Стивен и его Плащ. Движение навстречу

Все, кому хотя бы раз доводилось иметь дело со Стивеном Стрэнджем, знали, что уверенности в себе ему не занимать. Сложно ожидать иного от человека, выбравшего своей профессией нейрохирургию и сумевшего в ней преуспеть. Даже с искалеченными руками Стивен демонстрировал немалую силу духа, удивлял окружающих непрошибаемой верой в то, что сдаваться точно нельзя, и сумел-таки найти иной способ спасать жизни. Он не робел ни перед Верховным Чародеем и советом магов Камартаджа, ни перед адептами Тёмного измерения и демоном, которому они поклонялись. Тем сильнее удивились бы все эти связанные с миром мистического люди и прочие существа, если бы узнали, чего стоило ему всё-таки решиться на ритуал принятия нью-йоркского храма. Ни один из них не видел, насколько сильно у него утром тряслись в ванной руки — практически так же, как когда его только выписали после аварии домой. Стоя на расстоянии десяти шагов, Старейшина не мог услышать, как сильно и часто билось его сердце. Стивен не привык отказываться от единожды принятых решений, однако, соглашаясь всё же занять должность хранителя храма, он не имел ясного представления, что его ждёт. Из 1676 страниц пособия для мастеров первые шесть сотен оказались посвящены описанию связи между храмом и его хранителем, её полезности и возможностей, а вот на следующей тысяче страниц авторы книги скрупулезно расписывали строение матриц для ритуала принятия и то, что происходило с магами, которых храмы согласились или не согласились принять. Не единожды у Стивена мелькала мысль, что он читает пособие для инквизиторов, причём роль Священной Инквизиции отводилась Домам, обладавшим древним и довольно жестоким сознанием, решавшим, кто достоин ими управлять. Недостойные мастера истекали кровью, умирали от голода и обезвоживания или же и вовсе сгорали заживо в первые минуты ритуала. Достойным приходилось не намного легче. Участники последнего совещания в Камартадже ошибались, считая, что будущий хранитель нью-йоркского храма плохо понимает, что именно его ждёт. Он это представлял себе даже слишком хорошо, вот только увидеть в книге хранителей текст о реальном положении дел могли исключительно претенденты на роль хранителя — остальным это пособие представлялось вполне безобидным сборником советов. Прижимая ладонь к стене Дома и делясь вслух недовольством по поводу обращения с артефактами магами Камартаджа, Стивен не сумел удержаться и мысленно, по-детски наивно и искренне попросил: «Если я тебе и правда нужен, Дом, пообещай, что я выживу, а?» — и именно на эту просьбу Дом откликнулся, вмиг нагревшись под ладонью и демонстративно выровняв стену. Посмотрев на одобрительно качнувший уголками воротника Плащ, Стивен вышел на середину коридора и, предупредив Верховного Чародея, начал подготавливать ритуал, совершая руками описанные в книге хранителей движения и создавая светящиеся тусклым оранжевым светом матрицы. Линии заклинаний сплетались в сложные фигуры, искрящиеся и переходящие одна в другую. Когда после получаса плетений выученное Стивеном описание матрицы закончилось, перед ним образовалась пышущая жаром и потрескивающая сфера. Очень медленно и осторожно он опустил её на пол и секунду спустя оказался в центре матрицы, основной рисунок которой чрезвычайно сильно напоминал символ храма из перекрещенных линий в витражном окне. — Если символ храма появился, значит, всё идёт правильно, — прокомментировал это вслух Стивен. — И теперь это всё должно вспыхнуть. Постояв и не дождавшись ничего подобного, он перевёл взгляд на Верховного Чародея. — В книге, которую вы читали, доктор, было что-нибудь о свидетелях и поручителях? — Там говорилось о том, что за будущего хранителя должен поручиться кто-то из мастеров. Древняя назначила меня им, находясь в этом храме, так что это пройденный этап. — Не совсем. — То есть? — Поручиться нужно во время ритуала, — снисходительно улыбнулся Старейшина, давая Стивену время осознать, что без его присутствия ритуал бы не состоялся. — И поэтому вы подошли ко мне в библиотеке? — нахмурился Стивен. — Да. Опустившись на одно колено возле контура матрицы, Старейшина вынул из воздуха короткий жезл и коснулся им ближайшего луча. — Свидетельствую! — громко произнёс он. — Достоин. В ту же секунду матрица вспыхнула ярким оранжевым светом, из её углов к рукам и ногам Стивена потянулись лучи, а сам он почувствовал, как его приподнимает над полом. — Плащ! — нашёл он глазами зависший у края матрицы артефакт. Плащ беспомощно развёл полами, демонстрируя, что не может вмешаться. Потом сложил их вместе перед собой, показывая, что в случае чего готов поймать. И после этого отлетел к стене, потёрся об неё плечом, прислушался и ободряюще кивнул хозяину. Стивен, поднятый обвившимися вокруг запястий и лодыжек заклинаниями на высоту человеческого роста, тяжело вздохнул. — Ладно, поверю тебе. Ну что, Дом, твоя очередь проверять, достоин ли я тебя. Послышался громкий треск. Из всех линий матрицы вверх ударил сноп света, прошивая Стивена насквозь, после чего лучи мягко опустили его на пол. Щурясь и растирая не привыкшие к такой яркости глаза, он сел в центре матрицы по-турецки и, не теряя времени, принялся создавать следующую перед собой. На этот раз — совсем небольшую, имеющую вид вытянутого футляра, и управился с ней всего за пять минут. — Что ж, раз уж я не осыпался горсткой пепла, пора переходить к установлению связи, — деланно беззаботным тоном сообщил Стивен, закатывая рукава своего синего мастерского одеяния. Старейшина, тоже сев на пол по-турецки, улыбнулся в ответ: — Приступайте, доктор, — и, выдержав паузу, добавил: — Я догадался, для чего вы позвали меня. Зря вы, конечно, переживаете по этому поводу, но я понимаю, что не делать этого вы не можете. Стивен закатил глаза. — Слушайте, у вас это что, профессиональное? По должности положено? — Не понял, о чём вы, — удивился Старейшина. — Неужели? Вы второй Верховный Чародей, которому нравится играть в психоаналитика со мной. Может, у меня на лбу написано: «Я подходящий пациент для разговоров на кушетке», а я не замечал? Плащ пошелестел воротником, издав звук, похожий на смешок. Покосившись на него, Стивен признательно улыбнулся и, посмотрев на свои лежащие на коленях руки, встретился взглядом со Старейшиной. — Знаете, скольким несостоявшимся жертвам суицида я восстанавливал работу кистей? — Нет. — У вас неполное досье? Семнадцати, Старейшина. А скольким впечатлительным подросткам мы с Кристин вдвоём спасали жизнь? — Тоже нет. — И я не считал. Поэтому да, я не сомневаюсь, что вы поняли мой «восторг» от идеи вскрыть себе вены ритуальным кинжалом, чтобы дать этому Дому своей крови. И да, я пригласил вас как человека, способного в случае чего вызвать скорую. Дом тут же затрещал, темнея. — Эй, я не говорил, что это понадобится! — глядя в потолок, поспешил оправдаться Стивен. — Но я врач, и меня учили оценивать риски для здоровья. Вон сидит мой штатный психоаналитик, он тебе это подтвердит. Потрещав ещё немного, Дом затих. Старейшина, усмехнувшись, покачал головой. — Хватит тянуть время, доктор. Приступайте к следующему этапу. — Приступаю. Сосредоточившись, Стивен сложил пальцы, как предписывалось в книге хранителей, затем протянул руку к светящемуся футляру и открыл его. Внутри оказалось пусто. — Дом? — вопросительно протянул Стивен. — Что бы я тут ни говорил, я действительно готов сделать всё, что нужно. Он закрыл футляр, подождал несколько секунд и снова открыл. Ритуального кинжала внутри по-прежнему не было, а сам футляр начал тускнеть, пока и вовсе не растворился в воздухе. — Неужели обиделся? — растерянно проговорил Стивен и повернул голову влево. — Плащ? Плащ мгновенно оказался рядом со стеной и коснулся её полой. Несколько раз кивнув, он вновь приблизился к краю светящейся матрицы и ткнул уголком полы в Стивена. — Так, ты указываешь на мою рану, — проследил линию тот. Плащ махнул в сторону лестницы, а затем коснулся пола. Стивен нахмурился, анализируя информацию, потом его лицо просветлело. — Подожди, и Дому этого достаточно? Плащ радостно кивнул. — О-о… Что ж, я… Спасибо, Дом! — Что вы поняли, доктор? — не сумел сдержать любопытство Старейшина. — Когда один из зелотов Кецилия ранил меня, я прополз некоторое расстояние по этому Дому, заливая кровью паркет. Дом решил, что для связи этого достаточно. Поспешно одернув рукава, Стивен встал на ноги, чувствуя огромное облегчение, и расправил плечи. Затем поднял руки на уровень груди и принялся куда более решительно, чем раньше, создавать следующую матрицу, мысленно произнося слова заклинания. Старейшина и Плащ с одинаковым интересом наблюдали за колдовством вернувшего себе уверенность мага, действующего с таким выражением лица, будто весь этот мир должен принадлежать ему. — Хранитель… — тихо произнёс Старейшина. — Настоящий. Услышавший это Плащ подлетел к нему и, после одобрительного кивка, сел рядом на паркет. Вдвоём они уже чувствовали отголоски силы, которую пробудил Стивен Стрэндж, видели светящуюся сеть из заклинаний, уплотнявшуюся с каждым жестом, и то, как на его лбу начал проявляться оранжевый символ нью-йоркского храма. Гудение нарастало, задрожали стены и пол. С последним жестом Стивена все оранжевые линии стали ярко-зелёными, а потом впитались в его тело, сразу после этого лишившееся чувств. *** Сначала появился свет. Зелёный, очень яркий — как у Глаза Агамотто, и Стивен крепко зажмурился, едва открыв глаза. Затем возникла боль — ударила по оголенным нервам, заставляя вопить каждую клеточку тела, отчего Стивен только чудом удержался в сознании, не желая больше проваливаться в ту светящуюся воронку, куда его затянул ритуал. И почти сразу к боли добавился звук — глухой и далёкий, но наполненный такой мощью, что заставил дрожать всё внутри. — Да что ж ты будешь делать! — возмущенно пробасило Нечто. — Я его усыпляю, как могу, чтобы он не чувствовал боли, а он сопротивляется! Стивен, ну что ты творишь, а? — Дом?! — ошарашенно предположил Стивен, вновь распахнул глаза и тут же зажмурился от нестерпимо-острой боли, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. — Ну а кто же ещё? Теперь-то что глаза открывать нельзя до тебя дошло, а? — Дошло… Стивен попробовал шевельнуться, но не почувствовал нигде опоры. — Ты висишь в воздухе над кроватью в главной спальне храма, любопытный ты мой, — проворчал Дом. — Тебя прошивают насквозь тысячи энергетических лучей, а твой Плащ зажимает тебе рот, чтобы ты не сорвал голос, когда снова попытаешься орать. — Я это уже делал? — Стивен вдруг осознал, что всё это время общался мысленно. — Да. Дважды. Тогда я разрешил твоему Плащу приблизиться к тебе. Обычно маги становятся хранителями без всяких артефактов, но мне понравилось развеивать сложившийся у тебя образ злобного Дома-садиста, поэтому твой Плащ сейчас рядом с тобой. — Э-э… — Стивен замялся, вспомнив, как Дом отказался давать ему ритуальный кинжал и как в самом начале отреагировал на просьбу не убивать. — Вот-вот, — подтвердил Дом. — Я пошёл тебе навстречу, Стивен, и сделал всё, чтобы облегчить тебе жизнь. А ты как меня отблагодарил? Начал сопротивляться наведённому сну? Стивен почувствовал себя весьма паршиво. — Я... — И что дальше? Пойдёшь травить байки о Домах-садистах, измывающихся над несчастными хранителями, как практически все до тебя? — О, так ты в курсе. — Они заполняли дневники, сидя здесь, Стивен. Конечно же, я в курсе того, о чём они писали в них. Дом печально вздохнул, чем вызвал у Стивена ассоциацию с большим, старым и очень добродушным псом. Развить эту мысль ему помешала вспышка сильной боли в груди, прокатившейся затем от сердца по всему телу. Ощутив шёлковую ткань подкладки Плаща на губах и сморгнув выступившие слёзы, Стивен попытался отвлечься от боли и сосредоточиться на общении с Домом. — Лучше бы ты уснул, — мигом отреагировал тот. — Не сможет, ему слишком любопытно, — вклинился в разговор тихий голос. — Он будет сопротивляться сну, пока не получит ответы на все вопросы. — Хм, судя по тому, что я вижу в его голове, ты прав. Ох, и не вовремя же в тебе проснулся учёный, Стивен… С трудом восстановив дыхание после очередного удара по нервам, Стивен мысленно прошептал: — Подождите, подождите… Плащ?! — Да, хозяин, — на грани слышимости отозвался тот. — У него нет сейчас сил говорить с тобой в полный голос, Стивен, — пробасил Дом. — Он их тратит на то, чтобы перетягивать на себя часть твоей боли, пока ты не спишь. — Но я этого не хочу! — доктор в голове Стивена возмутился до глубины души. — Плащ, ты не должен страдать из-за меня и… — Тогда задавай свои вопросы побыстрее, — перебил его Дом. — Может, хоть чувство вины за страдания твоего маленького артефакта заставит тебя внять советам большого. Я и так торможу ритуал, как могу. Новая вспышка боли заставила Стивена выгнуться, тяжело дыша через нос. Он почувствовал, как Плащ, по-прежнему зажимая рот и не давая сорвать голос, легко поглаживает по затылку, отчего иррационально становится легче. И сосредоточился на вопросах. — Получается, артефакты умеют разговаривать? — Конечно. Это люди не умеют нас понимать, — тут же ответил Дом. — Ты смог понять нашу речь только из-за особенностей ритуала. — То есть, когда он закончится… — Мы с Плащом снова станем для тебя зданием и предметом одежды, да. — А научиться нельзя? — Это одна из форм телепатии. Подойди к Вонгу через пару-тройку лет, он проводит тебя в нужную секцию библиотеки. — Раньше никак? В смысле, я мог бы и сам… — Не советую, — жёстко отрезал Дом. — Малейшая ошибка — и ты выжжешь себе мозг. Я и так сомневаюсь в его наличии, наблюдая за твоим самоистязанием. — Это не самоистязание, а уникальный шанс! — тут же возразил Стивен. — Меня уже мучил Дормамму недавно, так что боль я потерплю. А вот новые знания… — Стивен… — простонал Дом. — Кстати, ты со всеми хранителями общался? — После мастера Агамотто ты первый. — О, — от удивления Стивен замолчал, пытаясь сообразить, с чего ему выпала такая честь. Не додумавшись ни до чего конкретного, всё же уточнил: — Почему? — Потому что после моего создателя только ты решил заручиться моим согласием до ритуала и в присутствии Верховного Чародея предложил мне выбор: соглашаться на тебя или нет, — в голосе Дома зазвучали нотки одобрения. — Это естественно, ты же мог сжечь меня заживо. Я читал книгу. — Хранители до тебя тоже её читали, но договариваться со мной не пытались. — Да, договорённости — это его профиль, — совсем тихо и с гордостью отметил Плащ. — Ты слабеешь? — тут же встревожился Стивен. — Плащ? — Ничего, хозяин. Ещё немного продержусь. Спрашивай дальше. — Вот только мучеников мне тут не надо! Вот что, Дом, усыпляй меня и потом сразу отодвинь Плащ подальше, где ему не будет вреда. Сможешь? — Слышу слова не мальчика, но мужа, — пророкотал Дом. — Слушаюсь и повинуюсь, хранитель. Засыпай. Тёплый вихрь подхватил Стивена, дав короткую передышку от боли. Поняв, что это и есть помощь Дома, он максимально расслабился и, сосредоточившись на дыхании, постарался уснуть.