Волшебства не существует

      — Моя дочь что?! Я, кажется, не расслышал! — разъяренный отец ходил кругами по комнате, красный от гнева и обиды. Он хватался за остатки волос на голове, едва не выдергивая и без того скудную седую растительность. — Вы! Вы серьезно думали одурачить меня?! Леда, ты отлично постаралась сорвать такой удачный брак! — мужчина схватился за сердце и, тяжело дыша, опустился на мягкое кресло.       — Он… Его брат предлагал мне непристойности! — Леда уставилась в узорчатый ковер под ногами и не смела поднять глаза на родителя       — И что?! Могла бы и потерпеть ради нашей семьи! — он вдруг замолчал и в тишине услышал всхлипывания дочери. — А если уж совсем непристойности, то нужно было применить хитрость! Вы же все, женщины, такие! Хитрые и коварные! Да?! — он покосился на жену, которая пыталась спрятать лицо за пушистым веером. — Вы правда думали, что сможете обмануть меня и скрыть пузо? У вас это получилось! А что дальше? Как далеко бы вы зашли, чтобы спрятать от меня отпрыска?!       — Прости, папенька, прости… — девушка замотала головой и закрыла лицо руками.       — Исключительно по-человечески я понимаю, что тебе сейчас плохо. Но как отцу, как главе семьи, как главе нашего города мне хочется проклясть тебя и отправить в монастырь, честное слово! — он снова замолчал, чтобы перевести дух и поднять новую тему на обсуждение. — Что нам теперь делать, я не представляю! Если этот скандал просочится слишком далеко, путь к нашей беззаботной старости будет закрыт! Тебе повезло, что у нас есть средства на поддержание деревни, зима была мягкой, и ожидается хороший урожай!       — Ну все, хватит, — подала голос матушка. Она убрала веер, подошла к плачущей дочери и прижала ее голову к своей груди. — Леда достаточно настрадалась. Через год-два все об этом забудут. В конце концов, можно подыскать жениха и в какой-нибудь отдаленной местности, куда слухи не дойдут.       — Легко сказать! — снова вспылил отец. — Всю жизнь я все для вас делал, а вы так со мной обошлись! В кого вы вообще выросли? Одна дочь — шлюха, другая — с ума сошла!       Сидящая у окна Ида услышала упоминание о себе и удивленно посмотрела на родителей.       — Что, папенька? Почему это я с ума сошла?       — Да вечно тебе мерещится всякое, то кошмары твои полдома будят, то ты рисуешь каких-то уродцев, тьфу, дьявольщина! Для тебя мужика подыскать тоже целое дело! С тобой-то в постель опасно ложиться!       — Отец, не могли бы вы выражаться повежливее? — тихо попыталась приструнить разошедшегося мужа мать. — Не стоит о таких вещах с дочерьми…       — А что от них скрывать, они уже опытные! Где одна, там и другая, я уверен!       Чуть не плача от обиды, Ида снова уставилась в окно. Вступать в перепалку с отцом было бесполезно. Он зол и не думая несет всякую чушь. Глава семьи еще долго ругался, вспоминал каждой женщине в семье прошлые и настоящие прегрешения, вдавался в историю своих предков, пытаясь отыскать подсказку, рассказывал какие-то поучительные байки, основанные на священных писаниях и жизненном опыте разных благоразумных людей.       Итогом всей этой ситуации стало то, что Леде запретили покидать дом на какое-то время. Ее ребенка, даже пол которого не удалось определить, похоронили недалеко от кладбища: надгробий не ставили, цветов не носили. Священник, которому сказали, что это дитя одной из служанок, прочитал молитву над бугорком земли и, перекрестив его, ушел по своим делам. О месте захоронения безутешной матери не сообщили, чтобы она не ходила туда и не вызывала лишних подозрений.       Чем сильнее пригревало солнышко, чем чаще Ида думала о такой долгожданной встрече с Ларсом. Она все размышляла, что ему скажет, как поприветствует. Ей было необходимо выговориться обо всем, что мучило ее все это время. Проблемы в семье наложили свой отпечаток, Ида сильно переживала за сестру и разделяла ее боль. Пускай Леда поступила глупо, пошла по велению сердца, но ее можно понять, и осуждать более нет смысла. Злодейка-судьба ее достаточно покарала за непослушание родителям.       Ида подумала, что прошло уже достаточно времени, и можно попробовать сходить к их месту встречи.       Сегодня Ларс решил сделать первую одиночную вылазку на охоту. Сейра должна была скоро прийти в себя, и то, что она будет вдвойне голодной, было ясно без лишних умозаключений. Русал отплыл достаточно далеко и, задрав голову вверх, увидел, что кое-где на поверхности еще плавали крупные глыбы льда, большинство из которых были уже поломанными и постепенно погружавшимися в воду. Недалеко от него быстро проплыла рыба. Старательно виляя хвостом, темно-зеленый окунь с яркими оранжевыми плавничками убегал от своего возможного убийцы. Обрадованный Ларс, для которого свежая рыба после долгого сна была самым милым делом, пустился за добычей. Спросонья его движения не отличались быстротой и ловкостью, и догнать свой завтрак не получилось. Голод заставил его преследовать почти потерявшегося из вида окуня, и тот вывел Ларса на глубину, где они когда-то плавали с Идой. На секунду отвлекшись на приятные воспоминания, он снова упустил рыбу. Разозлившись от досады, он посмотрел по сторонам, и каково же было его удивление, когда прямо над его головой проплыла целая стая окуней, насчитывавшая если не сотню, то как минимум несколько десятков особей. Одна из рыб оторвалась от стаи и, не рассчитав траекторию, ударила хвостом Ларса по лицу и тут же улетела вслед за своими собратьями. Русал потерял дар речи. Неужели страданиям их семьи пришел конец?       — Сейра, смотри! — Ларс кинул сестре крупную скользкую рыбу. — И там их много! Мы сможем прокормиться хотя бы до следующей зимы!       Ничего не понимающая русалка держала в руках извивающегося и едва живого окуня. Когда она увидела, с каким удовольствием Ларс грызет свою добычу, до нее вдруг дошло происходящее. Она прижала окуня к щеке и погладила его по чешуйкам.       — Как думаешь, когда он родится? — спросил брат, покосившись на живот Сейры.       — Кто знает. Помнишь, мама говорила, что носила нас почти полтора года. Но нас было двое, а тут один, и живот уже такой большой.       — Не забывай, что он от человека. Ты не задумывалась, что будет, если он окажется двуногим?       — Это исключено.       — Пф, с чего такая уверенность? — Ларс протер рукой лицо от налипшей чешуи.       — Я мать и лучше знаю! — огрызнулась Сейра и тоже принялась за еду.       Ида по старой привычке сидела на берегу озера, окруженном многовековыми деревьями. С собой она, естественно, взяла корзину с едой. Девушка зачем-то надела одно из лучших повседневных платьев, заплела волосы и украсила их очередной заколкой с драгоценными камнями. Хотя Ларс почти и не обращал внимания на ее одежду, она всегда пыталась нарядиться как на свидание. Она просидела одна совсем недолго: к поверхности воды подплыла большая темная тень. Показавшийся из воды Ларс выглядел радостным и испуганным одновременно. Они улыбнулись друг другу, и русал, подтянувшись, вылез на берег. Ида не знала, что сказать, и лишь только рассматривала Ларса. За несколько месяцев зимы он исхудал еще больше. Бездонные мешки под глазами сильно выделялись на его утомленном лице. Ларс снова улыбнулся, обнажив ряд немного пожелтевших зубов.       — Привет, — наконец, сказал он.       — Здравствуй. Как спалось?       — Не очень. Часто просыпались, нас будили кошки, да еще Сейра вечно ко мне жалась, холодная, как смерть. Но это все в прошлом, — он продолжал улыбаться.       — Я тут вам покушать… — она вдруг заметила появившуюся словно из ниоткуда Сейру. Русалка вылезла с другой стороны, таким образом, Ида оказалась между ними. Сейра выглядела не лучше. На фоне ее дистрофичного облика очень сильно выделялся круглый живот с четко очерченной вертикальной линией на нем.       — Чего уставилась? — вывела русалка девушку из оцепенения.       — Сейра, откуда это? — Ида замотала головой, укоризненно посмотрев на Ларса, а потом снова на Сейру. Ларс замотал руками в отрицающем жесте.       — Я пришла за советом, — вдруг сказала Сейра. — Ларс поймал чудесную рыбу сегодня, но я не могу ее есть. Меня выворачивает наизнанку, как будто мое тело не принимает свою обычную пищу.       — От кого этот ребенок?       — От человека.       — У тебя был с кем-то роман?       — Ты имеешь в виду любовь? — Сейра злобно ухмыльнулась. — Нет, просто этот парень мне подошел. И все.       — А что за парень, если не секрет? — осторожно спросила Ида.       — О, никакой тайны в этом нет. Имени его не знаю, но сам по себе невозможно прекрасен: здоровый и сильный как бык, на рожу — красавец, да еще и плодовитый оказался, — она погладила себя по животу. — Светлые волосы, широкие плечи — мой идеал.       — Так значит вот, что случилось с Гансом!       — Каким Гансом?       — Это имя отца твоего ребенка! - Ида насупилась и скрестила руки на груди. — Сейра, как ты могла?! Ты разрушила жизнь моей сестры!       — Откуда я знала, что именно он ее любовник! И что такого, если я положила на него глаз?       Ида пыталась переварить все эти известия и надолго замолчала. Брат с сестрой переглянулись. Ларс побоялся говорить с Идой, потому что считал себя в какой-то степени ответственным за бессовестное поведение сестры.       — Ида, прости нас, — тихо сказал Ларс.       — За что тут теперь извиняться, сделанного не воротишь. Конечно, плохо так говорить, но я подумала, что ты была послана Гансу в наказание. Он использовал мою сестру, сорвал ее брак, а теперь, возможно, и испортил навсегда ей здоровье. Неизвестно, сможет ли она еще иметь детей. Он заслуживал смерти. Но лучше бы ты его просто убила. И съела. Как меня когда-то собиралась, — она взглянула на раскисшего Ларса. — Сейра, попробуй поесть то, что я принесла.       — Спасибо, милая! — пропустив мимо ушей исповедь Иды, Сейра подтянула к себе корзинку и, содрав большой хлопковый платок, принялась копаться в гостинцах. Откусив кусок от мясного пирога, она с удивлением обнаружила, что может это есть и рвотного позыва не намечается. Опустошив половину припасов, она с удовольствием облизнулась и упала спиной на холодную землю, раскинув руки. — Похоже, теперь я завишу от тебя, девочка.       — Я не против, ты и твой ребенок должны жить. Мне не удалось уберечь сестру, поэтому я не брошу тебя.