* * *
Впервые за неделю просыпаться было приятно. Плечи, конечно, побаливали, но это несильно напрягало по сравнению с тем, как спокойно мне было внутри. Я умыл лицо, наклонившись над раковиной, а когда выпрямился, в отражении зеркала мне на секунду померещилось, будто на моей шее красуется ошейник. Эх, как же скучаю по такому отражению… Стоило мне включить плиту, как через секунду за стеной тихо загудела бритва. Я ностальгически улыбнулся. Кухня потихоньку оживала — наполнялась привычными звуками и запахами, но самое главное, скоро она должна была заполниться нами. Уже даже не помню, когда мы последний раз вместе завтракали… Я встал на колени и принялся с удовольствием вбирать в себя каждое мгновение. Приятное чувство осело внутри, от него исходила теплота домашнего уюта. — Доброе утро, Аарон. Бодрый голос Шона после душа заставил снова улыбнуться. Я очень по этому скучал. — Доброе утро, сэр. — Как себя чувствуешь? Он сел за барную стойку и собирался приступить к приготовленному мной завтраку. — Хорошо, сэр, спасибо. — Как плечи? — До сих пор как будто немного горят, сэр. — Хорошо. Ну что, хочешь поесть вместе со мной? — Очень, сэр. — Тогда можешь взять свою тарелку и поесть на коленях у моих ног. Я с удовольствием принял приглашение и устроился под барной стойкой поближе к Хозяину, подобно домашнему любимцу. Начал ластиться к Его босым ногам, а когда насытился, крепко прижался плечом и неохотно приступил к еде. Честно, сначала боялся, что Шон оттолкнёт меня, но Он позволил. Сверху было тихо, не считая раздающегося из динамика мобильного тихого голоса ведущего новостей. Было хорошо, тепло и уютно. Внутри спокойно. Когда Он встал со стула, ниточка связующей теплоты резко оборвалась, и я тяжело вздохнул, опустив взгляд в тарелку. — Что-то не особо ты поел. — Сэр, я не голоден… — А по-моему, ты слишком много отвлекался. Мне было нечего на это ответить, Он и так всё понимал: и почему отвлекался, и почему жалеть об этом не буду. Мне же оставалось только молча ждать развязки. Шон требовательно протянул руку, я передал в неё тарелку. Он не выглядел раздражённым — это тут же меня успокоило, и я с интересом ожидал, что последует дальше. По щелчку пальцев поднялся и пошёл за Ним в столовую. Он сел на стул, я опустился на колени напротив. Шон зачерпнул немного каши и поднёс ложку к моему рту. Да ладно тебе! Я чуть отпрянул назад и хотел соскочить с этой темы, но Шон неожиданно строго произнёс: — Если сейчас капнет на пол, заставлю слизывать языком. По нижней стороне ложки потекла капля молока, уже свесилась, готовая упасть… Проверять правдивость Его слов не хотелось, поэтому я моментально среагировал, отчего, правда, неприятно клацнул по металлу зубами. Но зато успел — пол оставался чистым. — Упрямый ты ребёнок, да? Шон зачерпнул ещё, продолжая издевательски улыбаться, а снисходительный блеск в Его глазах заставлял только сильнее раскраснеться. — Нет, сэр. Я обиженно нахмурился. — Угу. Вот именно об этом я и говорю. Пришлось позволить кормить себя с ложечки, благо этот позор длился недолго. — Дальше справишься сам? Я бодро закивал, и Он отдал мне тарелку, пока сам ушёл за всем, что требовалось для смены повязки. Шон старался наложить компрессы как можно осторожнее, но всё равно пару раз в ходе этого процесса я чуть было не ругнулся. Мне бы хотелось, чтобы плеч ближайшие пару дней не то что не касались, а лучше бы даже на них не дышали. После того как Шон закончил, я с любопытством и страхом спросил: — И что, правда бы заставили, сэр? — У тебя был шанс проверить, — хитро улыбнулся Шон, пожав плечами. Я представил это, и по загривку прошёл знакомый холодок. Боже, это было бы так унизительно! Но, если бы Он заставил, я бы это сделал, я бы отдал Ему полную власть над собой, и осознание этого было слишком горячим и прекрасным. Как же жаль, что Он уходит. Вот бы продолжить. Я так не хотел Его провожать, что готов был буквально вцепиться в штанину и не отпускать, пока Шон бы не согласился остаться. С кухни продолжал доноситься еле различимый голос ведущего, речь наверняка шла о внезапно вспыхнувших пожарах и о продолжающихся политических войнах, но внимание Шона всецело принадлежало мне в то утро. Я был благодарен за каждую секунду этого внимания, и уже в прихожей, когда Шон накидывал пальто, я подполз к Нему, убрал руки за спину и ткнулся носом в ладонь, решив так сказать своё «спасибо». Господин прижал мою голову к своей ноге и мягко взъерошил волосы. — Всё хорошо? Я не навсегда ухожу. — Обеспокоенность вопроса плавно перешла в шутливую улыбку. — Сэр, спасибо. Мне очень хорошо. — Такой ты любвеобильный с утра пораньше. Не знаю, что думать и как тебя такого одного оставлять. — Так Вы не оставляйте, сэр. Я провёл носом чуть дальше, к ширинке, и прижался щекой, надеясь почувствовать реакцию на свои действия, но Хозяин неожиданно отдёрнул мою голову за волосы и заставил посмотреть в глаза. — Дразнишься? — Он возмущённо вздёрнул бровь. Вроде звучал строго, но огонёк в глазах говорил о том, что Он охотно поддерживает мою игру. Поняв это, я не смог сдержать хитрого оскала. — Хм, посмотрим, останется ли эта улыбка, когда я начну дразниться. Он выдержал необходимую паузу, дождавшись, когда сказанные слова произведут на меня должный эффект, а затем попросил подняться. — Меня правда радует твоё настроение, но сейчас будет кое-что серьёзное. Вечером у меня будет к тебе один разговор… Я хочу, чтобы ты внутренне настроился. Его тон сильно настораживал, казалось, я его уже когда-то слышал, и воспоминания были страшными… Сердце заколотилось до боли в груди, я помрачнел, хотя понимал, что ничего ещё не случилось. — Вот чтобы без этого, ладно? Я просто чувствовал что-то нехорошее, так чётко и так близко, что в это сложно было поверить. Моё предчувствие словно пробило огромную временную дыру в будущее. — Итан, не пугай меня так, пожалуйста. Ты чего? — Сэр, да я до вечера с ума сойду! Мы можем поговорить в машине сейчас? Пожалуйста! — Послушай меня и успокойся, твоя задача как раз таки не сойти с ума. — Он взял моё лицо в ладони. — Я хочу, чтобы ты научился справляться с этим. Не первый раз, когда я прошу тебя собраться, получаю всё ровно наоборот. Пожалуйста, хотя бы в этот раз отнесись к моей просьбе серьёзно. Поработай над собой, знаю, сложно, но мне необходимо, чтобы ты начал это делать. Дополнительная мотивация потребуется? — Э-э, не знаю. Наверное, да, сэр, я… Пусть лучше она будет, чем её не будет. Хотя Шону такой «э-э» ответ явно не понравился, поэтому Он решительно перебил меня: — Если справишься, позволю тебе вернуть одну из привилегий по твоему выбору. У меня сразу глаза загорелись: Он повесил передо мной очень сочную морковку. — Не переживай. Шон сказал это таким тоном, будто я подросток, собирающийся сигать с высотки, а Он — служба поддержки. — Это не вопрос жизни и смерти, просто обмен информацией. Пожалуйста, услышь меня. Он притянул меня к себе за шею и поцеловал в лоб, но предчувствие говорило о том, что на самом деле разговор очень и очень серьёзный, именно поэтому Шон с таким нажимом меня успокаивает. — Всё, до вечера. Веди себя хорошо. Совсем плохо будет — звони. Сегодня у меня нет ничего настолько важного, чтобы тебе тут же не ответить. Дверь захлопнулась, и я пожалел, что не оделся, так мог бы накинуть куртку и проводить Его до самой машины.* * *
Первым делом пошёл в Его комнату, чтобы заняться стиркой. Хотел достать из машинки пару своих вещей, чтобы влезла вчерашняя рубашка, но, когда дотронулся до вещей, они оказались мокрыми — постиранными. Оставалось только всё развесить, что не заняло много времени. Закончив с этим, я оделся, вымыл посуду и собрал свой рюкзак, но ехать в «Fanny» не торопился, хотя очень хотелось. Если засяду болтать с Карлом или Сэмом, то опять ничего не успею, а долги копятся. Дома, конечно, было намного сложнее себя организовать: совсем чего-то обленился. Я взял ноут с книжками и потащил в игровую, чтобы устроиться на полу рядом с креслом. Сидеть было неудобно, но процесс, на удивление, пошёл, я потихоньку раскачался и постепенно вернул мозг к активной работе. Несмотря на то, что спина жутко затекла, я боялся остановиться, чтобы только не слететь с волны, которую удалось поймать. Надо было успеть взять по максимуму. Не знаю, сколько времени прошло, но усталость начала щипать глаза. Я зевнул, отвлёкся, а когда наткнулся взглядом на Его кровать, продуктивность уже было не вернуть. М-м, запретный плод сладок. Я осторожно поднялся с пола — словно кто-то мог меня увидеть — и приблизился к подножию. Под пальцами оказалась мягкая простынь, а под одеялом словно ещё покоилось Его тепло. Я разворошил заправленную кровать и улёгся на подушку. Здесь всё от и до пропитано Им. Достаточно вдохнуть Его запах, как внутри всё выворачивается наизнанку и обнажается… Носом зарылся в подушку, между ног зажал одеяло, и очень скоро от этой укутывающей иллюзии я уютно задремал. Его присутствие очень чётко ощущалось здесь. Вот привилегия, которой больше всего не хватает. Это сладкое местечко у ног Хозяина, боже… Я просто обязан справиться с собой, чтобы получить его обратно. Я лениво потянулся, затем выбрался из-под одеяла и дополз до кресла, чтобы взять в кровать книжку. Читать неохота, даже слишком неохота… Но что делать. Я подгрёб под себя все подушки, соорудив ну просто королевское ложе, и с удовольствием развалился на постели. Так пролетел ещё час. Дочитав последнюю запланированную главу, я отложил книгу и начал потихоньку одеваться. Оставалось только разобраться с оставшимися домашними делами, а после можно было наконец-то отправиться в «Fanny».* * *
Я надеялся успеть к перерыву Карла, но провозился перед выходом: сначала не мог найти телефон, потом показалось, что забыл бумажник, и вообще, не знал, как лучше одеться, чтобы не замёрзнуть… В общем, как сказал бы Шон, суета на пустом месте. В итоге вбежал в дайнер буквально за секунду до того, как мелкий успел скрыться за дверью для персонала. — О, привет! Жаль, ты такое веселье пропустил. За столиками действительно было шумно, все явно обсуждали произведённый фурор. — Я ближе к четырём выйду уроки доделать, так что, если не уедешь, ещё увидимся. Сияющий от счастья Карл напоследок широко мне улыбнулся, и я за него так сильно порадовался, что улыбнулся сам. — О, привет. — Это уже был Сэм, несущийся к гостям с пышущими жаром подносами. — На перерыв выйду — поболтаем, — бросил он и залавировал между столиками к другому концу зала. Я сел на своё место, отставив к стене табличку «забронировано». Стоило включить ноутбук, как из стены вышла Саманта. Очень вовремя, потому что у меня как раз к ней вопрос, который я всё забывал задать. Так вот, пока помню: — Привет. Не напомнишь, когда у Сэма день рождения? — В воскресенье будем отмечать. — В это?! — Ну да. Хочешь присоединиться? Мы с Карлом рано утром приедем дайнер украшать. Лишняя пара рук нам не помешает. Я предложил обменяться телефонами, чтобы быть на связи и договориться ближе к делу поконкретнее. Так мы и сделали. Теперь резко встал вопрос с подарком, о чём я тоже спросил. — Подари маленький кальян, он будет счастлив. Я скину тебе ссылку, где и какой лучше купить. — Очень меня выручишь. Спасибо большое. — Кофе будешь? Сэма тебе сегодня долго ждать придётся: пятница. — А давай, — пожал плечами я. Зашумела кофемашина, и через считаные секунды Саманта поставила на бар капучино с очаровательным сердечком из корицы на густой молочной пенке. Прежде чем продолжить нагонять график, я позвонил маме узнать, как продвигается ремонт и не надо ли ещё чем-то помочь. Разговор вышел натянутым, неловким. Никто не решался затронуть «ту самую тему», вместо этого ходили общими фразами по кругу, изо всех сил изображая непринуждённость. Я поставил себе цель не срываться во что бы то ни стало, но в итоге сдалась она. — Ты больше не приедешь? Как бы нейтрально спросила, но тем самым выставила ловушку. — Если нужно, приеду, конечно. Попытался избежать развития этой темы, потому что прекрасно знал, чем всё закончится. Всегда заканчивалось. — Ты же понимаешь, что я не о ремонте беспокоюсь. Итан… Его появление и для меня оказалось полной неожиданностью… Если бы я могла… — И что бы ты сделала? Не удержавшись, сразу набросился: меня разозлило наигранное сочувствие, ведь мама не знала о том, что Грейс рассказала, как хорошо и душевно они тогда вместе посидели. Чёрт, готов поспорить, что цветы от отца до сих пор стоят в вазе у неё на тумбочке. «Ах, если бы я могла»… Ага, конечно. — Ну вот зачем ты сразу… Её голос задрожал, и на первые пару секунд это подействовало — меня чуть осадило. — Что я сразу? Задал вопрос? — Начинаешь так грубо со мной разговаривать, я ничего тебе не сделала… — Что было после того, как я ушёл? — спросил в лоб, гадая, соврёт она или нет. Между нами разразилась тишина. Такая громкая, что резала уши. — Ну вот что ты хочешь от меня услышать?.. — Даже не знаю… Может, ответ на свой вопрос? Как только она начала свою старую песню «ты же понимаешь, что он всё равно твой отец, отец твоей сестры», меня взорвало окончательно. Я снова наступил на те же грабли. Не могу объяснить, что в этот момент со мной происходит: это какой-то замкнутый круг, из которого я до сих пор не могу найти способ выбраться. Вроде всё понимаю, даже пытаюсь контролировать, но стоит затронуть спорную тему, и всё, я сразу оказываюсь в своём подростковом возрасте с предъявами ко всему миру, а вымещаю на маме… «Она и так натерпелась», — говорю себе каждый раз, а потом вспоминаю, сколько из-за её слабости натерпелся я. Гнев всё время сидит внутри, этот сгусток ненависти и непрощения живёт во мне. Иногда соседство с ним больно сдавливает грудь, щемит сердце, закрадывается в самое нутро и завладевает сознанием. А я понятия не имею, как от него избавиться, словно этот злой брат-близнец так прочно прирос ко мне, что даже скальпель не сможет нас разделить. Но я не хочу быть таким. Даже иногда. Даже если могу оправдать себя обстоятельствами. А когда гнев свернётся клубочком и мирно засопит где-то под рёбрами, я буду убиваться из-за того, какая же я скотина и сколько всякой дряни умудрился наговорить. Неожиданно вспомнил, как психанул у Шона в палате тогда… Господи, до сих пор за это стыдно! Неужели так сложно держать себя в руках? Контролировать? Да, сложно. Сказать — просто, внушить себе — просто, сделать — нет. Именно с этой задачей Он сегодня меня и оставил. Вечером надо будет постараться всеми правдами и неправдами сдержать эмоции внутри. Не подавить, нет, хотя бы просто не выпустить раньше времени. Надо дать им остынуть и пройти обработку здравым смыслом. Ничего не скажешь, конечно, речь я задвинул классную, но что от неё останется ближе к делу? И что Шон будет со мной обсуждать? Чёрт, как же не хочется Его подводить… Я хочу показать, что вырос внутренне и что созрел для таких разносторонних отношений, к которым стремлюсь. Мне бы инструкцию какую-нибудь. К себе. Звонить сестре уже не стал, она бы по голосу сразу всё поняла, и после мы бы, скорее всего, и с ней до кучи посрались, поэтому я отправил сообщение. Тем более последний раз Грейс была онлайн рано утром, значит, ответит не раньше, чем вернётся с занятий. Так даже лучше. Я попытался сбросить негатив, снова погружаясь в работу. Холодные расчёты и цифры неплохо остужали голову. Заказал для Корнелии цветы, потом позвонил ещё раз поблагодарить и заодно предупредить о курьере. Она ожидаемо сказала, что «не стоило», но всё равно взяла с меня обещание рассказать, как у нас всё прошло. Эх, вот было бы здорово, если бы я мог с мамой по таким вещам советоваться и что-то подобное рассказывать… Когда Сэм вышел с тарелкой, но уже без фартука, я понял, что он приземлится пообедать. Свой заказ я до сих пор не получил, поэтому принялся жадными глазами пожирать с чужой тарелки сочный бургер на хрустящей горячей булочке. — Приятного аппетита. — Это не я, это всё кухня, — ответил Сэм моему взгляду, прежде чем откусить. — Знаю, а как же там «гости на первом месте» и всё такое? — Гость, если хочет, может потаскать у меня картошку, — улыбнулся он. Я подумал о Логане, но всё равно не смог удержаться и немного заглушил аппетит предложенной картошкой фри с кетчупом. Несмотря на то, что бóльшую часть времени Сэм жевал, мы успели между делом поболтать. Я осторожно поспрашивал, как он себя чувствует, подразумевая их отношения с Агнет. — Знаешь, чем ближе к днюхе, тем больше я волнуюсь. Точно знаю, она что-то готовит, но хочу ли я этого сюрприза… А у тебя когда день рождения, кстати? Сэм так быстро перескочил на вопрос, что будете смеяться, но я не сразу нашёл в голове нужную дату. — Нескоро — летом. — Ну да, совсем нескоро. Слушай, а Шон тебе ничего, случайно, не говорил? — Не, Он мне о вас не рассказывает. Сэм озадаченно поджал губы, и его взгляд куда-то пропал от меня на секунду. Я тоже задумался, но не особо понимал опасения Сэма. Просто вспомнил, как мы ездили с Агнет забирать красивый торт, специально украшенный под значимое для них событие, как она весь день стояла у плиты, чтобы сделать для Сэма его любимые блюда, а тут целый день рождения! Мне казалось, Агнет вообще должна развернуть что-то ещё более грандиозное, и я бы, наоборот, ждал с предвкушением, а не переживал. Я поделился своими мыслями с Сэмом. — Наверное, будет сложно тебе объяснить. Предчувствие нехорошее какое-то, не знаю… — отмахнулся он. — Я просто волнуюсь и не знаю, чего ждать. Он снова задумался, а я больше не стал его отвлекать.* * *
В дайнере всё шло своим чередом, было немного суетно и шумно, но после ланча — на время которого действовало специальное предложение — народ, как обычно, стал расходиться. Я не смотрел на часы, но, когда гул стихал, музыка в плеере начинала казаться громче. Неожиданно услышал громкий голос и сначала подумал, что показалось, но, когда вытащил наушники, понял, что за стеной слева от меня действительно происходит разговор на повышенных тонах. То ли изоляция хорошая, то ли стены толстые, но кроме обрывков последней фразы «…родителей… такого, как ты!» я не смог ничего разобрать. Из двери для персонала выбежал Карл. — Возьми. — На резком выдохе он с хлопком положил на стол какую-то смятую не то визитку, не то листовку. Когда из двери следом вылетел Сэм, я машинально схватил бумажку и убрал сжатую в кулак руку под стол. Всё так быстро произошло! Я не успел не то что подумать, а в принципе понять, что происходит. Карл сыграл на неожиданности и против воли втянул в свою кражу. Мелкий плюхнулся на диван и отодвинулся к стене, выставив вперёд ноги, приготовившись защищаться. — Отдай. Таким я Сэма никогда ещё не видел. Он был разъярён посильнее быка на корриде. В смысле, мне доводилось видеть его в разных состояниях, но даже в самом горьком отчаянии он не терял природного очарования и всегда вызывал симпатию, сочувствие. Но в тот момент его глаза горели безумной одержимостью, в них была нечеловеческая агония, которая, без сомнений, могла снести всё на своём пути. А когда я осознал, что держу в руках вещь, которая явно мне не принадлежит, внутри всё дрогнуло от страха, и я почувствовал, как по телу начинает растекаться жар. Выбежала Саманта, чтобы оттащить Сэма за плечи. — Вы что мне здесь устроили?! Перед непрерывной чередой явно нецензурного испанского он успел бросить: — Лучше держи крепче, иначе я за себя не отвечаю. Сэм позволил девушке удерживать руки за спиной. Посопротивлялся, конечно, для порядка, но, видимо, ему самому просто нужен был повод не сорваться. Отодвинув Сэма в сторону, Саманта нависла над Карлом: — Ещё раз спрашиваю: какого чёрта случилось? — Этот засранец залез в мой кошелёк! — Я просто заметил уголок и решил… — Да какое ты имеешь право?! Когда-нибудь, Карл, ты так нарвёшься, так нарвёшься, мало не покажется! Я тебе уже говорил… — А кто меня в участок тогда тащил и руки заламывал?! — с надрывом парировал мелкий. — Кто говорил, что потом ещё спасибо за это скажу? — Это было другое. — Сэма вмиг осадил этот вопрос: воспоминания, по всей видимости, были неловкими. — Да ни фига не другое! Тебе тоже будет лучше, если Дженкинс узнает. Потом мне спасибо скажешь. — Мелкий, ты ж сейчас доведёшь, я… — А ну прекратили оба! Саманта выставила руки между ними. — Ты — на кухню, ты — ко мне в кабинет. Всё, разошлись. Я удивился тому, насколько быстро и незаметно для гостей она разрулила конфликт, а ещё как авторитарно при этом выглядела. Посетители только начали отворачиваться от тарелок, чтобы посмотреть, что происходит, как скандал уже был исчерпан. Когда все разбрелись по своим углам, я боязливо достал руку из-под стола, чтобы посмотреть на то, что всё это время крепко держал в кулаке. Это был недавно купленный лотерейный билетик, ещё не стёртый. Саманта снова вышла, но на этот раз из стены, и, я так понял, именно там находится её кабинет, поэтому она всегда так быстро появляется, когда слышит любой лишний шум. Наверное, подобные ситуации у них происходят достаточно часто, просто я не всё застаю. Блин, столько разных людей со своими тараканами в одном месте, конечно, большое испытание для человека, который должен всем этим управлять. — Карл сказал, ты хочешь мне что-то отдать. За спиной послышался глухой стук каблучков — это была Линда, которая пришла полюбопытствовать, из-за чего всё произошло. Я встал, чтобы положить измятый билетик на барную стойку. Лицо Сэмми помрачнело так, будто перед ней положили фотографию недавно умершего родственника. — Ясно… Она резко схватила картонку со стойки, закусила губу и ушла. Линда хотела обратиться к Сэмми, но не успела и тихо застучала обратно к своим обязанностям. Н-да, и всё же переживания Агнет, пожалуй, не такие уж беспочвенные. Хотя не уверен, насколько корректно приравнивать лотерею к азартным играм. Когда я начал собирать вещи, Карл как раз вышел с учебниками. Он сел за стол и накинул на голову капюшон, чтобы спрятать своё лицо со всеми эмоциями. Мне хотелось поддержать его или разрядить обстановку отстранённым разговором, но подобный жест явно означал абсолютное нежелание общаться. Я вышел из «Fanny» с огромным букетом непонятных эмоций и мыслей. Только когда запрыгнул в автобус, уже по дороге домой, задумался о том, насколько готов к важному разговору. Самое страшное из того, что Он может сделать, это бросить меня, но такого точно не предвидится, а с остальным я смогу как-нибудь справиться, ну или смириться… Чёрт, нет, «как-нибудь» не подходит, надо, чтобы было достойно. И что для этого сделать? Как можно подготовиться к неизвестному? Всё равно после того как узнаю тему разговора, тут же вспыхнут эмоции — какими они будут?.. В результате долгих рассуждений я пришёл к тому, что главное — настроиться на Него и почувствовать: мы одно целое, что бы ни случилось. Вместе столько всего уже пережито, что я даже не знаю, какой должен быть разговор, чтобы заставить меня переживать. Если это касается Темы — можно отказать, если жизни — найти компромисс, а всё остальное — хм-м… Отдельное спасибо хочу сказать автобусным окнам, которые очень здорово гипнотизируют и вынуждают пропускать свою остановку. В итоге проехал одну, и пришлось возвращаться пешком, теряя время. К счастью, его было с запасом.* * *
Первым делом, как обычно, отправился в душ, постарался немного расслабиться и настроиться, а когда вышел, мне неожиданно позвонила Джи и поинтересовалась, приеду ли я всё-таки к ней на ночёвку. — Слушай, я бы с радостью, но не особо хочется спать на полу. Да, это банальная отмазка, но желания ехать не было и показаться грубым тоже не хотелось. — Обижаешь! — наигранно возмутилась она. — Стала бы я приглашать, если бы у меня не было для тебя места. Недавно только новую кровать заказала и матрас надувной нашла. Приезжай! Давай проведём время вместе, как раньше. Я по тебе очень скучаю… И мне так много хочется рассказать. Мне пришлось ещё раз сказать, что подумаю, и после положить трубку. Так, всё, беззвучный режим, телефон в сторону — пусть ничего не отвлекает. Думал, чем больше времени оставлю, тем лучше получится подготовиться, но, когда до Его возвращения оставался целый час тишины наедине с собой в пустом доме, решение показалось максимально дурацким. Если всё это время расхаживать по комнате, терзая себя догадками, то до хорошего это явно не доведёт. К чему готовиться? По какому поводу заранее начать себя успокаивать? Весь этот час моё настроение каталось по американским горкам: то спускалось до «Он точно во мне разочаруется», то поднималось до «в этот раз я точно смогу». В принципе, Шон сказал, что основная моя задача — не сойти с ума, а с этим я вроде справился, и даже не пришлось воспользоваться предложенным звонком. Теперь оставалось всего-то не психануть в Его присутствии и сдержать эмоции, какими бы сильными те ни оказались. Хозяин приехал. Обычно я елозил от нетерпения, ждал, чтобы Он поскорее зашёл в игровую, но сейчас всё было с точностью до наоборот. Казалось, будто начался экзамен, а я ещё не закончил готовиться. Вот бы хоть пять минуточек, пару билетов ещё повторить, и тогда точно сдам… — Аарон, здравствуй, — произнёс Он непривычным тоном. Я вежливо поздоровался и тут же зацепился за Него взглядом: это успокаивало и не позволяло отвлекаться на всё, что происходило вне «нас». Хозяин выдержал паузу, за которую я успел заново разнервничаться и снова собраться. Он так же молча ушёл на кухню, а вернулся со всей нашей аптечкой. Сверху были воткнуты изогнутые ножницы, предназначавшиеся для снятия гипса. Шон разрезал основные пересечения бинтов на груди и спросил, не хочу ли я снять всё сам. От такого глупо было отказываться, потому что сам себе больно я точно не сделаю. — Как себя чувствуешь? Он продолжал проверять моё терпение на прочность. Хоть я и понимал, что Шон медлит, специально проверяя выдержку, любопытства от этого меньше не становилось. — Хорошо, сэр. И внутренне тоже. Вроде даже почти не сошёл с ума. Я старался разговаривать спокойно, но мне ужасно не терпелось! Он взял мазь из коробки, сел на диван, и я без лишних слов улёгся к Нему на колени. — Грудью на диван. Ну кайф вообще: не надо удерживать себя на руках, и голову можно удобно положить. Прямо как Робин мне тогда разрешил. Я подложил руки под голову и наслаждался Его заботой. Было спокойно и хорошо, как могло бы быть после сессии. Хм… Да, сессия вполне могла бы так закончиться, но начаться? Я на секунду даже задумался, не пропустил ли чего. Будто произошёл какой-то скачок во времени, и бац — уже лежу после порки у Него на коленях, жду, пока закончит мазать настрадавшуюся задницу. За выходные вообще ничего от следов не останется: с утра посмотрел. Он надавил на спину, когда я собрался встать, думая, что мы закончили. — Полежи, пусть впитается. Давление руки ослабилось, она плавно поднялась выше к шее… Шон несильно сжал, а я заранее задержал себе немного воздуха в лёгких. Отпустил и сдавил снова, принялся играть с силой сжатия, но мне хотелось грубее, интенсивнее, чтобы прелюдии закончились и началась настоящая игра. Я терпеливо отзывался на прикосновения, разогревал себя эмоциями перед основным блюдом и только под конец понял, что разговора «до» ещё не было. Шон продолжал гладить то осторожно, только кончиками пальцев, то сильно надавливая; иногда ощутимо царапал ногтями… Я внимательно прислушивался к каждому движению, с удовольствием принимал прикосновения, но полностью наслаждаться всё равно мешали мысли о предстоящем разговоре. Только получалось отвлечься, как перед глазами снова загорались вспышки. Он попросил меня встать на колени, чтобы закрепить новую повязку, а после сказал одеться. Пока я возился с вещами, которые себе приготовил, Шон успел сходить повесить пиджак и перебраться в кресло. — Сядь там, где тебе будет комфортнее. Я опустился на колени рядом с Ним. — Ну что, поговорим? — Вы забыли поставить таймер, сэр, — напомнил я, хотя понимал, что сегодня ничего уже не пойдёт по известному сценарию. — Не хочу, чтобы ты думал о времени, мы поговорим столько, сколько будет нужно. — Тогда, пожалуйста, сэр, можно на «ты»? Почему-то был уверен на все сто процентов — мне не откажут. Интонация Его голоса в тот момент показалась какой-то безотказной, что ли. — Не думаю. — Он отрицательно качнул головой. — Максимум из того, что я могу тебе сегодня позволить, это опустить обращения. — Спасибо. Я подвинулся ближе и поцеловал Его руку. — В общем, не буду больше тянуть: скорее всего, нам снова придётся на какое-то время расстаться. Последнее слово перетянуло горло словно удавкой. Мне перестало хватать кислорода, я вспомнил все чувства, что испытал тогда, каждую фразу, как психанул и потом жалел об этом… Мир снова перевернулся. — Это должно решиться за выходные. Снова будто выбили почву из-под ног, и я почувствовал, как начинаю проваливаться в темноту. Ощущение того, что скоро опять могу Его потерять, сделало всё таким бессмысленным! Вопросы, которые стояли между нами, которые концентрировали на себе внимание, — их будто снесло ударной волной, и всё внутри затопило чувством сумасшедшего, неконтролируемого обожания. Я смотрел на Него и хотел каждый сантиметр, боже, Он сегодня выглядел, как никогда до этого, был прекраснее любого человеческого существа! Ни с чем не сравнимое величие, статность и красота. Одному Его подбородку я готов был сложить сотни дифирамб. Я принялся бегать глазами в попытках запомнить, насытиться, прямо как тогда, в последнее утро перед Его отъездом. — Пожалуйста, не молчи. Я подумал, лучше заранее тебя предупредить, если возможно это сделать. Чтобы новость не свалилась как снег на голову и я ещё мог успеть тебя подготовить к своему отъезду. — Вы уезжаете? Сейчас?! Нет, боже, только не сейчас! Мы же начали всё налаживать, у нас же… Да твою мать! Эмоции разгорелись от вселенской несправедливости, а потом пламя неконтролируемо перебросилось и на Него. Я разозлился из-за того, что не разрешил на «ты». Как можно было в такой момент забрать у меня Шона? — Вдох-выдох. — Хозяин строго посмотрел на бунт в моих глазах. Я стиснул зубы и набрал в лёгкие воздуха. — Ещё, — хлёстко добавил Он. Пришлось вдохнуть снова и признать, что Его голос безотказно на меня действует. По крайней мере если эмоции мне не подчиняются, то перед Ним с поклонами расступаются — вот первая важная зацепка, которую я неожиданно для себя обнаружил. Этот жёсткий тон выбран Им не во вред, а в помощь — чтобы дать дополнительный контроль, которого мне как раз не хватает. Впервые почувствовал, как забираю себе немного уверенности из Его голоса, понял, что со мной делятся этим внутренним стержнем, а не пытаются им задавить. После обдуманного меня действительно немного отпустило, и я снова вспомнил, что стоит на кону. Целую неделю стараться вернуть расположение Господина, чтобы потом перечеркнуть всё одним неуместно сказанным на эмоциях словом, значило спустить все попытки в унитаз. Я порадовался, что ничего не ляпнул сгоряча, и продолжал молчать. Да, Он увидел это в глазах, но ничего лишнего не прозвучало — это уже можно считать большой победой. Он просил не молчать, но я решил взять паузу, чтобы успокоиться. Затем произнёс чуть ли не шёпотом, чтобы не спугнуть улёгшиеся эмоции, которые могли вновь внезапно проснуться: — Вы сказали «скорее всего», значит, есть шанс, что останетесь?.. — Этот шанс практически равен нулю. Он с тоской погладил меня по щеке. — И это не на пару дней там, да? Это уехать прям уехать? До последнего не хотел сдаваться. Дайте мне хоть одну хорошую новость, которой можно будет себя утешать, а? — К сожалению, да. Но у нас с тобой впереди ещё целые выходные, не провожай меня раньше времени… Эй, посмотри на меня. — Можно мне ненадолго к себе? Пожалуйста, сэр, можно? — Нет, нельзя. Он принялся гладить меня по волосам, и от этого почему-то становилось только больнее. — Не убегай от этого сейчас, доделай до конца. С самым сложным ты уже справился. Его тёплые пальцы бережно сняли с моих щёк застывшие слёзы, но мне всё равно хотелось по привычке убежать. Чёрт, я же сделал ровно то же самое, когда пришёл отец: убежал, и когда Джинни пришла — тоже, по сути, убежал, не желая ничего решать… Пора с этим завязывать. Пора взрослеть. Я уронил голову к Нему на колени и замолк. Мысли плохо собирались во что-то связное, наступило сильнейшее опустошение. Шон накрыл мою шею ладонью и прижал к себе. Он был рядом. — Что Вы сейчас чувствуете? Точно помню, как сильно в прошлый раз не хватало ответа на этот вопрос. Он не показал ни капли, не выдал ни одной эмоции и почти ничего не говорил. — Я испытываю невероятную гордость за мальчика, который сейчас стоит передо мной и так здорово с собой справляется. Большего мне чувствовать не надо. То, что Он сказал, меня сильно тронуло. Слёзы покатились по новой, но они уже были другими, счастливыми. Не помню, чтобы меня когда-нибудь окружало такое количество заботы. Весь мир резко уменьшился до Его большого кресла и небольшого клочка пола рядом, где я стоял на коленях… Шон в слегка мятой рубашке выглядел мило уставшим. От Него пахло дорогими духами и кофе, который Он выпил, прежде чем уйти с работы. Я был абсолютно голым, моё лицо — мокрым от слёз, а кожа пахла чистотой. Гель для душа оставил лёгкий нежный запах голубики, который, правда, был больше похож на детский. И я чувствовал, как мы, такие разные, смешиваемся во что-то необычное, красивое, родное… Что-то, что есть только у нас и только между нами. — Ну иди сюда. Шон умилительно улыбнулся и наклонился поцеловать меня в мокрые солёные губы. — Сэр, спасибо. Я теперь самый счастливый саб на свете… По крайней мере на ближайшие два дня точно. — Вы только посмотрите на него — слёзы ещё высохнуть не успели, как он уже острить начал. Вот отшлёпал бы, честно. — Но?.. — Если ты хочешь на это потратить свою награду, то моя рука к твоим услугам. Блин, точно! Вообще из головы вылетело. Я уже в красках представлял Его отъезд и то, как снова останусь один… На фоне этого обещанное поощрение могло бы быть действительно классным, правда, не тогда, когда оно на два дня, заново распробовать и потом вновь лишиться. — Нет. Я хочу снова спать у Вас в ногах, сэр. — До отъезда это само собой. Выбери что-то ещё, не скромничай. — Господи, тогда разговоры… Эти чёртовы разговоры, я больше не могу! Шон победно усмехнулся. — Хорошо, но если ты снова ими пренебрежёшь, эту возможность я заберу у тебя безвозвратно. Договорились? — Да, сэр. — Тогда расстилай кровать, скоро к тебе присоединюсь. Я свернулся довольным клубочком у изножья кровати, лежал, улыбался и с трепетом ждал, когда же к спине прижмутся ступни Хозяина. Это будут самые крутые два дня, я точно знаю. Только надо постараться много не думать о предстоящем расставании, да и вообще, с такой новостью надо как минимум один раз переспать.