Один дома

* * * Жан объявился, когда Чечен с Каем остались в доме Боровских одни. Понятное дело, специально ловил момент, сволочуга, караулил, выжидал, чтобы и старшие Боровские, и охрана, и обслуга отбыли кто куда. Кай с Чеченом как раз расселись вокруг здоровенного чертежа, аккуратно разложив его на ковре в гостиной и придавив углы книгами, чтобы не закручивались. Когда у ворот бренькнул звонок, Чечен стремительно поднялся и вышел в холл — посмотреть на мониторы камер. Длинно присвистнул и весело крикнул Каю: — Ты только глянь, кого принесло! Открыть? Или послать? Кай, мгновенно очутившись рядом, вгляделся в чувака, выскочившего из подкатившей к воротам голубой «тойоты» и тоже присвистнул. — Да хэзэ, — с досадой пробурчал он. — Какого хера ему тут надо? — Вот щас и узнаем, — беззаботно отозвался Чечен, нажал на кнопку громкой связи и врастяжку осведомился: — Чего тебе надобно, старче? — Ты меня сперва накорми-напои, бабуля Ягуля, а потом спрашивай! — жизнерадостно проорал в ответ Жан, видать, не меньше него поднаторевший в русском фольклоре и пушкинских сказках. Чечен хмыкнул. Парень ещё в погоревшем клубе показался ему прикольным, несмотря на пришитые бабские сиськи и общую ебанутость. Прикольным и таким же шилопопым, как Кай — недаром они кидались друг на друга, будто два кошака, вынужденных делить один и тот же двор. Кай немедля встрял в диалог и сварливо поинтересовался: — А спать тебя не уложить, добрый молодец? То есть злая девица? — Это как пойдёт, — не растерялся Жан. — Да открой ты уже, — с усмешкой посоветовал Каю Чечен и приготовился лицезреть шоу. В том, что шоу неизбежно, как рассвет, он ни капли не сомневался. Ворота наконец открылись, и Жан вкатил свою тачку во двор с видом победителя, въезжающего в покорённый город. Бросив её прямо на подъездной дорожке, он непринуждённо прошествовал к крыльцу под насмешливым взглядом Чечена и подозрительным — Кая, взлетел по ступенькам и распахнул дверь. И уставился на Чечена с Каем своими нахальными карими зенками в обрамлении густых ресниц. У Кая прямо руки зачесались влепить ему хорошего «леща», чтобы не зырил так нагло. На сей раз незваный гость был одет вполне цивильно: не в платьице, из которого торчали бы его драгоценные сиськи, а в обычные простецкие джинсы, сандалии и красную футболку с портретом Че — ни больше, ни меньше. Свои тёмные кудри он собрал в хвост на затылке, физию косметикой не размалевал и вообще выглядел, как с одобрением отметил про себя Чечен, почти по-человечески, по-пацански и даже симпотно. А без каблучищ, какими он щеголял в клубе, парень оказался совсем мелким — на полголовы ниже Кая и едва Чечену по плечо. — Чего надо-то? — неприязненно вопросил Кай, сверля пришельца уничтожающим взором. И правда, как дворовый кошак — соперника, подумал Чечен: разве что хвостом не мотал и уши не прижимал. — Говори и вали в закат. Мы заняты, блядь. Последнее слово прозвучало как обращение. — И чем же вы так заняты, блядь? — не остался в долгу Жан, весело скалясь. — Чем надо! — отрубил Кай, ощетинившись ещё сильнее, и Чечен успокаивающе опустил ладонь на его напрягшееся плечо. — Говори уже, правда, — примирительно сказал он. — А выпить налейте, — то ли попросил, то ли распорядился Жан, и Чечену опять пришлось придержать Кая за плечо, чтобы тот не взвился до потолка от резонного возмущения этакой борзотой. — Пошли, — коротко произнёс он, и все трое направились в гостиную: нахально лыбящийся Жан, гневно фыркающий Кай и Чечен, едва сдерживающий ухмылку. В гостиной Жан, впрочем, мгновенно растерял часть своей победоносной наглости при виде разложенного на полу чертежа. Карие глаза его изумлённо округлились, и он с живейшим любопытством выпалил: — Это у вас чего? — Не твоё собачье дело, — огрызнулся Кай, а Чечен, вообще пропустив вопрос мимо ушей, извлёк из бара и откупорил бутылку «Белой лошади». Плеснул в стакан на два пальца, как выражаются америкосы в своих боевиках — то есть столько, что русскому человеку и пить-то нечего. Со стаканом в руке Жан плюхнулся в ближайшее кресло — круглое, кожаное, громадное — и со всей непринуждённостью закинул длинные ноги на подлокотник. Глянув на эти ноги, Чечен вновь подумал, что парень — просто копия Кая, только колор другой, а гонор тот же. — Я всё про вас знаю, — заявил тем временем Жан самым безапелляционным и заносчивым тоном и отпил глоток из своего стакана. — Я за вами следил и теперь всё знаю. Вот. Переглянувшись с Каем, Чечен невозмутимо осведомился: — Что именно ты знаешь, знаток? — Вы вместе спите и вместе грабите богатые хаты! — торжествующе провозгласил Жан и поднял стакан, будто салютуя им. — И я хочу с вами! — Спать или грабить? — лениво уточнил Чечен с самой безмятежной ухмылкой. — И то, и другое, — так же, не раздумывая, ответил Жан, залпом допив виски, и поставил пустой стакан на ковёр рядом с креслом. — Плесните ещё, не жмитесь. Но Чечен и Кай снова лишь переглянулись, не двигаясь с места, и Жан заметно напрягся, подметив эти переглядки, не сулившие ничего хорошего. — Слушай, если мы его сейчас кокнем, расчленим и закопаем в саду, его искать будут? — деловито спросил Чечен у Кая — так, словно Жана тут и не было. — Да искать-то будут, — задумчиво и даже меланхолично ответствовал Кай, не моргнув глазом. — У этого придурка клиентов полно, вот только искать его будут не у нас, это точно. — А, вот и ладушки. — резюмировал Чечен и хищно прищурился. — Хорош уже гнать, чуваки, — миролюбиво посоветовал Жан недрогнувшим голосом, ещё вольготнее раскинувшись в кресле, и Чечен мысленно поднял большой палец — парень был мудозвоном, но не ссыкуном. — Вы хоть и бандюги, но не убийцы же, — рассудительно добавил тот. — Вон, полный клуб пидарасов спасли. И меня тоже. Несмотря на ухмылку, говорил он вполне серьёзно. — Тебя вот ни хера не надо было спасать, — ласково проговорил Кай, вразвалочку подойдя к нему и присев на свободный подлокотник кресла как ни в чём не бывало. Жан напрягся ещё заметней, но не вздрогнул, не отпрянул, только выжидательно вскинул на Кая свои карие бархатные глаза. Бемби сраное, хмыкнул про себя Кай, вскинул руку и намотал на палец прядку его тёмных кудрей — почти игриво, почти нежно. Но дёрнул за эту прядку совсем не нежно — так, что Жан втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. — Ну, то, что ты на Тёмыча запал, понять можно, — вкрадчиво продолжал Кай, указав подбородком на Чечена. Тот, неспешно присев на ковёр, внимательно наблюдал за обоими и только фыркнул при этих словах. — Ну, а я тебе на кой? Прицепом? Жан снова не шелохнулся, лишь рефлекторно облизал пухлые губы под пронзительным недобрым взглядом синих глаз Кая. — Ты, конечно, та ещё сука, — вымолвил он с коротким смешком, — но не поверишь, я часто на тебя дрочил. Ещё до него, — он тоже указал подбородком на Чечена, который опять тихо фыркнул. — Жжёте, мужики, — спокойно прокомментировал он. — Ладно, жгите, весело у вас получается. И вправду, смотреть на эту чумовую парочку было настоящим удовольствием. — Так я уже всё сказал, — Жан демонстративно поднял брови. — Я вас не сдаю, а вы получаете клёвого партнёра для… ну, для всего. Меня то есть. Сплошная веселуха и движуха. И выгода, куда ни кинь. Он беспечно оскалился, а Чечен быстро посмотрел на Кая, ответившего ему таким же острым взглядом. «Значит, так… я тебя ментам не сдаю… а ты идёшь со мной вотпрямщас и до утра…» История повторялась. — От скромности ты точно не умрёшь, — насмешливо констатировал Кай, продолжая безжалостно теребить в горсти блестящие кудри Жана, с которых уже сдёрнул заколку и растрепал. Тот всё ещё не отмахивался, не морщился. Сидел, безмятежно лыбился и терпел. Кай подумал, что этот мудозвон явно настроился стерпеть от них с Чеченом очень многое, лишь бы добиться своего. Это следовало проверить! Кай мстительно сощурился и с удовольствием скомандовал: — Тогда давай, раздевайся, звезда нестроевая. Вот тут Жан слегка вздрогнул и завис. Но Каю на это было начхать, он опять впился острым взглядом в Чечена, который ни словом, ни жестом не возразил, только на миг опустил ресницы, словно давая Каю разрешение на всё. На что угодно! Кай возликовал. Они с Чеченом и в самом деле стали как сиамские близнецы, понимая друг друга без слов. Торжествующе ощерившись, он уставился на притихшего Жана и неохотно разжал пальцы, стискивавшие его кудри. Ему и впрямь было дико интересно, как далеко решится зайти этот упоротый пижон. Кай сталкивался с Жаном на одном и том же поле достаточно часто, чтобы понять — злоебучая гордость, подобная его собственной, не позволит тому отыграть назад и попросить пощады. — Ну? — поторопил его Кай с самой что ни на есть похабной усмешечкой. — Не спи, замёрзнешь! Жан нехотя поднялся с кресла, и Кай тут же занял его место, в свою очередь перекинув ноги через подлокотник и с деланным безразличием глядя на то, как чёртов Бемби медленно стягивает с себя красную футболку и расстёгивает джинсы. Сандалии он скинул ещё в холле, оставшись босиком… и без одежды смотрелся очень даже ничего: смуглый, тонкий, но крепкий, с копной кудрей, разметавшихся по плечам и спине, с вызывающе торчащими, безо всякого лифчика, голыми сиськами. Недаром его так хотели разные мудлоны, внезапно подумал Кай. Эта гремучая смесь мужского и женского в одном теле, перечёркнутом только белой полоской «боксёров», била просто наповал. В ней чувствовалось что-то… совершенное. Идеальное, как у древнегреческих гермафродитов. Кай опять встретился взглядом с Чеченом и невольно стиснул зубы. Ему ой как не нравилось, что Чечен тоже пялится на Жана, как завороженный… но игру следовало довести до конца. Засунув пальцы под резинку трусов, Жан вдруг заколебался, растерянно опустив глаза. Реально заколебался, с удивлением понял Кай, безо всякого стриптитутского кокетства. На его смуглых скулах даже вспыхнули пунцовые пятна румянца. — Мало выпил, что ли? Давай, не тормози, — безжалостно и резко подстегнул его Кай, а Чечен лениво подал голос с ковра: — Сникерсни, ага. Кай по-волчьи осклабился. Чечену тоже нравилась эта игра! — Суки, — беззлобно и безнадёжно констатировал Жан и с кривой усмешкой, но по-прежнему грациозно стянул с себя белые «боксёры». Повернулся боком, машинально проведя пальцами по растрепавшимся волосам, будто пытаясь успокоиться. — Угу, мы такие, — подтвердил Кай, с прежним хищным прищуром, в упор рассматривая его узкие гладкие бёдра, чисто выбритый лобок и круглую задницу. Будто раба на невольничьем рынке покупал, пришло ему в голову. Это было даже стыдно… но возбуждало до чертей. Кай выдержал длинную выразительную паузу и небрежно осведомился: — Так что, двоих-то примешь? М? Чечен на ковре удивлённо выдохнул, а Жан невольно дёрнул головой, широко раскрыв глаза, но отозвался почти без промедления: — Почему нет? Первый раз, что ли? И демонстративно провёл языком по губам, сучонок, косясь на них из-под полуопущенных ресниц. — У-у ну крутой, крутой, чо, — с той же издёвкой согласился Кай, в точности копируя интонацию Чечена. — Тогда дабл пенетрэйшн и Вася, не чешись. Для такого крутого, как ты, два хуя в жопе — вообще ништяк. Этот «дабл пенетрэйшн» он протянул с натуральным английским прононсом. Всё, чего он сейчас боялся — что Чечен всё-таки не выдержит, начнёт возгудать и испортит ему всю малину. Но тот по-прежнему молчал, и морда у него была, как у того Чингачгука — каменная. — Чего стоим, кого ждём? — развязно поинтересовался Кай и выгнул бровь, надменно уставившись в ошеломлённые глаза Жана. Этого пижона наконец-то проняло, с восторгом понял он и прибавил: — Не согласен — выметайся. — Да вы охуели, поцыки, — пробормотал Жан дрогнувшим голосом, тоже быстро глянув на Чечена. — Чего уж сразу такое порево-то? Он натянуто усмехнулся, переступив по ковру босыми ногами. — Ну извини, чувак, — Кай ёрнически развёл руками. — А тебе что, прелюдий надо? Так не будет прелюдий. Мы парни горячие и любим что погорячее. Три икса, все дела. Или ты большой и чистой хотел? Это вообще мимо кассы. Жан метнул на него яростный взгляд и молча сжал губы. — Давай, титьки свои красивые не мни! — велел Кай, не давая себе самому опомниться. — У тебя пять секунд. Время пошло. Раз! Он прибавил в голосе металла, с нескрываемым наслаждением наблюдая за Жаном. Нахальная маска напускного пофигизма вмиг слетела с его смуглой физиономии вместе с улыбкой. Жан прикусил нижнюю губу и выпалил почти умоляюще: — Я этого никогда не делал. — Да брось, — Кай демонстративно скривился. — Такая давалка, как ты? — Честно, — Жан чуть заметно сглотнул. — Никогда не соглашался. И… и не хочу! Порвёте ведь. — Да и порвём, — с расстановкой согласился Чечен, и Кай едва не зааплодировал — такое у Жана при этих словах стало лицо. — Ты сам припёрся и давай тут словами раскидываться, типа хочу, могу и полетели. А теперь расхотел? За базар надо отвечать, чувак. Отвечай или проваливай. Ну? Вот для такого процента металла в голосе надо гвозди с малолетства жрать, с восторгом подумал Кай, чувствуя, как у него у самого между лопатками бегут мурашки. Да уж, до Чечена ему было далеко! А Жан лишь обречённо вздохнул и рефлекторно потёр ладонями локти — видать, мурашки добрались и до него. — Прямо здесь, что ли? Сейчас? — пробормотал он, часто моргая. — Да вы ебанулись. — Хорош выёбываться, сосунок! — гаркнул Кай, откидываясь на спинку кресла и демонстративно потирая ширинку. — Твоё время вышло. Давай уже, топай сюда, приготовим бутерброд, как надо. Не умеешь — научим, не хочешь — заставим. Чечен одним мягким движением поднялся с пола, нависая над онемевшим Жаном. Тот только выдохнул — длинно и прерывисто — и шагнул к Каю, будто телёнок на заклание, покорно подставляя беззащитную задницу. Упиваясь каждым мгновением этой вынужденной покорности, Кай властно смял ладонью его смуглую ягодицу, цепко оглядел узкую спину с цепочкой позвонков — от вытатуированной над самой ложбинкой бабочки до родинки под левой лопаткой, до охапки чёрных блестящих кудрей… потом перевёл взгляд на непроницаемое лицо Чечена и изрёк заговорщическим полушёпотом: — Ладно, не шугайся, чувак. Отбой, мы пошутили. Он понимал, что Жан сейчас развернётся и кинется на него разъярённой кошкой, но не думал, что так стремительно. Пока Чечен оттаскивал его, накинув сверху содранный с соседнего дивана шотландский плед и беспощадно скрутив, Кай успел огрести от Жана пару хороших плюх, последняя из которых едва не сломала ему нос. Он только крякнул, но ответно в морду не полез. Жан шипел, матерился и отбивался от Чечена, как бешеный, пока наконец не выдохся и не притих. — С-суки, — надрывно прошептал он, обмякнув в руках Чечена, и губы у него затряслись. — Пусти! — Ладно тебе, — неловко проворчал Чечен, усаживая его на диван, как спелёнутую куклу. — Не бухти, охолонь. Измываться не хотели, так, поприкалывались чуток. — Ну я, допустим, как раз хотел, уж больно ты борзой, — честно сознался Кай. потирая ноющую переносицу. Хорошо хоть, кровь не пошла. Рука у тощего задрыги Жана оказалась тяжёлой. — Ну хочешь, извинюсь, м? Жан шумно выдохнул, крепко стягивая плед на груди, и процедил: — В жопу себе свои извинения засунь. — Да брось, — протянул Кай, не обидевшись. — Можно подумать, ты бы на моём месте не попробовал бы меня нагнуть. Жан ещё немного помолчал, опустив голову, а потом тихо спросил: — Так что, у меня совсем без шансов, что ли? Вообще? — В койке — точно без никаких, — непреклонно отрезал Чечен. — Даже не мылься, мыться не придётся. Нахрена ты нам сдался? А для остального… — он посмотрел на Кая, и тот утвердительно кивнул, будто отвечая на заданный вопрос. — Для остального мы ж тебя нихера не знаем, чувак. — Можно же и узнать, — быстро выпалил Жан, снова прикусывая губы и переводя взгляд с Чечена на Кая и обратно. — А? — Вот приспичило-то человеку, — досадливо буркнул Чечен, почесав в затылке, и сел рядом с ним на диван. — Ну чего ты добиваешься, горе? Пиздюлей? — Хочу с вами, — Жан упрямо набычился в своём коконе, — что-нибудь делать. Вот вы же что-то тут делаете… прямо сейчас. А? Он указал на чертёж, расстеленный по полу. — То, что мы делаем, — сказал Чечен даже с некоторым сожалением, — ты делать не сможешь. Ти-ха! — прикрикнул он, когда Жан раскрыл рот с явным намерением запротестовать во всю глотку, как это всегда делал Кай, если его брали «на слабо». — Я тебе ещё в вашем ебучем клубе велел штаны надеть, помнишь? Ну так вот, а тут тебе пришлось бы ещё и сиськи отстегнуть. Мы с пацанами детдомовскими на водохранилище яхту строим. Эллинг у его папани там есть, — он ткнул пальцем в сторону Кая. — А у нас — пятеро пацанов из детдома, с восьми лет до тринадцати. Ну и куда тебя брать с твоими, — он очертил в воздухе плавную восьмёрку, — заскоками? Детей пугать? Жан снова понурился. Крыть ему явно было нечем. — Не утверждаю, что ты только и способен, что в клубах у шеста крутиться и жопу разным мудакам подставлять, — спокойно и беспощадно заключил Чечен, глядя на его опущенную башку и кудри, закрывшие лицо, — но ты сам себя как раз под это и подточил. Что уж теперь толковать... Выпьешь? — Добрая подружка бедной юности моей, — прогнусавил Кай без запинки. — Выпьем с горя, где же кружка, сердцу будет веселей… Правда, тяпни ещё вискаря, что ли? Жан? Эй! Жан помотал головой и сипло сказал: — Я пойду. — Хозяин — барин, — развёл руками Чечен и встал. — Мы там на крыльце… покурим пока. Они и вправду закурили, дожидаясь Жана, который неловко махнул им рукой и поспешил к своей тачке. Они проводили его глазами и молча переглянулись. Чечен открыл ворота с пульта, и голубая «тойота» укатила прочь. Потом Чечен сказал: — Жалко долбоёба. Кай хотел было изречь обычную свою приговорку про жалко у пчёлки, но опять лишь кивнул. — Ладно, пошли, — решительно заявил Чечен. — Работать надо, а не трындеть без толку. Завтра, может, материалы привезут, а у нас конь не валялся. — Угу, — вяло согласился Кай. На душе у него было паскудно, и думать об отчалившем Жане не хотелось, но думалось само собой. Чтоб ему провалиться. Жан ведь и в самом деле всё давным-давно для себя выбрал. Сам. Никто его не заставлял. Выбрал чёртовы сиськи и мудаков, ебущих его за бабло. Хотя оказался вовсе не таким прожжённым, каким Кай считал его раньше. Этот долбоёб чего-то искал. Чего? Большой и чистой? Это было прямо смешно, но смеяться Каю не хотелось. Повернувшись к Чечену, он вдруг крепко его обнял, уткнувшись носом ему в плечо, и они ещё немного так постояли, прежде чем пойти в дом. * * * А через неделю Жан пришёл к эллингу, где Чечен, Кай и десяток пацанов (в детдоме началась настоящая драка при наборе в команду, и число будущих яхтсменов пришлось увеличить) деловито сортировали привезённые материалы, вытащив их наружу. Всё ожесточённо почёсывались — комары не щадили никого. С бревна надрывался Юра Хой — из доисторического, но исправного кассетника «Вега». — Привет, — весело сказал Жан тоном вернувшегося домой блудного попугая. — Вот, помочь пришёл. — Здрасте, — вразнобой отозвались пацаны и выжидательно смолкли. Одежда на Жане вновь была самая что ни на есть правильная — куртка, джинсы, кроссовки и бейсболка набекрень. Но глаза его странно и горячечно блестели под козырьком бейсболки. Посмотрев в эти глаза, Кай проглотил готовое уже вырваться: «Ты что, не вкурил, что мы тебе толковали?» и покосился на Чечена. Тот тяжело вздохнул, положил доску, которую держал, на землю и протянул Жану руку: — Привет. Пошли, побазарим. Они зашли в полупустой и полутёмный эллинг, которому суждено было вот-вот превратиться в настоящую судоверфь. Чечен искоса оглядел ссутулившегося Жана. — Мне казалось, ты меня понял, — сдержанно обронил он. — Я и понял, — Жан повёл плечом и скривился в какой-то болезненной гримасе. — Ты мне велел штаны надеть — я надел. Велел сиськи отстегнуть — я отстегнул. Теперь вы меня возьмёте? Его голос звенел и вздрагивал. — Чего-о? — ошалело выпалил Кай, возникнув в дверях. Пацаны за его спиной увлечённо возюкались с досками. — Чего ты городишь? — резко бросил Чечен, и тогда Жан рывком распахнул куртку и задрал тёмно-синюю футболку, под которой почему-то белели бинты. — Ой, пси-их! — первым сообразив, что произошло, Кай схватился за голову. — Эти грёбанные сиськи небось такого бабла стоили! И ты опять под нож полез! Долбоёб! — Не… не надо мне больше этого ничего, — сбивчиво, но исчерпывающе пояснил Жан, кашлянул и снова скривился. — Ну, полез, и что? Подумаешь, импланты вытащили. Ну, рубцы останутся, поебать. — Ну ты же их за каким-то хером заводил! Сиськи свои! — сам сморщившись, как от боли, выпалил Чечен. Лицо парня, посеревшее и осунувшееся, ему решительно не нравилось, как и выступившая на лбу и висках испарина. — За каким-то хером, да, ты точно угадал. И по приколу, — деревянным голосом, с вымученной усмешкой произнёс Жан. — И для съёма. Но сейчас мне этого не надо… ничего не надо, только возьмите, — закончил он быстрым полушёпотом и пошатнулся, цепляясь за рукав Чечена. — Т-твою дивизию! — Чечен торопливо и неловко подхватил его под локоть. Пацан показался ему совсем лёгким. Невесомым, как птица. — Ладно, ладно… но ты ебанулся в край. — Ты чего, прямо из больницы сюда? — ахнул Кай, подскакивая к ним и хватая Жана за другую руку. — Ты какого хуя вообще творишь, придурок?! — Нормально всё, не орите, спиногрызов своих напугаете, — скороговоркой пробормотал тот, с облегчением повисая у них на руках. — Так вы меня возьмёте? К себе? Возьмёте? — настойчиво повторил он, как в бреду. Чечен только и смог, что обречённо переглянуться с Каем. — Чтоб ты скис, — устало и с чувством пожелал он. — Возьмём, пока ты себе дурную башку не отчекрыжил, ума-то хватит. Но только на яхту, понял? Вот тут, на приступке, пока посиди… помощничек! Жан широко и ясно заулыбался, осторожно устраиваясь на дощатой приступке у входа в эллинг. Его заметно попустило — и плечи распрямились, и глаза засветились надеждой. — Долбоёб, — хмуро повторил Кай. Явление этого малахольного, взиравшего сейчас на них со смехом и мольбой, должно было неминуемо повлечь за собой уйму всяких заморочек. Но куда его и вправду было девать? Некуда. Кай почувствовал себя Чеченом и даже ухмыльнулся. — Как тебя по-человечески-то зовут? — сурово осведомился он, присев на корточки рядом с Жаном и глядя в его бледное лицо. — А что, непонятно, что ли? — с прежним неистребимым нахальством отозвался тот, чуть поведя плечом. — Женькой.