёнка. Она хочет, чтобы все боялись её гнева и высокомерия. Но я вижу её насвозь. Как это называется? Защитная реакция? Это оно. Я попадаю в её обзор, и она пялится на меня. Еле сдерживаюсь, чтобы не сказать ей одним только движением губ, как она мне не нравится. Но, на самом деле, с такой же силой мне просто пофиг.