***
Пока ехал в «Fanny», вспомнил, что надо ещё будет на обратном пути заехать в магазин и забрать подарок Сэму. В дайнере к моему приезду уже были все ребята, кроме Оскара. Почему-то думал, только Карл с Самантой в этом участвуют, но нет, и Линда была, и девушка с яркими красными губами, и коренастый застенчивый парень, который тогда шуточно дрался с Сэмом. Я громко со всеми поздоровался, хотя внимание на меня обратили только Карл и Саманта. — О, я уж было думала, ты проспал. Привет. Она стояла на высоком стуле и вешала растяжку «С днём рождения». Не стала оборачиваться, чтобы не потерять равновесие, и просто дала указания: — Иди помоги Брайану со столами. Мужских рук нам как раз не хватает. Мы вместе принялись переносить все столы ближе к стенам, чтобы освободить место для танцпола. Девушки же вместе с Карлом занимались украшениями. Я был рад такому распределению, потому что моего терпения бы не хватило на то, чтобы распутывать гирлянды и ровно расклеивать повсюду всякий мелкий декор. Все оказались настолько заняты, что никто даже не спросил, почему я не снимаю шарф. Вместе мы управились намного быстрее, чем можно было предположить, так что я без особой спешки успел смотаться на другой конец города в тот маленький магазинчик, где оставался единственный кальян с крутым ацтекским дизайном. Когда увидел его вживую и взял в руки, на сто процентов убедился, что Сэму безумно понравится. Кстати, раз Шон всегда покупает подарки даже своим там десятиюродным племянникам, то уж сабу своего лучшего друга точно должен что-то особенное приготовить. Ну вот, до конца вечера теперь буду сгорать от любопытства, если Он сразу не расколется. Домой особо не торопился, честно признаюсь, было лень готовить обед. Но мне повезло. Машина Шона уже стояла у дома, когда я подходил. Переступать порог в ошейнике оказалось намного приятней, словно эта деталь была каким-то особым пропуском. Настроение тут же заметно подскочило, и, после того как снял шарф, я снова потянул руки к гравировке. С такой улыбкой зашёл на кухню, что Хозяин даже немного растерялся. — Ну, привет, — в недоумении улыбнулся Он, отражая моё настроение. Хоть это, очевидно, не было буквальным приветствием, я на всякий случай всё равно в ответ вежливо поздоровался. Не важно, что мы вместе проснулись утром. — Я заказал нам еду, должны вот-вот привезти. Но прежде у меня будет к тебе пару вопросов в игровой, раз уж на вечер ты от меня уедешь. — М-м, хорошо, сэр. Мне что-то принести или подготовиться? — Нет, не нужно. Просто раздевайся и жди меня в спальне на коленях, как обычно. Такой ответ как-то поубавил предвкушения — значит, секса точно не будет и никаких игрушек, получается, тоже. Он что, на полном серьёзе имел в виду вопросы, а не то, о чём я подумал? Эх… — «Как обычно» — у двери или у кресла, сэр? — Любое, — легко улыбнулся Он и после снова вернулся глазами в ноутбук, стоявший на барной стойке. Оставалось надеяться, что вопросов будет немного, потому что я проголодался уже. Позавтракать не успел, лишь перехватил непонятных снеков в дайнере и купил шоколадный батончик, когда спускался в метро. Чёрт, если Шон спросит и узнает, будет ругаться. Я с наслаждением разделся, медленно стягивая с себя каждую вещь, потом так же спокойно сложил всё аккуратной привычной стопкой на подлокотнике дивана и довольно прикрыл глаза, ощущая, как шею приятно стягивает ошейник. С ним всё совсем по-другому: может прозвучать самонадеянно или даже глупо, но я чувствовал себя хозяином положения. Ошейник словно подтверждал мой статус, и от этого чувствовалось спокойствие, стабильность, уверенность. Я — Его. Колени коснулись мягкого ковра, а руки с теплотой переплелись за спиной. Я сделал глубокий вдох, и стало ещё приятнее. Теперь будто бы ещё больше прав имел на место у хозяйских ног. Это похоже на долгожданное возвращение домой после долгого отсутствия — я ждал Его, как в первый раз, с предвкушением и большим нетерпением. Надеялся, Шон тоже сможет это почувствовать. Даже не так, Он абсолютно точно должен был заметить разницу. — Кто такой красивый стоит? Шон смутил меня настолько, что я, кажется, даже покраснел. Вот это правда было неожиданно. Если хотел удивить — чёрт, получилось. Он опустился в кресло и тут же положил руку мне на затылок, провёл по волосам, ущипнул за плечо, большим пальцем начал процарапывать кожу вниз. Тело быстро включилось в процесс, и я закрыл глаза, чтобы лучше погрузиться в эти прикосновения. — Ну что, предлагаю в рамках старых традиций подвести итоги недели и решить, заслужил ли ты бондаж. Я повернул голову, чтобы взглянуть на Него. Ещё до того, как пришлось заново прогонять у себя в голове все косяки, моё лицо окрасилось в траур. Как же это всегда тяжело и неприятно — казалось, что я могу реально расплакаться, потому что всё ещё чувствовал жуткую вину, в особенности за себя пьяного. Как вспомню это большое размытое пятно в виде рассерженного Шона — дрожь по всему телу берёт. — Я не заслужил, сэр, тут даже обсуждать нечего. Вы же не хотите снова слушать мои извинения? — Пусть так, в любом случае я хочу, чтобы мы поговорили. Можешь воспринимать это как обязательный разговор. Я много чего неправильно сделал, но больнее всего колол эпизод в прихожей. «Меня и кино променял на бутылку» — эти слова застряли в голове надолго, и казалось, никогда уже от них не избавиться. Как только начинал думать о своём, они тут же появлялись из ниоткуда, больно били под дых, а потом быстро скрывались за углом. И мне становилось страшно ходить по тёмным улицам своих мыслей, потому что в любую секунду можно было ожидать нападения. — Что такое, Аарон? Шон слишком мягко и понимающе задавал вопросы — так непривычно, что даже настораживало. — Всего на один день успел от разговоров отделаться, как опять, сэр. — Я угрюмо вздохнул. — За неделю уже устал краснеть и оправдываться. Ну и постоянно придумывать темы с вопросами. — На этот раз тема вполне конкретная, и все вопросы я уже придумал. — Хорошо, сэр, слушаю. Я хотел, чтобы в последний день всё проходило на позитивной ноте, а не в разборах полётов. Пытался сдержать эмоции, но в то же время понимал, что Шон, пока со мной не закроет все вопросы, никуда не поедет. Любимая ладонь продолжала лежать на шее. Хотелось думать только об этом прикосновении и больше ни о чём. Просто сессия, просто объятие, просто поцелуй, но только не разговор. Чёрт, поговорим потом по телефону или в скайпе. «Но сегодня дай мне то, чего будет не хватать, пожалуйста», — так хорошо это прозвучало в моей голове, что хотел сказать Шону, но когда краем глаза проверил Его взгляд, решил, лучше не надо. — Главный урок, который ты вынес из этой недели? — Не врать Вам, сэр, — практические беззвучно прошептал я. — Так глупо звучит, боже! Я правда не знаю, что ещё Вы хотите от меня услышать… Шон скрестил руки на груди, и — несмотря на то, что не верил в эти тупые стереотипы языка жестов — я почувствовал, что Он закрылся от меня. Чёрт, осадок от случившегося растворится очень нескоро. Моё виноватое молчание заполняло комнату, пока Шон наконец-то не прервал его: — Я бы хотел, чтобы ты дал мне обещание. Серьёзное, взрослое обещание, а не вот это из серии «сэр, такого больше не повторится». — Сэр, я обещаю впредь говорить Вам только правду. — И ничего кроме правды, угу. Тебе Библию для присяги принести? — Если это заставит Вас поверить моим словам, то я готов хоть на Библии поклясться, — произнёс с непреднамеренным напором и поздно вспомнил, что в Его присутствии с религией лучше поосторожней. — Положи руку мне на сердце. Думал, что ослышался, но Шон выглядел слишком серьёзным. Для Него подобный жест особо ничего не значил, но зато Он прекрасно знал, сколько это будет значить для меня. Сыграл на моём же поле и так легко обыграл, чёрт. Понадобилось несколько секунд на то, чтобы решиться. Я осторожно развернулся на коленях, шагнул ближе и робко потянулся рукой к распахнутому на груди халату. Осторожное прикосновение к Его изумительной коже, и вот под пальцами уже бьётся то, до чего сложнее всего добраться, добиться, растрогать. Дыхание на секунду перехватило, момент был слишком ответственным и в то же время слишком личным. Казалось, Он буквально доверил в мои руки своё сердце, а вместе с ним свою жизнь, и если сейчас что-то пообещать и потом нарушить, то это будет сродни убийству. Убийству самого главного — доверия. — Всего два слова, Аарон. Боже, да выговорить «выходи за меня» было бы в сто раз проще! — И смотри на меня, пожалуйста, когда ко мне обращаешься. С усилием поднял взгляд, сердце начало стучать громче от моего волнения. Теперь я слышал, как бьётся моё, и чувствовал, как бьётся Его. Может, не так волновался бы, если бы не серьёзный взгляд Шона, который чётко давал понять, какую ответственность я сейчас на себя беру. — Обещаю, сэр, — чётко произнёс, будто под запись, после чего Он крепко прижал мою руку сверху, будто запечатывая эти слова. — Хорошо. — Он быстро сбросил с лица всю серьёзность и легко улыбнулся. У меня тоже будто груз с плеч упал. Но ещё нужно было несколько секунд на то, чтобы осознать свою клятву, поэтому руку с Его груди убрал не сразу. — Остался лишь вопрос с бондажом. Я немного отстранился и сел на ноги в ожидании решения, которое абсолютно мне не принадлежало. — Соглашусь, ты не заслужил… Чуть было не фыркнул — это и так очевидно. — Но я заслужил свой бондажный день и собираюсь насладиться им по полной. Моя реакция была неоднозначной, даже сам не разобрался, какие эмоции вызвали Его слова. Если бы знал, что заслужил, капец как обрадовался бы, потому что страшно соскучился по таким душевным выходным. Из всего того, что я раньше мог себе позволить, бондаж по выходным стоял вторым пунктом после секса в списке вещей, которые давали возможность быть ближе всего к Нему — своими верёвками Он обнимал, подчинял, ласкал и любил так, как лучше всего умеет. Я и правда скучал по этому настолько, что ещё пару секунд подумать, и слёзы приятной ностальгии начнут собираться в грустных глазах. Но я не заслужил. А сессия всё равно состоится. Не знаю, странное, непонятное чувство. Чёрт, а я ведь всегда добивался сессии шибари на выходных. Так как это было поощрением, Он подстраивал всю сцену под меня и для меня — всегда было круто. Могу вспомнить только два раза, когда Он забирал у меня этот бонус и отправлял к себе ни с чем. Но сегодняшний расклад был новым, и не совсем понятно, чего ожидать. Шон не увидел в моих глазах то, что, видимо, хотел, и решил это быстро исправить: — Будет непросто. Настройся, пожалуйста, я даю тебе время. И приготовь мне место. — Да, сэр. «Непросто»? Как интересно завуалировал. Ну, хорошо, значит, будет «непросто»… Пока Хозяин ходил в подвал за верёвками, я достал из инвентарной маты и разложил на полу, чтобы потом скрепить вместе специально вшитыми по краям липучками. Что ж, если не подвес, то не так уж и плохо должно быть. По крайней мере, когда чувствуешь землю под ногами, подсознательно спокойнее. По воздуху-то уж точно никак не убежишь. Пока я сидел в центре и соединял маты, Шон кидал в меня мотками принесённых верёвок. Прилетало вполне ощутимо, но не больно, и так было даже хуже. Если бы Он делал это со злостью, с раздражением, я бы чувствовал, что вызываю в Нём эмоции, и боюсь признаться, но это даже могло мне понравиться. Когда же Хозяин ходил вокруг и бросал мотки с небрежностью и легким налётом безразличия, которое я расшифровывал как «могу на пол бросить, могу в тебя — разницы никакой», — Он вызывал эмоции во мне, пока сам оставался безучастным. Как только закончил скреплять маты, принял свою стойку, сцепив руки за спиной. У Него в руках оставалось ещё три мотка. Решил поднять голову, чтобы не попало по лицу, но не мне было решать — верёвка прилетела хорошей пощёчиной. Я инстинктивно дёрнул головой и успел закрыть глаза. Чувствовал себя настолько униженным, что захотелось попросить прощения в надежде получить немного милости. Оставшиеся два мотка ударились об грудь, и на этом самое неприятное, слава богу, закончилось. В глубине души я даже понимал, что Он хотел сказать мне этим жестом про неделю в целом — хорошего там, как вы понимаете, было мало. Шон зашёл в ванную повесить халат, а потом прошёл мимо инвентарной что-то захватить. В одной руке вынес тот неудобный кляп с металлическим кольцом, а в другой держал небольшой мешочек, которого я раньше никогда не видел. Что-то новое купил? Туда только зажимы маленькие и могли влезть, больше ничего в голову не приходило. Шон осторожно обошёл меня и встал сзади, а я чуть было с интересом не повёл головой следом. Полная тишина. Хозяин, стоящий за спиной. И напряжение, которое покалыванием ощущалось на кончиках пальцев. Он, будто гепард, затаился где-то сзади, ожидая наилучшего момента для нападения. Я чувствовал себя беззащитной антилопой в открытом поле, на которую могли напасть со всех сторон, но она слишком слаба для того, чтобы как-то противостоять. Рывок. Резкий, грубый — Он повалил меня на бок и придавил своим весом. Сердце застучало так громко, что эхом отдавалось в ушах. Сразу вспомнился Робин, когда он грубо бросал меня на кровать с завязанными глазами, инсценируя изнасилование, — этот сильный толчок, в котором ощущалось дикое звериное желание. Меня окатило страхом с головы до ног, и не успел я отойти, как Хозяин положил руку мне на горло. Инстинктивно хотелось защититься, что, собственно, и попытался сделать свободной, не прижатой рукой, но грозное «куда?» заставило отдёрнуть её. Стало спокойнее, потому что Он вытащил меня из реальности, которую я себе щедро додумал, в тематическую сцену, где всё безопасно и хорошо. Шон зубами дёрнул узел и распустил первый моток верёвки, а у меня от одной этой картинки уже, кажется, начал вставать. Боже, так сильно захотелось, чтобы Шон укусил, вгрызся в плечо до крови прямо сейчас, м-м-м… Сам не ожидал от себя таких фантазий, потому что по части крови я обычно пас. Так грубо Он ещё никогда меня не связывал — рывками переворачивал, крутил и быстро оплетал верёвками, словно паук своей паутиной. Раз-раз, и уже не могу двигать руками, ещё круг — теперь вытянутые ноги будто в коконе. Я тяжело стонал, пытаясь стерпеть горячую скользящую боль. Он совсем не жалел меня, протягивал верёвку быстро, не церемонясь, обжигая кожу. Больнее всего досталось чувствительной складке подмышек — вот это ощущение будет проходить ох как долго. Я кричал, когда Он скручивал меня, когда придавливал к полу с такой силой, что невозможно было дышать. Кричал так, что если бы кто-нибудь услышал, люди бы бросились меня спасать и вызвали полицию. Наконец, Шон поднялся, оценивая сверху свою работу. — Посмотри на меня. Я лежал на животе, лицом в пол, и максимум, что мог, — повернуть голову в сторону и с трудом поднять взгляд. Во время этой небольшой «паузы» я вдруг снова вернулся к мыслям об отъезде и неожиданно осознал, что это наша последняя сессия. — Живой? — спросил Он, довольно скалясь. Последняя… Мне так много хотелось сказать Ему в тот момент. — Да, сэр. Пожалуйста, можно сказать? — Нет. Я уткнулся носом обратно в мат, но всё равно поблагодарил Его за отказ. Шон уже пошёл свешивать с потолка верёвку, чтобы подвязать и поднять от пола ноги. Медленно, с удовольствием, сантиметр за сантиметром Он тянул верёвку до тех пор, пока я мог терпеть, и потом закрепил — будто поставил болевой пик на безжалостную паузу. Было безумно больно, но я не мог выбраться, не мог получить и секунды передышки, как мог бы между ударами. О нет, эта боль начинается с первого узла и не отпускает, пока не распустится последний. Шон сел рядом со мной и начал гладить мокрые волосы. — Красивый-красивый мальчик. Покричи, не стесняйся. А кричать правда хотелось. Я собрал внутри себя всю боль и выпустил наружу страшным воплем. — Очень лестный комплимент, спасибо, — игриво протянул Шон и подвинулся ближе к моим ногам. Я не мог ничего видеть, потому что в статике было больно, а если начать крутиться — даже пробовать не хочу. Он нацепил какую-то штуку на середину стопы и резко оттянул. Пока я соображал, что же может произойти, кожу страшно обожгло тонкой, острой полосой. По звуку понял — это резинка. Обычная резинка, которая сейчас превратилась в грозное орудие пыток. Я продолжал жалобно повторять «сэр, сэр», пока Он надевал резинку на вторую стопу. — Нет-нет-нет, сэр, пожалуйста! А-а! С громким щелчком резинка треснула по стопе. Боль была такая, что казалось, током ударило. Агнет вчера очень хорошо постаралась, конечно… Я взвизгнул, попытался дёрнуться, и слёзы тут же сами покатились из глаз. — Пожалуйста, сэр, не… М-м-м! Я стиснул кулаки, пока стопы беспомощно дрожали в воздухе. — Тихо, — еле расслышал Его шёпот через свои всхлипы. Хозяин ласково погладил сжатые и напряжённые от страха пальцы. На секунду я поверил, расслабился, но резинка натянулась снова. — Создай мне тишину, если не хочешь до конца сессии мучиться с неудобным кляпом. Он потянулся другой рукой погладить меня по спине между переплетённых верёвок, потом неожиданно Его ладонь скользнула по члену, и меня сладко затрясло. — Глубоко вдохни, настройся, я знаю, что ты можешь. С Его указаниями стало немного проще, я просто выполнил всё и в конце плотно прижал лицо к мату, чтобы заглушить себя. — Три, два… Отпустил. Я весь сжался, запирая крик внутри, но он рвался наружу с такой силой, что всё тело вздрогнуло. — Господи, ты представить себе не можешь, как меня заводишь. Шон крепко схватил за узел на спине и подвинул ближе к себе. Стало ещё больнее, хотя, казалось, хуже просто некуда. Да у меня слёз не хватит, чтобы выплакать всю эту пытку. Хозяин как раз очень вовремя начал развязывать подвешенные ноги, потому что больше терпеть я просто не мог. Он полностью освободил мне ноги, потом сказал открыть рот и натянул верёвку, чтобы зафиксировать её сзади. Уголки рта трением прожигала верёвка, которую я пытался зажимать зубами, чтобы удержать на месте, и было не так больно. Казалось, ещё немного, и можно будет растереть до крови. Из глаз лились слёзы, которые умоляли Его если не остановиться, то хотя бы немного сжалиться. Шон перевернул меня на спину и грубо провёл большим пальцем по щеке, не столько смахивая слезы, сколько впечатывая их под кожу. Чёрт, Он был таким красивым в момент, когда вот так зажимал моё тело под своими ногами. Хозяин продел ещё одну верёвку на груди, чтобы сильным рывком поднять меня и натянуть связующую красную нить между нами — от сердца к сердцу. Перед глазами тут же появилась картинка с моей рукой на Его груди и то, как губы очерчивают по контуру слово «обещаю». Он тоже обещал мне своей верёвкой: всегда поддерживать, никогда не отпускать и дарить боль, которую я так люблю. Когда наши глаза встретились, всё на секунду замерло, а верёвка оказалась крепко натянутой. Если Он резко отпустит, я просто упаду на спину, а если притянет ближе, смогу дотянуться до Его губ. Шон выбрал второе. Мускулы на Его руке красиво напряглись, когда притягивал моё тело к себе. Я с усилием сомкнул губы с верёвкой в зубах, чтобы Он мог поцеловать, но Шон лишь больно прикусил нижнюю, а потом мягко коснулся щеки. Какая же это сладкая пытка — Его любовь. Я уже начал немного плыть от всех чувств и ощущений. Шон же ненасытно продолжал играть, меняя узоры на моём теле, и только в конце освободил от верёвки во рту, чтобы занять его кое-чем другим. Мои руки всё ещё были плотно привязаны к корпусу, поэтому помогать себе никак не мог. Шон твёрдо встал, взял за волосы и сделал пару толчков, прежде чем позволить мне двигаться самому. Губы всё ещё жгло от верёвки, пока я сосал его член. И это возбуждало только сильнее — делать больно самому себе, пока даришь удовольствие Ему. Боже, как бы я хотел узнать, можно ли тоже будет потом кончить. Просто чтобы понимать, на что рассчитывать. — Быстрее, — отрывисто скомандовал Шон. Я послушно ускорился и был рад, что Он позволил мне всё сделать самому до конца, а не вмешался, снова взяв за волосы. Брал насколько мог глубоко, давился, но брал, ожидая скорейшей развязки, чтобы Хозяин после смог принять решение по поводу моего стояка. — М-м, боже… Шон запрокинул голову и смачно кончил. Я старался проглотить всё, чтобы не пришлось потом мыть маты. Напоследок ещё раз прошёлся языком по стволу, а после впился в Него жалостливым взглядом, потому что просить вслух побоялся. Шон отреагировал игривой усмешкой и опустился развязывать мне руки. — Помоги себе. Я взял свой член в руки и отправил вниз каплю слюны. М-м, господи, как же хорошо. — Что бы я ни сделал, не останавливайся. Услышал меня? — Да, сэр. — Остановишься хоть на секунду — и уйдёшь ни с чем. Первым делом Шон прильнул к шее и начал щекотать языком, прежде чем более весомо укусить. Я пытался наслаждаться всем этим, но быстро понял, что только больше отвлекаюсь. Надо было концентрироваться только на дрочке и следить за тем, чтобы случайно не остановиться. Его действия возбуждали так, что удовольствие хотелось растянуть… Хозяин медленно просунул палец под ошейник и потянул вверх, как удавку. Я начал задыхаться, полоска кожи больно давила на выступающий кадык. А потом Шон другой рукой дотянулся до резинки и дёрнул её несколько раз подряд. Я буквально орал и чуть не убрал руку, чтобы помешать Ему, но смог не остановиться. Чем быстрее кончу, тем быстрее всё закончится, но боль слишком сильно заглушала всё, я никак не мог вернуть концентрацию на возбуждение. Хозяин зажигал всё моё тело такой палитрой ощущений, что я не мог найти среди всех свой тот самый желанный оттенок. Его руки перебрались к соскам, чтобы скрутить и потянуть наверх. — М-м-м… Я протяжно заскулил и с опозданием почувствовал, как сам кончаю. Всё так перемешалось… Меня прошибло от макушки до кончиков пальцев, боль и наслаждение будто объединились, чтобы вместе ударить в пах сладкой судорогой. Когда Шон отпустил, я упал вперёд, подставив себе руку. — Спасибо, сэр! Не забыл самое главное, а то после вчерашнего не знаю, что бы со мной было. После прозвучавшей благодарности больше можно было ни о чём не думать и отключать мозг. Когда Шон развязывал, я уже ничего не мог почувствовать. Мой разум отправился в уютное, тёплое место и не хотел показываться наружу. Я лежал с закрытыми глазами, отключив каждую мышцу, пока верёвки, перетираясь между собой, отпускали меня на волю. Он сел на пол, облокотился на спинку дивана и подтащил меня к себе понежиться немного. А потом стянул с кровати своё воздушное одеяло и мягко им укутал. Фуф, Его верёвки истрепали покруче порки и целой ночи секса, вместе взятых. — Хорошо, очень хорошо, — мягко проговаривал Шон, поглаживая меня по голове. Ощущения всё ещё не проходили, казалось, каждый узел отпечатался на теле и я всё ещё мог их чувствовать. Хорошо, не надо никуда торопиться и можно спокойно полежать на Его коленях, восстановиться. — Сейчас принесу тебе воды, вот так, дай я встану. Хозяин быстро вернулся и протянул стакан, который я опустошил просто залпом. — Спасибо, сэр. — Сможешь встать на колени? — Это вопрос, сэр? Как-то не понял интонацию, но казалось, это должен быть приказ. — Да, я спрашиваю: можешь ли встать на колени или тебе нужно ещё полежать? Я откинул край одеяла и выбрался со своего нагретого места обратно в центр матов, чтобы красиво встать перед Ним. — Я очень тобой доволен, Аарон. И рад, что ни секунды не жалею о том, что вернул тебе ошейник. — Оу, сэр… Спасибо, я… Спасибо Вам. Я очень благодарен. — Пойдём помою тебя, потом поедим, и начнёшь собираться. У меня на самом деле есть ещё одна важная новость для тебя, но уже за обедом. Было очень здорово нежиться с Ним в ванне, как в старые добрые, любоваться следами от верёвок и чувствовать тепло близко-близко. Это было последнее из всего хорошего, что произошло за сегодня, потому что сразу после, когда мы сели есть в столовой, Шон неожиданно обрушил на меня новости, к которым я был не готов: — Софи поедет вместо меня. Я вскочил от удивления, не в силах сдержать свою радость. — Да ладно, сэр?! Это точно? — Абсолютно. Похоже, кто-то хочет передать тебе свои извинения. Боюсь представить, что Софи сделала, раз это до сих пор её так грызёт. Не успел толком порадоваться, как воспоминания тут же выскочили из-за угла и снова напали на меня. Все чувства смешались, было невозможно отделить радость от отчаяния. Господи, каких же гадостей она тогда наговорила, до сих пор передёргивает. Если бы не она, мы бы с Шоном так сильно не поругались тем вечером… — Расскажи, что тогда случилось, когда я послал её за документами? После её поступка сегодня это теперь ещё больше не даёт мне покоя. Его глаза были слишком глубокими, наполненными сочувствием и горечью. Очень непривычно видеть боль на этом лице. — Мне бы не хотелось… — поморщился я. Эта фраза Шона в секунду перещёлкнула. — Хорошо. Не буду второй раз за день заставлять тебя со мной разговаривать. Собирайся, через пятнадцать минут жду тебя в машине. Он со скрежетом отодвинулся на стуле, встал и быстро вышел, оставив меня одного. Твою мать. Я вернулся на кухню, чтобы отметить время, которое осталось на сборы. Чёрт, посуду ещё мыть, а тут пятнадцать минут. Наскоро запихнул в рот последний кусок мяса и побежал успевать всё за отведённое время. Главное, на выходе подарок захватить не забыл, а остальное — фиг бы с ним. В машине хотел попытаться как-то объясниться, предложить поговорить позже. — Итан, это звучит так, будто ты делаешь мне большое одолжение. Одолжение мне делать не надо. И хватит пытаться усидеть на двух стульях сразу. Не хочешь делиться личным — твоё право. Да, мне это неприятно, да, меня это расстраивает, но чёрт, не надо за это оправдываться. Примерно половину пути мы проехали молча, пока я не решился задать вопрос: — Сэр, можно спросить разрешения? — Слушай, тебя когда-нибудь пороли в машине? Я зачем-то в страхе обернулся на задние сиденья, будто там уже кого-то пороли. Он понял всё ещё до того, как я успел спросить. — Н-нет, сэр. — Подумай хорошо, надо ли оно тебе. — Сэр, да я просто спросил… — Да я тоже, — пожал плечом Он. — Просто поинтересовался. Как тебе вообще смелости хватает поднимать эту тему? Я дал тебе запрет, и на этом вопрос закрыт. И на что ты рассчитывал? — Рассчитывал на маленькую поблажку в честь праздника, сэр. — Пусть даже твой день рождения, запрет это не отменяет никаким образом. Если ты хочешь сказать, что у тебя проблемы с алкоголем и ты не можешь держать себя в руках, то я разворачиваюсь и везу тебя домой. — Сэр, простите. Я буду соблюдать все правила на этой вечеринке. Обещаю. Спасибо за то, что разрешили мне пойти, и простите за то, что дерзнул спросить. Вы так говорите «проблемы с алкоголем», будто я каждый день нажираюсь в слюни и никак не могу остановиться. Один раз было, и теперь всё, я сразу алкаш? Последнее говорить не стоило, но эта тема зажигала во мне обиду и не самые приятные эмоции. Я знал, что это было лишнее, но даже если бы можно было открутить время назад, я бы снова с уверенностью сказал то же самое. Мне неприятно это слышать, а Он будто специально задевает самое больное. Когда мой рот закрылся и наступившая тишина предполагала Его ответ, стало страшно, что он остановится выкинуть меня на трассе. Но Шон просто промолчал. Это оказалось намного сильнее слов, и по спине прошёл холодок. — Вернёшься домой на такси, будешь выезжать — мне СМС. Понятно? — Да, сэр. Простите. Хотел сделать обращение более личным и сказать: «Шон, прости меня, пожалуйста», но после первого же слова Он разблокировал двери громким щелчком, что негласно значило «выходи отсюда». Он высадил меня на углу, формальным голосом пожелал «хорошего вечера» и уехал не в самом лучшем расположении духа. Чёрт, «рана» ещё свежая, но я не думал, что настолько. Уже отсюда можно было слышать громкую музыку и видеть яркие огни, которые танцевали по тротуару, отражаясь от больших стёкол. Давно в моей жизни не было тусовок, какая-то странная ностальгия, причём не сказать, что хорошая. Непонятная мешанина из чувств накрыла, стоило колокольчику прозвенеть над головой, а двери закрыться. Основная масса народа толпилась у барной стойки. Из-за того что там очень узко и всем места не хватало, некоторые гости забирались коленями на стулья, чтобы смотреть. Я подошёл ближе и встал на мыски, чтобы через головы разглядеть шоу, которое Сэм устроил за баром. Он ловко жонглировал шейкерами, подкидывал бутылки и разливал ликёры. Готовые коктейли появлялись на баре с космической скоростью, все гости охотно разбирали их, а потом передавали назад. Текила лилась рекой. Я помнил, что Сэм работал в клубе, и знал, как мастерски он умеет работать руками, но всё равно охреневал, раскрыв рот. Что ж, мастерство в казино не проиграешь. Сэм был очень увлечён и полностью погружён в процесс. Вокруг стойки толпилась куча народу, поэтому он только успевал ставить готовые коктейли на стойку, как их тут же сметали. Никаких заказов — чистая импровизация от бармена-именинника. После того как Сэм потратил всю свою энергию, он наконец-то поставил шейкеры на место, машинально раскидал всё по местам — убрал рабочее место — и вышел через дверь для персонала к гостям. Я вроде собирался к нему подойти, но после громких аплодисментов он показался мне звездой, к которой неловко и страшно подойти за автографом. Хорошо, Сэм заметил меня первым и подошёл сам. — А вот и он! Музыка была в меру громкой, поэтому вполне позволяла разговаривать не надрываясь. Когда услышал голос Сэма, тут же в голове сладко зазвучали красивые вчерашние стоны, которые заставили сильно засмущаться от неловкости. Боже, вот же нескоро отделаюсь от этих воспоминаний. — С днём рождения! Я протянул большой пакет, и Сэм тут же заглянул в него. — Вау, какой же он охеренный! Спасибо, Итан! Он приобнял, а когда я потянулся в ответ, резко отпрянул. — Не надо! Спина болит, я уже натерпелся. Вот Агнет бы ни за что так не сделала. Чёрт, точно, Шон же вчера кнутом его оприходовал. Блин, мне бы в голову не пришло, что Сэму потом каждое объятие будет даваться через боль. Но я всё равно считал Агнет более жестокой, с этим ничего не поделаешь. А Сэм таким считал Шона — интересно, однако. — Знаешь, есть ещё такие люди, которые любят обнять до хруста в рёбрах. Уже начинаю вычёркивать их из списка друзей. Он усмехнулся и снова перевёл всё в шутку. — Всё, понял, прости. — Да забей, коктейль хочешь? Я такой сделаю, какой ты нигде больше не попробуешь. — Шоу было впечатляющим. Правда, очень круто. — Н-да, было время… — с улыбкой на лице задумался Сэм. — Не представляешь, как скучаю по работе в клубе. Здорово было. Пойдём проведу мастер-класс специально для тебя. — Спасибо, но я не хочу. А почему не вернёшься в клуб, если нравилось? Из-за ребят? Снова попытался перевести тему в трезвую сторону и снова безуспешно. — Да ладно, на моей вечеринке трезвенников нет. Хотя бы один коктейль ты просто обязан попробовать, пойдём. Он потянул меня за собой к бару, сжимая запястье. Я нехотя последовал за ним, обступая толпы гостей, а Сэм продолжил отвечать на вопрос, крича через плечо: — Агнет против того, чтобы я все ночи зависал в клубе. Пока возвращал долг, в работе не ограничивала, мог зарабатывать где хочу, но больше нет. Садись, я сейчас. Он указал на барный стул, а сам скрылся за дверью для персонала, чтобы через считаные секунды выйти из стены с другой стороны бара. По пути успел куда-то скинуть подарочный пакет. Сэм с воодушевлением принялся создавать для меня барменский шедевр, а когда поставил красиво украшенный стакан, я наклонился ближе и с сожалением сказал всего три слова: — Шон меня убьёт. — Всё, вопрос закрыт. Сразу бы сказал. Он отставил коктейль на другую часть стойки, и его практически сразу забрали. Сэм так спокойно, с пониманием отреагировал, что у меня гора с плеч упала. Зная, как он любит отрываться на крутых вечеринках, я, когда ехал, чувствовал долю вины, что вот, все будут пить, творить разный трэш, а я — молча смотреть на это, попивая водичку через трубочку. Мне было важно знать, что он не в обиде, всё понимает и я ничего не испортил. Это тянуло руки прошлое. Я тогда намного сильнее, чем сейчас, зависел от чужого мнения. А ещё очень держался за свою компанию. Делал всё вместе с ними, чтобы оставаться в тусовке. Все покуривали травку — я тоже не отказывался, все пили — я не мог не поддержать. Боже, так сложно осознавать, что сейчас ничего из этого мне не нужно. Не буду скрывать, я всё равно расстроился. Хотелось вспомнить самое крутое из вечеринок и здорово провести время, выпить, расслабиться. Но слова Шона «у тебя проблемы с алкоголем» словно нависали надо мной, не покидая ни на секунду. Да как Он мог так сказать, зная, какая больная это тема для меня? До сих пор неприятно. Со спины к нам подкрался Карл и позвал за их стол играть в карты. Сэм с предвкушением потёр ладони, его глаза азартно заблестели, и причиной теперь был не только алкоголь. Мы все прошли в самую дальнюю укромную капсулу, в которой сидела Саманта. Здорово, как раз пара на пару получается. Если правильно выберу союзника, может, в этот раз наконец-то повезёт и можно будет поиграть в удовольствие. А то первый раз Агнет с Сэмом вдвоём меня сделали, потом этот дурацкий бридж — до сих пор не понял, какого чёрта тогда вообще произошло. Несколько цветных коктейлей стояло в ряд с одной стороны стола и однотонные с апельсиновым соком — с другой. — Садись, — пригласила Саманта, указывая напротив. — Мы с тобой всё равно тут чисто для фона. — В смысле? — нахмурился я. — Сейчас сам всё поймешь. Она с укоризненной улыбкой покачала головой. Сэм хитро улыбнулся и принялся перемешивать карты, но тут вмешался Карл: — Ну уж нет! Пусть Итан мешает! — А во что хоть играем? — Давайте в Рамми или блэкджек. Ты умеешь? — Да, — радостно выдохнул я. — Хоть что-то знакомое. Голоса разделились поровну, но когда Карл сказал, что хочет в Рамми, все решили ему уступить. Так как рядом со мной сидел мелкий, вышло, что мы с ним оказались в одной команде против Саманты с именинником. Хм, зная хитрость Карла, даже интересно, чем закончится наша карточная битва. Он взял оранжевый коктейль и уверенно отпил половину. Тогда я понял, что это просто сок, разлитый по красивым бокалам и с оформлением, чтобы мелкий чувствовал себя наравне со всеми. — Апельсиновый сок? — уточнил от греха подальше. — Да, угощайся. — Карл смущённо улыбнулся. — Ещё кола вон там есть. Я кивком обозначил «спасибо», сделал глоток и принялся раздавать карты. Первую партию было достаточно интересно играть, Рамми очень затягивала, особенно после того, как мы выиграли. Вторая партия тоже, мне казалось, выдалась горячей… До первого разоблачения жульничества со стороны — кого бы вы думали? — Эй, валет червей вышел, Сэм! — уличительно выкрикнул Карл, приподнимаясь с диванчика от возмущения. Саманта лишь развела руками и посмотрела на меня взглядом «я же говорила». — Блин, мелкий, а ты неплох. Но лишнего туза отдай. Сэм резко потянулся через стол, схватил Карла за предплечье и достал карту из рукава. — Не забывай, я тоже так умею. Он ловко взмахнул рукой, и у него между пальцев будто из ниоткуда появилась дама, которая дополняла комбинацию на столе на максимальное количество очков. Сначала я разозлился из-за такого наглого надувательства и несправедливости — я-то играл честно! Хотел взаправду побиться за победу, а эти двое весь азарт испортили! Тут меня вдруг неожиданно осенило совсем другое, и злость сменилась страшным удивлением. — Боже мой, Сэм… Когда мы играли в бридж, ты же мешал карты! По его лицу тут же расплылась такая широкая улыбка, что мне казалось, он вот-вот засмеётся. — Только не говори, что ты прямо перед носом у наших… хороших друзей провернул такой же обман. — Прости, ты не оставил выбора. Если бы сказал, ты бы меня сдал, а в итоге подыграл очень правдоподобно. Да я так радовался, правда, думал, нам нереально повезло. Вкус победы был таким приятным, а теперь оказалось, всё фальшивка. — Да ну тебя! — Я обиженно нахмурился. — Больше с тобой ни во что играть не сяду. — Ну, если твоя шкура вдруг будет стоять на кону, то обращайся. Он игриво подмигнул и опустошил свой стакан. Я продолжал хмуриться, не в силах отделаться от неприятного осадка. — Может, тебе чего покрепче налить? — мило предложила Саманта, когда я допил третий стакан. — Или ты тоже несовершеннолетний? — О, кстати, важное объявление. — Сэм вновь вступился. — У Итана язва желудка, никакой алкоголь ему нельзя, так что не вздумайте ничего «в шутку» подмешивать. Он не пьёт, и это на полном серьёзе. — А-а, вот оно что, — понимающе протянула Саманта, сочувственно посмотрев на меня. — Тогда прости. И почему мне сразу эта отмазка в голову не пришла? В каком-то смысле даже не враньё. — Да ничего, я уже почти восстановился. — Не уходи, — остановил Сэм, которому вынужденно пришлось изображать виноватого. — Мы тебе с Карлом кое-что покажем. Эти мухлёжники в итоге уговорили остаться на своё авторское шоу карточных фокусов, хотя мне хотелось уже немного покачаться под музыку на танцполе вместе со всеми. Народ веселился с таким энтузиазмом, что хотелось скорее присоединиться. Танцевать, конечно, не про меня, зато попрыгать в толпе очень даже. Плейлист играл классный, в авторстве не было никаких сомнений, хотя все песни были английские. — Слушай, Сэм, а все твои друзья там? — Я кивнул в сторону танцпола. — И почему Шакира не играет? Ты так её разрекламировал. — Не, я со своими корешами буду в коттедже праздновать на следующих выходных. Тут бы мы всё так разнесли, что я Дженкинсу пожизненно потом был бы должен, — похвастался он с усмешкой, после чего принялся тасовать карты для первого фокуса. Только прозвучало первое «выбери карту», как Саманта с улыбкой оставила нас втроём. Неудивительно. Могу представить, сколько раз она видела трюки от этих двоих. Я послушно выполнял все указания и с интересом наблюдал, как Сэм и Карл пытаются переплюнуть друг друга в «магии», которая больше всего меня удивит. Стол завибрировал — это был телефон Сэма. Я бы не придал этому значения, если бы на дисплее не высветилось «Агнет» и он без колебаний не сбросил звонок. Просто тёзка? Фамилии написано не было, так что вполне может оказаться правдой. Не может же он так внаглую сбрасывать свою Домину. Мне бы смелости не хватило. После окончания очередного трюка был уверен, что Сэм извинится, покинет нас и перезвонит, но вместо этого он ещё раз отклонил вызов. Третий настойчивый звонок — он вовсе отключил звук, и через секунду завибрировал уже мой карман. — Да, сэр? — ответил по привычке, и Карл тут же навострил уши. — Сэм с тобой? Я с беспокойством посмотрел в его улыбчивые глаза, которые говорили о том, что всё зашибись. — Да, сидим болтаем, — неуверенно протянул, ожидая, что Сэм сейчас подскажет, что нужно ответить, но он молча продолжал смотреть на меня. — Ему что-то передать? — Не нужно, спасибо. Прости, что побеспокоил. Мне аж как-то не по себе стало. После очень свежих вчерашних***
Я отправил Шону СМС и сел в такси, которое вызвал Сэм. Мы вместе поехали домой, но в итоге не доехали. Машина остановилась на остановке. — Нам к шлагбауму, — нахмурился я, хотя видел, что по навигатору мы вроде как приехали в нужную точку. — Не, выходим. Сэм открыл дверь, и я в непонимании вышел следом. Мы сели на скамейку, он достал сигареты. — Знаешь, это самый безумный день рождения за всю мою жизнь. Лицо Сэма было переполнено страхом, а глаза отчаянием настолько, что мне стало не по себе. Он нервно прикурил дрожащими руками. — Она знает, — безнадёжно прошептал Сэм, выдыхая дым в сторону, чтобы не попало на меня. — Откуда? — удивился я. — Ты же не думаешь, что Карл узнал телефон и позвонил Агнет? Или думаешь? — Это Дженкинс. Они с Агнет неплохо общаются, если можно так сказать. Боже… Это… Gran cagada… — Прямо в твой день рождения? Эм, не слишком ли жестоко? — Так на самом деле лучше. Агнет очень ответственно и трогательно относится к нашим праздникам, поэтому сегодня точно за дверь не выставит и вещи за ворота не выкинет, как обещала. Я думаю, Дженкинс по почте отправил, но Агнет обычно по воскресеньям письма разбирает. — Сэм сделал глубокий вдох в попытке сдержать истерику. — Я не представляю, чем это закончится. — Боже, Сэм. Ты же больше года держишься, какого чёрта тебе вообще понадобилась эта лотерея? — Почему вы все так говорите, будто я спустил сотни долларов в казино, а не купил чёртов билетик за пять баксов? Это просто моя маленькая традиция, я всегда покупаю себе билет в день рождения — что-то вроде печенья с предсказаниями, ну, только в моей версии. Лучше бы спросили, какого чёрта Карл полез в мой кошелёк, а то это, по-моему, вообще никого, блять, не волнует! — Я думаю, он хотел помочь, все ребята за тебя переживают. — А ещё все ребята обязаны стучать. — О, Сэм… — Я сочувственно свёл брови и хотел как-то ободрить, но не мог найти правильные слова. — Потеряю работу, потеряю Агнет, и смысл жить вообще? — Дженкинс уже тебя уволил? — Нет, но сказал, что завтра приедет поговорить со мной. — И с Агнет ты ещё не объяснялся, вдруг она поймёт. Не то чтобы я пытался сказать: «Подожди паниковать, ещё ничего не случилось»… Хотя нет, именно это. Сэм горько усмехнулся. — Она даже слушать не будет, а мне и говорить ей нечего. Я просто идиот. Сэм докурил вторую и неуверенно встал, проверяя твёрдость почвы под ногами. Я предложил ему опираться на меня как на самого трезвого из нас двоих. Он не отказался, и мы медленно двинулись к особняку Мистресс. — Помнишь первый раз, когда ты к нам пришёл? — Уф, такое не забудешь… — Вот если всё то, что ты слышал, умножить на пять, то примерно такого уровня скандал меня ждёт. Дрожь теперь уже пошла по моей спине. Я с трудом представлял, как можно вообще умножить это даже на два. Меня ещё раз передёрнуло от воспоминаний. Боже, такое ощущение, что я сейчас друга под ручку на казнь веду, вот честное слово. Ещё до того, как мы подошли, я расслышал Его голос — Шон на крыльце с кем-то разговаривал по телефону. Хм, немного поздновато для звонка, странно. Может, всё снова неожиданно поменялось и всё-таки ехать придется Ему? Сэм отчего-то взбодрился, не знаю, может, надеялся, что Шон сможет притормозить Агнет или повлиять на неё. Когда мы подошли, Он попытался быстро закончить разговор. — Добрый вечер, сэр. — Привет, Сэм. Мой подарок внутри, пойдём. Шон открыл перед нами дверь и запустил вперёд. Я сразу заметил вырвиглазный пакет на полу и удивился размеру. Интересно, что Хозяин там мог приготовить? — С днём рождения, — торжественно-официально объявил Он, передавая имениннику пакет. Из гостиной вдруг вышла Агнет. Сначала Сэм сильно растерялся, а потом привычно опустился на колени, не успев снять ни куртку, ни ботинки. Шона это никак не смутило, Он совсем по-детски потрепал Сэма по голове и мило сказал: — Расти таким же послушным юношей. Агнет лишь закатила глаза, но это могли видеть только мы с Шоном, потому что «послушный юноша» боялся поднять голову. — Спасибо, сэр. Я буду стараться, сэр, — смущённо поблагодарил раскрасневшийся Сэм. Агнет грациозно направилась к нам по коридору, словно кобра, которая раздувает свой капюшон, предупреждая о нападении. Шаги её босых ног тихим шипением проносились по паркету, а опасные руки плавно затанцевали в сторону жертвы. — Ну что такое? — Она снисходительно-нежно взяла его лицо одной рукой. — Ты слишком пьян для того, чтобы получить свой самый главный сюрприз? — Агнет пошло улыбнулась. — Кажется, нам уже пора, — поддержал Шон, приобняв меня за талию и мягко направляя на выход. Только мы захлопнули за собой дверь, я тут же спросил, зачем Агнет звонила и что сейчас будет с Сэмом. Мне кажется, заснуть не смогу, пока не буду знать, что с ним всё в порядке. — Не делай такое лицо, пожалуйста. Они два взрослых человека и сами разберутся. Если Сэм захочет уйти, он уйдёт, никто насильно держать его не собирается. Тебе волноваться точно не о чем. Он наклонился поцеловать меня в макушку, после чего набросил на голову капюшон. Пока шли до дома, я почти даже успокоился и поверил, что меня пронесло, но нет, это же Шон. Мы зашли домой, сняли верхнюю одежду, я уже собирался пройти в спальню, как вдруг Он резко упёрся рукой в стену, не давая пройти, а потом взял с полки в прихожей заранее заготовленный алкотестер и невозмутимо протянул мне. Сердце резко застучало, но я изо всех сил пытался не показывать, как сильно нервничаю. Нужно сделать всего один выдох и продемонстрировать Ему на дисплее нули, но, чёрт, я в них вообще не уверен.