Love me

      Удара не последовало, тогда я расставил ноги чуть шире, ещё сильнее прогнулся, и вот в этот момент тишины внутри всё с запозданием дрогнуло и сжалось.       Хозяин повторил замах, настолько сильный, что у меня перехватило дыхание и тело поледенело от страха. Я весь подтянулся и замер, крепко зажмурившись, словно, когда вновь открою глаза, смогу очнуться от страшного сна.       Ненавижу, когда вот так играют с первым ударом: моё внимание и концентрация улетучиваются с каждой отсроченной секундой, потом, чтобы снова собраться, приходится прилагать нереальные усилия. Я сделал медленный глубокий вдох и выдох через приоткрытый от страха рот, чтобы не начать дрожать от волнения.       Хозяин замахнулся снова, рассекая воздух страшным звуком.       Я вздрогнул и отпрянул от неожиданного громкого хлопка, который раздался на спинке дивана в паре сантиметров от моей руки, а после осознания мгновенно вернулся в свою идеальную позу.       Хозяин сделал шаг и медленно провёл рукой от ягодицы до напряжённых лопаток.       — Как же приятно, когда ты молча делаешь то, что тебе говорят.       Я свободно выдохнул, отпуская напряжение, но по-прежнему боялся шевельнуться. Это всё, конечно, здорово, но даже близко не похоже на фразу, которую мне было важнее всего услышать. Простое «я тебе верю» казалось нужнее кислорода.       — Не споришь, не строишь гримасы, не торгуешься, не делаешь лишнего, а просто доверяешь — я скучал по этому. Ты даже не представляешь как.       Господин подошёл сзади и придавил меня к дивану своим телом. Кончик носа щекотно заскользил по шее, тёплое дыхание расползлось по затылку, ещё выше, и Его зубы игриво сомкнулись на ушном хрящике.       Хозяин чуть приподнялся, схватил снейк двумя руками и крепко сжал вокруг моей шеи. Попытался добраться до губ, но из такого положения не получалось, тогда я повернул голову к Нему навстречу, хотя дышать становилось всё труднее.       Оставшийся воздух был потерян в поцелуе, я был близок к тому, чтобы отключиться, но Хозяин вовремя разжал руку, и снейк упал на диванную подушку.       Господин теперь уже свободной рукой держал меня за волосы, а второй несколько раз похлопал по щеке.       — Ты со мной? Покивай.       Я слабо кивнул, откашлялся и сделал порядочный вдох.       Становилось жарко: Его стояк уже остро ощущался через брючную ткань, а мой от проделанных манипуляций был готов по умолчанию.       Хозяин отстранился и попросил повернуться лицом. Боже, как же я надеялся, что следующим приказом будет лечь на кровать.       — Боюсь, что позволить тебе говорить может оказаться ошибкой.       Я честно старался смотреть в глаза, но взгляд жадно опустился к выступающим очертаниям Его члена. Хочу.       Хозяин звучно щёлкнул пальцами на уровне своего лица, и я тут же вернул взгляд на место.       — Повтори то, что я только что сказал. Слово в слово.       У меня способность внимательно слушать и параллельно делать что-то другое хорошо натренирована, так что с заданием я справился.       Он удовлетворённо кивнул и продолжил:       — Как-то раз ты справился, лишённый вообще всего, поэтому, уверен, отсутствие голоса для тебя вообще не будет проблемой. Пожалуйста, просто порадуй меня сегодня, как ты умеешь и знаешь. Обещаю, что стану твоим милым парнем на вечер после.       Я так широко улыбнулся, что чуть было не рассмеялся от выбранной Им формулировки. Милым парнем? Не терпится узнать, что это значит.       — Ну, насколько я это себе представляю, — добавил Он.       Какое же облегчение! Никаких вымученных разговоров, никаких наказаний, никаких разборок и разочарований — просто сессия, просто для нашего удовольствия. А ты хоть представляешь, как я по этому скучал? По таким нам?       Глаза тут же загорелись, и я принялся прикидывать в голове идеальный сценарий. Давно не чувствовал такого азарта и предвкушения.       Первое, что захотелось сделать, так это принести один из Его любимых имплиментов и принять Его любимую позу. Постель придётся отложить на десерт.       Я подошёл к одному из стендов, уверенно достал свой подарок, а затем протянул Ему рукояткой вперёд — тот самый стек с широким наконечником-сердечком.       Хозяин мило улыбнулся и принял его из моих рук.       Затем я подошёл к Нему, чтобы договориться о количестве ударов. Для этого смело задрал рубашку Господина, плотно заправленную в брюки и просунул свою руку под ткань. Прямо как он тогда в подвесе со мной общался: я поочерёдно надавил четырьмя пальцами Ему на рёбра.       Он немного обалдел от такого дерзкого жеста с моей стороны, но глазами вроде улыбался.       Когда я вытащил руку, Хозяин крепко схватил меня за запястье, словно пойманного с поличным воришку.       — Кто разрешил тебе ко мне прикасаться?       Его чернильные глаза грозно, обжигающе заблестели.       — Нет, Аарон, за это больно накажу. — Господин отпустил мою руку. — Заправь как было, потом лбом к полу. И давай так: на эту сессию ты можешь отвечать на мои вопросы и спрашивать разрешения задать свои, хорошо?       Я благодарно кивнул.       Когда всё было исполнено, Он отложил стек на кровать и подошёл к дальней стене, чтобы снять с крюка флоггер.       — Пожалуй, сначала погрею тебя немного.       За этими словами последовал первый лёгкий хлопок. Я постарался кивнуть в знак благодарности, хоть и не был уверен, что Он поймёт. Удары продолжали размеренно сыпаться, пока я тихонько постанывал от удовольствия. Приятное жжение нарастало и постепенно усиливалось.       — Наслаждаешься собой? Это ненадолго.       Хозяин бросил флоггер на кровать и взял стек.       — Сорок хочешь, говоришь? Я тебе не обещаю. Давай, глубокий вдох.       Я послушно набрал в лёгкие воздух и заранее зажмурился, ожидая серию ударов.       Хозяин, как назло, не торопился, впечатывал каждый удар, делал размеренные сильные замахи. Воздуха на десятку не хватило, пришлось добирать на седьмом.       — Ещё, — потребовал Он.       Я снова набрал воздух и приготовился к выбранному ритму, но тот резко изменился. Удары посыпались, как капли дождя в ливень по асфальту.       — А-а!       Про себя я считал до десяти, думая, что Господин решил бить десятками, но быстрые сильные удары продолжали сыпаться. К глазам подступили слёзы, моя идеальная позиция вот-вот грозилась провалиться.       — М! — выкрикнул я, ещё сильнее сжимая кулаки.       — Дыши, — спокойно сказал Он, замедлив темп. — Аарон, давай, я не вижу.       Я закрыл глаза и попытался сконцентрироваться, продолжая глубоко дышать, чтобы Он мог видеть, как моя грудная клетка расширяется и сдувается. Хозяин постепенно сбавил темп и в итоге у меня получилось поймать полутрансовое состояние, состоявшее из боли, Его контроля и накатывающего возбуждения.       — Сколько?       Вопрос полностью сбил и напугал меня несмотря на то, что я считал. Правда, во второй раз снова начал с первого, значит, нужно было прибавить десять. Но чёрт, как же трудно это делать в таком состоянии. Я заволновался, что слишком долго думаю, и от волнения начал тупить ещё сильнее.       Господин ударил чуть ниже по ноге от нетерпения, и я вскрикнул, на секунду приподняв грудь от пола.       — Если считать этот, то пятьдесят два, сэр.       Наконец-то проснулся мой математический гений.       — Почти поймал тебя, м?       Он игриво поднял бровь и уличающе оскалился.       — Нет, сэр, это просто я туплю.       — И нет, этот считать не будем.       Он ласково погладил стеком до сих пор пульсирующее после удара место, пока я наслаждался передышкой. Откладывать стек Хозяин не торопился, значит, мы пойдём дальше. До шестидесяти оставалось девять ударов.       — Сэр, можно спросить? — Он кивнул с любопытством. — Округлим?       Хозяин довольно хмыкнул и провёл стеком по моей спине, шее; остановился на щеке, чтобы заботливо по ней похлопать.       — Как скажешь.       Он снова хитро улыбнулся, и у меня внутри всё задрожало. Господин опустился на одно колено, чтобы нежно погладить горящую кожу своей ладонью.       Я не отрывал глаз от Его исчезающей улыбки. Как же тепло и спокойно, казалось, заново влюбляюсь.       — Ну что, продолжим?       — Да, сэр, пожалуйста.       Я расставил колени пошире, демонстрируя свою готовность и желание.       — Какой же красивый, — довольно цокнул Хозяин. — Знаешь, Аарон, красный тебе чертовски идёт. А сейчас посчитай для меня, хочу тебя послушать.       С этими словами Он сделал замах, я — быстрый вдох, после чего звучный хлопок разлетелся по комнате.       — Один, сэр, — сдержанно озвучил я.       Он одобрительно кивнул и сделал небольшую паузу перед следующим.       — Два, сэр.       — Умница.       Хозяин мягко погладил стеком по спине и это отчего-то приятно расслабило. А ещё… Мне безумно захотелось поблагодарить Его, да и вообще много чего сказать. Поток слов неудержимо рвался наружу: мне нравилось то как Он вёл сцену, что говорил, что делал — всё было так, как я давно хотел чтобы у нас было. Без моего чувства сожаления, без Его разочарования, без вынужденной необходимости, да и просто без всякой прочей херни.       — Сэр, умоляю, разрешите сказать.       Я жалостливо посмотрел в Его добрые глаза.       — Тебе не нужно говорить, — тепло ответил Он. — Я и так всё вижу. Правда, Аарон. Это взаимно.       Господин занёс руку и вопросительно качнул головой, я кивнул и приготовился.       — Три, сэр.       — Хорошо. Мне нравится, как ты держишься.       — Спасибо, сэр.       Мы спокойно дошли до «десять, сэр», после чего я с разрешения перебрался на кровать немного полежать. Хозяин убрал стек на место и после позволил небольшую передышку, пока сам сидел рядом изредка поглаживая меня по раскаленной коже.       — Можно вопрос, сэр?       — Последний.       Не ожидал такого ответа, но всё равно спросил:       — Сэр, это Вы уже больно наказали?       — Нет. А что, тебе не терпится? — хмыкнул Он.       — Да не то чтобы, сэр, если честно.       — Тебе прямо сильно больно сейчас? — Хозяин задумчиво обвёл по кругу один из проступивших следов.       — Нет, сэр, но чуть больнее, чем когда бывает просто в кайф. Я же могу так сказать?       — Хорошо, потому что я себе такой цели сейчас и не ставил. Выдыхать тебе пока точно рано, лучше принеси нам ещё что-нибудь.       Я оторвал себя от кровати и отправился в инвентарную — глаза разбегались, но тут в голову пришли далёкие воспоминания. Помню, как так же стоял на этом месте и думал о том, что может Его порадовать. Решение пришло само собой, схема рабочая, себя в деле уже показала, так почему бы не повторить?       Когда я вернулся, Хозяин принял коробку из моих рук и начал медленно открывать. Мой взгляд был прикован к Его рукам и чем дольше Он тянул, тем сильнее я заводился. Это было похоже на предложение, в том смысле, что коробку Господин открывал не к себе, а от себя.       Я посмотрел сначала в серые глаза, потом на лежавшие передо мной зажимы.       — Порадуешь меня?       Как же круто, что Он тоже вспомнил и подыграл мне, давая возможность повторить сценарий. Вот только в этот раз внутри меня была готовность сделать по-другому: я осторожно взял открытую коробку и развернул к Нему.       — Пожалуйста, сэр.       Господин достал зажим и с горделивой улыбкой посмотрел на меня.       — И как тут откажешь?       Эта атмосфера перенесла меня в то время, когда всё было хорошо, когда я каждый день находил чем порадовать Его и когда практически ни разу не пропустил свою поощрительную сессию шибари на выходных. Но в то же время то было другое «хорошо», это же намного лучше, потому что я чувствовал в сцене и Шона тоже, пусть в своих домыслах и воображении, но Шон был здесь со мной и именно ему принадлежали все эти нежные улыбки на пару с уютным домашним взглядом.       Я закрыл глаза, чтобы ещё глубже погрузиться в приятные воспоминания и внутри будто наступил полный штиль. Воображение даже нарисовало спокойное, синее море. Я боялся, что Хозяин вытащит меня из этого состояния и заставит открыть глаза, но Он лишь дополнил картину, накрыв плечо своей ладонью.       Стоило только сказать про себя: «Я готов, сэр», как Его рука исчезла. Я сделал глубокий медитативный вдох и прикусил нижнюю губу в предвкушении.       Хозяин коснулся соска холодными лапками зажима, выдержал очень хорошую паузу, дав момент осознать. Я успел сделать ещё один вздох и металл впился в кожу. Короткую резкую боль тут же сверху перекрыли родные тёплые губы.       Я открыл глаза, хотелось увидеть, как Он целует моё тело.       Было сильное желание произнести благодарность, но Господин накинулся на мои губы, не дав договорить. Я тут же включился в поцелуй и обвил Его плечи руками. Хозяин целовал жадно, будто мы встретились спустя несколько месяцев разлуки. В какой-то степени это была даже правда.       — Чёрт, — жарко прошептал Он, оторвавшись от моих губ на секунду. — Я не закончил.       Коробка в руке Хозяина сильно ограничивала движения, поэтому Он поспешил закрепить второй зажим и закрыть коробку. Оставшиеся внутри грузики громко звякнули, как только приземлились на край кровати; следом упали и мы.       — Как же я тебя хочу, м.       Господин в спешке принялся расстегивать рубашку, я ринулся помогать с брюками. Одежда небрежно полетела на пол, затем я собирался развернуться, но Хозяин неожиданно грубо прижал моё плечо к кровати, а второй рукой хлопнул по внутренней стороне бедра, призывая раздвинуть ноги.       — Спасибо, сэр! — победно выкрикнул я, с упоением рассматривая Господина снизу.       — За что? Пока ещё рано, — посмеялся Он, пристраиваясь.       — За то, что могу смотреть на Вас, сэр.       Для кого-то это скучная миссионерка, но для меня такая поза была большой победой и значила, что Он всё больше мне открывается. В прошлый раз я был сверху и всё испортил, а вот сейчас — идеально.       — Никогда не поздно приказать тебе закрыть глаза.       Наверное, Хозяин хотел просто ответить в образе, но я помрачнел в секунду. Будто сначала мне сказали, что я выиграл в лотерею, а потом «ой, извините, мы ошиблись».       — Ты чего? Я ещё ничего тебе не запретил. Хочешь смотреть — так смотри сюда.       После этих слов Хозяин подтянул меня за ноги ближе и демонстративно медленно вошёл. Когда Он начал двигаться, я чувственно прикрыл глаза, наслаждаясь.       — И почему ты не смотришь? — поддел Господин. — Ну же, посмотри, как я тебя трахаю.       Он увеличил темп и сильнее сжал мои бёдра.       — Нравится? Теперь следи за рукой.       Хозяин потянулся к зажиму и грубо его подёргал. Я тихо вскрикнул, зашипел и снова закрыл глаза.       — Если ты ещё раз хоть на секунду отведёшь от меня взгляд, я его с тебя сорву, понял?       Я слабо кивнул и еле сдержал себя от того, чтобы снова не запрокинуть голову или не прикрыть глаза от удовольствия. Блять, вот знаю же, что Он всегда всё под себя подстроит, а я идиот, раз решил, что смогу даже смотреть на Него на своих условиях.       — Ты же так хотел смотреть, ну же, смотри.       Это оказалось намного сложнее, чем можно себе представить. Закрытые глаза помогали сконцентрироваться на ощущениях, почувствовать их ярче, глубже. Чёрт, не знаю, что хуже: не иметь возможности видеть Его вообще или видеть во всех мельчайших деталях, как Он наслаждается тем, что трахает меня, — две крайности, и обе приводят к одному результату.       — Сэр!       — Нет.       Какой же Он горячий, красивый и властный, боже. Это то, что я всегда мечтал увидеть, то, как я всегда хотел, чтобы Господин меня поимел: видеть, как Хозяин закусывает губу, облизывает сухие от прерывистого дыхания губы, запрокидывает голову от удовольствия, видеть складочку между бровей, когда вот-вот кончит, — это открывало Его по-новому для меня.       Подтянутое тело начало покрываться блестящей плёночкой пота, подчёркивая рельеф. Чем дольше я смотрел, тем больше рисковал не сдержаться. В конце концов решил, что сорванный зажим — далеко не самое страшное, что может произойти, поэтому позволил себе запрокинуть голову на подушку, закрыть глаза и зажать в кулаки простыню на Его последних глубоких толчках.       Пока Хозяин был занят своим оргазмом, Он не смотрел на меня, но как только заметил, тут же резко сорвал зажим одним движением. Я взвизгнул и не думая потянулся успокоить боль, но мою руку грубо прижали к кровати на полпути.       Движение было настолько резким, что мне показалось, сосок должен был оторваться вместе с зажимом, но нет, оба были на месте.       — За голову, — строго скомандовал Господин, и я через силу подчинился. Хотел снова взмолиться, но не успел произнести даже слова, как Его рука оказалась на моём члене, а с губ слетело разрешение: — Можно.       Я хотел снова прикрыть глаза, но когда почувствовал левую руку Хозяина на груди, взгляд приковался ко второму зажиму. Пожалуйста, не надо.       Страх крепко захватил тело и это сильно мешало желанной разрядке. Он же может сорвать зажим в любую секунду, а я не готов к этой боли.       — Взгляд на меня, — потребовал Хозяин. — А теперь кончай — моё последнее на сегодня предложение.       Господин ускорил движения рукой, Его тёплая ладонь отпустила зажим, чтобы мягко погладить кожу вокруг. Этого оказалось достаточно для того, чтобы я смог провалиться в свои ощущения и отключиться от всего остального.       Я медленно закрыл глаза, боясь, что, как только сомкну веки, боль тут же беспощадно обрушится на меня.       Хозяин идеально почувствовал момент: как только я начал кончать, Он в ту же секунду зверски сорвал с меня зажим. Яркая боль смешалась с не менее ярким оргазмом, и меня на мгновение унесло в невесомость, тело будто стало полым и вместо кучи органов там были только ощущения, которые не весили ни грамма. Будто тело и ощущения на одну маленькую микросекунду отделяются друг от друга, а ты испытываешь настолько взрывную вспышку ощущений, что не веришь в реальность происходящего. Неужели организм способен испытать такое? Это кажется невозможным и в то же время, оно со мной произошло.       — Эй, — нежно позвал Хозяин.       Я открыл глаза и увидел светлую улыбку на Его лице.       — Спасибо, сэр, — растерянно прошептал я, после чего Он наклонился ближе, чтобы осторожно поцеловать меня в губы и лечь рядом. Как бы мне хотелось, чтобы сессия на этом закончилась.       — Когда будешь готов, встанешь на колени в центре кровати.       Господин немного отстранился и приподнялся, подперев рукой голову, продолжая смотреть на меня.       Хотелось попросить Его перенести это на завтра, с любыми условиями, но завтра, вот только я побоялся всё испортить своим управлением снизу.       Чёрт, да я просто не успел перестроиться и самое обидное, что Он прекрасно это понимает. Хозяина без разрешения лапать нельзя, но Шона-то можно. Наказание за любую другую хрень мне было бы намного легче принять; вообще без вопросов.       Снова. Я снова поймал себя на мысли о том, что будь у меня возможность говорить, я бы получил тот негативный результат, который чаще всего получал в таких случаях. Однако сейчас была возможность посмотреть, как всё могло бы закончиться, имей я раньше хоть немного терпения.       Хозяин сразу же заметил разочарование и смятение на моём лице, для этого слова были не нужны.       — Мы можем поговорить об этом после, если захочешь.       Да после уже будет и не важно. Не хочу портить такую классную сессию и такой настрой наказанием. Я прекрасно знал правила игры, но никак не мог себя уговорить им последовать.       — Посмотри на меня, Аарон.       Всё это время боялся поднять глаза, потому что мой взгляд бы Его не обрадовал.       — Послушай, я хочу, чтобы ты на все сто процентов отдавался мне здесь, чтобы я мог так же отдаваться тебе «там». Мне важно, чтобы ты оставался моим сабом до конца, и мне важно, чтобы мы закончили сессию сейчас.       Я был рад тому, что Господин сказал о важном для Него сразу, а не после с упрёком. Правда, внутреннего сопротивления от этого меньше не становилось. Может, если бы я больше слушал, то мы смогли бы быстрее всё наладить? Неужели Хозяин прав? Неужели я правда привык слушать только себя? Если бы я тогда просто позволил Джи высказаться? Если бы выслушал её также терпеливо, как она всегда выслушивала меня? И тогда, когда Он выбежал следом за мной из дома: я мог выбрать разговор, но вместо этого просто убежал от ответственности и решения проблемы. Прямо как отец.       Разочарование отступило, на его место пришла куча смешанных чувств. Все слова, которые Хозяин говорил мне раньше, теперь воспринимались совсем по-другому. Признавать Его правоту и расписываться в своей безответственности было сложно даже мысленно.       Я потянулся рукой к Его ладони, замер в паре сантиметров и взглядом спросил: «Можно?»       — Это помешает настроиться. У тебя для этого целый вечер впереди. На колени, пожалуйста. Я сейчас приду.       Хозяин забрал коробку с зажимами, когда уходил в инвентарную, а вернулся уже с коротким тонким стеком. Как же он больно жалит!       Я сцепил руки за спиной и стоял посередине кровати, как было сказано. Господин опёрся на край матраса коленом и принялся намечать удар. Нет, боже, нет, только не по соскам! Они до сих пор так жутко ноют и болезненно пульсируют.       — Если будешь хорошо принимать удары, ограничимся пятью. Если ты нарушаешь позицию, громко кричишь, тогда по десять на каждую сторону. Всё понятно?       — Не совсем, сэр. Надо молча?       — Нет, просто будь потише, хочу посмотреть, как ты себя контролируешь. Готов?       Я ответил жалостливым кивком, затем напрягся и зажмурился. Послышался короткий замах, после чего мои глаза распахнулись от резкого удара, и я на секунду замер, пытаясь осознать прилетевшую боль.       Хозяин ударил снова и на этот раз хлёсткий кончик прилетел точно в цель и рассёк сосок будто тонким лезвием. Боль была настолько точечной и острой, что казалось должна пойти кровь. Я запрокинул голову и продолжительно замычал, стиснув зубы. В глазах начали набираться слёзы. Чёрт, ненавижу, когда мучает грудь и соски, я лучше задом развернусь, вот честно.       Третий удар был ещё сильнее. Я прикусил нижнюю губу в попытке заглушить крик. Зараза, как же больно! Буквально чувствовал, как сосок пульсирует от притока крови и становится ещё нестерпимее, хотя казалось хуже уже некуда. Горячие вспарывающие полосы так остро чувствовались, что я мог бы с закрытыми глазами нарисовать расположение каждой.       Четвёртый! Впился ногтями в свои же предплечья и непроизвольно дёрнулся вверх, приподнимая задницу от пяток. Но зато вроде вышло тихо, дай бог, чтобы так, потому что десять ударов уже даже звучит страшно.       Хозяин дал паузу перед последним ударом, значит, он будет самым сильным. Я сделал глубокий вдох и коротко кивнул Ему.       — А!       Я сдержанно вскрикнул и наклонился вперед, пытаясь справиться с ударом. Вся грудь горела просто адски — грешников можно жарить, и котёл не нужен.       Времени отойти и заново собраться мне не дали, всё, что досталось — короткий миг, пока Господин переходил на противоположную часть кровати, чтобы бить было с руки. Но может оно даже и хорошо, потому что после долгой паузы я бы точно растерял весь настрой и концентрацию.       С левой стороны, казалось, всё прошло немного легче по внутренним ощущениям, разумеется, не по внешним. Чем-то напомнило наказание Агнет с запястьями: когда уже знаешь, к чему готовиться, то легче рассчитать силы и вообще чувствуешь себя более уверенно, плюс успеваешь не то чтобы привыкнуть к боли, но смириться с ней, скорее.       — Теперь можешь извиниться, — подытожил Хозяин.       Я наконец решился опустить взгляд, чтобы посмотреть на результат наказания. Господин проследил за моими глазами и провёл пальцем по самой яркой красной полосе, которая чётко проходила посередине соска, словно нанизывая бусинку на остриё шампура. Я болезненно поморщился, борясь с желанием остановить Его руку.       — Простите за то, что посмел без разрешения к Вам прикоснуться, сэр. Саб свой урок усвоил.       Я злился, потому слова дались не без усилий, учтивый тон — подавно. Сильная боль только подпитала это чувство.       — Молодец. Мы закончили, теперь твоё время.       Мастер отложил стек и удовлетворённо, хоть и немного холодно, посмотрел на меня. Я же чувствовал, как эмоционально закончился — даже сладкая морковка в виде обещанного «милого парня» больше не соблазняла. Настроения проводить с Ним ламповый вечер не было, я чувствовал себя наказанным и ощущение это обещало пройти нескоро.       — Идём в душ?       Господин встал с кровати и направился к ванной, но когда открыл дверь, собираясь пропустить меня вперед, обернулся и понял, что я не присоединюсь.       — Понял. Нам нужно поговорить.       Он вернулся и терпеливо сел на кровать рядом со мной.       — Помните, что Вы сказали мне тогда в больнице, сэр?       — Аарон, я много чего тебе тогда сказал, давай поконкретнее.       Я почти всё помнил дословно:       — Вы говорили о том, что если когда-нибудь жёстко накажете меня, то на следующее утро я не буду Вам улыбаться и говорить: «Доброе утро, любимый».       Замолчал на секунду, давая Ему возможность тоже вспомнить.       — Да, ты не умеешь разделять, и в точности это сейчас происходит. Но я никуда тебя не тороплю, можешь взять столько времени, сколько нужно для того, чтобы перестроиться.       — Я правда хочу, но у меня не получается, сэр. Сейчас я хочу просто уйти к себе.       — Повредничай, пожалуйста, я же тебе не запрещаю. — Он пожал плечом. — Можешь даже дверью хлопнуть, когда будешь уходить. Время твоё, распоряжайся им и мной как хочешь. Вообще, мне было бы приятно, если бы ты накрыл на стол и разогрел для меня ужин, прежде чем уйдёшь, но раз уж моё время давать приказы закончилось, настаивать не стану.       Его подколка разозлила только больше, поэтому я молча встал и отправился к себе. Нужно было остыть. Такое решение было самым правильным.       Как оказалось, много времени не понадобилось, буквально несколько минут помолчал, позлился и эмоции отступили, уступая разуму.       После душа я заново прокрутил в голове всю сцену от начала до конца, и… За эту сессию произошло столько нового и классного, что надо было срочно всё зафиксировать, пока не забыл.       Мне понравилось, когда Шон говорил о том, что любит во мне. Его и раньше иногда пробивало на пару красивых слов, но сегодня было совсем по-особенному. Я любил и когда Он говорил только короткими, строгими приказами — это закрытый Шон, в Нём тоже есть свой шарм. Когда же Шон много говорил, объяснял, о чём думает, признавался мне в том, что чувствует — это Шон открытый, который не боится проявлять чувства, не боится выйти из образа. Будто такой, каким всегда хотел быть, но не мог позволить.       Я чувствовал совсем другую связь между нами, другую динамику экшена. Даже не знаю, как правильно описать, потому что вроде всё как раньше, но внутри я чувствовал Его и себя абсолютно по-другому. Страх? — такой же. Боль? — такая же. Но внутри было чертовски хорошо.       Сформулирую потом, надеюсь, а пока просто надо было выписать весь этот поток мыслей на бумагу.       И вроде всё так ладненько шло, пока меня не переклинило. Когда думаю об этом сейчас, не могу объяснить почему так вышло, по факту ничего не произошло, точнее как, произошло, но вполне обычное и логичное. Вот только меня разозлило так, будто не знаю… Наверное, Шон прав, я просто запутался в своих чувствах и наших границах. Я уже предвкушал своего милого парня, забежал вперёд, поторопился, вместо того, чтобы сосредоточиться и дать Ему закончить сцену. Блядь, ебучее терпение, которого мне не хватает. Интересно, когда-нибудь всё же смогу научиться?       Оставался ещё один вопрос, который требовалось решить немедленно. Я посмотрел на часы и понял, что Сэм уже должен был уйти с работы, но попытаться всё равно стоило.       — Алло, Сэм, вопрос жизни и смерти.       — Я внимательно слушаю.       — У вас в дайнере есть камеры? У чёрного входа, если конкретнее.       — Конечно. Дженкинс установил их сразу же после моей первой драки с братом, чтобы видеть, кто кому первый врезал или спровоцировал. Они даже звук записывают. А что?       — Сможешь завтра прислать мне запись нашего разговора? Или это очень геморно?       — Ничего не геморно, я через приложение на телефоне могу хоть сейчас запись нужного момента скачать. Они хранятся сутки. А зачем тебе?       — Мне нужно доказать Шону, что я не курил вместе с тобой, а реально просто стоял рядом.       — Всё, понял. Минут пять у меня есть или ты уже в подвешенном состоянии?       — В полуподвешенном. И я в любом случае твой должник.       — Да брось, пустяки, мне две кнопки нажать.       — Огромное тебе спасибо.       — Огромное пожалуйста. Давай.       Сэм сбросил звонок, а я так и остался сидеть на кровати. Возвращение с доказательствами должно хоть как-то смягчить мой вспыльчивый уход. Наверное. Надеюсь.       Прежде чем пойти к Нему, решил зайти на кухню проверить погрел ли Он в итоге сам себе ужин: на полотенце рядом с раковиной лежала вымытая тарелка, — совсем красиво вернуться не получится.       Я осторожно постучался, не решившись входить без стука, потому что слышал, что Хозяин уже начал смотреть фильм. Не получив ответа, постучал снова, чуть громче.       — Сэр, можно войти?       — Да, входи.       Господин лежал на диване в своём чёрном халате, я подошёл ближе, положил свой телефон на столик и опустился на колени с той стороны, где лежала Его голова.       — Простите, сэр, не знаю, что на меня нашло. Точнее, знаю, но это неважно.       Он бросил на меня короткий взгляд и взял пульт, чтобы поставить кино на паузу.       — Я хочу поговорить с Вами, сэр. Можно? Или как ещё я могу исправить этот вечер?       Хозяин медленно приподнялся, чтобы сесть. Когда Его руки потянулись к ошейнику, я сразу напрягся.       — Спокойно, — тут же пресёк Он. — Считай, я сейчас снимаю с тебя все ограничения, до конца вечера сможешь делать, что хочешь.       — Не совсем понимаю, сэр.       — Хочешь — можешь на ты, если сложно перестраиваться — оставь всё как есть. Я хочу, чтобы тебе было максимально комфортно. Сделай вечер таким, каким хочешь, а я подыграю, как обещал, хорошо?       Быстро перестроиться требовало слишком больших усилий, поэтому я оставил комфортные обращения.       — Спасибо, сэр. Можно мне пару минут?       — Конечно, Аарон.       Это сейчас было гениально. Просто ге-ни-аль-но! Кажется, я нашёл наилучшее разделение. Ошейник — отличный маркер. Если Шон согласится, то я всегда буду следовать всем нашим правилам, когда буду в ошейнике и смогу быть равноправным партнёром, когда Он снимет его с меня, как сейчас. Когда нужно, я мог бы подходить к Шону и просить снять ошейник — это мой способ контролировать, а Шон сможет решить сделать это или нет — его способ контролировать. Должно получиться идеально.       Я быстро ушёл в свою комнату и вернулся к Нему со своими листочками, которые разложил на журнальном столике, чтобы быстро записать идею.       — Это ты так новый контракт строчишь?       — Да, сэр.       — Я думал, ты всё закончил.       — Я тоже так думал, сэр.       — На выходных будешь готов всё со мной обсудить?       — Да, сэр. Я очень жду этой возможности.       — Мне приятно видеть, что на этот раз ты так серьёзно и ответственно к этому отнёсся. Я вижу, что сейчас ты действительно готов идти со мной дальше. Для меня это важно.       — Теперь понимаю, сэр. Простите за прошлый раз, тогда и правда был совсем не готов.       Я тоже был причиной — не позволял себе довериться до конца. У меня были проблемы, которые не хотел признавать и ответственность за которые пытался перевалить на Шона. Чёрт, я по ходу также боюсь доверять. И я сам, оказывается, достаточно закрытый — прямое отражение Хозяина на самом деле. Он всегда мне об этом говорил, а я в упор не слышал. Или не хотел слышать.       Когда я со своей стороны стал открываться, Шон открывался в ответ. Об этом Он меня и просил, собственно, когда говорил, что Ему сложно делиться личным, пока я продолжаю молчать.       — Спасибо за эту сессию, сэр, она получилась волшебной.       Шон загадочно улыбнулся.       — Ты всегда думал, что это у меня стоит непробиваемая стена, но никогда не думал о том, что у тебя точно такая же. И я ой как долго в неё стучусь. Сейчас ты был открыт и пустил меня к себе, а я в ответ пустил тебя, поэтому было по-другому, и я очень этому рад.       — Только что об этом подумал, сэр. Не могу поверить, что я так долго это отрицал. Как же глупо.       — Жаль только, ты испортил мне всё послевкусие. И это хорошо ещё, я запретил тебе говорить.       — Простите, сэр, я сам жутко расстроен из-за того, что не смог справиться со своими эмоциями.       Я виновато склонил голову и чувствовал, как настроение снова начинает портиться.       — Ну что, перемотаю на начало? — Хозяин снова взял в руки пульт.       — Не надо, сэр, сам виноват в том, что пропустил.       Я продолжал стоять на коленях и смотреть в пол.       — Итан, позволь мне всё же высказаться.       Господин легко коснулся моего подбородка двумя пальцами, и я тут же поднял взгляд.       — Если ты правда хочешь провести остаток вечера в роли саба, я тебя поддержу, но сейчас, мне кажется, ты таким образом просто пытаешься от меня закрыться. Я могу ошибаться, но если я прав, то пожалуйста, хотя бы попробуй перестроиться, хорошо? Потренируйся для себя и для нас. Как твой Хозяин, да, я недоволен таким поведением в конце экшена и об этом открыто сказал, но как твой партнёр я здесь сейчас на сто процентов открыт и буду рад тебя тепло принять.       В глазах неожиданно набрались слёзы — слишком метко Он попал своими словами. Меня внутри что-то поддело, словно крючком, и безумно глубоко внутри там зацепило.       — Спасибо.       Стоило моргнуть и солёные дорожки могли бы заскользить по щекам, но мне не хотелось выпускать их.       — Я так благодарен тебе за эти слова. Шон, спасибо.       Я сбросил свою защиту и накинулся на него с крепкими объятиями.       — Вот теперь я тебя узнаю. — Он тихо усмехнулся и терпеливо принял мой пылкий жест.       На столе завибрировал телефон, и я тут же отстранился, чтобы скорее проверить от кого оповещение. Сэм скинул мне файл и подписал: «Грузилось капец долго, но надеюсь я успел».       — Что-то случилось? — Его сильно обеспокоило то рвение, с которым я бросился проверять телефон.       — Да, мне надо кое-что тебе показать.       Я убрал звук, протянул Шону свой мобильник, а затем сел рядом на диван, чтобы тоже видеть. Видео начиналось ровно с того момента, где я подхожу к дымящему Сэму.       Шон зажал бегунок пальцем и начал медленно прокручивать, ускоряя просмотр видео, пока наконец не дошёл до момента, когда я прощаюсь с Сэмом и ухожу абсолютно невиновным       — Я сказал правду.       — Вижу.       Шон отложил мобильник на журнальный столик и только немного погодя перевёл на меня взгляд.       — Ты поверил мне сразу или только сейчас? Ответь честно, мне нужно это знать.       — Не сразу, нет. Мне пришлось какое-то время побороться со своими сомнениями. Думаю, ты это почувствовал.       Ещё бы, Он аж три раза замахивался. Но я всё равно не терял надежды, что это было с целью меня проверить или попугать.       — Я на полном серьёзе давал своё обещание. Ты сможешь в него поверить? Хотя бы теперь? Меня это просто убивает сейчас.       — Понимаешь ли, я не Агнет, и мне крайне трудно поверить во второй шанс, когда моё доверие уже было предано однажды. После такого начинаешь всё подвергать сомнению, даже если изо всех сил стараешься этого мысленно не делать.       — Я не прошу давать мне второй шанс, Шон, я умоляю тебя дать мне хотя бы первый. Своё обещание я не нарушил и это доказал, если надо, докажу тебе снова. Умоляю, скажи, что ты веришь мне. Это всё, что мне важно сейчас услышать. Ты даже не представляешь, как важно!       — Хорошо, — протянул Шон, задумавшись, а затем более убедительно повторил. — Хорошо, Итан, я верю в твоё обещание.       — Звучит как формальность, — расстроенно выдохнул я, опуская взгляд и грустно поджимая губы. — Я не говорю, что у тебя нет поводов не доверять мне, но… Что мне нужно сделать? Скажи, что мне сделать?       — Не торопи и не дави на меня. Ты хочешь немедленно получить ту реакцию и тон, для которых прежде нужно проделать определённую внутреннюю работу. Дай мне время на то, чтобы отпустить ситуацию и переварить всё то, что сегодня произошло. Договорились?       Шон смягчённо улыбнулся и положил руку на диванную подушку ладонью вверх, приглашая. Я осторожно вложил свою кисть, которую тут же бережно сжали крепкие сильные пальцы.       — Немного терпения, Итан, — тихим голосом проговорил я под нос, будто сам себе в укор, пародируя Шона.       — Это точно.       Он очаровательно рассмеялся и одобрительно кивнул, а после поцеловал меня, соединяя наши тёплые улыбки.

***

      Примерно до середины фильма я пролежал в обнимку у Шона на груди. Это время использовал для того, чтобы правильно перестроить себя на равноправную околоромантическую атмосферу. В суть киноленты я не особо вникал и в момент, когда вновь вернулся из своих мыслей, уже не смог понять куда ушёл сюжет, от этого дальше смотреть стало скучновато и тогда я решил подняться, чтобы доползти до любимых губ.       Думал, одного раза будет достаточно, но потом прильнул ещё раз, чтобы поцеловать глубже и ещё глубже. Шон красиво отвечал, запустил руку мне в волосы, и я крепко обхватил Его лицо ладонями, не желая отпускать.       Когда градус поднялся достаточно, я отстранился на секунду, чтобы поймать свой любимый взгляд. Боже, как же мне нравится смотреть в эти глаза и видеть расширенные зрачки желания. Шон был потрясающе красивым с мокрыми губами и этим тёплым взглядом.       Я разорвал поцелуй, чтобы спуститься вниз, откинуть халат и сделать ещё приятнее.       Было так кайфово наслаждаться процессом и ощущать над ним контроль. Я медленно игрался, растягивая удовольствие, чтобы сорвать как можно больше разных стонов с любимых губ. Шон явно не был настроен долго терпеть такую размеренную прелюдию, поэтому посчитав, что дал мне достаточно подразнить себя, захотел ускорить процесс руками, но стоило ему потянуться поторопить мою головешку, как я резко прервался, чтобы взглядом остановить его руки.       Шон сжал кисти в кулаки и нетерпеливо зашипел.       — Надеюсь, разрешения кончить мне у тебя спрашивать не надо?       — Не надо, я разрешаю.       Я выдержал нужную паузу и добавил:       — После себя, конечно же.       Несмотря на явно подчёркнутый мной шутливый тон, всё равно боялся, что Шон может как-то резко отреагировать и счесть за непозволительную дерзость.       — Паразит. — Шон возмущённо усмехнулся и неожиданно оживился, не отпуская с лица полуулыбки. — Но это я сделаю легко. Хочешь поспорить?       — На что?       — Если кончишь первым, я тебя подвешу, и будешь страдать в верёвках, пока фильм не закончится. Если выиграешь ты, то придумаешь любое наказание для меня.       — Вот прям любое, серьёзно?       — Да, можешь даже сейчас не говорить. Я даю тебе слово.       Я слишком хорошо знаю этот твёрдый голос — у меня нет ни единого шанса на победу. Если бы Шон хоть немного сдержал свой игривый напор, может, я бы и поверил в шанс, но Он так хитро улыбался, будто уже выиграл.       В голове всё равно промелькнула мысль: «А как бы я поступил со своей победой?» Если бы мог сделать с Ним что угодно, что бы я сделал? Причинить боль — сразу нет, это уже было проверено. Но какое-то унижение? Смог бы я?       — Подвес звучит совсем не мило.       — Ну, я могу завязать милый бантик сверху.       — Нет, сэр, не буду с Вами спорить, — уверенно ответил я и вернулся к своему незаконченному делу.       — Эх, — с досадой выдохнул он. — Единственный раз, когда я был бы этому рад. М-м!       Первой жадной мыслью было Шона оседлать, чтобы мы могли получить удовольствие вместе, но я вспомнил прошлую ошибку такой позы и решил больше не рисковать хорошим вечером. К тому же на Шоне был халат, который не хотелось пачкать — мне в плюс точно не пойдёт.       Я сфокусировал своё старание на Шоне, сделав всё, как он любит, а после сполз с дивана и встал на колени, желая теперь тоже получить свою разрядку.       — Пожалуйста, награди меня своей рукой.       Я поджал губу и просяще раздвинул ноги шире, но Шон не торопился выполнять мою просьбу. Он расслаблено полежал пару минут, которые мне показались вечностью, и когда посчитал, что готов дать мне то, о чём прошу, медленно сел.       Шон с улыбкой рассматривал мои нетерпеливые глаза и через ужасную паузу неторопливо, также дразняще, потянулся подарить своё первое прикосновение. Он нежно провёл по плечу, скользнул ниже, щекоча грудь кончиками пальцев, затем провёл по красной полосе от стека и неожиданно крепко сжал сосок.       — Ай! — с обидой вскрикнул я, приложив ладонь к саднящему сосочку в качестве защиты, хотя член после такого действия начал твердеть как по команде. Из глаз Шона пропал хитрый блеск, на смену которому пришёл виноватый испуг.       — Чёрт, когда ты стоишь на коленях, я по привычке… Итан, прости меня, пожалуйста.       Шон понял, что испортил момент и хотел всё исправить, вновь приласкав, но когда его рука снова потянулась ко мне, я машинально приложил вторую ладонь к правому соску.       — А если не хочу прощать?       Это не прозвучало дерзко или с вызовом — позволь я себе наглый тон, мой чудесный вечер на этой же фразе бы и закончился, — скорее по-детски обиженно и наивно.       — Встань.       Я поднялся.       — Видишь руки? — Шон покрутил кистями передо мной, после чего убрал обе за спину, будто те были связаны. — Всё, они дисквалифицированы.       Надо признаться, когда я смотрел сверху вниз на Шона с заведенными руками, это выглядело очень горячо, а стоило ему наклонить голову и взять в рот мой член — я чувствовал, что надолго меня не хватит.       Казалось, вот-вот потеряю равновесие, тогда я положил ладони Шону на плечи и крепко их сжал, чувствуя крепкие мышцы под пальцами. Боже, мне так хотелось растянуть этот момент! Я изо всех сил старался удержать себя, чтобы быстро не кончить, но эта картинка перед глазами: Его горячий принимающий рот, влажные губы, которые туго обхватывали мой член.       — М, не так быстро, я близко.       Шон, не останавливаясь, поднял взгляд исподлобья, его брови непроизвольно сложились домиком и это послужило спусковым крючком; такой открытый и нежный. Я резко отстранился, перехватив член, и повернулся в сторону, чтобы сперма не попала на диван или, что в миллион раз хуже, кое-кому на лицо.       После сладкой паузы я расслабленно опустился на колени и положил голову на бёдра Шону. Он наклонился ближе и зарылся носом в мои волосы. От мягких прикосновений и тёплого дыхания по загривку пошли приятные мурашки.       — Спасибо, — нежно прошептал я, словно боясь спугнуть момент, после чего получил мокрый поцелуй в щёку.       — Пожалуйста. Как у нас там дела с прощением?       — Я тебя обожаю.       — Давай на этом и закончим. А сейчас предлагаю пойти принять ванну, как ты любишь, намазать тебя мазью и потом лечь спать. Как тебе план?       — Шикарный. Поставишь ванную, пока я уберусь?       — Конечно, но для этого мне нужны руки. С твоего разрешения.       Я приподнялся и потянулся за спину расцепить кисти Шона.       — Вы свободны, — смущённо улыбнулся я, чуть сжав его ладони, не желая сразу отпускать.       — Спасибо, Итан.       Мне понравилось то, как Шон на самом деле контролировал весь процесс, но создал впечатление того, что всё контролирую я. Мне одной подобной иллюзии, в принципе, уже было достаточно и было бы здорово, делай Шон так почаще.       Несмотря на небольшие шероховатости, вечер завершился отлично и нам обоим, надеюсь, всё же оставил уютное, приятное послевкусие. Шон не выглядел опустошённым или вымученным, как в прошлый раз, наоборот, казался умиротворённым и расслабленным. Хотя тогда я его сильно затискал и много сделал того, что переходило границы, а вот в сегодняшней лайт-версии всё вроде прошло легко, естественно, без отторжения и это ещё одна большая победа.       После ванной Шон позаботился о моей коже регенерирующей мазью, а после вернул ошейник на своё законное место.       — Не забывай, что ты всё ещё наказан молчанием.       Впервые за вечер прозвучал Его жёсткий голос, которого стоило бояться.       — Но я разрешу тебе четыре слова перед сном. Воспользуешься?       Мне не хотелось больше ничего говорить, всё и так было сказано, поэтому отрицательно помотал головой и ещё ближе прижался к Хозяину.       Спалось в эту ночь мне особенно сладко.

***

      Я встал немного раньше своего стандартного будильника и прежде чем выполнить в привычном порядке все свои утренние ритуалы, отправился к себе в комнату за бумагой и ручкой. Понятия не имел, в какой из дней мы будем обсуждать контракт, но мне нужно было в любом случае ещё кое-что подготовить.       Я взял лист А4 и разделил по центру на два столбца, а затем дочертил строчки на сколько хватило места. В каждый прямоугольник собирался вписать по одному-двум ключевым словам — будут символизировать самые важные воспоминания, которыми хочу поделиться с Ним.       Такой вариант показался самым удачным, потому что во-первых Ему не надо будет придумывать вопросы, а во-вторых я смогу рассказать все, о чём готов и что сам выбрал, пусть и с элементом случайности. После того как закончил писать, я разрезал все на полоски при помощи кухонных ножниц и положил к исписанным листам с новыми идеями для контракта. Вот теперь вроде точно всё.       На этот раз, пока готовил завтрак, сразу включил на телефоне джаз-волну, чтобы не дать Хозяину повода зацепиться. Честно, был соблазн проверить, как бы Он поступил со мной, если бы после вчерашнего я снова стоял наслаждался своей музыкой, но тут был риск получить раздражение, которого совсем не хотелось, поэтому в очередной раз свои утренние обязанности я выполнил идеально.       — Доброе утро, Аарон.       Господин вошёл на кухню со стеком в руке, классическим, если можно так сказать: средней длины основание и прямоугольный кончик. Интересно, что Он задумал? Хотя не важно, главное, что не молча позавтракает и уедет, оставив меня без внимания.       — Возьми свою тарелку и встань вот сюда на колени, пожалуйста.       Когда Он давал приказы таким низким, пробирающим до мурашек голосом, мне до невозможности сильно хотелось ответить «Да, сэр». Как же красиво звучат эти два слова вместе, но пока нельзя.       Я молча выполнил указания и с нетерпением ждал, что последует дальше.       — Вытяни руки с тарелкой вперёд и замри.       Хозяин подошёл ближе и положил стек мне на голову, с балансом пришлось немного повозиться, но как только Он поймал положение, в котором стек мог оставаться у меня на макушке без посторонней помощи, ушёл к барной стойке.       — Если уронишь его, пока я ем, то получишь добавки к вчерашнему. Это понятно? Моргни, если да, — потребовал Господин с лёгкой усмешкой.       Блять, ну зачем Он проговорил это вслух? Я и так догадался, что мне достанется, если посмею уронить на пол один из Его девайсов. Теперь к напряжению прибавилось совсем ненужное возбуждение. Дыхание участилось, а это пиздец как мешало! Чем больше я боялся, тем больше заводился от страха. Ох, как представлю, что стек ляжет поверх вчерашних следов — вот крику будет.       — Не сгибай локти, да, вот так.       Хозяин открыл стоявший на зарядке планшет и подвинул ближе, чтобы приступить к просмотру новостей. Ну да, с чего бы Ему торопиться.       Когда руки стали уставать и в целом поза начала становиться затруднительной, я только сильнее возбудился. М, этот стояк станет огромной проблемой, если Шон уедет и оставит меня ни с чем.       Как же хорошо, что я вчера не проебал возможность побыть со своим «милым парнем». Если бы этого не сделал, сейчас бы жутко жалел.       Я внимательно следил за вилкой Хозяина, которая перемещалась от тарелки ко рту, и пытался представить, сколько еды ещё оставалось на блюде. Он неожиданно поднял голову и мы на секунду столкнулись взглядами, после чего Его глаза скользнули вниз по мне.       — Какое потрясающее зрелище, — томно протянул Шон и соскочил со стула, чтобы подойти ко мне — не удержался от соблазна.       Когда Он приблизился, моя грудь заходила вверх-вниз от частого шумного дыхания, а в руки пошла лёгкая дрожь от волнения. Хозяин опустился на одно колено, чтобы обхватить рукой член, я непроизвольно вытянулся и стек опасно шевельнулся, но не упал.       — Осторожней, — с наигранной заботой произнёс Шон и сделал ещё пару движений рукой.       — М!       — Так и быть, я дам тебе выбор: либо кончишь от моей руки сейчас, но с условием, что стек останется на месте, либо после того, как я уйду. Правда, во втором случае, перед своим уходом, я надену на тебя зажимы и ты сможешь их снять только после того, как кончишь.       Я нервно сглотнул, прикидывая исход обоих вариантов. Первый был классный, но рисковый, второй на сто процентов безопасный, но жутко болезненный.       — Вижу, решение для тебя непростое, дам время подумать, пока я доем.       Если выберу первый вариант, то придётся себя очень хорошо контролировать, даже голову запрокинуть нельзя будет, что в общем-то никакого наслаждения, вдобавок риск после получить ещё и хорошую порцию стека. Вот уж нет, сколько раз говорил — риск не моё, я хочу полную свободу действий и кайфануть на своих условиях. Ну или почти на своих. Зараза, соски до сих пор ноют, не представляю, какая будет боль, если сейчас снова их так сжать. А можно ничего не выбирать? Как-нибудь, перебьюсь, знаете ли, не впервой в конце концов. Да и холодный душ никто не отменял.       Хозяин убрал тарелку в раковину и снова подошёл ко мне.       — Что ты выбрал? Отвечай, я разрешаю.       — Второе, сэр.       — Хорошо.       Он взял в руки стек, и я облегчённо выдохнул, ожидая разрешения опустить руки.       — Хочешь сначала позавтракать, а потом проводить меня или наоборот? Отвечай.       — Наоборот, сэр.       Чёрт, а мне ведь надо перед уходом как-то предупредить Хозяина о том, что могу задержаться вечером.       — Тогда ставь тарелку, и пошли.       Я с облегчением согнул локти и поставил тарелку на пол. Когда встал с колен, решил выключить музыку и тут ко мне пришла идея написать Ему сообщение в мессенджере. Чисто формально это запрет не нарушает, тем более реально по делу собирался писать и прежде вежливо спросил разрешение.       Вместе с телефоном я проследовал в спальню и услышал, как Хозяин недовольно цыкнул, услышав сигнал оповещения, который заставил Его выйти из инвентарной.       Господин взял телефон в руки с недовольным видом, наверное, ожидал, что раньше времени беспокоят с работы, но когда увидел на экране «от кого», покачал головой с улыбкой и посмотрел на меня. Я улыбнулся в ответ.       — Хорошо, напиши, что тебе нужно, но ничего более.       Он прочитал мои объяснения и тут же спросил, собираемся ли мы наконец мириться с Джи, я кивнул в ответ.       — Ну, лучше поздно, чем никогда. Я так и не понял, правда, из-за чего вы поругались, но, если вдруг всё же захочешь хоть чем-то из своей жизни со мной поделиться, буду рад тебя выслушать.       Вообще-то я был готов ещё с позавчера и решил об этом написать, только в более мягкой форме.       — Да, знаю, Аарон, — устало отмахнулся Хозяин, поджав губы. — Стоит мне только дать тебе запрет на что-то, как ты тут же ко всему готов. А потом я снимаю запрет и оказывается, ты это только думал, что готов. Но ничего, я ждал и ты теперь подождёшь.       Я тоскливо покивал.       — Ты наверняка заметил: мне очень комфортно общаться с тобой в таком формате. Если твои слова снова окажутся пустым звуком, я тебе голос ещё долго не верну. Пользы от него нет, пока он только нам мешает.       Я тяжело вздохнул и снова начал прокручивать в голове свой последний большой проёб.       — Надеюсь, ты не будешь обижаться на меня за сухое озвучивание очевидных фактов: когда ты следишь за языком и банально слушаешься, всё всегда получается идеально.       Очень хотелось не подавать виду, но это было нереально. По ощущениям Он будто отчитал меня сейчас. Дико бесило отсутствие возможности говорить в такие моменты. А потом я представил, что бы сказал сейчас, если бы мог, и… Мои слова сделали бы только хуже, это факт.       — Но, вижу, ты уже обиделся. Постарайся отойти к вечеру, у меня на тебя планы. Если не задержишься, будет здорово, но в любом случае, как будешь выезжать от Джи, мне напишешь.       Дождавшись кивка, Хозяин снова ушёл в инвентарную и вернулся с зажатой в кулак рукой, там были зажимы, которые Он отдал мне подержать, пока сам будет одеваться.       У второго варианта, как оказалось, есть ещё один большой минус: в момент завтрака было очень сильное желание, но когда Господин застегнул куртку и поправил шарф, возбуждения у меня не особо-то и оставалось.       Хозяин требовательно протянул руку. Я послушно вложил в неё зажимы и с болью посмотрел на грудь, где ещё оставались красноватые следы после вчерашнего.       — Как же я люблю эти умоляющие блестящие глаза.       Он провёл костяшкой пальца по моей щеке и после неожиданно опустился на одно колено. В висках запульсировало от волнения и подскочившего адреналина, я непроизвольно сильнее сжал телефон в руке.       Господин поднял голову, почуяв любимый страх.       — Я разве не сказал тебе, где оставлю зажимы? — спросил Он, хитро улыбаясь.       Я боязливо покачал головой, после чего Хозяин защипнул пальцами кожу у основания члена одной рукой, а второй раскрыл зажим, чтобы туда прицепить.       — М!       — Так, где бы оставить второй?       Специально, зараза, медлил и долго выбирал самое сладкое местечко, пока я ждал, затаив дыхание. В итоге Господин провёл пальцем от основания вверх и остановился на кончике члена, затем собрал крайнюю плоть и второй раскрытый зажим отправился туда. Я успел убрать руки за спину, чтобы не ухудшить своё и без того не завидное положение.       Как только Хозяин отпустил железные лапки, я резко вскрикнул и вытянулся, а потом ещё ударил пяткой об пол, не в силах сдержать свой порыв.       — Место хорошее, жаль ты не сможешь так кончить. Придётся мне придумать что-то другое. Как насчёт здесь?       Господин подёргал кожу на мошонке, и я тут же согласно закивал, только бы Он избавил меня от зажима на конце.       — Сколько энтузиазма. Что ж, правила такие: как только кончишь, сможешь тут же снять любой зажим по своему выбору, но второй снимешь только с моего разрешения. Понятно?       Я кивнул, и Хозяин тут же потянулся переместить зажим на новое и теперь уже окончательное место.       — Развлекайся, Аарон. До вечера.       Он поднялся, напоследок окинул меня довольным жадным взглядом, и уехал. Я же вместе с телефоном ушёл в ванную.       Когда посмотрел на зажимы и случайно задел один из их рукой, смог снова возбудиться, а стоило закрыть глаза и воссоздать картинку, как Хозяин смотрит на меня снизу со своим вызывающим оскалом, — всё стремительно пошло к окончанию. Кожа начала натягиваться, из-за чего становилось ещё больнее и одновременно приятнее. Выбор был правильным, я с удовольствием поиграл с собой, при этом Хозяин тоже принял в процессе активное участие. После кайфовой разрядки я тут же убрал верхний зажим и написал благодарность вместе с мольбой.       Если честно, думал, не получится выпросить у Хозяина разрешение и в Его планах было отправить меня к Джи с зажимом в штанах, но, слава богу, обошлось — Он относительно недолго меня промучил.

***

      Всю дорогу я прокручивал в голове десятки возможных диалогов, переставлял слова, будто переменные в уравнениях, в попытках вывести идеальную формулу. Я словно готовился к экзамену и повторял билеты: если спросит это, отвечу вот так, а если вдруг будет скептична, то скажу вот это.       Пока прокручивал в голове наше общение и то, за что хочу извиниться, вспомнились слова Шона. На самом деле я столько раз позволял себе с Джи пренебрежительные сексистские шутки, за которые сейчас мне реально стыдно. А она терпела это. Как могла, но терпела.       Я уличил их с Сэмом в том, что они общаются со мной только из-за Шона, но на самом деле я тоже преследовал такую же цель до тех пор, пока Хозяин не запретил всё выспрашивать. По сути после этого запрета мы с Джинни стали значительно реже видеться. Только вместо реальной причины я тогда всё у себя в голове прикрыл разными отговорками по типу нету времени.       Но самое жуткое осознание было в том, что с матерью я общался также, позволял себе принижающие сексистские комментарии, ехидные подъёбы и грубые ответы. Как отец. Господи, я же общался с ней точно также, но в упор это отрицал, отказываясь проводить параллель с отцом. Хотя по факту именно он показал мне, что с мамой можно вести себя по-всякому и даже после колких оскорблений она будет звонить спрашивать как дела, а в случае чего всегда безотказно примет обратно домой. И когда я, подобно отцу, получил уверенность в том, что меня любят и уже не смогут так легко выгнать, отпустить, я начал позволять себе много лишнего.       «Сейчас, может, не знаешь, но точно чувствуешь, что ничего страшного не произойдёт» — именно твёрдая уверенность отца в том, что, как бы он себя ни вёл, его никто не выгонит, так сильно развязывала ему и руки, и язык. Эта безнаказанность всегда бесила больше всего, я не понимал, почему мама не может просто остановить всё, сказать одно твёрдое «нет» и больше никогда не открывать перед ним чёртову дверь.       Я снова смотрел на себя со стороны и снова становилось больно и страшно от всех этих резких осознаний. У меня запустился глобальный процесс переосмысления вообще всего и внутри изменения чувствовалось почти физически, будто кусочки начали переставляться и складываться по-другому, в нового, усовершенствованного меня.       Когда Шон грубо осадил тогда и пригрозил публичными извинениями в клубе, мне показалось это несправедливым, но на деле я действительно грубо ответил Джинни, между строк назвав бабой, которая собирает сплетни. Она такого не заслуживала. Вспоминая всё, Джи много раз отшучивалась в моменты, когда по-хорошему должна была ткнуть меня мордой в слова, которые не стоило позволять.       Я подошёл к её квартире и уверенно нажал на звонок. У меня было несколько заготовок на первую фразу, но как только открылась дверь, весь этот каркас разлетелся к чертям.       Джи коротко вздохнула, будто собиралась что-то сказать, но в секунду передумала и впечаталась в меня крепким объятием. Я подставил назад ногу, чтобы удержать равновесие, а после прижал Джинни крепче.       — Спасибо, что приехал.       — Прости, что так долго.       Она уткнулась носом мне в грудь, и я понял, что тоже не хочу отпускать. Я вдыхал знакомый, но давно забытый запах её шампуня, чувствовал тонкую хрупкую талию под пальцами и ощущал светлое, доброе тепло, которого мне так долго не хватало.       — Как же я соскучился.       Джи отстранилась, не убирая рук с моей талии, глаза у неё блестели. Я чувствовал себя нужным.       — Я тоже. Давай зайдём?       Она отпустила меня, пригласила войти и с нетерпением ждала, пока разденусь. Внутри снова появился такой же решительный настрой, как в автобусе. Раньше мне было бы стыдно и неловко произносить то, что собирался, но в тот момент я неожиданно осознал, насколько сильно успел измениться с нашей последней встречи.       — Я вёл себя как полный эгоист и придурок, я трусливо убежал от разговора, наплевал на твои чувства, вёл себя как избалованный ребёнок, а после ещё позволял себе относиться к тебе неуважительно. Мои сексистские шутки никогда не были уместными, мне за них стыдно, и я больше никогда не посмею так с тобой разговаривать. Ты всегда была рядом и помогала мне, когда было нужно, а я нагло этим пользовался, хотя не заслуживал такого тёплого отношения. Прости меня за всё, пожалуйста.       Лицо у Джинни вытянулось, а где-то к середине речи её рот приоткрылся, выражая немой шок от услышанного.       — Шон помог тебе подготовить речь? — недоверчиво спросила она после паузы и продолжила удивлённо смотреть на меня, словно до конца не могла поверить в то, что все эти слова реально сейчас прозвучали.       Смотря что подразумевать под словом «помог». Речь писал не Шон, но именно Он стоял за всеми изменениями, которые я в себе чувствовал.       — Нет, но Он помог мне увидеть себя со стороны.       — Я немного в шоке, если честно, — тихо проговорила Джи, отступив от меня. Её глаза забегали, и я понял, что сейчас она переосмысляет всё, в чём я сам себя уличил.       — Спасибо, Итан, спасибо за все твои слова. Я принимаю извинения.       Её голос был таким счастливым, хоть всё ещё и немного поражённым. Я внимательно смотрел за тем, как у Джи меняется лицо, и улыбался внутри, довольный своим поступком.       — У меня, конечно, даже близко такой речи не заготовлено, поэтому просто скажу, что я не сильно лучше тебя и тоже хочу извиниться перед тобой за своё поведение.       — Извинения приняты. Теперь обнимешь меня ещё раз?       Мы простояли ещё какое-то время в тёплых объятиях друг друга, и на этот раз я отпустил первым.       Мне было много чего рассказать ей, разговор обещал быть долгим, поэтому Джи поставила чайник и положила на стол пару коробок со всякими вкусняшками. Мне всё ещё сложно осознать то, как давно мы не виделись, по ощущениям будто год целый прошёл.       Стоило нам сесть за стол, беседа пошла легко, быстро, приятно — какое же облегчение иметь возможность быть банально искренне выслушанным.       Я рассказал Джи о том, что произошло между мной и Шоном после выписки из больницы, рассказал про свои находки второго этажа, про мою первую совместную сессию с Агнет и Сэмом, про все свои успехи и провалы, про то, как напился, про то, как стёрлись границы.       — Ты с самого начала давала правильные советы. Мне стоило прислушаться.       — Неужели ты так и не открылся перед Ним?       — Я убежал даже от разговора с тобой, — поражённо выдавил я, и Джи тяжело, грустно вздохнула.       От разговора с отцом, мамой, сестрой, Хозяином — избегать решения проблем, кажется, получается у меня лучше всего.       — Терпению Шона можно только позавидовать. Он действительно нашёл в тебе что-то особенное. Я видела то, что было с Его предыдущими нижними.       — Меня ждёт то же самое, если на выходных мы не подпишем новый контракт и я не поговорю с Ним обо всём. Это мой последний шанс доказать Ему, что я созрел.       — Он так и сказал?       — Нет, но я очень остро это чувствую. Кстати, по поводу «особенного», у меня появилась одна почти гениальная догадка, хочу послушать, что ты об этом думаешь.       И я рассказал Джинни свою идею по поводу того, почему Шон выбрал именно меня. Её глаза загорелись, когда пазл в голове неожиданно сложился.       — Теперь я понимаю, — тихо протянула Джинни в страхе. — Если завтра ты не докажешь Ему обратное, тебя ждёт судьба Айдена. Для Него это намного важнее, чем просто разговор, это про открытость и доверие, ты же понимаешь?       — К сожалению, только сейчас.       — Пожалуйста, скажи мне, что ты вооружён до зубов.       Она обеспокоенно потянулась к моей ладони и крепко взяла за руку.       — Ты не представляешь, насколько я к этому готов.       Джинни внимательно всмотрелась в моё лицо и, когда увидела в глазах боевой настрой, доверчиво выдохнула, отпуская. Над столом повисла тишина, пока Джи не наклонилась ближе и не осмелилась задать вопрос вполголоса, словно нас могли подслушать.       — А ты не думаешь, что Шон может знать об оставленных письмах? Что если Он осознанно закрывал эту комнату вместе с письмами, которые не хватило смелости прочесть?       У меня внутри всё дрогнуло и сжалось. О таком раскладе я не думал.       — Боже, — тихо вырвалось у меня от осознания подобного варианта.       Но потом я подумал ещё раз и сказал:       — Если бы Шон знал, моих вещей в Его доме давно бы уже не было. В этом я уверен больше, чем в чём-либо.       Мы снова замолчали, каждый обдумывал своё, а потом Джи ловко перевела тему на себя. Не заметил момент, когда в окнах потемнело, а наш разговор всё ещё не заканчивался.       Как оказалось, у Джинни тоже много чего поменялось, она неожиданно призналась в том, что хочет серьёзных отношений и не в плане Темы, а в плане семьи.       — Я чувствую, что хочу как-то уже начать двигаться в этом направлении, но понятия не имею как. Со своими вкусами в постели по крайней мере.       Она надеялась, что они смогут найти какой-то выход с Робом, но не получилось и тогда Джи решила взять паузу от Темы, чтобы дать себе время подумать. Зная, как Джинни иногда любит пожестить, я ни в какую не мог представить их с Робином вместе. Он бы даже половины её желаний не смог удовлетворить.       — Как ты в лайфстайл я не хочу, мне это не близко, но и жить одна уже устала. Знаешь, хочется просыпаться в любимых объятиях, чтобы провожали на работу и встречали поцелуем. Но при этом я не могу совсем остаться без Темы. Всё это так сложно.       Я старался быть мягким, поддерживать, внимательно слушать и помогать, направлять вопросами, но дать дельный совет не мог, потому что пока сам не видел решения. Ну, начнёт она с обычным партнёром встречаться, пройдёт какое-то время, наступит голод, и она либо сорвётся на парне, либо пойдёт свой голод утолять. Я сам прекрасно знаю чувство, когда долго не получаешь этого: адреналина, боли, эмоциональной разрядки, — это пороховая бочка, которая сто процентов взорвётся. Вопрос лишь во времени.       — Джи, прости, но мне кажется, ты просто ещё не влюбилась по-настоящему. И в тебя ещё по-настоящему не влюбились. Если вы действительно друг друга любите и чувствуете, что между вами то самое «оно», всегда можно найти компромисс в Теме или без Темы — не важно. Я сам в этом убедился. Если бы Роб был уверен в том, что ты его единственная, думаешь, он бы не смог сам просто сделать пару сессий пожестче для тебя? А ты бы не смогла поубавить свои аппетиты и встретиться с ним в золотой середине?       Джи на какое-то время зависла, переваривая мои слова, а потом вдруг неожиданно заплакала и закрыла лицо руками. Я вроде мягко сказал, но всё равно сильно запереживал. Хотя несмотря на осторожно подобранные слова суть была в том, что её никто ещё не любил по-настоящему.       — Прости, я не хотел, — растерянно произнёс, не зная, как лучше теперь Джи успокоить.       — Всё нормально, просто…       Она взяла салфетку и вытерла дорожки слёз, которые продолжали стекать по лицу.       — Ты прав. Чёрт, Аарон, ты прав. Как бы мне ни было больно сейчас это осознавать.       Я терпеливо молчал и ждал, когда Джи сможет успокоить то, что творилось внутри, а потом поднялся, чтобы предложить свои дружеские объятия. Она встала со стула и прижалась ко мне, крепко обвивая руками.       — Кто бы мог подумать, что теперь ты будешь давать мне правильные советы.       Джинни горько усмехнулась, но даже от такого смешка мне стало за неё спокойнее.       Я правда скучал по этим обнажающим разговорам на кухне и был безумно рад тому, что вновь обрёл друга и смог словами исправить то, что натворил. Внутри стало так легко и спокойно от осознания того, что я сделал свой первый зрелый правильный шаг. А ещё это было хорошей репетицией перед выходными, потому что Шону тоже надо будет подготовить речь и быть готовым много рассказывать, держа эмоции под контролем. Кажется, я даже придумал, как будет лучше всего это сделать.       Мы с Джи выпили ещё по чашке чая, а потом прощались в прихожей так долго, что я успел зажариться, стоя в своей куртке.       Как только наконец вышел из дома, сразу же написал сообщение Хозяину.

***

      Приятное волнение сопровождало меня всю обратную дорогу, последний раз я чувствовал подобное когда приезжал к Нему раз в неделю по средам. Помню, как каждый раз ехал и дразнил себя догадками о том, что же меня будет ждать на этот раз.       Сладкое предвкушение нарастало вместе со страхом по мере того, как приближался к дому. Я остановился на крыльце и жадно вдохнул прохладный ночной воздух, прежде чем повернуть ключ в замке. Какая же приятная ностальгия.       Достаточно громко хлопнул дверью, чтобы оповестить о своём возвращении и принялся нервно раздеваться.       Когда Хозяин вышел в коридор, я застыл в изумлении. Он выглядел безупречно: идеально уложенные волосы изящно блестели от геля для стайлинга, гладко выбритое лицо источало ухоженность и свежесть, а дополнял образ пленительный аромат парфюма, который разлетелся по всей прихожей и обещал опасное приключение. Плюс ко всему на Нём был один из самых моих любимых серых костюмов. Хозяин об этом не знал, но по восхищённому взгляду вполне мог догадаться.       У меня захватило дух, когда в мыслях пробежало осознание того, что это мой мужчина. Ещё раз: я встречаюсь вот с этим невероятным мужчиной.       Господин подошёл к зеркалу, посмотрел на своё отражение, затем поправил воротник рубашки и повернулся ко мне с покоряющей улыбкой.       — Позволишь пригласить тебя на свидание? С обычным ты меня продинамил, так что на этот раз будет тематическое.       На пару секунд я задумался, а когда собрался отвечать кивком, Он опередил меня более твёрдым заявлением:       — Отказать ты не можешь, я спросил из вежливости.       Только до меня дошло, что у Него на меня тематические планы «вне дома», как внизу живота приятно потянуло от предвкушения.       — На твоей кровати лежит то, что ты должен будешь сейчас надеть, остальное пусть пока останется сюрпризом. Давай, бегом, мы опоздаем, если не поторопимся.       Я тут же рванул к себе и обнаружил на кровати футболку, свободные тренировочные штаны и мягкие наручники. Хм, не самое классное сочетание для общественного места. Если сниму куртку внутри помещения, то сразу спалю свои наручи, Он специально выбрал широкие кожаные, там за браслет или неформальный аксессуар вообще не прокатит — сразу понятно, штука из секс-шопа. Но с другой стороны, если Хозяин будет рядом, значит, палиться не соберётся. Тогда куда мы поедем? Из вариантов остаётся только клуб. Неужели Он наконец-то решил показать меня всем?       Я быстро застегнул на себе эту прелесть: карабин на одном, кольцо — на другом, можно будет легко сцепить руки вокруг колонны, например, и хрен выберусь. Понятия не имел, что Господин там надумал, но перспектива публичности заводила до чёртиков. Во рту пересохло от волнения, и я облизнулся.       — Ну что, поехали?       Явно довольный, Шон вошёл в комнату, поправляя свой галстук. Он любезно протянул мне руку, словно кавалер, приглашающий даму на танец. Но не на какой-то там паршивый вальс, Его хитрый взгляд обещал страстное, интригующее танго, после которого дамы домой уже не возвращаются.       Самое ужасное, что мне по-прежнему нельзя было разговаривать. Несмотря на то, что стоп-слова Шон заменил на жесты, я был дико рад тому, что хотя бы мог кричать и стонать сколько влезет. Даже начало казаться, будто в моих бессловесных мольбах нашлась пара новых оттенков.       Так как свидание обещало быть тематическим, Шон под это собрал свою сумку, правда, на этот раз достаточно маленькую: розги, стеки и прочие длинные девайсы ни в какую бы не поместились. Внутри что-то зашуршало, когда Он закинул её на плечо, и это сразу насторожило меня. Единственное, что пришло в голову, — упакованный в пакет новый девайс, но повод для беспокойства всё равно оставался нехилый, потому что в прошлый раз шуршание в сумке закончилось стержнем в моём члене. Интересно, чем это закончится теперь?       Когда мы выходили, Хозяин достал из бокового отделения две цепочки: одна была с зажимами, а вторая очень длинная, простая. Можно было порадоваться тому, что зажимы срывать не получится, выбранные Им сделаны по принципу чем больше натяжение, тем сильнее сжатие. Но с другой стороны, когда натягивают очень сильно, лучше уж знать, что они могут отцепиться и боль прекратится. А тут не прекратится — выкрутится на максимум и останется там. Едва ли вчерашняя боль успела меня покинуть, как на тебе опять.       Всё началось сразу после того, как завелась машина. Ждать, пока салон внутри хорошо прогреется, Он не стал.       — Сними куртку и положи назад.       Я кротко выполнил и поёжился от холода, обхватив себя руками. Соски тут же приглашающе выступили на белой хлопковой ткани будто желали подставиться под зажимы.       — Теперь подними футболку.       Я снова умоляюще посмотрел на Него, но футболку послушно задрал. Кресло машины было холодным, облокачиваться на него не хотелось, пока включённый подогрев сидений не заработает на полную мощность.       Холод успел осесть на цепочке за нашу короткую прогулку от дома до машины, так что когда Шон надел зажимы и отпустил, у меня по груди пробежались не то дрожь, не то мурашки.       — Бедный мальчик, надо бы согреть тебя немного. Нет, подожди, не опускай, у меня есть ещё кое-что.       Он снял с себя шарф, чтобы крепко привязать мою шею к подголовнику. Теперь затылок плотно прилегал к сиденью, но вот спину я выгнул, чтобы не касаться холодной кожи.       Затем Хозяин достал вторую длинную цепочку и натянул между зажимами и своей рукой. Он намотал себе на руку один оборот: натяжения не было, но таким образом можно было дёргать меня в удобном положении со своего места и не надо дотягиваться.       Когда Господин положил руки на руль, я даже не поморщился, но всё веселье ждало на первом повороте. Когда Его ладони заскользили по рулю в противоположную от меня сторону, цепь натянулась так, что пришлось вскрикнуть.       Хозяин водил осторожнее обычного, но это не мешало на каждом повороте влево выкручивать мои соски.       Мы даже не успели выехать с района, а у меня уже стоял и каждый раз когда из динамиков навигатора раздавалось «поверните налево», внутри рассыпалась лёгкая дрожь от возбуждения. Вот же блять, не хватало только кончить от голоса навигатора. Как вам такой фетиш? По-моему, крутое извращение.       Говорить было нельзя, но больше терпеть я не мог, поэтому поспешил исполнить «жёлтый» стоп-жест, три раза постучав ногой, пока не стало поздно.       — Да что ты, мой хороший?       С издевательским удивлением хмыкнул Шон, бросив цепочку мне на ноги. Натяжение ушло, а вот стояк на то и стояк, чтобы оставаться стоять. Я закусил губу и прижал голову к плечу. Он уверенно прибавил скорость, получив возможность наконец не осторожничать при вождении.       Когда мы стали приближаться к центру, терпеть боль было уже невозможно, но до того, как я успел снова предупредить об этом Хозяина, Он потянулся ко мне, чтобы пробраться под футболку и поочерёдно освободить от зажимов, пока мы стояли на одном из светофоров. Моё громкое болезненное мычание плавно перетекло в стон облегчения, оно было настолько бесстыжим, что я подумал его смогут услышать через стекло. И действительно, когда я в страхе посмотрел в окно, водитель соседней машины изумлённо на нас пялился.       Хозяина это ничуть не смутило, и Он любопытно кивнул незнакомцу со своей фирменной садисткой улыбочкой и взглядом «что, есть желание присоединиться?», заставив того тут же смущённо отвернуться.       — Разотри их, — потребовал Хозяин, трогаясь с места. — Потом можешь развязать шарф.       Я послушно потянулся пальцами к пульсирующим соскам и принялся массировать их. Пока я стонал и шипел от боли, которую сам же себе и причинял, заметил вполне конкретное возбуждение Хозяина, которое побудило меня продолжить растирать ноющие соски с новой силой.       У меня было время восстановиться и расслабиться, потому что дорога оказалась долгой. Мы стремительно удалялись от центра города. Любопытство только усилилось, потому что клуб теперь можно было смело вычёркивать.       Как оказалось, Шон привёз меня в открытый кинотеатр. По всем пунктам хорошее место для обычного свидания, но вот тематического? После того, как Хозяин нашёл нам свободное местечко, я тут же посмотрел по сторонам, проверяя соседей. Очень надеюсь, что милые парочки, подобно нам, будут сосредоточены на просмотре фильма, либо друг на друге.       Стоило мне увлечься сюжетом, как Он вновь начал развлекаться:       — Руки назад.       Я почувствовал себя суперуязвимым, когда сцепил кисти за сиденьем, и это моментально меня зажгло. Даже поёрзал от нетерпения, бросив игриво-пугливый взгляд на Шона.       Он без труда соединил наручи, полностью забрав возможность освободиться. У меня горели щёки от стыда и одной мысли о том, что справа и слева в окна могут посмотреть люди. Мой член, конечно, видно не будет, но запрокинутую голову и немые крики — не надо быть гением, чтобы понять, что происходит. Этот страх насадил меня на крючок и только придавал жару.       Я видел, как Хозяин упивается моим страхом и с огоньком в глазах наблюдает за разрастающимся желанием, но сразу же раскрывать все свои карты Он не собирался, ведь намного интереснее смотреть на то, как я сижу на иголках, весь возбуждённый, извожусь и мучаюсь от незнания.       Господин потянулся назад, чтобы раскрыть сумку, и я тут же резко обернулся в попытках подсмотреть, что же мне сейчас достанется.       Он тихо посмеялся в ответ на мой устрашённый распахнутый взгляд, который тут же сменился на облегчённый после невинного вопроса:       — Попкорн будешь?       Хозяин достал два пакета — так вот что там шуршало. Я улыбнулся, понимая, что у Него получилось меня подловить.       — Не знаю, какой ты любишь, поэтому взял оба.       Я выбрал солёный. Так как руки были скованы сзади, первую половину фильма Шон любезно подкармливал меня с руки, позволяя облизывать свои пальцы. Это было безумно мило. Нет, ну свидание же всё-таки.       Когда Хозяин почувствовал, что я немного заскучал и теперь фильм, а вовсе не Он заполучил всё моё внимание, в ход снова пошла загадка сессионной сумки.       Господин обернулся и на этот раз вместо угощения достал шокер в форме палки. Салон машины вмиг превратился в тесную клетку, а я чувствовал себя нереально уязвимым питомцем со скованными за спиной руками, которому никуда не спрятаться от хозяйской руки. Я шумно выпустил воздух через нос и вместе с тем тихонечко промычал в такт своей фантазии, отчего на выходе получился прерывистый стон. Ставлю сотку, что от этого звука и зрелища у Хозяина как минимум привстал.       Он полюбовался моим томлением, после чего задрал мне футболку и заставил взять собравшиеся складки ткани в зубы. Челюсть сильно потянуло вниз — долго так держать не получится.       — Тебе придётся замереть, если не хочешь привлечь лишнее внимание.       Резкий укол током. Я громко вскрикнул не разжимая зубов, но вместо того, чтобы дёрнуться, вдавил себя глубже в кресло при помощи сведённых сзади рук. Если начну сильно извиваться или дёргаться, то соседи могут уловить это боковым зрением и проявить совсем ненужный интерес.       — Да, так хорошо.       Хозяин хитро улыбнулся и ударил током два раза подряд. Я ещё сильнее сжал свой импровизированный кляп, который уже начал пропитываться слюной.       — А если сюда?       Он медленно провёл кончиком шокера от нижней линии живота до груди и по кругу обвёл сосок. Я жалобно посмотрел на Него и помотал головой, грудная клетка начала быстро вздыматься и опускаться от частого пугливого дыхания. Мне почему-то представилось, будто меня похитили, а потом начали так вот пытать и от этой фантазии по всему телу прошёл жар.       — М-м!       Ещё разряд. Как бы ни старался, этот укол тока стерпеть неподвижно не получилось, я чуть подпрыгнул на месте и дёрнул плечами. Край футболки в зубах так и рвался наружу, челюсть начало сводить от напряжения.       — Как же сладко ты страдаешь.       Хозяин потянулся рукой, чтобы заботливо убрать мои прилипшие ко лбу волосы, я же снова использовал свой «жёлтый» стоп-жест.       — Не можешь больше держать, да? — Я кивнул. — Ну так не надо было запрокидывать голову. Ещё два, и тогда отпустишь. Или отпусти сейчас, но тогда для удара мне останется только это.       Свободной рукой Он пробрался под резинку тренировочных и достал мой полувозбуждённый член, после чего ткнул в него кончиком шокера. Я тут же инстинктивно вздрогнул и покосился глазами в окно на наших соседей. Слава богу, фильм пока привлекал намного больше их внимания.       Когда разряд неожиданно прилетел под рёбра, я вскрикнул и случайно выпустил ткань изо рта.       — О-оу, — уличительно посетовал Хозяин, покачав головой с якобы укором.       Кончик шокера начал с любопытством скользить вниз в поисках новой, намного более интересной цели, но всё ещё двигался медленно, будто зондировал каждый новый участок вспотевшей кожи. Я снова возбудился, с волнением наблюдая, за тем, как рука Хозяина плавно продвигается по всей длине ствола к самому кончику.       — Посмотри мне в глаза.       Как только поднял голову, встретил один из самых горячих взглядов и знакомую угрожающую улыбку.       — А теперь попроси меня об этом ударе. Скажи, как сильно хочешь получить его от меня.       Я облизнул пересохшие губы и снова пугливо проверил глазами обоих наших соседей прежде чем вернуть взгляд на Хозяина, которого мой страх попасться заводил только больше. Когда начал прикидывать в голове, что хочу сказать, член дёрнулся вверх и я тяжело вобрал носом воздух.       — Это такое невероятное удовольствие — принимать боль от Вашей руки, сэр. Сильнее всего я хочу увидеть, как Вы наслаждаетесь моими криками и полным подчинением. Прошу Вас, нажмите на кнопку: пусть заряд прошибёт мой возбуждённый член и доставит Вам удовольствие. Я очень этого хочу, сэр, пожалуйста.       С последним словом я почувствовал жгучий укус тока, но не успел среагировать так, как собирался, потому что слишком сильно поверил в произносимые слова и боль была не сколько страшной, сколько неожиданно желанной. Я сладко прокричал и совсем некстати почувствовал, как член напрягся, готовый выстрелить.       Хозяин чётко различил мычание, которое значило: «Пожалуйста, я близко!», но вместо разрешения я получил лишь довольный разгорячённый взгляд.       — Ты же не думал, что я позволю тебе испачкать салон своей машины, правда?       Да ещё как думал! Но не обязательно же пачкать, можно всего-то направить на меня. Я потом свою футболку постираю и обратную дорогу переживу, а вот приближающийся сейчас оргазм вообще не факт.       Я снова умоляюще замычал, не в силах больше молчать, мне хотелось сорваться на голос и умолять вполне конкретными словами. Хозяин обхватил член и сделал пару скользящих движений. В моих глазах отразилась спасительная надежда, которую Он поспешил срезать на корню.       — Нет, я не разрешаю, как бы сладко ты сейчас ни умолял, потому что получу намного больше удовольствия, наблюдая за тем, как ты борешься с собой и побеждаешь.       С досады откинул голову на подголовник вместе с убийственным стоном, в который вложил всё своё страдание. Я крепко сжал скованные кисти в кулаки, словно этот буквальный жест помог бы взять себя в руки, и попытался перенаправить мысли. Напряжённая складка между бровей начала болеть так, что я её вдруг почувствовал.       — Я люблю тебя.       Это признание поразило меня настолько, что на мгновение отвлекло от почти случившейся разрядки. Я уставился на Него, думая, будто мне сейчас это показалось.       Хозяин остановился, но не отпустил, вместо этого просто сжал чуть крепче, будто хотел жестом показать насколько сильно. Я снова упёрся затылком в сиденье и закрыл глаза, сдерживаясь из последних сил. Казалось, от напряжения в глазах вот-вот пробьются слёзы.       Когда Господин убрал руку, я снова застонал с одной стороны от облегчения, с другой — от внезапно потерянного тепла, которое дарило Его прикосновение. Хозяин с интересом наблюдал за тем, как я пытаюсь взять над собой контроль и как постепенно лишаю себя удовольствия, заменяя его на ноющую, просящую и тянущую боль.       Фильм помог переключить внимание, и несмотря на то, что кое-кто старательно отвлекал, у меня всё равно получилось снова вникнуть в цепочку происходящих событий и даже удивиться непредсказуемому финалу.       Свидание подходило к концу, пора было возвращаться домой. Всё это время я гадал, будет ли наша дорога обратно такой же, но Шон позволил мне решать.       — Хочешь?       Он спрашивал таким голосом, которым взрослые предлагают ребёнку мороженое. Я же уверенно молчал, потому что не получал разрешения отвечать. Не знаю, была ли это намеренная проверка или Хозяин просто забыл дать разрешение, но в любом случае прокалываться на такой мелочи я не собирался.       — Ты можешь ответить, — после паузы формально произнёс Хозяин, по-доброму кивнув.       — Спасибо, сэр. Да, хочу, но только если ближе к дому, на небольшой участок пути.       Господин освободил руки, и я выдохнул с благодарностью, после чего подвигал плечами и принялся немного разминать запястья. Насколько же приятно после продолжительного плена вновь получить свободу.       Когда мы выехали на автобан, по радио заиграла песня, которую мы пели в особняке вместе с Его родителями и мне безумно хотелось тоже тихонечко подпеть, но в то же время совсем не было желания проверять нарушает ли это запрет. Сам Шон как обычно постукивал большим пальцем по рулю в такт музыке и нескрываемо наслаждался композицией. Я закрыл глаза и вспомнил Его чарующий голос во время исполнения этой песни — на всю жизнь запомню.       На втором припеве Хозяин сдался и начал тихонечко подпевать, смущённо улыбаясь моему вдохновлённому взгляду.       Из окна я уже видел знакомые улицы, а это значило, что на любом ближайшем светофоре Господин может решить надеть зажимы. Долгой пытки я бы уже не выдержал, Он это понял и поэтому заковал меня, когда мы были уже совсем близко — буквально в паре кварталов от дома.       Как только навигатор в первый раз тихо предупредил: «Через двести метров поверните налево», я в предвкушении оскалился, а Хозяин отразил эту улыбку. Через секунды застучал поворотник, следом за ним по машине прокатился мой гортанный стон.       — Так и не понял, кого я мучил в итоге, — покачал головой Шон, с облегчённым вздохом расстёгивая ремень, в который всю дорогу упирался стояк. — Твой выход.       Как только я накрыл ртом член, Шон тут же чуть запрокинул голову и жадно зашипел. Со своим номером я справился быстро и чисто, после чего довольный Господин поднял мою голову за волосы, чтобы крепко поцеловать. Но я всё ещё ждал и надеялся на другую благодарность.

***

      Сильнее всего на свете жалел о том, что по-прежнему запрещено говорить. Но молчание было полезным — начал привыкать к тому, что прежде чем начать говорить, надо много раз подумать и даже после долгих раздумий иногда самая лучшая идея промолчать.       Я очень хотел помурлыкать пару благодарностей, сидя у Него в ногах, но вместо этого, как только мы вошли в дом, сразу же упал на колени, чтобы прижаться виском к Его ноге и после признательно ткнуться носом в раскрытую ладонь.       — Тебе так понравилось?       Шон прижал свою тёплую руку к моей щеке, когда я посмотрел на Него снизу. В качестве ответа я уверенно моргнул лишь чуть-чуть качнув головой, потому что боялся Он может убрать руку.       — Я очень рад, — будто стесняясь, тихо улыбнулся Шон. — Засчитаешь мне первое удачное свидание? — прозвучало уже более уверенно и даже немного дерзко.       Я сощурил глаза, сделав вид, будто задумываюсь.       — Это всё из-за того, что не дал тебе кончить, да?       Вообще-то да! На хорошем свидании всё должно закончиться обоюдным удовольствием.       — Хочешь, зажгу свечи и сможешь очень романтично завершить наш вечер?       Когда слышал «свечи» и «кончить», в голове на автомате вырисовывался вакс-плей. Пришлось изобразить сомнение.       — Согласен, от меня звучит вызывающе, но я могу пообещать использовать свечи только для атмосферы. У нас их теперь столько — хоть каждый день зажигай.       Я отрицательно покачал головой. Можно и не для атмосферы, в прошлый раз игра с воском мне понравилась.       — Нет, не хочешь кончить?       Я вскинул брови от возмущения, на что Он усмехнулся.       — Ну конечно, хочешь. А что тогда нет? Ладно, скажи.       — Хочу воск, сэр. Пожалуйста.       — Вот как? Хорошо, но у меня есть условие. Свечу выберешь ты. Вслепую.       Я пожал плечом: не проблема.       — Подожди, прежде чем соглашаться. У них разные температуры, в прошлый раз я брал наименее горячие, всего пятьдесят градусов, они не так больно кусаются, я на себе пробовал. Но вот те, которые под девяносто — у меня ни разу не получилось не дёрнуть рукой от капли. Я перемешаю свечи, и ты выберешь одну, с которой должен будешь кончить, и я не прекращу поливать тебя, пока ты этого не сделаешь.       Я от одного описания игры и Его голоса уже завёлся, если честно.       Вот только своё везение проверять бы не стал, потому что у меня его просто нет. Но от игры на ночь отказываться не хочу.       Пока раздевался, Хозяин принёс зажигалку, четыре свечи из инвентарной и расставил их на журнальном столике. Визуально все абсолютно одинаковые — нельзя было понять какая из них какая.       — Выбирай, — довольно оскалился Он, зная, какая из свечей может причинить наибольшую боль.       Я стоял на коленях и продолжал смотреть на Хозяина, будто в Его глазах можно было разглядеть какую-то подсказку.       — Я, конечно, не мазохист, не знаю, но мне кажется, с самой горячей у тебя не получится кончить. Возможно, у нас будет шанс проверить. Ну?       Сердце застучало ещё быстрее, в висках начало пульсировать. Я потянулся рукой ко второй свече, завис над ней на секунду, потом передумал и взял третью слева.       На дне была приклеена обозначающая этикетка. Стоило мне это заметить и сделать первый намёк на жест с целью перевернуть свечу подсмотреть температуру, как Он грубо остановил меня: схватил за запястье и моей же рукой поставил свечу обратно на столик.       — Просто зажги, — довольно протянул Господин. — Совсем скоро ты узнаешь, что выбрал.       Я взял принесённую Им зажигалку, поджёг фитиль и почувствовал, как вместе с ним у меня внутри всё начало плавиться от волнения. А вдруг это та самая страшная свеча?       — Если захочешь поумолять или покричать благодарности, сейчас я не буду против.       Хозяин оказался за спиной — опустился на корточки или привычно встал на одно колено, — и, пока я жадно смотрел на тающий воск, Он принялся разогревать моё тело хаотичными прикосновениями.       — М-м, сэр! — довольно протянул я, когда почувствовал горячий укус на плече, а затем череду поцелуев, поднимающихся к шее.       — Только попробуй кончить раньше времени. — Тёплый строгий шёпот у самого уха заставил шею покрыться мурашками, а член — послушно дёрнуться вверх.       Он тоже встал на колени и широко раздвинул их, чтобы обхватить мои. Только представил, как Хозяин смотрится со стороны в такой позе, уже воска можно было в принципе не ждать. Я услышал, как зашуршала рубашка и спустя паузу Господин прижался ко мне своим голым торсом — так близко и так горячо.       Его руки крепко ухватились за таз и властно потянули на себя, будто Хозяин хотел войти. Бедра толкались навстречу, я чувствовал напряжённый член через ткань брюк и это сорвало с губ очередной нетерпеливый стон.       — Сэр, прошу… — прошептал я, и каждый слог был произнесён в такт движению бёдер. Его руки крепко обняли меня и принялись жадно мять грудь, живот, руки. Моё дыхание было настолько глубоким и резким, что долетало до свечи, теребя игривое пламя.       Господин остановился, но всё ещё крепко обхватывал одной рукой, вторую пришлось оторвать от моего тела, чтобы дотянуться до свечи.       — Готов?       Просяще кивнул, прикрывая глаза. Восковые капли тут же обожгли низ живота и член. Я резко дёрнулся вверх, но Его рука крепко держала, не давая вырваться.       — Можно. Помоги рукой, если хочешь.       Хозяин чуть ослабил хватку, давая возможность высвободить сцепленные за спиной руки. Я потянулся к члену, и горячая лава снова обрушилась на кожу, обжигая вместе с тем и руку, которая двигалась по стволу.       Я видел яркие капли на своей коже, властную руку, которая крепко держала свечу и дарила боль, чувствовал Его тепло каждой клеточкой тела. Я быстрее задвигал рукой, все ощущения объединились в одно целое, и я с облегчением наконец отпустил своё напряжение с крючка. Моя шея оказалась в очень уязвимом положении, и Хозяин не упустил возможности прильнуть губами с целью оставить отметину.       — М-м, боже, сэр, спасибо.       Я расслабленно откинулся назад и почувствовал поддержку. Господин жадно вдыхал запах моей разгорячённой кожи, страха и желания, пока я восстанавливал дыхание.       Он отстранился и медленно поднялся, чтобы сесть на диван. Затем я услышал звяканье пряжки ремня и развернулся к Нему.       — Можно вас на бис? — Хозяин хитро оскалился и деловито выгнул бровь, когда потянулся рукой к своему члену, чтобы сделать пару движений.       Я расслабленно Ему улыбнулся и подвинулся ближе, чтобы повторно исполнить свой номер.       В душ мы не торопились: после минета я расслабленно положил голову Хозяину на бедро и приобнял за ногу, усиливая контакт. Господин откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза, а рукой принялся лениво поглаживать меня по голове — Он выглядел таким простым и домашним, что мне безумно захотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался; я мог бы навечно остаться здесь греться у хозяйских ног и чувствовать, как большая властная рука одобрительно ерошит волосы.       В ту ночь я засыпал абсолютно счастливым и знал, что если не завтра, так точно послезавтра должно случиться важное событие. Но я не волновался даже перед всей ответственностью, потому как был уверен: мы вот-вот сделаем нечто правильное, после чего наступит наше желанное «долго и счастливо».