Достучаться до небес.

       Санса всегда любила свою волчицу. Они были с ней неразлучны, но по воле случая, её не стало. Можно обвинять кого угодно: отца, сестру, принца, себя. Ничего не изменится. Её волчица мертва. И никакое чудо не вернёт её к жизни. Санса постоянно плакала и грустила, депрессия загнала в угол, как говорится. И не было человека, способного развеселить девочку Старков, заставить её лицо сиять светом, а сердце биться учащённо.       Тирион Ланнистер постоянно смерил свою жёнушку взглядом. Он чувствовал отчаяние и глубокое несчастье, что его выдали за неё замуж. Она не любит его, а он питает к ней чувство жалости, не больше, не меньше. Но что-то в её бездомных глазах заставляло его сердце щемиться. "Ещё ребёнок. Она много настрадалась, а теперь живёт с уродливым карликом, который ей противен!" — осознание, что он кому-то противен не поражало его. Он привык, что люди не любят его за маленький рост и уродство. И естественно, что красавице явно будет противен чудовище. Так было всегда и будет. Закон жизни.       Тирион смотрит на её руки. Видит ссадины и синяки, хмурится.       — Откуда у вас на руках ссадины и порезы?— спрашивает он. Наследница Старков испуганно оглядывается на него и на свои руки. Сглатывает и пищит. Что-то невнятное, непонятное.       — Пустяки, милорд,— единственное, что удалось уловить. Карлик не любит лжи. Он продолжает хмурить брови, отчего его лицо кажется злым и это пугает.       — Может королю вы об этом поясните?— решил испугать. Испуг приводит к уступкам, а уступки к подчинению. Санса мотаёт головой. В её глазах плещится страх. Этот страх непохож на человеческий, скорее животный. Её губы размыкаются и она шепчет:       — Я сама это сотворила. Поранилась осколками,— говорит приглушенно. Едва уловимо и слышно, но правдиво. И это слышится по её ноткам в голосе. Ланнистер молча встаёт и покидает комнату. *****       Санса никогда теперь не улыбалась. Есть веские причины. Её взор внезапно пал на куклу. Эту куклу подарил ей отец. Так давно... Где- то в области сердца саднит и щемит, заставляя соленые капельки появиться на пышных ресницах.       — Нюня,— шипит она сама на себя, пытается остановить поток слез, но не получается. Ей нужно облегчить ношу, выплакаться вдоволь. Слезы, не переставая, продолжают спускаться на пол, образуя лужицу.       — Никчемная,— ругает саму себя и смеётся. Начинается истерика. Санса бьётся в ней секунд двадцать, а затем спускается на пол, тяжело дыша. Все плохо. Все чертовски плохо. Хуже наверное не было, да и не будет. Веки побаливают от усталости. Ведь Санса не спала всю ночь и уснула только под утро... Тишину разрывает звук, отпирающейся двери. Слышится топот. Тихий, едва уловимый. Васильковые глаза раскрываются и видется лицо карлика. Чёрный и зелёный глаз смотрят на неё. Безэмоцианально. Губы скривились в горькой усмешке.       — Леди Ланнистер,— это прозвище вызвало глубокое раздражание, что захотелось содрать с себя эту львиную шкуру...— это тебе,— Санса смотрит на коробку, которая с помощью карлика открывается. А в коробке сидит маленький львёнок.       — Он ещё плохо видит..— но Санса уже не слышит. Запечатляет на щеке мужа нежный поцелуй, а затем душит его в объятих..