Случайности неслучайны.

       — Хей, Мари, не хочешь покупать кофе — купи банан! Знаешь, сколько он энергии дает! — напутствовала подругу Алья, с нескрываемой усмешкой глядя на засыпающую девушку.        — Ну уж нет, — пробурчала Маринетт и обессиленно положила голову на парту, закрывая тяжелые веки. Попить кофе ей, к сожалению, так и не удалось, да и навряд ли удастся в ближайшее время. Уже дважды Дюпэн-Чэн так нелепо опозорилась перед Эдрианом! Подумать только, она облизывала его руку! А если бы вместо станчика с капучино был банан?        — Фу-фу-фу!!! — Маринетт помогла головой из стороны в сторону, отгоняя противные мысли.        Только что ей представилось, как она с блаженной миной на лице пытается съесть руку Агреста, думая, что это несчастный банан.        — Ты бы видела свое лицо, — рассмеялась блогерша. — признавайся, что ты хотела сделать с Эдрианом?        — Причем тут он?!        — Просто так реагировать ты можешь только на него, — произнесла Алья и видимо хотела добавить что-то еще, но ее отвлек телефонный звонок, — я скоро вернусь, Мари. Не скучай.        Маринетт кивнула и вновь опустилась на парту, сон потихоньку овладевал ею, и она вот-вот погрузится в мир грез.        — Маринетт Дюпэн-Чэн, будьте так добры, раздайте тетради, Вам все равно делать нечего, — сказала учительница и положила перед сонной ученицей стопку тетрадей, чей шум заставил девушку проснуться. Минуту спустя        «Так, это Роуз, это Хлои, Альи…» — говорила про себя Мари. Стоит отметить для дальнейшего повествования, что все тетради были одинаковые, различить где чья можно только по подписям на внутренней стороне обложки. Такого строгого порядка требовала учительница английского языка — женщина вредная и требовательная, а еще, кстати, истинная англичанка.        Мари взглянула на свои руки и увидела, что у нее осталось всего две тетради, которые она заблаговременно отложила. На одной было написано ее имя, а на другой:        — Эдриан Агрест, — выдохнула девушка и направилась к парте одноклассника.        — Эм… Маринетт, — несмело окликнули ее, — прошу, нам надо поговорить. «Ну вот как всегда» — нахмурилась брюнетка и обернулась. Пожалуй, это звучит бредово, но именно с ним она сейчас хотела видеться меньше всего.        — Хорошо, Эдриан. Только прошу быстрее, мне еще тетради раздавать, а скоро звонок…        — Так у тебя их всего две, — рассмеялся парень, — и судя по всему, одна из них моя.        — Угу, — кивнула девушка и протянула ему тетрадь с британским флагом, а другую такую же оставила себе.        — Спасибо, — улыбнулся ей блондин и продолжил, — так вот, я хотел поговорить о том, что произошло с утра…        — Ох, Эдриан, прости! — взвыла Дюпэн-Чэн, — я не выспалась и не контролирую свои действия…        — Ма-ри-нетт. Успокойся. Я просто предлагаю все забыть, как страшный сон, представить, что ничего не было и жить, как раньше. И не вздумай себя винить.        Он улыбнулся и как бы невзначай дотронулся до ее руки. Реакция от прикосновения последовала мгновенно — по пальцам Маринетт пробежал ток, а сама она как будто очнулась от зимней спячки.        — Э…Эдриан, я…перепутала тетради. Та, которая у тебя — моя, а которая у меня — твоя. Смешно, правда? — она глупо посмеялась и выжидающе посмотрела на парня.        Тот лишь пожал плечами, мол, как знаешь, и они произвели обмен. Наконец прозвенел звонок… Время урока        В классе стало настолько тихо, что у Маринетт невольно начал дергаться правый глаз. Все сидели, уткнувшись в учебники, отделившись от окружающего мира. От такой атмосферы вновь начало тянуть в сон, и чтобы окончательно не заснуть, Дюпэн-Чэн открыла свою тетрадь, которую до этого игнорировала, взяла карандаш и начала искать Музу. В принципе, долго ждать не пришлось, впереди сидящий Эдриан, точнее, его спина послужили началом для новых идей. Но сил только хватило на несколько эскизов, всемозможных сердечек с именем Агреста и признаниями в любви.        — Молодец, Дюпэн-Чэн, — без улыбки сказала учительница, — открываем тетради и письменно отвечаем на вопросы в конце параграфа, потом проверим.        Никто с ней спорить не стал, наоборот, все даже были рады, что наконец поменяют занятие. Эдриан сделал тоже самое, но через мгновение он нахмурился и повернулся назад, где сидели Маринетт и Алья.        — Мари, ты еще не начала писать?        — А…что? — вздрогнула она и посмотрела на изрисованный клетчатый лист, — я…это…карандашом заметки сделала. А что такое?        — Ты не заметила, что у тебя моя тетрадь? — искренне удивился Агрест.        — Ой, точно, — девушка хлопнула себя по лбу, — сейчас я только записи сотру и отдам. Ладно?        — Без проблем, только побыстрее, прошу.        Маринетт не стала себя уговаривать и судорожно начала искать ластик, который, как потом оказалось, остался лежать дома на столе.        — Алья, у тебя есть ластик?        — Ммм? Ластик? Нет, подруга, я его с собой не ношу.        — Маринетт, ты скоро? — спросил через некоторое время Эдриан, — давай я сам сотру. Не бойся, списывать не буду, — он чуть засмеялся и потянулся за тетрадью. Но как только она оказалась в его руках, брюнетка быстро перехватила ее себе.        — М…Мари, ты чего, отдай!        — Нет, Эдриан, я лучше сотру сама!        — Но урок кончается, что я буду сдавать?        Похоже, уговоры никак не действовали на Дюпэн-Чэн, поэтому парень сильнее потянул тетрадь на себя. Но девушка не собиралась сдаваться. Ей не хотелось, чтоб он увидел ее рисунки, посвященные ему же. Нет, на сегодня позора хватит… Маринетт глубоко вдохнула и рванула тетрадь в свою сторону, которая от такого напряжения просто разорвалась на две неровные части. Не рассчитав силу, брюнетка потеряла равновесие и упала на пол вместе с изрисованной страницей.        — Дюпэн-Чэн, Агрест, что вы устроили?! Немедленно к директору, я не допущу такого поведения на своих уроках. Дома так развлекайтесь! — закричала учительница английского и выгнала парочку из кабинета.        «Могло быть и хуже» — усмехнулась Маринетт, разрывая и выкидывая в урну несчастный лист, который стал невольным свидетелем ее чувств и фантазий.