***
Две горы сходились в этом месте, образуя между собой туманную долину, из которой едва виднелись верхушки тёмных елей, как башни таинственного города. Стая птиц вырвалась вверх из пучины белой дымки и пропарила в танце чёрными точками далеко внизу под ногами учеников. Там же сияла блёкло широкая река, уходившая в земли вод. Скалы шли ярусами, сменяя зелёные полосы леса, ещё припорошенные начинавшим таять снегом, каменистыми обрывами. В очертаниях их хотелось угадывать величественные памятники, воздвигнутые кому-то самой природой. Ученики стояли на одном из ярусов, заворожено глядя на раскинувшуюся перед ними картину. Свет солнца проливался между двух гор, освещая их лица. Ветер бил в спину, с силой подталкивая в пропасть, заставляя тёмные волосы Дарии развеваться и хлестать по глазам. Девушка постоянно заправляла локоны за уши. Артём едва заметно усмехался над ней. Настя смотрела вдаль, как моряк, ищущий на горизонте берег. - Видите? Здесь! Все ветры устремляются в эти места! – громко говорил Райдер, но слова его уносились вместе с воздухом прочь. - Смотрите теперь! – учитель сделал мах руками, мах дирижёра, и его оркестр – воздух – отхлынул на мгновение прочь от того центра, где прежде собирался, и сомкнулся вновь, а небольшой предмет, зависший над бездной на высоте яруса учеников, сверкнул, преломив луч солнца. Камень. Даша замерла, пытаясь вновь отыскать его очертания среди ветров, но уже не могла ничего различить. Никита стоял, задумавшись, слегка прищуренным взглядом оценивая ситуацию. Цвет глаз его был необычайный, тёмно-зелёный с вкраплениями разных оттенков. Кожа смугловатая, с бронзовым отливом. Внешность его каждый раз вызывала у Даши ассоциации с внешностью фараона Древнего Египта, в костюм которого облачали в школе ещё маленького Никиту. Необычная наружность, за которую цеплялся взгляд. - И что делать? – спросил ученик воздуха, поворачивая голову в сторону учителя. - Ты должен добраться до камня и забрать его, - ответил Райдер. - И КАК он это сделает? – проговорила, усмехаясь, Дагмара, на что учитель ничего не сказал. Никита принял вид профессионала, твёрдо знающего своё дело, и подошёл к краю пропасти, слегка приподнимая руку. Воздух стал вязким, как вода, а потом – как сироп, и чем ниже, тем плотнее. Даша чувствовала, словно не дышала, а пила пьянящий сладковатый напиток, тело наполнилось лёгким покалыванием множества крошечных иголочек. У ног мир начал искривлять свет, помутнел. Двигаться стало сложнее. Прикосновение воздуха казалось ощутимее, давление усилилось, сжимая человека. Словно гигантская невидимая рука сдавила в своей ладони рёбра. Ветра не было и в помине, камень вновь показался в лучах солнца, разливая за собой едва видимую радугу. Никита шагнул в пропасть. Даша рванулась с места, желая подхватить его, но резкое движение не далось ей, она чуть не повалилась, ноги словно засосало в болоте, в зыбучих песках. Лёгкие резануло. Разум был дезориентирован, полностью сбит с толку, лихорадочно пытался адаптироваться к новой среде. - Стой! – вырвалось из уст девушки, но искривилось, замедленно распространяясь по пространству. Никита ступил на воздух. Если хождение по воде вызывало у зрителей сильнейшие эмоции, то это было совершенным безумством. Ученик шёл по пустоте, опираясь лишь на свою веру. И воздух стал твёрдым, как камень, как алмаз. Внизу разинула пасть пропасть, множество острых зубов – шпилей елей – готовы были впиться в свою жертву. От одного вида происходящего сдавали нервы, Даша слышала нарастающий бой крови в ушах, но Никита был словно на воскресной прогулке. Он рассматривал местность, ступал уверенно, разве что не насвистывая. Ни доли сомнений в своих силах – сомнения разрушили бы всё. Он совершал чудо, ставшее привычной частью жизни учеников. Присмиревшие стихии. Шутка? Сон? Нет… Еще один камень в руках отрядов. Никита повернулся на неуловимой для взгляда поверхности, сжимая в пальцах нечто невесомое, прозрачное. Голова закружилась. Победа, давшаяся поразительно легко, поигравшаяся с нервами, но не обманувшая. Туманная пропасть, не поглотившая их друга. Даша размышляла об этом, стоя вечером на крыльце дома Райдера, опираясь на деревянные перила. Первые минуты ей было не по себе. Она всё боялась услышать пронзительный свист, разрезающий темноту, увидеть стрелу, окрашиваемую кровью. Каждый звук заставлял её резко оглядываться. Но не век же бояться? Не прятаться же всё время в доме, не смея и шаг ступить прочь? Лучше встретить смерть лицом к лицу, чем бегать от неё всю жизнь. Рядом стояла Настя. Другие ученики занимались своими делами. Подруги говорили долго, протяжно, по душам, как привыкли с самого детства. И сейчас была чудесная возможность всё обсудить. Ночь приходила, принося на своих крыльях настроение откровений, когда снимаются маски и открываются сердца: - Насть, я перед отъездом слышала разговор Джордана с Ретифом, - Даша оглянулась через плечо на подругу, отмечая тот очарованный, внимательный взгляд, который девушка устремила в небо, сложив руки за спиной. - У? – произнесла Настя, поворачивая голову, просыпаясь от своих мыслей. - Ретиф думает, что Дерек помогает Тёмным. Настя широко открыла глаза, взметнув брови вверх в молчаливом удивлении. Звуки застряли в горле. Даша тоже не находилась, что сказать, поэтому просто изучала взглядом подругу. - Можно задать тебе вопрос? – проговорила Настя. Даша улыбнулась. Она хорошо знала такую формулировку. Далее должно было последовать что-то необычное, поражающее фантазию, неспособное прийти в голову Дарии: - Конечно. - Если Дерек действительно на стороне Тёмных, за кого будешь ты? Даша изменилась в лице. Даже внутренне подготовившись к вопросу, она не могла ожидать такого: - За вас. С чего вдруг я должна выбрать что-то иное? Настя помедлила, прежде чем сказать: - Ты много говоришь о нём в последнее время. Мне кажется, доверяешь ему. Вдруг ты решишь, что он прав? - Если я решу, что он прав, я постараюсь переубедить и вас. Я не пойду против своих друзей, - уверенно проговорила Даша, заглядывая в глаза подруги, заставляя этим её немного смутиться. Настя не стала развивать тему. Она вновь устремила глаза в небо, после чего начала неожиданно хихикать. Даша удивленно посмотрела на подругу, от чего та начала смеяться лишь сильнее: - Что? – улыбнулась Даша. - Я просто вспомнила кое-что. На зимних каникулах мы с тобой гуляли на Земле и обсуждали «как же скучно мы живём». Даша усмехнулась: - Ведь знали же, что после этих слов в нашей жизни каждый раз начинает твориться какой-то бред. Но нет же! - В этот раз что-то новенькое, - лицо Насти приняло забавный, немного загадочный вид, - Хочешь чаю? - Давай, - Даша широко улыбнулась, слегка прищурив глаза, ощущая, как приятно сводит щеки. Настя ушла в дом, а девушка осталась еще на некоторое время на крыльце, окруженная ароматами целебных трав. Что было в прошлый раз, когда они произнесли заветные, проклятые слова? Поездка в Питер с классом. Ничего необычного до самого их отправления в обратный путь. А там… В плацкарте на нижних полках собралась совсем чудная компания: не общавшиеся близко прежде, теперь они сидели как самые лучшие друзья. Даша разместилась на самом краю (много людей сидело здесь), едва не падая. Гриша ловил её, удерживая на месте. А напротив, улыбаясь, сидел Он, совсем иной в ночных цветах, казавшийся настоящим. На полке справа у прохода спала Настя. Парни пели странную колыбельную, чтобы не разбудить её. В углу сидели в обнимку другие девушки. Говорили тихо, чтобы не побеспокоить учителей за стенкой. В соседнем купе тоже шептались. Мальчики много пели, вспоминая строки на каждое слово, которое произносили, давали друг другу пощечины, чтобы не уснуть. Поезд мчался в ночи через неизвестную местность, стуча колёсами. «А вы знаете, почему колёса стучат?» - спросил Гриша, посмотрев на Дашу. «Почему же?» - она ждала от парня, увлёкшегося физикой в последние годы, интересного научного объяснения. «Ты же знаешь, что площадь круга пи R квадрат?» - «Да» - «Так вот квадрат и стучит» - заключил Гриша, словно произнёс великую теорему. Даша рассмеялась от неожиданности такого ответа. А Он лишь улыбнулся, смотря на неё ровно, спокойно, не отводя взгляда, заставляя сердце замереть на несколько секунд, сойти с ума. Странно было всё это. Эта ночь, эти люди. Словно встретились разные миры. И всё это было возможно потому, что два совершенно разные на вид человека были совершенно одинаковы. Потому что границы между ними, очевидные для всех, никогда не существовали, и в ту загадочную ночь это было почему-то дозволено показать. Один вопрос "Почему не спишь?", один взгляд, ни с чем не сравнимый, разливающий тепло и озноб по телу - и целая история. Многое стало забываться. Мгновения уносит поезд, мчащийся в бесконечность сквозь глубины памяти девушки, оставляя лишь короткие, глупые отрывки воспоминаний, не связанные между собой. Скоро исчезнут и они. Но что толку сожалеть о прошлом? Оно прошло. А будущее ещё не наступило. Но скажите мне, где настоящее? Оно короче секунды, оно – лишь грань. Мгновения за мгновениями перебегают из будущего в прошлое вместе с тиканьем часов. Вот-вот они канут в Лету, растворятся, пропадут в бездне забвения. Нам не удастся сохранить и треть, и десятую часть. Как пули у виска. Как ранящие выстрелы, один из которых назначен быть последним. Так зачем сожалеть о прошлом, когда в этот короткий отрывок жизни, который тоже вскоре обернется лишь воспоминанием, она стояла на крыльце дома Райдера, любуясь таинственной, чарующей ночью мифического мира Пи, рядом были друзья, а на кухне Настя заваривала чай с душистыми травами? Ведь можно жить и наслаждаться тем, что имеешь в этот миг.Глава 14
25 марта 2017 г. в 18:42
Гаст вёл учеников сквозь метели. Стихия отступала перед его твёрдыми, уверенными шагами. Вихрь поднимал снег столбом в воздух, кружил, создавая рисунки на сугробах, но ни одним дуновением ветерка не касался экспедиции. Он замирал в паре шагов от неё и мирно улетал, лишь иногда осыпая учеников мягкими прикосновениями снежинок. Природа преклонялась пред учителем. Настоящим человеком. Тем, кто никогда не отступал, не был побежден. Железная воля, стальные нервы. Доброе сердце. Гаст сам был сроден этим вихрям, сотворенный бурей и полётом, вольный и сильный. Он ступал, и, казалось, на плечах его мог держаться весь мир.
Даша была заворожена этим чувством. Она следила за ветром, гулявшим в ветвях деревьев, вслушивалась в его грозные завывания, видела клубы снега, поднимавшиеся над сугробами, завивающиеся волнами, скользящими над белым простором и опадающими под ноги экспедиции. Снег хрустел, скрипел, пел при каждом шаге. Туманное солнце плыло где-то в вышине.
Хвойный лес сомкнулся над головами учеников, дорога шла на подъем, в гору. Облака становились все ближе, было видно, как они блуждают среди крепких стволов сосен. Казалось, вот-вот из их дымки вынырнет мифический зверь, сошедший со страниц книг с древними легендами. Духи бродили в этих местах, они обретали покой в ветре, раскачивавшем верхушки деревьев, в объятиях чистого снега, в тишине, повисшей над кронами сосен, в сердцах людей, охваченных неведомым чувством, невольно склонивших колени пред предками. Духи властвовали в этих землях, Юху искала часто у них совета. Здесь слышалась тонкая, протяжная музыка, истоков которой нельзя было найти: пела сама природа.
Из тумана вынырнул участок горы, на просторе которого располагался дом Райдера. Небольшое деревянное строение выходило окнами трёх сторон на лес, а четвёртой – на склон горы. Домик был обнесен невысоким деревянным забором от диких зверей. На крыльце, подобном открытой веранде, сушились охапки целебных трав.
Окна дома светились красновато-жёлтым светом в наступавших сумерках. Скрипнула дверь, распахиваясь, и на улицу, даже не накидывая на себя тёплую одежду, поспешно вышел Райдер, приветственно раскидывая руки и улыбаясь. Он давно уже ждал гостей. В уголках его светло-карих с тёмными вкраплениями глаз появились морщинки от дружелюбной, тёплой улыбки. Райдер пожал руку Гасту и махом пригласил экспедицию в дом. Но учитель стихии смерчей отказался: он намеревался отправиться в обратный путь без промедлений. Никакими уговорами невозможно было убедить его задержаться. Гаст скрылся среди темноты еловых ветвей. Вольный, лишенный предрассудков и боязней. Разве страшен был учителю холод, мороз, разве пугали его дикие звери? Он был частью этой природы, неразделим с нею. Он растворялся, уходя, сливаясь воедино с лесом, с метелью и волчьим воем. Ученики же окунулись в тепло дома, его уют и покой.
Дерево избы было потемневшим, приятным в освещении ламп и торшеров. Огненно-рыжие блики бродили по стенам. Дом был маленький, с низкими потолками. Наверху располагался чердак.
Ученики оказались в гостиной с камином, в котором полыхало яркое пламя. На одной стене висели оленьи рога, на другой – охотничье ружье. Райдер опустился в кресло-качалку и медленно закурил трубку. Непривычно горький дым наполнил комнату. Ученики расположились на креслах напротив камина, оставив мокрую верхнюю одежду в тёмной прихожей. Охваченные пламенем поленья громко потрескивали, иногда взметая вверх искры. Райдер задумчиво обводил учеников взглядом глаз, казавшихся янтарными в таком освещении:
- Как же вас увело так далеко в земли смерчей? – спросил учитель.
- Мы и сами не знаем, - широко улыбнулся Артём, - Метель была сильная.
- Хвала Богу, что теперь вы на месте и всё в порядке. Всё одно: я не хотел, чтобы вы спешили. В этих местах неспокойно в последнее время. Жители деревень говорят, что где-то в лесах неподалёку Тёмные разбили свой лагерь, - учитель остановился, чтобы вновь впустить в лёгкие едкий дым.
- Вы расскажете нам об аномалии, которую обнаружили? – наклонившись вперёд, произнесла Даша.
- Конечно, - половицы под креслом слегка скрипнули. За окном из кустов вспорхнула птица и скрылась из виду, - в долине между двух гор я обнаружил необычное движение ветров, словно они стекаются в это место со всех сторон. Если присмотреться, то можно увидеть точку, где они, - Райдер оборвал фразу, повернув голову к окну и прислушавшись, - … где они собираются. Я отведу вас завтра туда.
Напряжение учителя передалось и ученикам. Даша тоже замерла, вслушиваясь. Не то треск поленьев, не то хруст снега. Словом – ничего. И всё же удары сердца стали чаще. Девушка перекинулась взглядом с Дагмарой. Та лишь пожала плечами.
- В доме мало комнат, - проговорил Райдер немного погодя, - В одной разместятся девушки, а в комнате напротив – юноши. Надеюсь…
Раздался резкий свист и хруст дерева. Настя от неожиданности вскрикнула и подпрыгнула в кресле, обхватив колени руками. Влад и Артём поднялись, Даша быстро оглянулась и вскочила со своего места, словно спрыгнула с раскаленной сковородки. Райдер выпрямился и замер на мгновение, как и другие. Затем уверенными шагами направился к входной двери, с внутренней стороны которой из трещины торчал металлический уголок. Отряд не задумываясь, не сговариваясь, направился за ним. Райдер распахнул дверь, впуская острый холод внутрь дома, заливая рыжим светом тёмные половицы крыльца. Из дерева торчала стрела. Даша прижалась к стене, с испугом всматриваясь в простиравшуюся за дверным проемом темноту, разрезаемую лишь падавшим из комнаты оранжевым прямоугольником . Она ощущала, как ночной морозный воздух покрывает тело мурашками, она содрогалась при мысли, что еще сотни стрел могут быть нацелены на них из темноты в этот миг. Но девушка и не смела скрыться в глубинах комнат, охваченная ознобом и болезненным интересом. Райдер выдернул стрелу, провёл пальцем по вырезанному у самых перьев знаку, повернулся так, чтобы свет упал на символ, и прищурился, разглядывая. Затем всмотрелся пристально в ночь, сросшиеся ветви мрачных елей, и усмехнулся, слегка шевельнув усами:
- Это послание от Тёмных, - Райдер протянул стрелу Артёму, позволяя ученикам разглядеть вырезанную на ней лисицу. Страшные подозрения подтвердились, словно с силой ударяя по грудной клетке Даши, - Напоминание о том, что они всегда рядом, и, будь их желание, эта стрела сейчас могла бы торчала из одного из нас. Давняя шутка. Когда Глава Тёмных был еще мальчиком, его прозвали Хитрым Лисом. Пойдемте в дом.
Ученики молча вернулись в гостиную, все ещё пребывая в состоянии оцепенения. Райдер захлопнул дверь, запер её, послё чего направился запирать ставни на окнах. Артём вертел стрелу в руках. По-прежнему потрескивал камин. Тьма было близко, так страшно было заглядывать в её глаза. Один Райдер, казалось, был всё так же спокоен.
- Как думаете, Гаст не столкнулся с Тёмными? С ним всё в порядке? – обеспокоенно спросила Настя.
- Полагаю, что он не встретился с ними, - ответил Райдер ровно, - Стрела в дверь… Давний приём. Я стреляный воробей. Много лет прошлой жизни я провёл в Африке. Однажды на веранду дома, где я стоял и курил трубку, подбросили отрубленную человеческую голову. Тогда я чуть не упал. Многого я нагляделся. Теперь выходки Тёмных кажутся мне детскими забавами по сравнению с жестокостью африканских племен.
- Вы не боитесь Тёмных? – спросила Даша, проводя согнутыми пальцами по лицу, пытаясь придать голосу спокойный тон.
- Нет, боюсь. Смерть в любом обличии смерть. Я стар, меня уже давно ждут в ином мире. Но вы… - он почесал бороду, - иное дело. Я боюсь за вас. Однако, одно, пожалуй, верно: не думаю, что Тёмным удастся удивить меня, - он подошёл к камину и подкинул в него пару поленьев, после чего задумчиво оглядел учеников, - Верно и то, что они видят в вас угрозу, потому и пытаются запугать, - учитель улыбнулся.
- Вы помните прошлую жизнь? – Никита раскрыл глаза шире в удивлении, на лице его засветилось свойственное ему любопытство, которого знающие люди побаивались, понимая, что далее последует шквал вопросов, глупых или слишком сложных, чтобы на них дать ответ. Часто жертве расспросов приходилось сбегать под любым предлогом. Но Райдер в этот час был в меланхоличном настроении, в котором старые охотники любят вспоминать былые времена и свои приключения, хвалиться перед любой публикой, готовой проявить достойный интерес:
- Я прожил много лет и многое забыл. Но некоторые вещи оставили нетленный отпечаток в моей памяти. Я помню встречи с царицами и царями разных африканских племен, помню схватки со львами, помню женщин, которых любил…
- Как вы встречались с царями? Со многими? – Никита улыбался, едва не светясь изнутри.
Райдер усмехнулся, качнулся в кресле и начал рассказ о небывалых случаях, захватывающих дух. Ученики были поглощены историей, и каждый раз, когда повествователь заканчивал описание одних событий, наталкивали его на воспоминания о других. Так незаметно стукнуло три часа ночи, погасли угли в камине, дотлевая последними ярко-рыжими искорками, и друзья всё же разошлись спать.