Lust

      Это белое дешевое платье смотрелось на ней великолепно. Джаред не поскупился на её наряд, нет, он хотел, чтобы она выглядела роскошно, но таков был план. Марго, сказать честно, сама не сильно понимала, в чем заключался его план, но сделала так, как захотел этот психопат Лето — надела это странное свадебное платье. Оно не сильно было похоже на свадебное, оно не было белоснежным — так и задумывалось. Это было сделано для контраста, чтобы белая нежная кожа австралийки на фоне не такого уж и белого платья казалось бы просто белоснежным.       Марго попивала текилу и хитро смотрела на музыканта. Чего было в её блондинистой головушке — Джаред не знал, хотя очень хотел узнать.        — Тебе очень идёт этот костюм.       Лето улыбнулся ей, осматривая девушку. Как же она хороша. Как же она хороша в этом чертовом платье. Есть ли такая вещь, Марго Робби, которая тебе бы не пошла?        — Ты выглядишь ещё лучше.        — Ну конечно, — отмахнулась Робби, осматривая себя. — Это платье довольно милое, но на свадьбу я бы его не надела.        — Тем лучше. Не жалко будет его потом выбросить. Тем более… Это же не свадьба.       Джаред представлял, как схватит это платье у неё на груди и с лёгкостью разорвёт её, слушая этот восхитительный хруст рвущейся ткани, от чего в паху у него просто все горело.       Долбанные психопаты решили отыграть свадьбу Харли и Джокера. Они даже сами комнату оборудовали для этого дела, казалось, что актёры сейчас находились не в лос-Анджелесе, а в самом настоящем Готэме.        — Давай ещё выпьем, — предложила Марго, разливая текилу в стаканы. А что вы хотели? Они — Харли и Джокер.       И Джаред тоже пил. Да, этот человек, который много лет уже ведёт здоровый образ жизни, пил. Потому что было бы странно, если бы Квинн пила текилу, а его Джокер потягивал яблочный сок. На самом деле, Джокер вряд ли бы стал пить текилу, но все же.       Они быстренько опрокинули алкоголь и поставили стаканы на стол. Джаред понял, что уже чуть опьянел — а что вы хотели? Он не пил уже хрен знает сколько.       Лето смотрел на австралийку, на её раскрасневшиеся щёки. Её щёчки — это как отдельный вид искусства. Её лицо хотелось целовать, проводить по нежной коже языком, где-то даже прикусывать. Черт, как можно быть такой идеальной?        — Иди к папочке, — маниакально улыбнулся Джаред, хлопая себя по коленям. Он хочет, чтобы она приблизилась к нему, села к нему на колени, он хотел её.        — У-у, — Марго хитро помотала головой, притянув одно колено к себе. Черт, её колени. Она точно не отсюда.       Джаред чувствовал, как нарастает напряжение в штанах. Марго-Марго. Разве тебе нужны проблемы с папочкой?       Джаред стянул с себя пиджак и повесил его на стул, оставаясь в белой рубашке, Лето двинулся актрисе, замечая, как её кожа покрылась мурашками. Боишься, Марго?       Он встал позади неё, чувствуя, как она напряжена. Боялась ли? Возможно. Была возбуждена? Скорее всего. Он почувствовал, как она замерла, когда он быстрыми движениями собрал её светлые прядки, которы спадали ей на плечи и ключицы, скрутил волосы и услышал её выдох.       Его ладонь опустилась к ней на плечо, а потом скользнула ниже, под тонкую ткань свадебного платья, Лето сжал её грудь, чувствуя её затвердевший сосок.       Марго посмотрела на Джареда, утыкаясь макушкой прямо в его живот. Она прикрыла глаза, когда почувствовала, что он сжал её грудь ещё сильнее и накрыла своей рукой его ладонь под тканью платья.       Наклонившись к ней, Джаред провёл языком по губам актрисы и прикусил зубами её пухлую нижнюю губу, вбирая её в рот. Язык скользнул в её рот, она ответила на поцелуй и стала тянутся к нему, сжимая его ладонь на её груди.       Лето резко разорвал поцелуй и убрал свою ладонь, отстраняясь от неё, но Марго схватилась за него и резко поднялась со своего места, потянулась к его губам и получила ещё один поцелуй, более страстный.       Он невесомо провёл по её плечам, рукам, слегка сжал острые локти и опустился на бёдра.       Платье было непозволительно короткое, особенно для свадебного, поэтому Джареду не составило огромного труда, чтобы забраться ей под юбку. Его ладонь была уже на её внутренней стороне бедра и отодвинул тонкую, влажную ткань её трусов и проник в неё пальцами, чувствуя, какая она горячая и влажная внутри.       Марго застонала ему в губы и оторвалась от него, жмурясь от удовольствия. Австралийка иногда тихо пищала от наслаждения и сжимала его плечи, а Лето провёл языком по её горлу, почувствовав языком её глухой стон.        — Джей…       Неожиданно музыкант вытаскивает свои пальцы из неё и игриво облизывает влажные от смазки подушечки. В этот момент Марго забывает о том, как она бесстыдно стонала, вот именно сейчас она залилась краской от смущения.        — Ты вкусная, — объявляет он, а Марго тянется за поцелуем, чтобы спрятать своё багровое лицо хотя бы ненадолго и видит, как усмехается Лето, чувствуя кожей, как она горит. Он берет её под бёдра и несёт на кровать, кидая её на постель и уложил ладони по обе стороны от её головы, оставляя грубые поцелуи на шее, зная, что завтра там появятся красно-синие пятна и это заводит его ещё больше, заставляет опускаться ниже, посасывать, кусать, вбирать в рот розовые бусинки сосков. Марго трудно удержаться от глухих стонов. Он опускается ниже и встаёт перед ней на колени, стягивая трусики с её ног и кидая их куда-то назад, разводит её ноги и забрасывает их к себе на плечи, придерживая её за бёдра, чтобы актриса ненароком не свела свои ноги. Он чувствовал, что она хотела это сделать и он подул на влажные складки, и она инстинктивно пытается свести ноги и едва не срывается на крик, когда чувствует его язык там. Он делает умелые движения языком, посасывал, покусывал, проникал насколько мог во влагалище, слушая её несдержанные стоны.       Марго уже не пыталась свести ноги, наоборот — раздвигала их шире и вцепилась в его волосы пальцами, побоявшись, что он снова может внезапно остановиться, когда она уже буквально на пике оргазма.       Джаред подключил пальцы и вскоре сделал своё дело, услышав, как Марго задрожала. Он отстранился, снова облизнул подушечки и поцеловал австралийку в живот.        — Ты очень вкусная.