Love me

      Когда я проснулся, Шона уже не было. Логично предположить, что уехал на работу, но, поставь он будильник, я бы точно услышал. Чуть приподнявшись, по привычке крикнул:       — Сэр?       — Я на кухне!       Плюхнулся обратно, намереваясь немного поваляться. Если Шон всё же соберётся уходить, смогу проводить его, а этой информации достаточно для того, чтобы сильно не торопиться.       Время — почти десять. Вроде пятница сегодня, рабочий день. Ладно, сейчас себя в порядок приведу и пойду спрошу, какие вообще на сегодня планы.       Вот в ванной я уже торопился, боялся из-за шума воды и закрытой двери не услышать, как он уходит.       — Скоро уже поеду. Сделаешь завтрак? — спросил он, не отрываясь от ноутбука.       — Конечно, а это что? — показал глазами на пакет, внутри которого просматривался синий контейнер.       — А это мне пришлось всё же принять предложение Агнет собирать мне на работу ланч-боксы. Самому нет времени этим всем заниматься, да и тебя грузить не хочу.       Блин, вот бы, когда я сидел на диете, еда так же бы появлялась в контейнерах на столе. Мне тоже не особо хотелось в этом разбираться, а уж тем более готовить!       — Вы проспали? — осторожно поинтересовался, начиная делать всё как обычно, только наоборот: мне — вафли, ему — хорошо разваренную кашу.       — Нет, намеренно хотел выспаться. Я предупредил Софи, что при всём желании не смогу сразу вернуться в строй. Но, думаю, две встречи за день я точно выдержать в состоянии. А за выходные как раз планирую полностью восстановиться.       — Когда я тоже смогу приступить к работе?       — Скоро. Ты пойдёшь вместе с общим потоком новичков, который ещё отбирается.       — Так много вакантных мест? Я думал, у вас там всё уже давно сформировано и распределено на годы вперёд.       Он задумчиво хмыкнул, улыбаясь моему недоумению.       — Место одно, желающих значительно больше — это значит, мы можем выбирать, — устало озвучил очевидное.       Я нахмурился.       — Так, можно вот с этого места поподробнее?       — С какого именно?       — В смысле, место одно, народ вы ещё набираете… Я-то как получу работу?       — Как все, — развёл руками он. — Я не обещал тебе никаких лёгких путей, — многозначительно вздохнул, — но сделал максимум из того, что мог в своём положении. Пойми, если я просто возьму и запихну тебя, будет, во-первых, очень подозрительно, во-вторых, к тебе будет совсем другое отношение.       — И что Вы сделали, можно спросить?       — Ты точно окажешься в последнем туре. Кандидат, которого я выбираю, всегда в приоритете. Вас там останется к тому моменту не больше пяти человек, а дальше уже всё в твоих руках.       — А если не получится? Я же уже не смогу вернуться на старую работу.       — Что за настрой? Ты не хуже других, а в чём-то у тебя даже есть неплохое преимущество.       — Не хуже? Вы из каких университетов их отбираете? Из лучших же? Вы представляете себе вообще шарагу, которую я закончил?       — У тебя, кстати, весьма интересная выпускная работа, я как-то листал на досуге.       — Вы лазали в мой компьютер?!       Поверить не могу! Касательно личного пространства до этого момента Шон был для меня практически святой: я вообще не боялся оставлять где попало разблокированный телефон или включённый ноутбук, зная, что Шон никогда даже не посмотрит в экран, проходя мимо.       — Обязательно. Ради твоей дипломной, — саркастично фыркнул он, хотя, если судить по голосу, мой вопрос всё-таки его больше обидел, чем возмутил. — Помнишь, я просил одолжить мне флешку? — Я кивнул, хотя сходу не вспомнил, в какой момент это было. — Уж прости, не смог удержаться и не посмотреть, что было в документе «ебучая хуйня».       — Господи…       Мне стало так стыдно, что я закрыл глаза рукой.       — Будь поаккуратней с названиями документов, которые собираешься сдавать, хорошо? Это я тебе так, на будущее. И почаще форматируй флешку.       Я промямлил что-то вроде «конечно», продолжая смущённо смотреть Шону в ноги.       — Да ладно тебе, — безобидно посмеялся он, потрепав меня по голове, а после перевёл тему. — Главное — уметь вертеться и быстро схватывать информацию, мне кажется, с этим у тебя проблем нет. Если всё-таки не получится, ну что делать, устроим тебя в «дочку», к Рику, но там тебе будет скучновато, и я не буду случайно проходить мимо, и по утрам не сможем вместе ездить… Так что ты подумай, прежде чем так сильно в себе сомневаться. Хоть раз включи свою наглость тогда, когда это действительно надо и сыграет тебе на руку, — с упрёком закончил он, зная, что такого рода подколка прилетит точно по адресу.       Но я не стал доставать её из ящика. Наши отношения пребывали в самом нестабильном, если даже не сказать шатком состоянии — любая искорка способна была привести к точке невозврата. Может, это было не так очевидно или осязаемо, но на уровне интуиции нечто подобное чувствовалось.       Мы до сих пор не поговорили обо всём, что случилось во время его командировки. У Шона точно оставалось ко мне много вопросов и претензий, ровно так же как и у меня к нему. Открытые вопросы — вообще самые уязвимые места, которые хочется упрочнить поскорее.       — Как у нас там с завтраком? Пахнет вкусно.       Это ты ещё не видел, как будут ягоды тонуть в тающих сливках. М-м, у меня столько слюней во рту за год ни разу не набиралось! Раньше я без особого огня в глазах смотрел на запретную еду, всё равно ведь не попробовать, но вот сейчас, когда этот запах без двух минут материализован у меня на языке…       — Это не Вам, — дразняще улыбнулся я, посмотрев на него через плечо.       — Злорадствуешь? Ну-ну, — беззлобно бросил Шон, не переставая стучать по клавишам, скрывая под сосредоточенностью настоящий тон, предназначавшийся мне за такую наглую смелость.       Неоднозначность подёргала меня изнутри за натянутые струны страха, прикосновение к которым быстро отдавалось волной мелкой дрожи по всему телу. Щекотно и в то же время парализующе-приятно… Скучал я по этому, ой как скучал.       Его холодная спокойность всегда заставляла бояться сильнее. Она значила одно — приговор уже написан во всех изощрённых красках и мельчайших подробностях. Все знают, что предстоит испытать провинившемуся, кроме него самого. Ты пытаешься всмотреться в глаза, получить хоть малейший намёк, но во взгляде лишь расчётливая уверенность, заставляющая тебя вспомнить о надлежащей дистанции, которую стоит держать с владельцем этих опасных глаз.       И ещё до того, как документ вступил в силу, включается запоздалая услужливость, которой ты пользуешься, хотя знаешь, что ничего уже не смягчить.       Пожалуй, ожидание неизбежного — самая сладкая пытка, отзывающаяся в животе возбуждающим покалыванием, будто мурашки успели пробраться и под кожу тоже.       Хочется растянуть моменты игры с предрешённым финалом, когда ты ходишь по лезвию и пока не чувствуешь себя жертвой, видя во всём ещё не погасшую соблазнительную иллюзию свободы.       А вообще я хорошо себе нафантазировал, мешая кашу с такой мечтательностью, что та чуть было не пригорела.       Но это всё не точно. Шон, может, вообще решил пропустить эту фразу мимо ушей или оставить всё в перспективе на вечер.       — Пожалуйста, — любезно проворковал я, поставив перед ним тарелку.       — Пойдём в столовую, покушаем за одним столом, — предложил он, закрывая крышку ноутбука и соскакивая с барного стула. — Приборы захвати.       Хорошая идея. Мы последний раз за одним столом ели на ужине с его семьёй, а до этого только в ресторанах.       Первым делом отдал Шону ложку, потом пришёл со своей тарелкой, баллончиком сливок и пластмассовой коробочкой с ягодами. Настало время всё это соединить и создать божественный завтрак. Сел я на два стула дальше, чтобы не соблазнять сладким ванильным запахом.       Было слышно, как Шон дул на ложку только что снятой с плиты каши, пока я с воодушевлением и сумасшедшим предвкушением занимался выдавливанием сливок, которое сопровождалось вкусным шипением баллона. Разбросал ягодки хаотично, как художник современного искусства — это поистине шедевр. Съедобный шедевр. Отрезал превосходный кусочек, в котором уместились все три ингредиента…       Шон отправил ещё одну ложку в рот, на этот раз клацнув по ней зубами. Специально. Уверен в этом, потому что Он раньше делал мне замечания.       Я поднял на Него настороженный взгляд исподлобья, нехотя отрываясь от созерцания кулинарного деликатеса моей жизни. Редко бывает, когда вот так встречаетесь взглядами и сразу всё становится понятным, но это был именно тот самый случай.       Он почти незаметно хитро сощурился и опёрся на самое начало ладони, чтобы за сжатыми в кулак пальцами скрыть свой стёбный оскал.       — На колени. Вот сюда, — довольно проговорил Он, кивая головой подле себя.       Наслаждался, зараза, каждой секундой моего облома!       — Да ладно Вам! Пожалуйста, только не сейчас, — чуть ли не проныл я, жадно всматриваясь в этот многообещающий кусочек горячей вафельки.       — Тарелку возьми с собой, я хочу сам тебя покормить, — отодвинулся от стола.       Последний тоскливый вздох, и моя тарелка с приборами переходит в Его полное владение.       Каждую секунду приходилось сглатывать продолжавшую набираться слюну, отказываясь верить в лишение нас удовольствия.       Шон отрезал свой кусочек, абсолютно ничем не облагороженный, совсем пустой — облако сливок ещё не успело до него добраться. Вилка застыла в паре сантиметров от губ, я тут же ринулся заполучить, но лишь больно клацнул зубами, потому что Хозяин резко отдёрнул руку на себя. Я аж тихонечко проскулил от досады, подняв на Повелителя Вафли свои жалобные глаза.       — Пожалуйста, сэр! — взмолился я.       Мне нужен был этот крошечный квадратик! Этот давно забытый вкус… Даже целиком эта вафля не далась, только бы вспомнить, как она тает во рту, всего лишь кусочек, боже… Он был так мне сейчас нужен! Я, блин, во сне его сегодня видел!       Лицо Господина оставалось беспристрастным; он переложил вилку в левую руку и опустил её.       Чтобы добраться до неё теперь, придётся перекинуться через Его колени.       — Давай, — нетерпеливо подтолкнул Он к действию. — Бьюсь об заклад, она будет уже не такой вкусной, когда остынет.       — К слову, с кашей то же самое, сэр. Вот как желейные консервы будет, отвечаю.       Вообще, хотелось, чтобы Он бросил эту затею и мы вместе нормально поели, только что-то пошло не так.       — Хм, спасибо за совет, тогда я всё же сначала доем. Но не раньше, чем ты снимешь с вилки вот этот кусочек, — дразняще поводил рукой с той стороны.       «Ай, ладно, что мне ещё остаётся», — плюнул я на свою гордость и наивно полез добывать себе первые намёки на завтрак.       С победным «рано» вкуснятину увели прямо у меня из-под носа. Вот я так и знал!       — Мне тяжело, — шлёпнул, заставляя приподняться так, чтобы не касаться животом Его ног.       Не очень-то удобно вот так держать вес своего тела. Так я ж ещё молодец, выходя из душа, носки надел, потому что на ночь мы всегда отключаем подогрев пола, так что утром, пока он заново не нагреется, босиком ходить холодно. А по гладкой плитке ой как хорошо носки скользят! Особенно когда на цыпочках стоишь.       Я переставлял ноги практически без остановки, чувствуя, как с каждым разом всё сильнее сводит икры. Почти весь вес пришлось перенести на руки, немного подавшись вперёд, отклячивая задницу. Самая кривая поза, которую только можно было придумать!       — Ровно встань, — сухо скомандовал он, надавив мне на поясницу.       Пришлось заменить ладони на кулаки и прогнуться насколько возможно, отчего начинала болеть поясница.       Он поставил тарелку мне на спину — горячо. А я всегда догадывался, что массаж горячими камнями — весьма сомнительное удовольствие.       Чтобы меня и себя не испачкать, он брал тарелку и подносил ближе к лицу каждый раз, когда собирался отправить еду себе в рот.       — А Вы так не опоздаете, сэр?       Как ни странно, за неуместный вопрос Он тоже нашёл, как меня дополнительно оштрафовать. В своей манере.       Поставил тарелку на то же самое место, посмотрел на свои часы, потом разблокировал телефон и как бы похвалил:       — Молодец, что спросил, я как раз забыл время перевести.       А-а, как спину печёт! Пока Хозяин там с часовыми поясами разбирается.       У меня не было шансов даже чуть-чуть поизвиваться. Из-за того, что я постоянно боролся со скользящими по полу ногами, всё и так становилось ещё куда более рискованным — посуда грозилась упасть вместе со всем содержимым. Всё же не дай бог испачкать Его костюм.       Возился со временем специально долго, хотя на самом деле там в секунды можно колёсико подкрутить.       Когда Хозяин взял в руки тарелку, я облегчённо-благодарно выдохнул.       — Знаешь, что думаю, надо будет нам сегодня вечером серьёзно поговорить и границы переставить. Подумай над этим, я открыт любым твоим предложениям.       — Хорошо, сэр, спасибо, — прокряхтел я, теперь уже отчаянно желая лечь на Его колени.       Хозяин демонстративно не торопился доедать, прерываясь на телефон или блаженное созерцание комнаты.       Я держался, пока не услышал спасительный звук поставленной на стол тарелки. Он надавил рукой мне на спину, давая разрешение рухнуть на свои ноги.       — Это было не «грациозно», — справедливо подъебал за вчерашнее.       Удобно устроившись, я извинился.       — Я сказал, это было не грациозно, Аарон. — Снова раздражённо шлёпнул. — Если я говорю, что ты сделал что-то не так, как я хочу, это значит…       — Надо переделать, сэр, — виновато выдохнул я, снова приподнимаясь, чтобы медленно лечь, красиво выставляясь.       — Вот так, — одобрительно погладил по спине. — Я, конечно, понимаю, что много времени прошло, но это абсолютно не значит, что я теперь должен всё заново тебе объяснять.       — Конечно, сэр, простите. Больше не повторится.       — Ровно так же, как и неуместные комментарии в мою сторону, правда, Аарон?       — Ай! Да, сэр. Ай, чёрт!       Непрерывная череда увесистых шлепков.       — Брось, я даже ещё не начал.       — Оно всё как будто в первый раз, сэр! Я уже забыл, какие у Вас руки… Мощные. Уф!       — Подумай ещё раз, как тебе повезло. И прекрати ёрзать! Я не поленюсь за чем-нибудь сходить, если продолжишь испытывать моё терпение. Не слышу, как ты дышишь. — Он наклонился ко мне, прислушиваясь, и для контроля ещё положил руку на спину, чтобы чувствовать. — Надеюсь, ты понимаешь, что так легко отделываешься только потому, что мы ещё не обговорили новые правила?       — Да, сэр.       — Хорошо, а теперь попроси.       Не люблю просить по приказу, тупо как-то. Стыдно. И самое ужасное, Он прекрасно знает это.       — Пожалуйста, сэр, отшлёпайте меня.       — За что? — схватил за ухо, больно потянул в сторону, чтобы я повернул голову и посмотрел на Него.       Стоило сказать сразу, тогда такого бы не было.       Пока вспоминал и формулировал, понял, насколько Он голодный. По сути, мне сейчас получать всего за две фразы: «Это не Вам» и «На работу не опоздаете?». Блять, вечером же вообще спуску не даст.       — За то, что дерзил и говорил без разрешения, сэр.       — Именно, — отпустил. — Считай этот разогрев подарком, потому что вечером церемониться с тобой никто не будет. По дороге домой вспомню все твои выходки, начиная с моего отъезда. Представь, с каким настроем я приеду, — вроде так очевидно угрожал, но, чёрт, меня мурашки укутали от шеи до поясницы. — И с каким упоением буду наказывать провинившегося мальчишку, который успел столько всего натворить…       Ох, этот Его глубокий, пронизывающий насквозь голос. Я закрыл глаза, представил себе в голове пару сцен и закусил губу от томного удовольствия. М-м, как я люблю эти сладкие угрозы, пропитанные Его нетерпеливым предвкушением; удовольствие от каждого слова, заставляющего меня трепетать, бояться и верить…       — Нет, сегодня мой день, мальчик, — тут же предостерёг Он, грубо поласкав мой полувставший член через ткань боксеров, и другой рукой взял за волосы, вынуждая запрокинуть голову, затем наклонился насколько мог близко и обжёг ухо своим полушёпотом: — Кроме заслуженной боли, ты от меня сегодня ничего не получишь.       Когда Он убрал руку с члена, я потёрся им о Его бедро, просяще поскуливая.       — Какой похотливый и наглый. Не стыдно? — сверху прилетел ощутимый удар по щеке.       — Очень стыдно, сэр, — прошептал я сухими губами. — Пожалуйста, отшлёпайте меня!       Я не мог больше терпеть эту пытку! Оставаться одному со стояком очень чревато нарушением ещё одного правила. Для полного счастья только соблазна подрочить не хватало.       Продолжая искушать меня к проступкам, Он преступно медленно начал стягивать с меня бельё, чуть ли не по миллиметру! Я глубоко дышал, тщетно пытаясь унять разрастающееся желание. Сложнее всего было сдержать руки, активно рвавшиеся помочь ускорить процесс.       Я скрёб ногтями пол, прогибаясь в спине и чуть приподнимаясь, давая Господину возможность наконец-таки лишить меня ненужного предмета одежды.       — Не заслужил ты по заднице получать — двойная порция ногам, — подытожил Он. — Тебе нужно время настроиться? Учти, только идеальным поведением сможешь заслужить себе прощение.       — Пару минут, пожалуйста, сэр, — разумно попросил я, прекрасно зная, как обманчиво действует эрекция.       Кажется, можешь вытерпеть всё, а на деле… Надо успокоиться, попытаться хотя бы… Так, глубоко дышать, очистить голову от всех мыслей и сосредоточиться на Нём. Глубоко дышать и сосредоточиться. Настроиться на забытую боль, которая не прощает долгого отсутствия.       — Я готов, сэр.       — Хорошо, — одобрительно произнёс Он, плотно прижимая ладонь к моему рту.       Первую половину я ещё, можно сказать, достойно вытерпел.       Хозяин дал время передохнуть мне, но не коже, которую принялся мелко пощипывать, провоцируя моё возмущение. Правда, получить Он смог только отчаянное «простите меня, сэр!», что, в принципе, приравнивалось к «я всё понял, пожалуйста, хватит».       — Шёлковый же мальчик становится.       Он щекотно перебирал пальцами по шее, играя с кончиками моих волос.       По сравнению со всем остальным это было настолько приятно, что я не удержался от нескромного стона.       — Я подумаю, чем бы тебя ещё удивить вечером. Молодец, — подкормил нужной похвалой.       Провёл ладонью от шеи до ягодиц, балуя тело широкой дорожкой тепла.       — Ох, сэр, спасибо, — благодарно выгнулся я.       — На колени. У меня для тебя ещё кое-что есть.       Ушёл, понятное дело, в спальню, вернувшись с поясом верности. Как вовремя, а то тут кое-кто за нарушение правил переживал.       — Сэр, не получится, — очень надеялся, что это как-то меня сейчас спасёт и остановит Его.       Возбуждение ещё не спало окончательно, чтобы безболезненно запихнуть мой член в эту клетку.       — Очень зря ты так думаешь, — невозмутимо ответил Он, уверенно принимаясь доказывать свои слова на деле.       — А-а! — содрогнулся я, как только Хозяин надавил и втиснул мой член в эту чудесную конструкцию.       Оставалась ещё встроенная совсем небольшая металлическая пробка с островатым для таких нежных мест рельефом. Господин, смочив палец слюной, ввёл его в меня, торопливо подключил второй, а следом уже собрался сразу вставить пробку, сказав мне раздвинуть половинки руками.       Я ждал, пока Он всё застегнёт и положит ключ в карман своих брюк.       Щелчком пальцев мне приказали вернуться в позу для получения экстрадозы.       — Продолжим, — снова зажал рот, на этот раз затевая новую, более сложную игру.       Шлепки в два раза больнее и чаще… Зажиматься стало до слёз больно из-за дурацкой игрушки внутри, которая впивалась в стенки. Я громко замычал, когда первый раз испробовал это «несказанное удовольствие», и тогда Он вдобавок зажал мне нос большим и указательным пальцами, и, как только отпустил, я жадно задышал, боясь не сдержаться, снова лишаясь воздуха.       Хватило меня, правда, ненадолго. Он дал шанс во второй раз исправиться, предупреждающе обхватывая нос, но пока не сдавливая.       Я сжал руки в кулаки, рыча в его руку — это, похоже, был единственный приемлемый способ выпустить напряжение наружу.       Я старался быть тише, правда старался, в надежде получить хоть одно прощение, которое уменьшит мои страдания вечером.       — Сэр, Вы меня простили? — повернулся к Нему с раскаянием в глазах, как только понял, что обрушившийся шлепок был последним.       — Да, Аарон, можешь встать на колени.       Голод ощущался ещё острее после выматывающей порки. Сейчас я готов был съесть что угодно!       Он взял на вилку отрезанный мной лакомый кусочек и позволил съесть его, аккуратно поднеся к губам.       — Ты знаешь, послушного саба кормить в два раза приятней, — деловито отметил Шон, улыбаясь мне.       — Это чувствуется, сэр, — произнёс я, направив на Него преисполненные восхищением глаза, и не упустил шанса напоследок благодарно прижаться виском к ноге своего Хозяина.