Я хороший!

— И что я здесь забыл? — Юрий задал этот вопрос, едва настырный японец остановился и обернулся к нему. Где-то в середине дня Кацуки резко подорвался с места и принялся поторапливать самого Юрия, в преддверии нечто незабываемого. Едва он вышел за порог, как его схватила цепкая рука японца и потащила невесть куда. Вся ругань, шипение и банальная грубость никак не влияла на рвение брюнета, отчего Юрий даже оскорбился немного, но он никак не ожидал, что Кацуки приведёт его в… парк. — Сакура. — Вижу, что дерево. Зачем я тут? — Кацуки не обращал внимания на недовольство блондина, продолжая смотреть на розовые цветки, чем ещё больше вгонял Плисецкого в ступор. — Я просто хотел, чтобы ты это увидел. В это время года можно увидеть цветение сакуры. Правда, это длится несколько дней, порой несколько часов, — Юри ему печально улыбнулся. — Я бы сказал, что это ассоциируется со скоротечностью всего земного. Ничто не вечно, и вернуть утраченное уже никто не в силах. Юрий уже хотел было ехидно поинтересоваться, сказать что-то едкое, вызвать у него хоть какие-нибудь эмоции, но слова сами застыли в горле. Японец выглядел слишком мрачно, русский фигурист не нашёл, что ему сказать, но продолжал бросать на него настороженные взгляды. Всё-таки ему не был понятен интерес Кацуки к таким вещам, но прервать его мысли рука не поднялась. Они так и стояли, не обращая внимания на людей, проходящих мимо, сегодня народу действительно было много, отчего Юрий уверился, что цветение сакуры является неким достоянием самой Японии. Иначе как ещё объяснить такой интерес? — Вы странные, — произнес Плисецкий, когда Юри, наконец, обернулся к нему. — Если так печалитесь ушедшему времени, значит, вам есть о чем сожалеть? Утраченные возможности, моменты… то почему не делать всё вовремя? — Может, некоторым не хватает смелости..? — неуверенный голос японца раздражал Плисецкого, возвращая картину былой давности с не самыми приятными для японского фигуриста воспоминаниями. Неужели он так ничему и не научился? — Глупо. Если знаешь, что будешь об этом сожалеть, есть ли смысл бояться? К своей цели нужно идти с гордо поднятой головой! — после его слов Кацуки подозрительно затих, лишь один раз украдкой бросил быстрый взгляд, на что блондин заинтересованно приподнял бровь. Правда он не ожидал, что японец возьмет его за руку. — У тебя руки теплые. — Тебе холодно, что ли? Перчатки бы надел тогда, — отвернулся от него Юрий, но руку не разжал. Неужели все японцы такие чувствительные?

***

«Вас ожидает нечто волнительное». — Виктор собирается, наконец, исполнить своё обещание? — улыбнулся Юрий, посмотрев на звезду фигурного катания, правда его улыбка была похоже, скорее, на оскал. — Почему сразу, — запнулся Виктор, едва перевел взгляд с предсказания на лицо блондина. — Под «нечто волнительным» можно подразумевать и другое. Скажем, кто-то может найти свою… любовь? Некоторое время за столом было тихо. — Ты… когда же ты… Твою мать, Виктор! Сколько я ещё буду ждать?! — Почему сразу я? Юрий, ты зациклился! — Вот как теперь это называют? Дай сюда, — Плисецкий потянулся к печеньям, выискивая себе другие предсказания.

***

— Я считаю, что одного любовного предсказания было бы достаточно, — буркнул Юри, оглядывая стопку скомканных бумажек, на которых вырисовывались слова: «Кто-то ищет путь к Вашему сердцу». «За эмоциями Вы не заметите очевидного». «Мысли о любви помогут Вам свернуть горы». Другие бумажки были безнадежно испорчены, многие из них даже разорваны. — С ним нужно действовать напролом. Тебе бы это тоже не помешало, знаешь ли, — Виктор даже не пытался скрыть, что всё это — его затея. Кто бы еще смог додуматься до этого? В итоге весь стол был полон любовными предсказаниями, которые Юрий так небрежно вскрыл. Под конец блондин вовсе плюнул на это дело и ушёл из дома, громко хлопнув дверью. — Какой беспорядок. Было бы неплохо здесь убрать, а, Юри? — А? — повернулся к нему японец.

***

Вот уже час Плисецкий бродит по улицам города. Злости уже как таковой не было, было лишь упрямство и нежелание мириться с выводами. Юрий вообще не понимал, с чего вдруг Виктора так озаботила тема любви? Наверняка просто искал возможность уйти от обязательств! Стадион был закрыт, Юко куда-то испарилась, даже приставучих тройняшек не было, не было никого, кто бы смог ему открыть дверь. Была мысль осмотреть окрестности, но, немного поразмыслив, Юрий таки потопал назад. — Какой пушистый, мам, давай возьмём его? — чей-то звонкий голос вывел его из мыслей. — Нельзя, он бездомный. Вдруг зараза какая-то, кроме того, что ты будешь с ним делать? — упрекнула женщина ребенка. — Смотри, он же весь облезлый! — А вдруг он под машину попадёт? — громко возмутилась девочка и Юрий хмуро перевёл взгляд на предмет внимания ребенка. Маленький котёнок, который в этот момент находился возле проезжей части и, судя по взволнованной мордашке, хотел перейти дорогу. — Стоять!!! — рявкнул Юрий и устремился к нему навстречу, минуя взволнованные взгляды прохожих. — Кота в обиду не дам! — Ты куда под машину лезешь?! — не хуже самого Плисецкого возмутился водитель авто, наперерез которому и выбежал Юрий. — Сам лучше на дорогу смотри! — блондин прижал к себе котенка, чувствуя, как тот дрожит. — Это не я выпрыгнул на нее, — мужчина явно был готов к долгой перепалке, — будь ты более предусмотрительным, понимал бы- — ЮРИЙ!!! Я везде тебя искал, ты… Юрий? — взгляд японца зацепился за мохнатый комочек, выглядывающий из куртки блондина, хозяин которого тут же схватил его за руку. — Славно потрудился, пошли. — Я Вас не отпускал, молодой человек, — Юрий на его заявление никак не отреагировал, словно это не он минуту назад выпрыгивал на проезжую часть, — не желаете объясниться? — Извините, просто мы тут немного повздорили и… — слово взял Кацуки, но его оборвали. — Стоянка машины здесь запрещена, вы блокируете движение, — подбежал к ним какой-то человек, сзади которого образовалась целая толпа.

***

— Значит, ты выбежал на дорогу, чтобы спасти котенка? — устало подвёл итог Кацуки, когда расследование подошло к концу, в связи с чем их, наконец, отпустили. — Ага. — Это было опасно. — Ага, — по правде говоря, Юрий в тот момент об этом вообще не думал. — И ты все равно… — Тебе то какое дело до этого? — Я волнуюсь за тебя. — По-твоему я беспомощный? — Нет. Волноваться о других естественно, особенно если этот человек… В общем, этого нечего стыдиться. — И это говоришь мне ты? — чуть насмешливо спросил его Юрий. — Ты же волновался за котёнка, ты выбежал на дорогу ради него, — котенок, о котором шла речь, сейчас безмятежно дрых за пазухой. — Это ни о чём не говорит. — Ты не прав, — Кацуки так искренне ему улыбнулся, что у Юрия свело челюсть, — твой поступок — прямое доказательство тому, что на самом деле ты очень добрый. Ты умеешь любить, Юрий, даже если не хочешь этого показывать. — Заткнись! Вставай уже, Виктор, должно быть, нас уже заждался! Любовь, любовь, кому какое дело до неё? Кому какое дело до того, умеет ли он любить? — «Всё-таки ты очень хороший парень». О чем он вообще думал, говоря ему это? Не слишком ли часто японец лезет не в своё дело? Постоянно чем-то интересуется, хочет узнать, помочь, показать. Личное пространство Плисецкого трещало по швам, а всё из-за него! Юрий уже не помнит, когда все это началось. Стоило ему приехать в Японию? Может быть. Первым, кого он встретил, был Кацуки, и именно он с того дня занимал всё свободное время блондина. Постепенно Юрий стал себя ловить на мысли, что само присутствие Кацуки кажется для него естественным. Сложно представить свою жизнь без кого-то, если он целыми днями напролёт находится рядом с тобой. Юрий начинал себя ощущать диким котом, которого хотят приручить, и от этого вспыхивал бунтарский дух. — «Знаешь, я бы хотел увидеть другую твою сторону…» Те слова, которые Кацуки произнес ему однажды, те слова, о которых Юрий забыл до недавнего времени… Почему именно сейчас? — Значит, ты хочешь увидеть другую мою сторону? — задал он вопрос, подняв глаза на Кацуки. Котёнок в его руках слабо мяукнул. — Ты о чём? — На днях ты сказал это. Или я не прав? — Юрий словно бросил ему вызов, глядя на японца. Пускай увидеть его глаза мешали блики на стеклах его очков, он продолжал смотреть на него. — Эм, — кажется, до него начал доходить смысл разговора. Об этом говорил румянец на его щеках, Юрий заинтересованно склонил голову набок. — Да, я говорил такое. — Что ты подразумевал под «другой стороной»? — спросил его Юрий, продолжая наблюдать за притихшим японцем. Когда молчание затянулось, Плисецкий, что-то невнятно прошипев, взял его руку и переплёл их пальцы, как когда-то это сделал сам Юри. Подняв сплетённые руки на уровень их с Кацуки глаз, блондин отчего-то скривился. Слишком часто японец проделывал такое с ним, только Юрий никогда не задавался вопросом, зачем? Юрий всегда видел в Кацуки только соперника, и ему не было дела до его душевных переживаний. Он отворачивался от него, когда тот падал на тренировке, когда волновался, чего-то смущался или улыбался. Всё это Юрий считал его слабостью, а ему нет дела до слабых людей. Только… из них двоих именно этот японец всегда был открыт всем. Какие бы глупые мысли ни посещали его голову, каким бы неуверенным он не был, он продолжал оставаться собой. Можно ли называть это сильной стороной? Возможно. Только почему-то сейчас, когда Юрий перестал отводить от него свой взгляд, Кацуки стал выглядеть… беспомощным. Блондин ещё раз пригляделся к его глазам, которые уже перестали скрывать его очки и по-своему усмехнулся. Значит, причина этому — он? Что же, Юрий определенно мог быть его слабостью. — Нагнись, — грубо приказал Юрий. — Если ты этого не сделаешь, я тебе все зубы выбью, имей в виду, — добавил он после, глядя, как Кацуки продолжает стоять столбом. Когда их глаза поравнялись, Плисецкий одной рукой схватил его за воротник, второй продолжая удерживать мягкий комочек шерсти, и впился в его рот поцелуем. Короче говоря, Кацуки был в шоке.

***

— Долго планировал водить вокруг меня свои хороводы? Я тебе не девчонка, знаешь ли, — продолжал раздражённо шипеть на Кацуки Юрий по дороге домой. Он упрямо игнорировал его счастливую улыбку и тёплый взгляд карих глаз, которыми он продолжал смотреть на него. Котёнок в его руках уже давно спал, свернувшись клубочком. — Боялся, что ты не примешь, — на его слова Юрий только фыркнул. — Знаешь, как у нас говорят? — повернулся он к нему, вглядываясь в карие глаза, полностью увидеть которые мешали блики на очках. — Если дают, то бери, бьют — беги. Так вот, — он протянул ему свою руку, не сводя с брюнета пристального взгляда, — бери. — Ты согласен встречаться со мной? — Кацуки удивлённо вытаращился на протянутую ему ладонь. — Взял быстро! И прекрати задавать тупые вопросы! — рявкнул Юрий, чем подстегнул брюнета к действию. Он задержал взгляд на крепко-сцепленных руках, прежде чем тихо буркнул. — Бака.