* * *
Я опять не понял, каким образом умудрился не услышать будильник. Свой не ставил, потому что боялся разбудить Шона, в случае если Он решит поехать на работу позже. Опять пустая постель, но, к моему безграничному счастью, не пустой дом — слышались еле различимые звуки в глубине дома (вероятнее всего, с кухни). Быстро натянул шорты и поспешил скорее увидеть Шона, но в коридоре столкнулся с Лаурой. Как непривычно было осознавать, что мы теперь дома не вдвоём, а втроём всё время будем! А если бы я по старой привычке не стал одеваться? Чёрт, неловко бы вышло. Ещё со вчера поняв отношение к себе, Лаура полностью проигнорировала моё появление, я, в свою очередь, тоже провёл взглядом мимо и поторопился на кухню. Брови приподнялись от лёгкого удивления, когда увидел, что Хозяин стоит за плитой, на которой сковородка с приготовленным омлетом. В голове, как по заказу, проигрался очень старый разговор, одна из ключевых фраз которого была: «Готовить я не умею от слова „совсем“, учиться мне нет никакой необходимости, поэтому предупреждаю сразу, что за питание тебе придётся отвечать самому». — Доброе утро! — произнёс с облегчением, пока на лице расцветала светлая улыбка, которой я планировал встретить Шона ещё после того долгого отъезда. Мне безумно захотелось именно почувствовать Его, но лезть с объятиями всё равно не стал, вместо этого подошёл крепко прижаться, при этом чуть заведя руки за спину. Понежился, потеревшись щёчкой о Его плечо, и благодарно отступил назад. Улыбнулся, замечая планшет, на экране которого красовалось какое-то поставленное на паузу кулинарное шоу с ютуба. — Доброе, — устало выдавил Шон, потянувшись поцеловать меня в лоб. — Похоже, я себя как-то переоценил… Давай ты сейчас ляжешь обратно в постель, и представим, что ты меня не видел? — шутливо усмехнулся, сонно потирая глаза. — В смысле переоценил? — Думал, мне полчаса хватит, не рассчитывал, что получится только с третьего раза. Смотри, в итоге смог сложить почти так же, как ты это делаешь. — Он с гордостью подёргал сковородку, по которой заскользил омлет. — О, Шон, спасибо большое, не стоило… — как-то засмущался я. — Но у тебя правда здорово получилось. Очень здорово. Тепло улыбнулся, с восхищением смотря на своего самокритичного кулинара. — Поторопись, я приду через минуту, а тебе к тому времени надо будет сделать удивлённое лицо и сказать: «Ой, как неожиданно! И это всё для меня?». — Ты серьёзно? — нервно рассмеялся я. Просто Его тон звучал как чёткие инструкции к сцене. Вдруг правда надо пойти всё так исполнить? — Да нет, конечно, Итан, я шучу, — тут же изменился в манере. — «Вставай» за стол. Я подошёл и облокотился на барную стойку, в то время как Шон подал мне красиво украшенный зеленью и помидорками завтрак, а свой достал из контейнера, который наверняка Сэмми теперь обязан был заносить каждое утро. На десерт Он достал из холодильника тарелку с нарезанными фруктами, сказав, что очень давно их не ел и сильно захотелось, поэтому купил вчера. — Расскажешь, куда тебе вчера пришлось поехать? — Надо было переговорить с партнёрами в, так сказать, более неформальной обстановке. Если бы я мог, то, конечно же, отказался бы, но это правда было важно. — Ты выглядишь не очень. Прямо как тогда, — забеспокоился я. Он понял, о каком дне идёт речь. — Меня с вечера подташнивает. Неприятные ощущения, да и спал я мало. — Тогда тебе точно не стоило вставать так рано. — Хотел сделать тебе приятно, — пожал плечами Шон. — В качестве компенсации за вчерашнее. Я так понял, ты меня очень ждал. — О, кстати, можно узнать, как ты просыпаешься? Я вторые сутки в упор не слышу будильник. — Купил себе фитнес-браслет, чтобы тебя не будить. Он вибрирует на запястье, когда пора просыпаться. А ты лучше наслаждайся полноценным сном, пока можешь. Было сильное желание вновь начать объяснять, что очень хочу вместе с Ним просыпаться, но я передумал затевать новые недовольные высказывания и многочисленные «я хочу». Шон взял телефон и уткнулся в него, пока я продолжал уплетать свой вкусный завтрак. — Хочешь, в кино сходим? — отложив гаджет, Он снова обратил всё своё внимание на меня. Обернулся посмотреть на часы. В принципе, Ему ещё не поздно было отправиться на работу. — Я не очень хорошо себя чувствую, думал остаться дома и с тобой время провести, — объяснил Шон. — В кино? — нахмурившись, ответил я, обращаясь больше к Хозяину. — Но там же громко и невоспитанные подростки… У меня последнее время ощущение, будто Шона кто-то втихаря сильно по голове ударил, наступила амнезия, и я теперь пытаюсь напомнить Ему о прошлой жизни, надеясь, что Он вспомнит, каким был и почему. Сейчас Шон казался таким поддельным и неискренним. Абсолютно же очевидно — никакое кино Ему к чёрту не сдалось, а при таком раскладе и предложение принимать не хотелось. Я должен согласиться и радоваться тому, как Шон приносит себя в жертву, усиленно подавляя каждую привычку, ломая каждое своё убеждение?.. Как же я боялся, что Он в этом себя потеряет. Уже, кажется, теряет… И мне очень страшно было даже на секунду терять из вида Его «другую» сторону, потому что без неё Шона, которого я так люблю, просто не существует. — Итан, я в курсе, — немного резковато оборвал Он. — Но мы могли бы попробовать сходить в VIP-зал, Агнет сказала, там достаточно тихо. К тому же если поедем сейчас, то наверняка будем там одни. Или можно пойти более простым путём и выкупить все билеты. Заметив на моём лице замешательство, Он добавил: — Раньше я никогда не ставил себе задачи как-то решить этот вопрос. Мне нравилось смотреть дома, и точка. Другие варианты априори не рассматривались. Но сейчас я хочу и готов искать компромиссы для нас двоих. Он сделал паузу, чтобы считать реакцию на свои слова. — Так что, я могу пригласить тебя в кино? Сначала согласился, но как только мы начали смотреть имеющиеся сеансы на вторник, вспомнил: — Ой, чёрт! Шон, прости, пожалуйста, я совсем забыл, у меня же сегодня в десять тренировка. Мы могли бы сходить завтра или в любой другой удобный для тебя день? Было очень неловко отказывать, тем более, мне показалось, Он и без того разозлился. Н-да, до классических отношений Ему не то чтобы даже далеко… Ведь это обычное дело — сказать «прости, я не могу, давай в другой раз», тут не на что злиться или обижаться. Мне кажется, Шону не совсем понятна такая концепция, что Ему могут в чём-то отказать, встречу с Ним могут перенести, в конце концов, на неё могут опоздать. Все отношения, которые существуют у Него в мире, — исключительно рабочие. Да, ты в праве взыскать за невовремя отгруженный товар или попросить выплатить неустойку за перенесённое мероприятие, но опоздать на совещание и опоздать на дружескую встречу — не одно и то же, чёрт возьми! Катастрофы же никакой не будет, а случайности иногда вообще создают свою магию, обрекают на спонтанные приключения, наталкивают нас на события, которые ещё долго не забудутся и окажутся ценнее обычного, заранее спланированного похода куда-либо. В общем, то, что любовь — это тебе не идеально отлаженный бизнес-процесс, Шону либо вообще невозможно объяснить, либо на это требуется вечность. Что ж, я никуда не тороплюсь. — Раз так, я тогда на работу поеду. Всё равно Софи не дозвонился. — Можно я тебя отвезу? — хотел хоть как-то сгладить. — Я на такси приехал, машина осталась на парковке. Блин, точно, Он же вчера пил. — И всё равно я не понимаю, это не окупается, — в замешательстве произнёс Шон, взяв меня за подбородок. — Ч-что не окупается? — оторопев, спросил я. — Практически ноль эмоций. — Он задумчиво покрутил мою голову в стороны, словно пытаясь найти спрятанные улыбки. — Я мог бы получить такой взрыв благодарности на твоём лице, просто позволив спать со мной в одной постели, а сейчас, когда я дважды переступил через себя — ничего. В обычных отношениях всё работает обратно пропорционально? Чем больше стараешься, тем меньше обратная реакция? Он отпустил меня и соскочил со стула, абсолютно не собираясь выслушивать ответы. Н-да, возвращаются эти Его напряжённые настроения из-за работы — неприятная такая ностальгия. Ещё и похмелье своего, уверен, добавило… Но сейчас я хотя бы в итоге не остался подвешенным на крюке, это же можно назвать прогрессом? — Шон, подожди! Можно объяснить? — Да? — повернулся. — Это просто было очень неожиданно, и я немного растерялся… А ещё теперь даже не знаю, как могу тебя достойно отблагодарить, потому что все известные мне способы со вчера закрыты на ключ. Пожалуйста, можешь сесть? Я не хочу, чтобы ты неправильно меня понял и уехал в таком состоянии. Шон, я готов поговорить с тобой, пожалуйста… — Ты же понимаешь, что сейчас абсолютно не время. Давай я постараюсь вернуться вечером пораньше, и тогда мы поговорим, ладно? — Ладно, — безвольно покивал я. — Ты вчера всё успел? — задумавшись, спросил Он. Ответил твёрдым «да», надеясь, что Шон расслышит в этом правду. Сейчас уже проверить не успеет, но я не хотел, чтобы у Него был хоть малейший повод заводиться и по этому поводу. — Вечером с тобой об этом побеседуем, подготовься, пожалуйста. А твоё сегодняшнее задание у меня в сумке, пойдём. Отдал флешку, объясняя, что на ней пять роликов с неудачной рекламой, которые мне предстоит проанализировать и предложить, как можно их изменить для достижения необходимого эффекта. Ещё Шон сказал, что из-за пропавшего вечера мы уже вряд ли успеем обсудить все случаи, поэтому Он спросит меня только по тем, которые посчитает самыми интересными. — Если хочешь, можешь взять на тренировку одну из моих сумок. — Спасибо, Шон, но мне и с рюкзаком удобно. Очень стрёмно было Ему отказывать, а сейчас так вообще, как я понял, лучшая тактика — на всё соглашаться и как можно более эмоционально благодарить… Причём я бы запросто мог подделать требуемые эмоции — в этом у меня опыта предостаточно, — но с Шоном так делать не хотелось, с Ним хотелось быть честным. Получается, сейчас Ему искренность моя не нужна? И чтобы этот период безболезненно прошёл, стоит немного попритворяться? Не понимаю… В любом случае Ему стоит научиться быть более снисходительным к обычным отношениям и не воспринимать их как нечто суперсерьёзное. Когда я начал собираться, вернувшись в спальню, первым делом схватил телефон, на котором горело непрочитанное сообщение. Это мобильный банк оповещал о прибытии средств — так вот что Шон сделал в телефоне за завтраком. Поймал вопросительный взгляд в свою сторону и ответил, прежде чем я успел спросить: — Всего лишь покрываю издержки, пока ты по моей вине безработный. Тем более, мама вроде вчера уже тебе звонила… Прости, надо было мне раньше об этом побеспокоиться. — Я понял, Шон, спасибо. — Обещаю делать это лишь раз в месяц, только не злись. Хотел сказать, что даже не собирался, но лучше было просто скромно промолчать. Боже, если Шон сегодня вечером пойдёт мне навстречу, тогда всё снова будет хорошо и больше не будет неловких ситуаций. Мы вызвали одно такси, так как фитнес-клуб находился по пути на работу. Я спросил Шона, ходит ли Он в тот же самый, хотя ответ, по идее, был предсказуемый, но всё оказалось несколько интереснее. Шон сказал, что сбил цену на аренду в своей высотке, чтобы побудить владельцев клубов открыть один из них на последнем этаже. Сотрудникам в качестве поощрений там предоставлялись скидки. Самому же Шону было удобно приезжать пораньше, чтобы потренироваться утром, или задерживаться, чтобы позаниматься вечером. А я ломал голову, гадая, когда он успевает и работать, и в зал ездить. Попрощались мы достаточно натянутым коротким поцелуем в губы, за которым наблюдали округлившиеся глаза водителя через зеркало заднего вида. Очень странно, потому что Шон при посторонних обычно держится со мной даже холоднее обычного. — Я должен сказать: «Хорошего дня, любимый»? — Вы всё очень иронизируете, — чуть с упрёком ответил я, показав, что Его слова задели. А Он продолжал смотреть на меня таким наигранным, будто бы непонимающим, невинно-детским взглядом.* * *
Логан очень дружелюбно встретил меня у стойки администратора, как в прошлый раз. Спросил, помню ли я, куда надо идти, и, получив положительный ответ, сказал, что будет ждать меня в зале. Я тогда ещё не догадывался, что выползать отсюда буду и что у меня даже секунды не окажется на то, чтобы переживать за некомфортную обстановку или там какие-то косые взгляды. Народу действительно было немного, как и рассчитывалось, плюс ко всему, каждый занимался своим делом, особо не интересуясь происходящим вокруг. А на беговых дорожках так вообще, мне казалось, люди какую-то свою нирвану ловили и просто бежали по выбранной волне. Логан повторно коротко поговорил со мной, рассказал о планах, что со мной вообще делать собирается, цель чёткую поставил и напоследок приправил всё ёмкой лекцией о так горячо любимых мной диетах или, правильнее даже будет сказать, рационе, которого надо придерживаться. В принципе, он был настроен на дружеские отношения, как я понял, но при этом речь у Логана была бескомпромиссно твёрдая. Я ещё для себя не определил, хорошо это или плохо, что он так серьёзно ко всему относится. Не могу сказать, что я совсем тощая палка, нет — телосложение у меня вполне себе среднее, — но гордиться там точно нечем. Может, у меня всё-таки действительно комплекс, который раньше не хотелось признавать? Мне вспомнился сон, достаточно долго преследовавший в прошлом, где посреди пустоты стоит обездвиженный отец, потом резко перед глазами возгорается вспышка гнева, и я набрасываюсь на него, начинаю яростно бить, но из рук перед каждым ударом будто бы выкачивают силу. Я замахиваюсь сильнее, пытаюсь собрать всю скопившуюся энергию внутри, чтобы вложить в удар, вот только на деле выходят почти беззвучные детские хлопки, над которыми отец смеётся взахлёб, пока я пытаюсь сдержать слёзы обиды на то, что у меня ничего не выходит… Кошмарный сон. Мне теперь даже интересно, как я себя буду чувствовать, когда приведу своё тело в порядок. По-другому ли вообще? Увереннее? Вдруг со временем стеснение уйдёт совсем? Что ж, как сказал Шон, хуже от этого в любом случае не будет. В беседе я смог немного расслабиться, но сомнения до конца всё равно не ушли. Это же так некомфортно, когда ты что-то делаешь, а за тобой при этом пристально наблюдают! Радовало, что Логан надо мной не стебался, потому что сам-то он вон в какой шикарной форме. Шутил, конечно, пытаясь приободрить, но ни единого неуместного слова себе не позволял, хотя и был весьма требователен. Видно, опыт работы со всякими-разными людьми у него достаточно большой, так что за какие-то полчаса он уже смог найти ко мне подход. Я бы сказал, его общество было даже приятным. — Логан, ты же обещал, что мы аккуратно начнём, сильно мучить ты меня не будешь… Я упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться. Он говорил, что по большей части мы пока начнём с тренажёров, потому что тело непривыкшее, а потом уже, когда Логан поймёт, что это уже неэффективно, постепенно от них отойдём. — Так у нас и была очень аккуратная разминочка, сейчас можем к основной части приступить. — Нет, правда, я больше не могу. — Ты говоришь мне «нет», — улыбаясь, начал Логан, — но твоё тело кричит мне «да». — Издеваешься? — Ну, есть немного. Ладно, раз устал, пойдём, посидишь, отдохнёшь. Вон там видишь, какое место освободилось удобное? — Если я правильно понял, куда ты показываешь, то что-то это не похоже на удобное место. — Да как же это? Ничего почти делать не надо, только ногами раз там, два — халява сплошная. Пошли! Хлопнул меня по плечу и уверенным шагом дошёл до крайнего тренажёра. — Знаешь, что я начинаю делать, когда приходится скучать? — крикнул мне практически с другого конца зала, дико смущая. Теперь пара дамочек, которые были без наушников, стали пялиться на нас. Я поднялся, чтобы восстановить зрительный контакт, и негласно — кивком головы — спросил: «Что?». — Вес накидывать, — довольно улыбнулся он, как раз потянувшись это сделать. — Так что у тебя сейчас есть последний шанс попасть на реальную халяву. — А-ах! — грузно выдохнул. — Хорошо, иду я, иду. — Да не успеешь пешком, точно тебе говорю, — переставил на одно деление, удовлетворённо отмечая, как я тут же ускорился и успел занять своё «удобное место» до того, как Логан миновал следующее. Неожиданно для меня наступил момент, когда открылось какое-то второе дыхание. Я почувствовал, что могу ещё из себя выжать и пока это был только мнимый предел, основывающийся по большей части на привычной лени. Вот после этого стало ясно: Логан филонить однозначно не позволит, и если с первого раза я ещё не особо осознавал серьёзность его намерений относительно себя, то к концу тренировки до меня уже точно это дошло. Работать придётся, и много. Когда он поставил меня в планку на локтях и все мышцы внутри хором явно орали Логану «нет», он поддразнил меня, тоже встал рядом в планку, подвинулся ближе, слабо пихнул меня плечом и не без удовольствия спросил: — Как дела? — Шикарно, — прокряхтел я. — Уже чувствуешь внутреннюю силу? — Я точно чувствую, что завтра не встану с кровати. — Первое время поболит немного, это не страшно. Ты скоро привыкнешь. Ладно, закончили. Заминку делаешь, и отпускаю тебя домой. Кто бы знал, что в комплекс всех этих удовольствий входит ещё и растяжка! Да, я понимаю, надо дыхание там восстановить, пульс, но меня жизнь к такому не готовила. — Ну, что, в шпагат ты наверняка без труда вообще садишься? — Логан, уже не смешно. Это же не обязательно, правда? У меня, знаете ли, в паховой зоне свои нежные настроечки, ничего там тянуть я как бы не готов. — Меньше разговоров, больше дела — давай. Я очень аккуратно потихоньку тебя растяну, ты у меня не первый… Изо всех сил пытался сдержаться, но в итоге меня жёстко распёрло на смех! Я представил эту фразу в очень горизонтальном контексте. А если серьёзно, надо бы спросить у Шона, имеет ли Логан какое-то отношение к Теме, потому что по стилю общения со мной именно такое впечатление складывается. Уж насчёт ориентации не знаю, но что он Топ, я поспорить готов. Потому что плохо делаешь — штрафные, не с первого раза делаешь — тоже, слушаться не хочешь — заставим, и так далее вниз по списку. Шон явно знал, кому в руки меня отдать надо, чтобы от этого был толк. Итак, первый день успешно пройден, и, честно сказать, я сомневаюсь, что послезавтра смогу потянуть ещё одну такую тренировку. Потому что не о том вообще переживал, когда дни выбирал! Ох, обо всём этом потом. Сейчас в приоритете душ и свежая-свежая одежда.* * *
В дайнер я приехал к обеду, и народищу была просто тьма! Очередь на посадку начиналась с улицы, через стекло было видно, что Линда еле справляется, неуклюже стуча своими каблучками. А я пиздец как хотел есть! И пить тоже. Кто ж знал, что из меня все силы выкачают?! Но я-то самый умный, очередь стоять совсем не собирался, поэтому аккуратно нырнул внутрь и осмотрел набитый зал, затем для верности заглянул во все три капсулы, которые пустовали, охраняемые красными табличками «РЕЗЕРВ». Хм, неудивительно, это наверняка самые популярные места и они всегда так расходятся. А жалко, в прошлый раз мне очень здесь понравилось. Сел на барный стул, дожидаясь, пока Сэм будет пробегать мимо. Нашёл глазами кудрявую макушку и принялся наблюдать, чего не мог сделать в прошлый раз, сидя в капсуле. Посетители Сэма безумно любили, это было заметно по тому, как все стремились захватить именно его внимание, делая для других официантов вид, будто им ничего не нужно, но как только Сэм пробегал мимо, они окликали его с различными просьбами или прося совета. Казалось, они готовы были ждать свой заказ хоть час, только если Сэмми их обслужит. Чувствовалось, как остальных это раздражает, а кого-то, наоборот, подбивает работать проворнее. Но как бы они ни пытались так же приветливо улыбаться и лихо шутить, переплюнуть Сэма в обаянии ни у кого не получалось. Лояльность гостей всецело принадлежала ему и все чаевые, соответственно. Он так ловко маневрировал между столиками, быстро расправлялся с недовольством некоторых ворчливых посетителей и уже уверенно привязывал к себе новых. Девушкам так вообще одной его улыбки, по-моему, хватало. Появилась возможность рассмотреть и остальных официантов, на которых я не обращал внимания в прошлый раз. Вместе с Сэмом ту половину зала обслуживали ещё двое: парень, который ходил с надменным взглядом, высоко задрав голову, и улыбающаяся толстушка-девушка, оставляющая все подносы в соседней капсуле, чтобы другие отнесли, потому что сама она бы не смогла пробраться на кухню, протиснувшись между баром и столиками. Если бегающего парня я, не поднимая головы, иногда, видимо, принимал за Сэма, то на девушку просто не смог бы не обратить внимания, если бы она хоть раз прошла мимо. Остальные двое официантов заходили с другой стороны, поэтому первый раз я вообще их не видел — парень с девушкой. Она — миниатюрная, темноволосая, с двумя большими пучками и ярчайшей красной помадой, которая была ей явно не к лицу. Он — коренастый, с бритой головой, забавно передвигающийся вразвалочку. Наконец, я дождался, когда Сэм поспешит ко мне, держа в руках два подноса и тщетно пытаясь при этом сдуть мешающую кудряшку с лица. — О, привет, — на выдохе бросил он. — Чего не садишься? — Было бы куда, — посетовал я. — Садись в любую, я табличку уберу на обратном пути. Блин, честно говоря, не хотелось раскладываться, зная, что через какое-то время придётся всё снова собирать и перемещаться, уступая место тем, кто зарезервировал. Я сел, достав одну только книжку, и ждал, когда смогу задать Сэму свой вопрос. — А на какое время тут бронь? — Какая бронь? — нахмурился он, забирая табличку «РЕЗЕРВ». — На столики. — Очевидно же. Когда до Сэма дошло, он рассмеялся. — Да это мы сами ставим, чтобы сюда никто не садился и не мешал нам болтать. — А-а, — заулыбался я. — Ага-а, — напоследок передразнил Сэм и побежал обратно в зал. Просто отлично! В капсуле уютнее всего — от гудящего зала и нежеланных соседей тебя защищает глухая высокая стена из спинок диванов. Ну и сидеть тут будет помягче, нежели на круглых стульях. Надо будет Сэму сказать спасибо. Интересно, а в прошлый раз я видел, как из капсулы выходила целая семья. И странно тогда, почему Линда вообще предложила мне столик там, зная, что все ребята против? Может, она новенькая и ещё не всё знает? Учитывая вчерашний опыт, я решил сначала читать, а только потом уже приниматься за бумажную работу. Потому что ускориться и писать быстрее ещё как-то можно, а вот быстрее читать — уже не в моих силах. Возвращаясь, Сэм извинился за то, что «ступил» и сразу не принял у меня заказ. — Всё нормально, я же вижу, какая у вас тут запара. — Что будешь? — А что быстро? — Угу, я тебя понял, — кивнул Сэм, черканув что-то в блокноте. — Пить? — Очень хочу! Мне бы сразу пол-литра чего-нибудь. Можно даже просто воды. — Без проблем. Я скоро. — Уверенно кивнув, Сэм скрылся за дверью. Мысленно отметил время на часах, когда Карл впервые за сегодня вышел, и тем самым узнал, что его привычный «воровской» перерыв начинается в час дня. Сегодня у Карла были космические фиолетовые линзы, которые хотелось и рассмотреть поближе, и в то же время сделать так, чтобы это не выглядело, будто я на него как-то криво пялюсь. — Воровать пошёл? — дружелюбно улыбнулся я. — Да! — нетерпеливо выкрикнул он, сжав от радости кулаки. — Оставишь телефон, как в прошлый раз — я его себе заберу. — Ну уж нет, я сегодня так его спрячу, что у тебя не будет шанса. — Если ты всё спрячешь в рюкзак и под диван его кинешь, то, конечно, шанса не будет. Но в любых других случаях я готов с тобой спорить, что стащу. — Хорошо, попробуй, — с недоверием пожал плечами я, и он тут же загорелся. Не знаю почему, но хотелось сделать Карлу приятно, затеяв этот спор-игру. Мне совсем не сложно, а ему, уверен, будет интересно попробовать что-то новенькое. Наверняка постоянные посетители давно успели наскучить, поэтому он и нарушает запреты, с упоением принимаясь за новые лица. — То есть ты разрешаешь? Мне нужно у тебя спросить, иначе Сэм опять на меня налетит. — Разрешаю. После этого нужно где-то расписаться? — подшутил я. — Нет, — благодарно улыбнулся Карл. — Просто скажу Сэму. Спасибо… — Он замолк, показывая, что хочет обратиться по имени, которого не знает. — Итан, — закончил за него и доброжелательно кивнул. — Очень приятно, Итан, — произнёс Карл так тихо, что это прозвучало безумно мило. — А я Карл. Именно Карл, — убеждал он меня. — Карл — это полное имя. — Э-э, хорошо, — ответил, немного смутившись. — Я и с первого раза понял. — А, ты не слышал? Тогда ладно. — Чего не слышал? — Да блин! — начал Карл, состроив обиженное лицо. — Сэм надо мной прикалывается, называет на испанский манер «Карлос», все потом думают, что это и есть моё имя. А я уже устал объяснять, — пожаловался он. Меня это очень позабавило, и я не смог сдержать улыбки. Такая невинная, вполне себе добрая шутка. Однако Карл обиженно цокнул и собрался уходить. — Прости, пожалуйста, я не хотел! Обещаю тебя так не называть. — Ладно, — отмахнувшись, пожал плечами. Из любопытства я перебрался на барный стул, чтобы понаблюдать за его воровством. Не знаю как, но Карл перемещался словно человек-невидимка — я часто терял его из виду, хотя казалось бы… После каждого «налёта» он останавливался на несколько секунд, бегал глазами по залу и, видно, что-то анализировал, потом менял тактику и спокойно проходил по определённым местам по два, иногда по три раза, пока я усиленно пытался напрячь зрение и уловить момент воровства. Как он это делает?! Ровно через полчаса Сэм поймал Карла взглядом и показательно постучал пальцем по своим наручным часам, загоняя его работать. Карл, не без сожаления, разносил все вещи обратно по столам под восторженные взгляды. Для людей это было чем-то наподобие представления, где они — зрители, а Карл — искусный фокусник, демонстрирующий исчезновение кролика из шляпы под аплодисменты. Странно, насколько людям нравится быть обведёнными вокруг пальца. На обратном пути Карл подошёл к бару с моим бумажником и с просьбой. — Ты же даже не проходил мимо меня! — Да? Значит, ты не очень внимательно наблюдаешь, — самодовольно улыбнулся он, протягивая мне кошелёк. — Извини, я посмотрел, но всё равно спрошу, не разобьёшь ли ты мне десятку? — Раз уж посмотрел, — пожал плечами, доставая две банкноты в обмен на одну. — Большое спасибо. Шоу закончилось, мой мозг немного отдохнул, и теперь можно было вернуться к заданиям. Уж лучше бы работал, вот честное слово! Я уже давно позабыл что такое усердно заниматься. В универе всё было постольку-поскольку.* * *
Во второй раз Карл вышел где-то около четырёх, собираясь уходить. В руках он держал куртку, а на плече висел рюкзак. — Можно с тобой сесть? Я мешать не буду, — заверил он, кивнув на мои разложенные листочки. — Конечно, садись. — Спасибо, — кинул куртку к стенке, рюкзак положил сверху. Он действительно не мешал, молча разложил свои учебники на оставшемся клочке стола, видимо, постеснявшись попросить меня освободить ему немного места, и принялся делать уроки. — Так ты всё-таки учишься? — Всё-таки? — оскорбился он. — А я что, не похож на того, кто мог бы учиться? — Прости, я не это имел в виду! В смысле, как ты успеваешь ещё и учиться? — Я вечером учусь, с шести. Мистер Дженкинс каждый день отпускает пораньше, чтобы у меня было время доделать уроки, которые не успел на выходных. Так и живу — утром работа, вечером учёба… — вымученно выдохнул Карл. — Но ты не подумай, я не жалуюсь. У меня всё хорошо. Свои листочки я собрал в более скромную стопку, освобождая Карлу добрую половину стола. Наверняка это его привычное место, которое я занял, — надо проявить уважение. Когда Сэм проходил мимо, Карл его окликнул. — Да, мелкий, чего тебе? — Поможешь мне с испанским? — Давай, — с готовностью кивнул Сэм, поставив поднос. — Только быстро. Карл попросил объяснить какое-то время, насколько я понял, а Сэма это сильно озадачило. — Ой, мелкий, я этих названий не знаю, пример есть? Карл ткнул пальцем в учебник, Сэм пробежался глазами, потом вполголоса поприкидывал несколько предложений, пока мы с Карлом переглядывались, улыбаясь. — Да чего вы ржёте? — обиделся Сэм. — Я же никогда в испанской школе не учился, у меня язык только на слух. Я просто знаю, что так правильно, а уж по каким таким правилам — это, извините, не ко мне. Но всё, я понял, сейчас объясню. Он наклонился, оперевшись на стол одной рукой, и принялся помогать, при этом чуть ли не каждую секунду нервно приподнимаясь и поглядывая на зал. Сэм правда хотел помочь, но в то же время не оставить клиентов недовольными. — Сейчас, cuate, я мигом. После этих слов в дверь неожиданно постучали изнутри, но сама девушка не вышла. Ребята оба встрепенулись и за секунду убрали с соседних столиков таблички псевдоброни; Карл — с правого, Сэм — с левого. Затем Сэм собрался уже забрать свой поднос и уйти, как вдруг его одобрительно похлопал по плечу неожиданно появившийся сзади пожилой мужчина. «„Шухер“, значит, — улыбнулся про себя я. — А у них тут все схемы на уровне отлажены». По ходу, это и есть тот самый мистер Дженкинс. Я бы дал ему лет шестьдесят или около того. Миловидный такой, немного чудаковатый, в горчичного цвета брюках и красных подтяжках, контрастно выделяющихся на белой рубашке. Квадратные очки с толстыми стёклами почти на половину лица и густые седые усы. Он жестом попросил Сэма снять фартук, в то время как сам потянулся через бар громко постучать в чёрную дверь. Получив фартук в руки, мистер Дженкинс молча отдал его девушке, которая быстро появилась из стены. Сэм вдобавок вручил ей поднос, чтобы не идти на кухню. — Поняла, уже бегу, — улыбнулась она и тут же скрылась за дверью. Теперь Сэм расслабленно подсел к Карлу и приготовился неторопливо отвечать на любые вопросы, пока девушка его заменяет. — Ты сочинение-то дописал? — Да. Ты проверишь? — Давай с этим упражнением закончим, и потом я гляну. Я смотрел на Карла и почему-то отчётливо видел в нём себя. Хоть и не успел пока спросить, сколько же на самом деле ему лет, почему-то чувствовал, что возраст совпадает с моим в ту пору, когда я поселился у Лу в кафе. И так же сидел по вечерам, делал уроки за своим любимым крайним столиком у стены. Наверное, это неправильно, но я чувствовал жалость к нему, ретранслируя её на свой подростковый период. Скорее всего, именно поэтому я уже начал чувствовать, как постепенно привязываюсь к нему всё сильнее. Ещё вот это дурацкое желание помочь ему в чём угодно, выслушать, дать совет, если спросит… Надо постараться ничего из этого не показывать, думаю, это может его обидеть, а этого я совсем не хочу. Да и потом, если мне тогда это было так нужно, далеко не факт, что ему сейчас тоже. Интересно, что с его родителями? Живы ли они вообще? Может, он из приёмной семьи? — Лучше по-другому написать, например… Карл взял ручку, приготовившись записывать, но после того, как Сэм закончил предложение, лист в тетради оставался пустым. Теперь я понял, что не так с его английским — это не произношение, а скорость и характер. Испанский очень выдаёт импульсивность и некую пылкость Сэма, в то время как значительно более медленный английский вообще ничего о его личности не говорит, слишком пресный язык получается. — Хоть бы одно окончание! Хоть один артикль! Пожалуйста, Сэм, помедленнее! — взмолился Карл, видимо, прося об этом далеко не в первый раз. — Что мне, с тобой, как с идиотом, по слогам разговаривать? — закатил глаза Сэм. — Я бы, честно сказать, не отказался, — стеснённо улыбнулся Карл. О чём сочинение, я приблизительно догадался, потому что услышал слово «интернет» и «технология», которые распознать особого ума не надо; но всё равно спросил. — «Технологии в жизни человека», — ответил Сэм. — Мелкий, ты вот правда ничего попроще выбрать не мог? Сейчас опять будешь жаловаться, что я тебе много незнакомых слов говорю. — Ага, можно было взять «Моя семья», но там тоже много незнакомых слов. Не знаю, как по-испански сказать «лишена родительских прав» или «сидит за двойное убийство»! — Тише, мелкий, я же пошутил… Сэм смутился так, будто это про него рассказали какую-то неприятную правду, о которой реально стоило помалкивать. — «…y cada vez se apoyan más en la tecnologia», так? — Да, — с какой-то скорбью выдавил он. После неожиданного взрыва Сэм был очень аккуратен, больше ничего не комментировал и не говорил, если только сам Карл не спрашивал. Мне даже показалось, он немного винит себя в том, что ненароком сковырнул корочку с раны, ведь ничего вообще вроде не предвещало. Тем не менее Сэм был бы не Сэмом, если бы в конце не высказался. — А вообще, будешь так психовать — мы тебе в ЦРЛ путёвку оформим. — Прости. Я просто слишком часто думаю об этом в последнее время… Но до тебя мне в любом случае ещё далеко. Глядите-ка, а мелкий даже отпор Сэму даёт — мило. — Mira qué cabrón! — фыркнул он, а Карл только хитро улыбнулся и обратился ко мне: — А потом он будет спрашивать, откуда я таких слов понабрался. — И что это значит? Карл уже набрал воздуха, чтобы ответить, но Сэм не дал этого сделать: — Это значит «не умничай», — строго заключил он, многозначительно посмотрев на Карла. — Ну конечно! Мелкий только посмеялся. — Закончили? — Девушка-из-стены взглядом попросила Сэма сесть обратно, чтобы она смогла протиснуться до кухни. — Слушай, Карл, а с химией у тебя всё получилось? А то я тоже похалявить хочу. — На пятнадцать минут от силы вышла и уже ноет, — укоризненно цокнул Сэм. Карл поблагодарил, но отказался, сказав, что с того раза ещё всё понял, но меня в итоге немного запряг. Он спросил, чем я занимаюсь, и ложно предположил, что я ещё учусь в университете. — Знаешь, мне сложно тебе сказать, тут у меня всякого разного понамешано. Можно назвать это всё менеджментом, пусть будет так. — То есть ты в экономике там, финансах шаришь? — потихоньку начал подводить он. — У меня началась сейчас тема «финансовая математика», я в этом не очень хорошо понимаю, а Сэмми тоже лишний раз просить не хочу. Она мне и так ещё и с химией помогает. Я могу попросить тебя объяснить? — Сэмми? — подумал, Карл оговорился. — Ну, она только что выходила. Её Саманта зовут, но мы её Сэмми называем. — И как вы их с Сэмом не путаете? — Так Сэм — это Сэм, он не переносит уменьшительно-ласкательных, а Сэмми, наоборот, не против. — Понятно. Так что у тебя там за задачи? Ты вообще в каком классе? — В девятом классе учусь технического колледжа. В школу меня бы вряд ли приняли без потери года. — Почему? Ты вроде вполне смышлёный парень. — Я же год потерял, пока сидел. Как раз по весне вышел, за лето наверстал, что смог, и пошёл туда, куда мистер Дженкинс отвёл. Я платно учусь, — отрывисто объяснил он, глянув на время. — Слушай, прости, но мне уже скоро ехать пора. Давай потом как-нибудь поговорим? Блин, а мне, кстати, тоже уже на самом деле пора. Вдруг Шону удастся действительно пораньше освободиться, как обещал, и Он к семи уже дома будет? Задачки у Карла были совсем несложными, так что краснеть от стыда мне не пришлось. Я с удовольствием помог ему, и когда мы заканчивали, к столику снова подошёл мистер Дженкинс. Молчаливо ожидая, пока мелкий соберётся, он поизучал меня взглядом, а потом кивнул, мол, «спасибо, что парню моему помог». Удивляло, что я за всё время не услышал от него ни единого слова. Может, он немой? Просто это странно. Вместо того, чтобы окликнуть Карла, он положил руку ему на плечо. — Вы меня сегодня отвезёте? — Старик кивнул и указал головой на выход. — Да, можете заводить машину, я уже бегу. Спасибо, Итан, а ты завтра тоже придёшь? — Вообще планирую. — Здорово, ну, тогда увидимся, — наскоро попрощался Карл, закидывая рюкзак на одно плечо. Слишком поздно заметил на полу шапку, которая наверняка выпала у него из рукава или кармана. Отдать завтра или рискнуть постучать в дверь? Всё-таки неудобно как-то вызывать девушку-из-стены. А вдруг она занята и разозлится из-за того, что её посторонний побеспокоил? Положил шапку Карла себе в рюкзак и сам неторопливо начал собираться.* * *
По дороге домой я отправил Шону сообщение с ещё вчерашним вопросом. Мне было просто необходимо встретить Его как обычно, об этом я тоже написал, но ответ по-прежнему был отрицательным. «Лучше встреть меня на кухне и так, чтобы не было возни — всё, что нужно, приготовь, пожалуйста, заранее.» «Лучше»?.. Не понравилось мне Его сообщение, ни одно слово, но по возвращении домой я по порядку разложил пронумерованные листочки, открыл свой компьютер с готовой презентацией и уже вставленной флешкой с сегодняшним заданием. Слава богу, кстати, что Лаура уже успела уйти к моему возвращению. Очень надеюсь, что всё пройдёт хорошо, потому что настроение у Шона, похоже, не особо, а я ведь ещё поговорить сегодня с Ним собирался… Приготовившись, всё равно пошёл в прихожую. Успокоиться немного. Одно я точно понял: мне нужна былая стабильность, не то чтобы даже конкретно Тема, а именно ощущение стабильности, которая всегда её сопровождала. Я так сильно в ней нуждаюсь! А эти шаги в темноте, эти нескончаемые ошибки и попытки… Я стоял на коленях с закрытыми глазами, гонял туда-сюда разные мысли и настраивался на то, что смогу твёрдо поговорить с Ним, всё объяснив как есть. Как только я услышал машину через открытое окно, тут же резко вскочил и убежал на кухню. Было жутко странно слышать привычные звуки так далеко: под Его весом из пуфика с тихим шипением вышел воздух, где-то там вешалка звякнула о железную трубу внутри шкафа, а приглушённый звон ключей вообще не дошёл до слуха. Всё это происходило без меня… Я повернулся к двери, которая так притягивала. Не терпелось поздороваться первым, я готов был выпалить приветствие, едва завидев в проёме кусочек Его костюма, но Шон опередил, громко сказав «привет» ещё из прихожей. — Привет, — разочарованно выдохнул я вторым. — Ну что, ты готов? — Да, всё сделал. Я остался стоять рядом, пока Им был занят барный стул. Затем Он принялся перебирать все мои листочки, не нарушая последовательности. По слегка приподнятым бровям можно было предположить, что Шон даже немного удивился. — Что ж, я думаю, ты даже можешь позволить себе немного сбавить темп, — одобрительно кивнул Он. А я как засиял от радости! Слава богу! Так боялся услышать от Него, что это халтура. Аж от сердечка отлегло. И придало внутренней уверенности. Всё прошло намного лучше, чем в больнице. Не могу сказать, что Шон был снисходительнее или мягче, скорее, я вёл себя более уверенно даже относительно вещей, в которых сомневался. Хотелось звучать убедительно, чтобы только наконец увидеть в серьёзных серых глазах столь желанное одобрение. Было очень приятно даже от весьма поверхностной похвалы насчёт сделанной презентации: «Хорошо, что учитываешь мою прошлую просьбу, хоть сейчас я и не говорил тебе этого делать». С Ним было очень интересно разговаривать о чём-то хотя бы приближённом к работе, потому что раньше у меня не было возможности послушать, как Он разговаривает о бизнесе, в каком направлении мыслит и что вообще такое — с Ним работать. Я почему-то думал, что Шон придерживается достаточно консервативных взглядов, но оказалось, ничего подобного. Во-первых, Он достаточно неожиданно креативно мыслит при всей своей рациональности, во-вторых, вполне компромиссно относится даже к самым безумным идеям и не пресекает их сразу, что тоже показалось мне интересным. В конце Шон, конечно же, спросил, что по книгам. Я рассказал про составленный график, меня за это даже похвалили, и… В кои-то веки у меня к самому себе не было претензий по окончании разговора. — Мы закончили? — осторожно спросил, дождавшись более длительной паузы. — Да. Ты ещё что-то хотел? — Поговорить, если можно. — Конечно. Поставишь чайник? Ну, с этим долго возиться не пришлось. Заварил нам по чашке, понимая, что на самом деле сейчас не отказался бы от полноценного ужина. — Знаешь, я, кажется, понял, чего хочу. Ты же просил меня определиться. — Так, — кивнул Он. — Я подумал, будет лучше, если мы на какое-то время вернёмся в привычный лайфстайл. — О-ох, Итан… — с недоверием выдохнул Шон, отвернувшись. — Мне правда очень это нужно, и я искренне этого хочу! Взвешенно. Он продолжал отрицательно качать головой, а я не знал, какими ещё словами заставить Его серьёзно воспринять мои намерения. — Пожалуйста, послушай… Ты же всегда знаешь, как для меня будет лучше… — То есть ты решил дать заднюю? — это единственное, что я сейчас понимаю. — Нет. Я хочу взять время действительно хорошо подумать и сформулировать у себя в голове то, чего хочу на самом деле. А пока я буду разбираться в своих мыслях, мне бы очень хотелось, чтобы у нас в это время всё было хорошо. — В каком смысле хорошо? Это означает, что сейчас у нас всё плохо? — «Хорошо» — это когда ты говоришь, я молча делаю, и наши отношения при этом не портятся. А сейчас у нас нет той стабильности, которая всегда была, и это меня очень угнетает. Шон, я вообще ничего не понимаю! Не знаю, как себя вести, как тебя правильно отблагодарить и даже как удовлетворить… Косяк на косяке, замечание на замечании — я не могу так больше. Не хочу от тебя это слышать, не хочу, чтобы ты вечно был мной недоволен. Пожалуйста, давай вернём всё как раньше! С ответом Он не торопился. А я весь извёлся в ожидании, наблюдая за Его не самым добрым выражением лица. Чёрт, наверное, надо было дождаться другого момента. Сейчас Шон вообще приехал холодный какой-то. Я думал, это только работы касается, но ошибся, граница сейчас слишком стёрлась. — Значит, смотри, — Он положил сложенные в замок руки на стойку, и Его озадаченный вздох уже не предвещал ничего хорошего. — Я пока не готов открывать игровую. — Почему? Только, пожалуйста, не говори, что из-за моего наказания, тебя это никогда не останавливало. Истинная причина будет озвучена, или продолжатся непонятные уклончивые ответы? — Если даже возвращаться к тому, где мы закончили, у меня там тоже к тебе остались вопросы, если помнишь, с которыми нам придётся как-то разбираться. А у меня сейчас на это нет ни сил, ни желания. Это не будет с чистого листа, как ты себе успел нафантазировать. — Я не фантазировал. И готов принять последствия, если ты мне позволишь. Шон, пожалуйста! Не знаю, как ещё могу тебя попросить… — Ты меня услышал? Я не готов открывать игровую, — с нажимом повторил Он. — Сейчас у меня на работе очень напряжённая ситуация, и всё, чего я хочу дома, а в частности от тебя, так это банального спокойствия. Потому что пока это всё превращается в стресс и какие-то разборки, а я привык дома всё-таки отдыхать. Я отвёл взгляд, поджав губы. Нехорошо получилось. — Давай вот как договоримся, если до конца недели у нас дома всё будет спокойно, а это значит, что ты ни разу за это время не нарушишь установленные правила и у меня не будет к тебе ни единого замечания, то в понедельник я открою игровую и позволю тебе встретить меня как обычно. Это понятно? — Да, Шон, очень понятно. Спасибо большое. — Но вообще для меня это всё очень странно. Ты так слезливо просишься «обратно», хотя сам с удовольствием пользуешься новым положением, даже не пытаясь как-то себя сдержать или ограничить. Я почти уверен, хорошего из твоей идеи ничего не выйдет, но, раз уж с недавних пор у нас заведено, что я иду у тебя на поводу, почему бы не пойти и сейчас? Вдруг, конечно, тебе действительно от этого лучше станет и ты приведёшь себя в порядок, но лично я совсем в это не верю. И, раз мы сегодня до конца откровенны, позволю себе сказать, что если ты устал слышать мои замечания, то я устал видеть твои недовольные лица в ответ на все мои попытки. Это весьма неприятно, Итан, и, как я считаю, невежливо по отношению ко мне. Я хотел было объяснить, что Он делает большую ошибку, совершая новые действия и при этом ожидая на них прежних реакций. Хорошо, допустим, сделал он мне завтрак, и что я могу сделать, кроме как сказать «спасибо»? Погладить? Страстно поцеловать? Так это скорее относится к простительной вольности с моей стороны, которую Шон позволяет и за которую тоже нужно как-то отблагодарить. Но как теперь это сделать?! Я просил не только за себя. Уверен, Ему тоже не помешает идиллия на время, пока и Он всё более спокойно обдумает без резких движений и смен настроения по типу «хороший полицейский», «плохой полицейский». Потому что всё происходящее сейчас — кошмар для нас обоих. У меня вообще было ещё что сказать, но момент был слишком рисковый для очередного разбора полётов, да и Шон поставил резкую точку: — Всё, разговор окончен. Я устал и хочу спать. Наш нетронутый чай так и остался остывать на стойке.