***
Как только они оказываются в номере, Бобби сразу же плюхается на мягчайшую кровать и не сдерживает недвусмысленного свиста. Ханбин закатывает глаза и предпочитает обойти всю комнату. Дверь в ванную прозрачная, зато внутри ждёт белоснежное джакузи. У Ханбина джакузи никогда не было, но он предполагает, что не пожалеет, если хотя бы попробует. — А потолок-то и правда зеркальный, — усмехается Чживон, разглядывая своё отражение вверху, развалившись на широкой кровати. Он проводит рукой по животу и думает, что неплохо было бы чего-нибудь поесть. Ханбин фыркает, открывая ящик тумбочки, где его встречает парочка упаковок презервативов. — Какая забота, — бубнит он. — Иди сюда, — Бобби тянется к нему рукой и опрокидывает на бок, пододвигает к себе и заставляет закинуть ноги на кровать тоже. Ханбин не сопротивляется вообще и просто смотрит на лицо перед собой, а Бобби успел уже забраться сверху и усесться ему на бёдра. — Чем займёмся? — Хочу на море, — Ханбин проводит рукой по бедру Чживона и смотрит на свою же ладонь, будто это не он сейчас разговаривает с Бобби. — Вот так сразу? — У нас не так много времени. — А вот тут ты ошибаешься, — Чживон наклоняется, так низко, что их носы соприкасаются. Ханбин закрывает глаза, когда слышит тихое: — У нас времени много. Ханбин уже тянется за поцелуем, но всё обрывает звук завязывающегося в узел желудка. Он хмурится и открывает глаза, видя перед собой глупую улыбку. И не сдерживает ответной. — Есть хочу, — говорит Чживон и всё-таки коротко целует Ханбина, а потом слезает с него и начинает вслух рассуждать, чего бы он такого съел, всерьёз выбирая между огромным гамбургером с картошкой фри и жареной курицей. В итоге они едят пибимпаб, потому что «ешь хоть иногда как человек». Чживона это очень обижает — что может сравниться с жареной курочкой и маринованным дайконом, в самом деле? — Даже пибимпаб приготовить не могут, — ворчит он, с недовольным лицом пережёвывая рис и пытаясь убрать в сторону сушёные водоросли, от души напиханные в горшок. — У них просто нет его в меню, — спокойно говорит Ханбин. Его, в отличие от Бобби, всё вполне устраивает. — Вот и не стоило готовить, пошли бы в другое место…ай! — Чживон зыркает на Ханбина и тянется к пострадавшей от удара ноге. — Тётушка ради тебя постаралась и приготовила этот пибимпаб, ешь давай и перестань ворчать. Весь аппетит испортишь. Чживон обиженно сопит и позволяет себе ещё буркнуть что-то про то, что Бургер Кинг был не такой плохой идеей. Ему бы хотя бы не пришлось ковыряться в чаше в попытках убрать водоросли. Почему они положили их даже тогда, когда Бобби попросил их не добавлять вообще? Ханбин одаривает его предупреждающим взглядом, зажимает палочками кусочек кимчи и протягивает его Бобби. Чживон хмурится секунду, но послушно открывает рот.***
— Мне уже здесь нравится, — Бобби отпивает из небольшой бутылки, жмурится на пару секунд и ставит её на песок. Ханбин смотрит на море, обняв колени руками. — Чем? — Здесь как-то спокойнее. И никто тебя не знает. — А то ты страдаешь от чрезмерного внимания, — хмыкает Ханбин. Бобби цыкает и чуть пихает его локтем. Рядом парочка взрывает фейерверки. Ханбин постоянно вздрагивает, когда в очередной раз раздаются эти звуки. Чживон кидает взгляд на искрящиеся узоры в небе, поворачивается к Ханбину и замечает, что тот ёжится, должно быть, от холода. Вечерами становится прохладно. — Двигайся сюда, — говорит Чживон. Ханбин непонимающе смотрит. — Давай, давай. Как только Ханбин становится ближе, Бобби его сразу же обнимает и крепко прижимает к себе. — Так лучше, да? — Угу… От Бобби пахнет сигаретами и гранатовым соджу. Его бутылка уже почти пуста, а вот Ханбин из своей сделал только пару глотков. Ночью на берегу людей не так много, в основном это парочки, вышедшие на свидание. Бобби всё это напоминает его поездки с друзьями во Флориду, только всё это проходило с гораздо большим шумом. Если и выпивали, то уж точно не вот так, тихо сидя на берегу и разговаривая вполголоса. — О чём думаешь? — Ханбин замечает задумчивый взгляд Чживона, которым он смотрит куда-то вперёд, время от времени по чуть-чуть отпивая соджу. Оно горькое и вместе с тем сладкое. Вкус особо не нравится ни тому, ни другому, но вроде алкоголь пьют не поэтому. — Вспоминаю Флориду, — честно говорит Бобби. — Последние четыре года каждое лето ездил с друзьями в Майями. Было круто. — Скучаешь? Чживон вздыхает и проводит рукой по ветровке в поисках пачки сигарет, находит её и выуживает одну. Вскоре до носа Ханбина долетает привычный запах. Бобби и сигаретный дым для него теперь одно целое. — Я по многому там скучаю, Ханбин-а, — изо рта со словами вырывается дым. — Я часто чувствую себя здесь не своим. Всё изменилось, друзья давно выросли, я тоже. Будто никогда не жил здесь, приехал в чужую страну и пытаюсь притереться. Ханбин закусывает губу. Он всё это время видел улыбчивого Ким Чживона, который по-дурацки шутил и смеялся. Сложно было подумать, что ему тяжело, некомфортно на родине. — Эй, Ханбин-а, — пальцы проходятся по волосам, съезжают на шею, где и остаются. — Ты чего? Всё хорошо. И он улыбается, так широко и так по-чживоновски, что Ханбин сам не может удержаться от ответной улыбки. Бобби меняется по щелчку пальцев, сбрасывает с себя всю тоску и превращается в того Чживона, к которому все привыкли. — Когда я с тобой, я сразу обо всём забываю, — говорит он, нагнувшись к уху и выдавая эти слова чуть с хрипотцой, обдавая букетом ароматов из смеси алкоголя и сигарет. — Похоже на дешёвый пикап, — морщится Ханбин, но губы всё-таки растягиваются в улыбке. — Но ведь правда! Ханбин не может не закатить глаза, а Бобби вдруг чмокает его в щёку, отчего Ханбин шикает на него и тут же оборачивается назад. Видит только компанию школьников вдалеке, которым больше интересны их шутки и то, как на это реагируют девчонки в их компании. — Да кому мы тут нужны, Ханбин-а, — Чживон со смехом разворачивает его обратно и целует уже в губы, коснувшись чуть холодными пальцами его ладони. Ханбин сплетает пальцы в ответ.