Волшебства не существует

      Ида уже который час сидела за чистым листом бумаги, который должен был превратиться в письмо для сестры. Нервно стуча пальцами по деревянному письменному столу с резными ножками, она переводила взгляд с бело-желтого листа на окно и обратно. В лицо ей дул легкий ветерок, и доносился шелест едва покачивающихся деревьев у дома. Прошло уже несколько недель, как Леду отвезли к бабушке по материнской линии, которая жила в нескольких сотнях километров от их дома. Не было на свете места еще более тихого и скучного, чем нынешнее место обитания старшей сестры. Там никогда ничего не происходило, за исключением редких праздников, да и сама бабуля уже не испытывала ни к чему интереса, предпочитая лишь есть, спать и перечитывать книги из небольшой библиотеки, сюжет которых в силу ее плохой старческой памяти она почти сразу забывала.       Но все это мелочи жизни по сравнению с тем, какую ненависть сейчас испытывает Леда к своей семье. Мать попросила оставшуюся дочь написать ей письмо, но что она может сказать? Ида предпочла сохранить свою любовь в тайне и выставила сестру не в лучшем свете. Бедная девушка потеряла суженого, ребенка, а теперь и доверие родителей. От нее практически отреклись. Ида не раз слышала, как отец, продолжая сердиться, говорил, что не пустит ее на порог своего дома еще очень долго, он позволял себе в адрес дочери много неприятных слов, даже предлагал найти ей какого-нибудь нищего дровосека и перестать позорить его седины.       Когда Леда тогда, у леса, набросилась на сестру, Иде так хотелось сказать, что частичка Ганса все еще живет в этом мире, что русалка воспитывает его ребенка, но разве отнесется она к этому спокойно? Лучше Леде об этом не знать.       Обмакнув перо в чернила, девушка приготовилась написать первое предложение. Начав со стандартного приветствия, она вдруг снова застыла над листком не в силах сдвинуть перо с места. В письме тут же образовалась огромная жирная клякса.       Перед сном бабушка, закутавшись в шерстяной платок, сидела у камина. При этом уже привычном для всех ритуале теперь присутствовала ее молодая внучка. Леда равнодушно слушала истории родственницы об ее лихой молодости, искренне не веря всему, что говорит начитавшаяся любовных романов старуха. Девушка неотрывно смотрела в камин, где тихонько трескались дрова, выбрасывая вверх град искр, которые гасли так же быстро, как мечты Леды о прекрасном будущем. Вдруг в комнату постучали.       Девушка вскочила и приняла от служанки письмо. Леда несколько раз покрутила в руках запечатанный сургучной печатью конверт. Она хотела, не читая, бросить его в огонь, но любопытство и скука пересилили секундный порыв.       — От кого это? — бабушка вдруг оживилась и заерзала в кресле       — Мать прислала, — Леда вскрыла конверт и развернула письмо.       — Почитай вслух, дитя.       «Здравствуй, доченька. Как ты поживаешь? Не скучно ли тебе у бабушки? Хотя, конечно же, скучно. Прости, родная, но сделать против отца я ничего не могу, как он скажет, так и будет. Общаться с тобой он не запретил, поэтому я буду писать тебе письма. Если ты не хочешь их получать, скажи об этом в ответ, и мы тебя больше не побеспокоим. А теперь о насущном. У нас есть важные новости. Мы нашли жениха для твоей сестры. Знаю, вы поссорились, и, возможно, ты не хочешь ничего о ней слышать, но хочу, чтобы ты тоже была осведомлена. Зовут его Йохан Моррант. Господин Моррант - друг твоего отца, он уже не молод, но и дряхлым стариком его не назовешь. Самое главное, это отличный шанс породниться с богатым и знатным человеком. Ида хорошо перенесла знакомство, даже приняла его ухаживания, но по ней же не поймешь, о чем она думает на самом деле. Правда, была неловкая ситуация во время совместного ужина, когда господин Моррант говорил о своих угодьях, а Ида вдруг сказала, что согласна сыграть свадьбу хоть завтра, лишь бы остаться жить с нами, своими родителями. Мы с отцом думали, со стыда сгорим, но господин вдруг рассмеялся и сказал, что столь трепетная любовь к своим родственникам его умиляет. А так как его рабочая деятельность состоит из частых разъездов, то он не против, если супруга будет коротать время с семьей, да и внуков мы сможем чаще видеть. Конечно, ей придется уехать в дом мужа на какое-то время, но вскоре она должна будет вернуться.       Но есть у нас и плохие известия: отец занемог. Уже который день мучается от головной боли, принимает лекарства, но это помогает ненадолго. Я очень переживаю, да и сам он сильно беспокоится за свое состояние. Лекарь сказал, что это все от нервного перенапряжения, и ему нужно как следует отоспаться, побольше кушать и не заниматься никакими серьёзными делами. Но о каком отдыхе может идти речь, когда скоро свадьба, а нам надо не упасть в грязь лицом?       Леда, мама тебя очень любит. Прошу напиши мне в ответ хоть строчку. Расскажи, что ты чувствуешь, что случилось у тебя с сестрой? Мы с отцом были бы счастливы, если бы вы помирились накануне ее свадьбы.       Целую свою доченьку!»       — Ох, твоя мать такая мелочная, — подытожила старушка. — Муж страдает-умирает, а она только о тряпках думает. Но, что ни говори, а богатый жених — это хорошо. Ты сама-то когда под венец?       — Я уже вдова, дорогая бабушка, — тихо, так, чтобы та не расслышала, сказала Леда и бросила конверт вместе с содержимым в огонь. На тонкой бумаге быстро образовались черные пятна, и письмо рассыпалось на тысячи мелких кусочков.       За много километров от сестры Ида, уже поздней ночью, все еще сидела над чистым листом бумаги. Она старалась не плакать и держалась при родственниках изо всех сил. Перед ней то и дело всплывали лица Леды и Ларса. Сердитые и расстроенные, каждый из них переживал собственную трагедию. Ида с легкой усмешкой вспоминала, как на ее неожиданную новость о скором замужестве Ларс лишь удивленно распахнул глаза и спросил: «И что?». Он, наверное, настолько привык к ее присутствию, что общество девушки казалось русалу само собой разумеющимся и чем-то вечным, незыблемым. Его совершенно не взволновало, что ей придется делить с кем-то ложе, принимать ласки, вынашивать детей. Ларса сильно расстроило лишь то, что Иде придется уехать. И сколько зим и лет им придется ждать — неизвестно. Конечно, девушка уверила его, что постарается вернуться как можно скорее, но русал все равно впал в уныние и вот уже несколько дней не приплывал к ней на встречу.       — Пока ты питаешь ко мне чувства, пока хочешь меня видеть, ничто не кончено. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется, — было последнее, что услышала Ида, прежде чем Ларс легонько прикоснулся к ее щеке влажными губами и исчез в бездонном лабиринте зеленых водорослей.       Вместо букв девушка вывела на листе бумаги контур лица русала, несколькими линиями очертила волосы и в глухом плаче упала на поверхность письменного стола, едва заметно дергаясь от нахлынувших слез.       Сейра отняла младенца от груди и поправила сбившиеся густые волосы, которые лезли в глаза. Мальчик был сыт и чувствовал себя явно неплохо. После принятия пищи он сладко зевнул и с полузакрытыми глазами пытался бороться со сном, однако мерное покачивание на руках у матери все же быстро усыпило его. Русалка, которая сильно пострадала от родов, наконец, смогла восстановить организм и начать получать удовольствие от материнства. Когда ребенок спал, она подолгу рассматривала его, и однажды обнаружила на малюсеньких ногтях тонкие черные полоски, которые едва просматривались. Сейра для сравнения приставила свою руку к ладони ребенка и увидела, что у нее под ногтями, как и у Ларса, такие же полоски, но у нее они более ярко выражены на фоне темных от природы ногтей. Это открытие породило в русалке надежду на то, что ее сын не простой человек, и что-то ему досталось все-таки от матери.       Уложив ребенка, Сейра переключила внимание на брата. Ларс уже который день валялся в пещере, не ходил на встречи со своей возлюбленной, и вообще не выглядел счастливым. Новость о том, что Ида выходит замуж и уезжает, сильно подкосила его. В последнее время он ничего не ел, только спал и иногда уплывал откашляться, чтобы не пугать ребенка своим болезненными видом и неприятными звуками. Лицо же его осунулось, под грудью из-под кожи снова стали выпирать ребра, и любой, кто видел бы его сейчас, решил бы, что русал находится при смерти. Однако Сейра не теряла надежды и попыталась его вразумить, что несчастная любовь – не повод для страдания. Ларс же не внял ее рассуждениям, лишь отвернулся к стене и больше с ней не разговаривал.       Брата было жаль, но важно позаботиться и о ребенке, который рос и креп не по дням. Сейра постепенно приучила его к своему яду, и теперь парнишка уже не засыпал от него, мало того, русалка часто плавала с ним, и замечала, что он получает удовольствие: малыш щурился, пытался улыбаться, но при этом ни разу не заплакал. Что ни говори, а ребенок чувствовал себя, как «рыба в воде».       Через пару часов русалка решила пойти в уже привычное для сына плавание. Отплыв с ним на руках на несколько метров от пещеры, она медленно погрузилась под воду и с умилением наблюдала, как младенец дергает ноздрями и медленно, с удивлением, крутит головой по сторонам. Однако надолго оставлять его без воздуха она все еще боялась. Выждав около минуты, она снова поднялась к поверхности. Внезапно рядом возник брат. Сейра сначала не заметила его и даже вскрикнула, когда он бесшумно выплыл у нее из-за спины.       — Кого я вижу! — попыталась улыбнуться русалка, но на Ларса это не подействовало.       — Просто решил размяться.       — Подруга наверняка переживает за тебя. Поставь себя на ее место! Ведь она будет всю оставшуюся жизнь обслуживать какого-то мужика, а единственный и неповторимый не хочет провести с ней последние свободные деньки.       — Я хочу, просто… не могу, — Ларс все время маячил за спиной Сейры, как она ни старалась развернуться, он все равно не показывался ей на глаза. Будто бы она разговаривала с призраком. — Мне кажется, мое сердце не выдержит, и я умру.       Внезапно Сейра вместе с младенцем на руках ушла под воду и, ловко и быстро опередив брата, выскочила из воды прямо у него перед носом. Ее сын, испуганный резким погружением, начал тереть глаза и вот-вот собирался разразиться плачем.       — Живи хотя бы ради нас, Ларс. Мы, — она покачала ребенка, — твоя настоящая семья. Люди приходят и уходят, а мы останемся с тобой навсегда.       Ларс немного помолчал и дал ребенку подержать свой когтистый палец, чтобы как-то его отвлечь.       — Я, наконец, решила, как назвать сына: Лориас, в твою честь.       — Ну, здравствуй, Лориас, — русал потряс пальцем, в который вцепился ребенок, как будто официально здороваясь с ним.       Брат с сестрой вдруг вместе засмеялись, впервые за долгое время.       Проснувшись рано утром, Ида собиралась побыстрее улизнуть в лес. Однако ее смелым планам не суждено было осуществиться. В гостиной она мельком увидела слуг господина Морранта, а вскоре и его самого, неспешно выходящего из кареты. Его визит был, как всегда, неожиданным.       — Здравствуй, дорогая Ида. Встречаешь меня первой, я так рад, — начинающий седеть высокий мужчина искренне улыбнулся ей. Девушка взглянула на него и тоже улыбнулась в ответ.       — Может, выйдем прогуляться в сад до завтрака? — он вытянул руку в сторону входной двери, приглашая невесту пойти с ним.       Ида покорно кивнула и послушно последовала за мужчиной.       Утро было настолько прекрасным, что у девушки защемило сердце. На улице ее обдало приятной прохладой, уши уловили тоненькие трели птиц, а цветы по краям выгравированной дорожки только-только начинали просыпаться и готовились раскрыть свои нежные бутоны, чтобы превратить однотонный зеленый сад в пестрый ковер. Господин Моррант привел ее в беседку недалеко от дома и пропустил вперед себя, предложив ей присесть. Мужчина удачно выбрал место для общения — от посторонних глаз их скрывали густые заросли виноградной лозы, которые обвили беседку по всем краям.       — Вижу, вы куда-то спешили, простите, если разрушил ваши планы, — обратился он к девушке. Ида купилась на его ласковый голос и, наконец, подняла на него глаза. От этого человека, казалось, не исходило никакой опасности. Лицо его, наверняка разбившее много сердец лет двадцать назад, все еще оставалось привлекательным, хотя уже начинало обрастать глубокими морщинками. Седые виски и несколько прядей на макушке также выдавали человека в возрасте, а умение держать себя - опытного и не обделенного вниманием.       — Что вы, я как раз собиралась подышать свежим воздухом в саду.       — Знаете, дорогая Ида, хоть наш брак и решен, я хотел бы с вами поговорить наедине перед церемонией. Ведь одной встречи мало, чтобы понять и принять друг друга.       — Что вы хотите узнать? — Ида напряглась, но нашла силы немного улыбнуться ему.       — Я, конечно, не любитель сплетен и слухов, но, боюсь, и до меня дошли некоторые неприятные подробности о старшей дочери. Вы не пугайтесь, ваш ответ никак не повлияет на наши договоренности с вашим отцом, — Ида уставилась в землю и нервно теребила кусочек юбки на коленках. — Это правда, что ваша сестра, Леда, пыталась выйти замуж за благородного господина, будучи уже беременной от какого-то крестьянина?       — Правда, — Ида посмотрела в глаза своему жениху. — Только с чего сплетники взяли, что от крестьянина? Быть может, это благородный господин отказался взять ответственность?       — С каждым днем вы мне нравитесь все больше, дорогая Ида, — господин Моррант протянул руку и взял невесомую ладонь девушки. Он поцеловал кончики ее пальцев в знак своих чувств и, наконец, отпустил ее руку. Иде весь этот ритуал показался вечностью. — Меня совершенно не волнует репутация вашей сестры, только вы важны для меня. И, кажется, я все же решился.       Господин Моррант вдруг начал нервно рыться в карманах сюртука. Наконец, он нащупал то, что искал, и застыв на мгновение, продолжил.       — Завтра у нас церемония, как вы знаете. Ваши родители очень выгодно объединили ваши именины со вступлением в брак, однако, я хотел бы сделать вам подарок заранее от себя лично.       — Что вы, не нужно… — попыталась уйти от ответа девушка, но жених уже опустился перед ней на одно колено, что вышло у него достаточно резво для его возраста. — Вы же испачкаете костюм, господин Моррант…       — Отныне зовите меня по имени, моя дорогая, — он вытащил из сюртука белую, украшенную мелкими драгоценными камнями коробочку. — Я полюбил вас с первой встречи, а, быть может, и с первого взгляда. Вы мой ангел, вы — восхитительное, чистое и нежное создание. Всю свою жизнь, всю молодость я мечтал о такой, как вы. Примите же мои чувства, давайте сделаем этот брак счастливым для нас обоих.       Йохан откинул крышечку, и теперь на Иду смотрел не только ожидающий ответа жених, но и огромная белая жемчужина, окруженная кольцом из мелких бриллиантов и прикрепленная к тонкому ободку из белого золота.       — Вы не должны были так тратиться… — Ида понурила голову, и на ее юбку почти синхронно упали, скатившись по щекам, две слезинки.       Приняв столь сильный порыв чувств за положительный ответ, Йохан взял правую руку невесты и надел кольцо на указательный палец.