***
От голода у Иды крутило живот. По пути она нашла кусты дикой ежевики, но птицы успели обглодать ветки, поэтому девушке пришлось продираться сквозь колючки, чтобы добыть немного пропитания. Она очень хотела попробовать развести костер, но боялась, что это привлечет внимание. Днем, когда солнце взошло, температура повысилась, и Ида больше не мерзла так, как ночью. Но все эти проблемы слабого женского тела волновали ее меньше, чем желание поскорее увидеть Ларса. Даже если Йохан найдет ее — главное успеть встретиться с любимым, а дальше будь, что будет. Ида шла и шла вдоль ручья, стараясь идти ему параллельно, но и не так близко, чтобы с другого берега ее могли заметить. Летом ручей немного разливался, но все равно в ширину был всего какие-то два метра, и перепрыгнуть его на лошади или пройти по бревну — не составляло труда. Иде постоянно было страшно. Она будто чувствовала, что за ней может идти охота, хотя никаких признаков этого пока не находила. Когда местные найдут платье, то сделают соответствующие выводы, а если Иде придется вернуться, то всегда можно сказать, будто на нее напал разбойник, или заблудилась, или еще что-то. Можно солгать — как всегда, как обычно. С того самого дня, как она встретила Ларса, ей все время приходилось лгать, чтобы защитить русалок. Она врала, что в лесу на нее напал преступник, она утаила, что знает, каким образом погиб возлюбленный сестры Ганс. Она отвечала Йохану, что любит его, когда тот спрашивал. Да с чего она вообще решила, что сможет бегать к Ларсу, если бы осталась с родителями? С чего она решила, что муж пойдет ей навстречу? У нее не было выбора ни тогда, ни сейчас. Женитьба полностью поменяла ее статус и, возможно, Йохан уже готовит ей какое-то наказание. Он не считает себя виноватым, но обязательно извинится. Он всегда так делал и оставался при своем. Подобно замещающему актеру в театре, Йохан занял место ее родного властного отца, и поэтому в их семье был и оставался царем и богом. И не слушаться — против правил мироздания. Тут Ида споткнулась о вылезший сухой корень и упала на траву. Об мелкие камушки она еще сильнее разодрала раненую руку. Опять заплакав от боли и нервного напряжения, она несколько минут передохнула под деревом и снова двинулась в путь. Иногда попадались тонкоствольные фундучные деревья, и ей удалось немного перекусить, хотя орехи были далеко не все зрелые. То же касалось и грибов. Целыми колониями, большие и маленькие, они ютились у влажных корней осин и дубов, но распознать, какие из них есть можно, а какие нельзя, Ида не могла и поэтому не рискнула даже трогать. Через несколько часов упорных блужданий девушка, наконец, вышла на знакомые места и облегченно вздохнула. Полпути пройдено, осталось отыскать Ларса. Вскоре Ида поняла, что дорога привела ее в низину, где летом и осенью кишели болота. Побоявшись завязнуть и сгинуть тут навсегда, она попятилась и заметила, что рядом с ее ботинками прыгает огромная скользкая лягушка. Обернувшись, она увидела, что в кустах кто-то пошевелился. Сердце на секунду ушло в пятки, а по телу пробежали ледяные мурашки. Но страх тут же отлег, когда из травы выскочила худая черная кошка и передними лапами накрыла лягушку. Кошка была так сильно увлечена поимкой добычи, но все равно сердито завыла, когда Ида зашелестела черной юбкой об траву. — Хоть какое-то живое существо, — сказала девушка, развернулась и тут же вскрикнула. Посреди деревьев лежал обглоданный человеческий скелет. Ида сделала несколько шагов назад и наткнулась спиной на ствол дерева. И хотя она понимала, что человек мертв, но все равно тряслась так сильно, будто труп может восстать и напасть на нее. Череп с пустыми глазницами спокойно пялился на Иду и пожирающую лягушку кошку, которая продолжала вести себя нервно из-за того, что здесь есть кто-то, кто мог бы покуситься на ее добычу. Девушка глубоко дышала и пыталась успокоиться. От пережитого испуга онемели ноги, и она не могла даже сдвинуться с места. Как завороженная, она смотрела на белые кости, составлявшие позвоночник и ребра, на длинные выгоревшие, словно солома, волосы, торчавшие из оставшейся на макушке плоти. Человек умер лежа на животе. Животные первым делом обглодали лицо и внутренние органы. Переведя дух и набравшись храбрости, Ида встала и на ватных ногах подошла ближе к месту чьей-то погибели. Судя по длине волос, это, наверное, была женщина. Кости рук валялись неподалеку. Иде сразу представилась жуткая картина расправы, и как лесные обитатели растаскивают несчастную по кусочкам, каждый в свою нору. Ида немного расстегнула рясу, взяла в кулачок нательный крест на серебряной цепочке и быстро, заплетающимся языком, прочитала молитву, чтобы упокоить эту душу. И только сейчас она заметила, что скелет заканчивался на копчике, будто покойницу кто-то разрубил на две части. Голодные звери съели все до последней косточки. Возможно, они еще вернутся сюда, хотя взять с этого скелета было больше нечего даже кошке, которой приходится вылавливать лягушек. «Нужно перестать об этом думать, бедняжке уже ничем не поможешь», — думала Ида, продвигаясь дальше по лесу и стараясь убрать из головы отполированный кошачьими языками череп умершей. По-хорошему, следовало ее похоронить, но для этого не было времени. Все плохие мысли улетучились, как только Ида вышла к озеру. Ей пришлось сделать широкий круг, прежде чем до него добраться. Неизвестно, где сейчас находился Йохан. Если он взял собак, то вряд ли они возьмут след от платья, которое приплыло по воде. Костров она не разжигала, дичь не ловила. Кроме следов от бедняцкой обуви, больше ничего не могло указать на то, что девушка все еще в лесу. Ида вышла из-за деревьев к воде и наклонилась, чтобы посмотреть на свое отражение. Оттуда на нее глядела монахиня в черных одеждах, изможденная и будто постаревшая. Грустно вдохнув, она выпрямилась и посмотрела по сторонам. Где Ларс мог прятаться? Она ведь даже не знала, в какой именно пещере они жили с сестрой, чтобы попробовать отправиться туда напрямую. Ида вслушивалась в звуки леса, состоявшие сплошь из редких птичьих вскриков и шелеста ветра. Ей казалось, что на короткий миг она перенеслась в другой мир, но была там совершенно одна. Ни людей, ни животных — только бесконечная стена густых деревьев, чернеющая по обе стороны берега. Ида рассматривала себя в отражении воды, и только собственная расплывчатая копия напоминала, что она здесь, и она жива.Часть 23
3 декабря 2018 г. в 22:00
Два красных сеттера, бодро размахивая хвостами, громко лаяли и крутились вокруг своей хозяйки. Хотя Леда не очень любила животных, особенно шумных, она содержала их на всякий случай. За собаками ухаживал псарь, молодой муж одной из хозяйских служанок. Он кормил их, выгуливал и воспитывал, чтобы они не одичали и не бросались на чужих людей без разбору.
Охотиться в лесу было особо не на кого: только если белок пострелять, да каких-нибудь птиц. Если там когда-то и жили волки, то они давно либо ушли, либо вымерли от рук человека, а сельское хозяйство и ремесло вполне поддерживало жизнь деревенских и господ.
— Можете взять этих псов, но они ни разу не искали людей.
Леда тщетно пыталась увернуться от мокрых собачьих носов, что тыкались ей в ладони и юбку. Сеттеры будто чувствовали, что люди собрались не просто так, и предвкушали какое-то невероятное приключение, отчего находились на радостном взводе.
О пропавшей у местных не удалось ничего выяснить. Никто не видел богато одетую женщину, ни к кому она не стучалась и не просилась ночевать. Монастырские старухи сказали, что сестра-близнец Леды действительно была у них, но она утром бесследно исчезла.
Йохан подозвал к себе одну собаку и дал ей понюхать кожаную зимнюю перчатку Иды, которую он по счастливой случайности нашел в своей повозке. Видимо, несколько месяцев назад супруга забыла ее или потеряла. Перчатка завалилась под сиденье и зацепилась за резьбу в тени. Йохан решил, что псы могут не взять след от вещей, лежащих здесь уже три года. Может, они и помнят запах Иды, но прошло слишком много времени — животные могут запутаться или выйти на неверный путь.
Собака долго обнюхивала вывернутую наизнанку перчатку, потом прижала уши и заскулила.
Йохан недовольно цокнул. Он мог бы потратить время на поездку домой, чтобы взять своих, настоящих, охотничьих псов, но в глубине души боялся за судьбу жены, чья детская шалость может стоить ей жизни. Медлить он хотел меньше всего.
— Мы пойдем в лес, — скомандовал Йохан и запрыгнул на коня, прижимая к бедру свое ружье. — Собаки и их хозяин отправятся со мной.
— Да, пожалуйста, — Леда облегченно вздохнула, когда на собак нацепили ошейники и отволокли от нее.
Йохан окликнул своих людей, свистнул собакам и с силой пнул коня в бока, отчего тот недовольно заржал. Тут он заметил, что маленький сын Леды голышом выскочил на балкон второго этажа и радостно махал собакам. Сеттеры, увидев его, залаяли в ответ и завиляли хвостами еще живее.
«Они за ребенком совсем не следят что ли?», — подумал Йохан, и мысль эта тут же вернула его к своей потерянной супруге, за которой он тоже, кстати сказать, не уследил.
Наконец, Леда и сама обратила внимание на действия сына и с грозным видом поспешно направилась в дом. Увидев это, Ганс вздрогнул и тут же скрылся за шторами внутри дома.
— Мне сказали, что вы хорошо знаете местность, — обратился Йохан к псарю, который быстро шел рядом с лошадью.
— А то. Мальчишкой все облазил. Даже ночью с закрытыми глазами отсюда выберусь.
— Собаки у вас хоть раз охотились? Брали след?
— Я лично учил их всему, — гордо ответил тот. — Они и зайцев выслеживали, и дичь приносили, когда тетерева стреляли. Госпожа Леда держит собак ради сына, мальчик их просто обожает — готов спать в одной будке и есть из одной миски. Но сама хозяйка не любит со зверьем возиться и ничего про них не знает. Уверен, они найдут кого угодно, надо только дать ориентир. Конечно, с волком или медведем вряд ли справятся, но они здесь и не водятся. Тут из опасных — только русалки.
— Русалки? Как остроумно. Мне не до смеха сейчас.
Чем дальше они продвигались, тем сложнее лошади становилось протискиваться через узко стоящие деревья. Ветки лезли в лицо Йохану, и постоянно приходилось держать руку немного вытянутой, чтобы случайно не лишиться глаза, а то и двух.
— Да я их тоже никогда не видел. Бабкины сказки. Люди могут пропадать по любой причине: заблудились, утонули, али разбойник нападет. Был у нас один парень, сильный, работящий, а красавец какой. Бревна таскал, до дна озера плавал, пахать мог сутками. Девки за ним табуном ходили. И что вы думаете? Утонул! Поверишь тут в русалку.
— Соболезную, — процедил Йохан и сам не заметил, как сердце его забилось быстрее, а на лбу выступил холодный пот. — Здесь есть опасные места? Болота, овраги, берлоги? И что за озеро, как далеко оно находится?
— К нему можно выйти почти из любой точки леса. А что до болот и оврагов, вряд ли ваша супружница могла так далеко уйти.
«Хотелось бы верить», — хмуро подумал Йохан, пришпоривая медленно идущую лошадь, чтобы та шагала быстрее.
— Что-то собак не видно, — сказал псарь и тут же громко свистнул. От противного режущего слух звука тут же взлетели несколько птиц с макушек деревьев, а собаки отозвались дружным лаем. — О, как радуются, может, нашли что.
Йохан сразу представил, как заплаканная и продрогшая Ида кинется ему на шею и будет умолять простить ее за детскую выходку, или же будет гордо стоять перед ним, не рискуя поднять голову и посмотреть на мужа, которому доставила столько неприятностей. На самом деле господин Моррант и сам не знал, за что именно жена так на него разозлилась, аж грозилась выколоть ему заколкой глаз. Подобная повышенная эмоциональность ей никогда не была свойственна, либо Ида умело это скрывала, чтобы лишний раз не беспокоить главу семьи. Где-то очень далеко в подсознании у Йохана промелькнула мысль, что так могут себя вести, например, беременные женщины, и эта фантазия его не столько приободрила, сколько еще сильнее испугала. Если благоверная в положении, то тем более не стоило ей волноваться по поводу смерти ворчливого старика. Где-то убыло, где-то прибыло. Похороны, поминки, подачки и крикливые плакальщицы — Йохан все это проходил так много раз, что, когда прочитал письмо о смерти тестя, лишь раздраженно вздохнул и поспешно собрался в очередную деловую поездку. Пусть они там сами разбираются. Ида вышла замуж, а значит, у нее теперь своя семья и, соответственно, обязанности перед супругом.
Тут Йохан отвлекся, и его ударила по лицу ветка березы.
«Может, и стоило ей сказать», — подумал он, потирая оцарапанную щеку и вспоминая, что когда его собственный отец умер, он даже бровью не повел и готовился к скорой драке за раздел имущества между родственниками.
Все, чего Йохан хотел от брака с Идой, — это наследник и спокойная семейная жизнь. Он не собирался возиться с родственниками милой девушки, которые, по мнению господина Морранта, были людьми недалекими. Он прекрасно понимал, что свадьба — это хороший бартер по обмену девочки на статус, репутацию и некоторую материальную поддержку, которую он пару раз в год оказывал тестю по его искренней просьбе. Йохан с пренебрежением подумал, что когда мать Иды умрет, ему придется иметь дело с Ледой — заносчивой женщиной, которая очевидно нагуляла ребенка и совсем этого не стесняется.
В любом случае, все эти вероятные события будущего не имеют значения. Сейчас, главное — найти жену, отчитать, извиниться, даже если не чувствуешь за собой вины (женщины на это падки), и привезти ее к матери. А когда они вернутся в свое «гнездышко», уже окончательно выяснить отношения.
За размышлениями группа вышла на небольшую поляну, посреди которой протекал быстрый ручей. В траве густыми кочками росли земляника и ромашка. Лошадь, встряхнувшись, принялась поедать лакомство вокруг, не дожидаясь разрешения наездника.
Йохан выпрыгнул из седла и направился к топтавшимся у русла трем парням, своим подчиненным. Они стояли плечом к плечу и что-то рассматривали, пока собаки крутились вокруг них и громко лаяли, требуя похвалу за проделанную работу.
— Господин Моррант…
Ему вручили грязное мокрое платье. Несколько минут Йохан рассматривал багрово-красные пятна на тонком кружеве у горла, водил пальцем по белым жемчужинам, которых почти не осталось после спуска по реке, и нитки некрасиво торчали из сшитого на заказ платья, что еще сутки назад украшало стан молодой аристократки.
— Господин Моррант, извините, чтоб мне провалиться, но это очень плохой знак, — сказал один из парней, боясь смотреть хозяину в глаза.
Руки Йохана задрожали. Платье упало на землю, и к нему тут же подбежали собаки, принимаясь заново обнюхивать. Жалостливый образ беспомощной жены, ожидающей своего спасителя, тут же рассеялся, оставив в голове Морранта нарастающий с каждой секундой страх и отчаяние. Он смотрел на скомканное окровавленное платье, на которое наступали псы своими грязными лапами, и чувствовал, как к горлу подступает ком. Безумный страх больше не давал трезво думать.
— Господин, не отчаивайтесь. Мы нашли только платье, может, она еще жива, — попытался утешить хозяина один.
— Сам подумай, — перебил второй. — Куда госпожа могла пойти в таком, кхем, виде? Беспомощная женщина одна в лесу, кто угодно мог покуситься на нее.
— Если бы это был дикий зверь, мы не нашли бы просто одежду, — сказал третий. — Это очень странно. Еще и кровь…
Разговоры вывели Йохана из оцепенения. Разозлившись и не зная, что делать, он внезапно пнул снующего под ногами пса.
— Мы будем искать ее дальше! — закричал Йохан. — Пока не найдем! Живую! Или… — тут он запнулся и не смог озвучить очевидный, на первый взгляд, исход. Лучше не кликать беду.
Псарь, боясь возразить господину, обнял обиженного сеттера, который продолжал скулить и поджимать хвост между лап. Если бы кто-то другой ударил собаку, он бы заступился, не задумываясь, но после того, как и сам увидел платье, едва похожее на предмет женского гардероба, не рискнул ругаться с богачом, а лишь мысленно посочувствовал ему.
Еще никогда слуги не видели своего хозяина таким встревоженным. С удивлением и искренним сожалением они смотрели, как господин Моррант, бледный и поседевший еще больше, стегает коня, чтобы тот перестал жевать траву и начал слушаться хозяина.
Через несколько минут поисковая группа уже шла за собаками, которые взяли новый след и, нюхая землю и воду, побежали куда-то через кусты вдоль ручья.