***
Посреди ночи раздался удар в окно, стекло задрожало. Послышался протяжный: «кыхь…ххххь….кхххх». Даша вскочила на постели, огляделась по сторонам и тихо спустилась вниз, чтобы закрыть ставни. Не хотелось бы, чтобы еще раз птица влетела, теперь в их комнату. Ну что ж, надо было признать: они звали духов – духи пришли. Даша взглянула на лес. Красные глаза. Там, и здесь, и еще одни… Все устремлены на дом. Рубиновые пугающие огни. Оставалось только надеяться, что Тёмные страшились их так же сильно. Даша захлопнула ставни, скрываясь за ними, переводя дыхание.***
Даша проснулась утром, ощущая уже подзабытый запах жареных блинов. Быть не может… Девушка приподнялась на локте. Приятный аромат, тонкий дымок, сочившийся в едва приоткрытую дверь, звук журчащего масла на сковороде. Это, должно быть, сон. Даша осторожно спрыгнула вниз, всунула ноги в тапки и прокралась к кухне. На стуле там сидел Артём, прижимая к раненому уху компресс, пропитанный неизвестными целебными травами. Почему-то вид парня, уставившегося в одну точку, вызвал у Даши смешок. - Доброе утро, - Артём заметил её, повернул голову и расплылся в необыкновенно широкой улыбке. Когда-то именно за неё Настя и Даша прозвали его Крокодилом. Улыбка даже не в 32 зуба, а больше. От такой становилось тепло на душе. - Доброе, - Даша сделала шаг вперед, выглядывая из-за дверного проема. У плиты стояла Юху в белом фартуке, вышитом понизу толстыми красными нитями. Старушка обернулась, всплеснула руками, вытерла их о мягкое полотенце и тепло обняла ученицу. От Юху пахло сметаной и маслом, лесными травами и домашним уютом. Бабушка была на полголовы ниже девушки, круглолица и доброжелательна. Что-то неразборчиво и радостно бормоча, она махнула рукой в сторону стола, приглашая Дашу присесть. Тут же перед учениками появились баночки с вареньем и тарелки с только что испеченными блинами, дымящимися, румяными. В двери показалась Дагмара. Юху потрепала её за щеки, отчего девушка удивленно раскрыла глаза и усмехнулась. Ученицу ветров тоже усадили завтракать. Блины были прекрасные, нежные, золотистые. Но, вместе с тем, они навевали невыносимую, царапающую сердце тоску по дому, по самым лучшим блинам во всем мире – солнечным блинам мамы, по тем завтракам в кругу семьи на светлой дачной веранде, когда в гости собирались все родственники. Как давно девушка уже не видела их…. А время летело. Увидит ли вновь когда-нибудь? Или они уже давно принадлежат разным мирам? Даша почувствовала, как руки старушки коснулись её волос, Юху выудила из прядей небольшое перо и принялась разглядывать его, повернув к солнцу, прищурив тёмные глаза. Повертела его в толстых коротких пальцах маленькой ладони хозяйки. - Кыхь, - произнесла старушка, отпуская перо, словно кладя его на воздух. Золотисто-белое, почти невесомое, оно начало медленно опускаться, покачиваясь, как лодочка на воде. Казалось, прошло более минуты, прежде чем оно коснулось поверхности стола. - Доброе утро, господа, - проговорил Райдер, вступая в кухню, - Я знал, что Юху вернется сегодня, поэтому отложил рассказ о птицах до её приезда. Она знает о кыхях больше, чем кто-либо другой. Старушка слегка преклонила голову. Вскоре Никита и Настя присоединились к собранию на кухне, и Юху начала рассказ. Она говорила на своем языке, делая паузы после каждого предложения, позволяя Райдеру переводить. В целом история звучала так: По древней легенде первая повелительница ветров обернулась филином, облетела весь мир великой бурей, поднимая ураганы и высокие волны своими крыльями, вспенивала океан, вырывала деревья с корнем, вытачивала рельеф скал, пока не обрела покой на островах. Здесь от неё произошёл народ воздуха – аристы, из которого позже вышли народ ветров – лаплаты и смерчей – вирбельвинды. И каждый арист после смерти обращался духом-филином, чтобы следить за делами земными, быть хранителем своих потомков и их советчиком. Другие жители островов прозвали птиц «кыхи» из-за того звука, что они издавали при полете. Многие относили их к злым духам. Стоило прогневать кыхя – покоя уже не сыскать никогда. Он будет биться в окна, скрежетать когтями по крыше, пронзать алым, кровавым взором, приходить в кошмарах, нападать. И так до тех пор, пока жертва не поймёт своей ошибки и не искупит её. Юху была убеждена, что кыхи не выносят чёрной магии, что они слетелись в эти места, как на открытую рану, оставленную Тёмными, разъедаемую ими. Духи вернулись на родную землю, чтобы уберечь её. Ближе к 8 часам вечера Даша сидела на кресле в гостиной, смотря в окно. По другую сторону стекла за ней тоже наблюдали. Два красных глаза. Держа блокнот на коленях, девушка выводила в нем строки: «Я знаю, ты здесь неспроста. Ты ждёшь, Кыхь. Ждёшь, пока мы изгоним врагов с земли твоей, чтобы ноги их более не топтали той почвы, в которой покоится тело твоё и тела собратьев твоих. И меня тянет к тебе, Кыхь. В темноту, в объятия мрачных елей. Как вечный зов, лишь нарастающий среди тиши. Но я уже угодила в ловушку однажды, я едва не рассталась с жизнью. Так что хочешь ты от меня, птица ночи? Ты ждёшь от меня храбрости? Но разве дело только в ней? Ведь едва я ступлю на крыльцо, я поставлю под угрозу не только свою жизнь, но и жизни друзей моих: они последуют за мной. Да и как я могу играть со своей судьбой, когда на Земле остались мои родные, когда есть люди, для которых я много значу? Разве могу я жизнью своей так вольно распоряжаться? Стоит сделать шаг – непосильная ответственность упадёт на мои плечи. Но ты ждёшь, неподвижно, как статуя древнего бога. Тебе дана вечность. Что для тебя часы? Ты ждёшь, и иной, рокочущий голос поднимается в душе моей, и слышен он всё громче и громче, всё более отчётливо». - Даш, пойдём спать, - в комнату заглянула Настя в ночнушке, её волнистые длинные волосы были распущены. Было еще рано, но девушка выглядела уставшей. Даша захлопнула дневник: - Ты не думала, что кыхи слетаются в эти места вовсе не из-за Тёмных? - Ты это к чему? – Настя сонно прищурила глаза. - Что если они собираются к камню ветров? И способны указать нам дорогу? Настя фыркнула, а Даша добавила: - Это сработало с драконом в прошлый раз. Может выйти и теперь. Дагмара с завязанным на голове болтающимся пучком появилась в двери, прошла в гостиную и плюхнулась на кресло: - Что обсуждаете? - Ты хочешь отправиться за кыхями? – уточнила Настя. - Да, - отозвалась Даша. - В лес ночью? Даша молчала, не находясь, что сказать. Слегка поджала губу. Она сама еще не решила, готова ли пойти на это. - Ого! Что я пропустила? Звучит круто! – воскликнула Дагмара. - Даш, ты же сама никого не хотела выпускать из дома. Ночью, конечно, интереснее, звери дикие… - Да, я знаю, - Даша оборвала подругу, - Но это лучше, чем бездействовать. Как, безумцы, они пошли на это? Наверное, карие глаза Дарии переняли часть чарующей, властной силы у взора ночных птиц. Наверное, каждый устал прятаться и решил вступить в бой. Безумцы. Ученики спустились по ступеням крыльца и окинули взглядом тёмный высокий лес. Когда стали они такими бесстрашными? Юху не пустила Райдера идти в поход, потому что кыхи не любили охотников. Не позволила идти и Артёму: ведь он напал на птицу прошлой ночью. И сама она не пошла, утверждая, что духи хотят провести учеников тайной дорогой одних, испытать их волю и силы. Даша почувствовала, как пелена тумана легко коснулась её кожи, укутывая, как мягкой шалью. Мелкие капли воды вызвали дрожь. Туман. Верный спутник её в ночных походах. И среди его дымки два красных, светящихся глаза на пушистой ветке ели. Птица переступила лапами и спорхнула вниз, проскальзывая меж деревьев. Дария двинулась за ней, а следом и остальная часть экспедиции. «Кххх…….. кхх….. кыххххххь» - мягкие взмахи острых крыльев. Ночь не казалась тёмной. Она полна была мистического серо-голубого света, хотя луна была скрыта за облаками. Чем дальше ученики уходили в лес, тем больше теней с красными глазами становилось на ветвях, словно все птицы слетелись поприветствовать путников своим молчаливым присутствием. - А вы не думали, что кыхя собираются к лагерю Тёмных, что они слетаются на рану, как говорила Юху? – спросил Никита, отмахиваясь рукой от ветки. Ему больше пришлось по душе называть птиц «Кыхя». Даша окинула его взглядом, означавшим просьбу молчать и не накалять ситуацию. Они и так брели посреди ночи в мрачном лесу, окруженные странными птицами-духами с горящими глазами. Но ученик воздуха мог быть прав. Даша пристальнее стала вглядываться в пространство меж ветвей, боясь увидеть движение, пламя костров или шатры. Однако в тумане сложно было что-либо разобрать. Девушка боялась потерять в пелене из виду птицу. Ели и сосны начали расступаться, выводя к скалам. И в ночи перед учениками предстала необычная картина: как две волны схлестнулись между собой две узкие горы, покрытые травой, имевшей серебристый оттенок в ночи. Два острых зуба, на соединении которых рос ряд тонких молодых сосенок. Вид окутан был призрачным туманом. Филин набрал высоту и, удаляясь, понесся к скалам. - Мне кажется, мы как придурки идём за птицей, которая летит по своим делам, - Дагмара проследила взглядом за кыхь. - Похоже на то, – Даша едва сдержала истерический смех, - Давайте не думать об этом, - она двинулась вперёд, не желая ждать, когда птица совсем скроется из виду где-нибудь среди гор. Уклон казался очень крутым, ученики хватались за стволы молодых деревьев, чтобы не скатиться вниз. С двух сторон от скал расстилался сумрачный хвойный лес, горизонт которого был скрыт в белом-белом, как молоко, тумане, стекавшем подобно реке среди невысоких холмов. Птица подлетела ко второй горе и исчезла, ускользнув от внимания. Даша оглядывалась вокруг, в надежде вновь уловить её тень, задерживала дыхание, прислушиваясь, пытаясь различить знакомый звук взмахов крыльев, но слышала лишь монотонное шуршание травы. Экспедиция подошла вплотную к скале, к стене, выточенной из камня. Дагмара опёрлась рукой на твёрдую поверхность, переводя дыхание. Тёмные письмена аркой выступили на сером, едва поблёскивающем камне. Хвойные леса вокруг будто ожили, открыли сверкающие глаза, взмахнули крыльями и оторвались от земли. Сотни ночных птиц взмыли в небо сквозь дымку, хоровод теней, огромная стая, живущая одним сердцем. Алые огоньки, как множество светлячков над бескрайним полем. Трепетание всего воздуха вокруг. Кыхи расселись по схлестнувшимся скалам, как зрители в зале, ожидающие начала спектакля, не сводящие глаз со сцены. На каждом каменном выступе, на каждой ветке молодых сосенок - по птице, а то и по несколько. - Незаметно работаем, - прошептала Настя, - Тёмные ничего не заподозрят. - Ага, - глухо отозвался Никита. - Камень в скале. Я чувствую, - проговорила Дагмара, разглядывая знаки на стене. Остальные ученики следили лишь за живым морем птиц, окружившим их. - Что здесь написано? - Дагмара с надеждой оглянулась на друзей. Даша окинула взором знаки. Треугольники, квадраты, палочки, точки. Ничего похожего на те языки, что она когда-либо изучала. Девушка сделала шаг к стене, накрывая ладонью ближайший из символов и зажмуривая глаза. Лилианский. Язык, всем понятный, и, вместе с тем, закрытый для всех. Язык одного человека и всего человечества. Универсальный или ясный только одному. Неверные мысли, неуместные, не сейчас. Надо ухватиться за что-то другое. За книги, где она уже встречала эти символы, за любые строчки, обрывки предложений, чувства, скрытые в каждом слове. Она уже слышала эту фразу, уже знает её содержание, осталось только проникнуть в её суть: - Мне кажется, это переводится так: «Пределы существуют только в голове». Или что-то подобное, - Даша замерла, заглядывая в глаза Дагмары. Ученица ветров, казалось, увидела в словах ответы на все вопросы, несколько мгновений она задумчиво стояла без движения, примеряясь к своим внутренним силам, готовясь к чему-то невозможному. Словно собиралась прыгнуть через пропасть, прикидывала расстояние, разбегалась, но всё не решалась оттолкнуться на самом краю. И второго шанса не существует: либо она перелетает, во множество раз превозмогая свои силы, либо падает вниз, исчезая навсегда. Никаких трёх попыток, как при прыжках в длину на уроках физкультуры: или жизнь, или смерть. Но что хотела она сделать? Даша, как ни старалась, не могла отыскать ответ в чертах её лица. - Что это значит? – Никита на мгновение сдвинул брови. - Камень скрыт в скале, - потеряно, заворожено повторила Дагмара. - Что ты собираешься делать? – Даша пропустила пряди волос через пальцы. Казалось, она была спокойна. Но в каждом простом движении своего тела она улавливала тревогу. - Мне надо пройти сквозь стену внутрь горы и извлечь его. Даша зажмурила на миг глаза, а потом широко распахнула их. Что? Да, пределов не существует. Но разве… Разве подобное осуществимо? И риск… Если Дагмара увязнет в материи, если не сможет переместиться полностью, если допустит хоть одну мелкую ошибку, то последствия могут оказаться катастрофическими. Она может навсегда запереть себя в скале, сыскать себе здесь могилу, вечное пристанище. И тогда на стене вместе со странными символами будет выведено её имя и две даты. - Ты пробовала это когда-нибудь делать? Дагмара отрицательно покачала головой. «Уйти, - мелькнула мысли в голове Даши, - Сейчас же схватить учеников за руки и бежать, не оглядываясь, не раздумывая, пока не совершена великая ошибка». Дагмара приложила руку к стене, закрывая глаза и глубоко вдыхая. Воздух. Ведь там, в материи, ей по-прежнему будет требоваться воздух. Значит, времени у неё совсем немного. Не более минуты. Шаг туда и обратно, ни задержек, ни промедлений. Дагмара надавила на камень, вжимая с силой ладонь, но ничего не происходило. Никита фыркнул и отвернулся, оглядывая птиц. Зрителям не хватало только поп корна. Фильм, очевидно, выходил замечательный, потому что сотни глаз неотрывно следили за происходящим. Стена поддалась, будто становясь мягкой, жидкой. Она выглядела всё так же крепко, но не мешала продвижению. Ученица медленно погружалась, уходя в скалу, пропуская молекулы и атомы сквозь себя. Когда последний дюйм её скрылся внутри, Даша прижала руку к губам, пытаясь унять дрожь. Чудо. Ученикам привычно совершать чудеса. Значит, не должно быть ошибки или промашки. Всё будет правильно, на этом построен мир. Девушка набрала воздух в лёгкие, задержала дыхание, принялась отсчитывать про себя 60 секунд. Она хотела понять, сколько сможет Дагмара вынести в безвоздушном пространстве. 59… 60… С захлёбом Даша втянула воздух, попыталась отдышаться, кислород пьянил, туманя разум. Стена не шелохнулась. Волнение росло. Почему-то многократно сильнее оно стало, когда Никита присел на землю. Сколько им придется ждать? Вдруг всё уже кончено? Ведь у ученицы ветров было совсем мало времени на миссию. Даша встретилась с тревожным взглядом Насти. Подруга оперлась боком на камень. Твёрдый, прочный, несокрушимый камень. Разве можно перемещаться в нем? Невообразимо. Вокруг птицы, великое множество, замершие статуи, сами подобные скалам, мрачные тени, бесы. Ликуют ли они или сожалеют? Или, как и прежде, безразличны? Какое значение для них имела победа учеников или власть Тёмных? Человеческая жизнь более не касалась их, смерть наложила свой отпечаток безмолвия, оставив от былых людей лишь призраков. Так что дела им теперь, окажется на престоле Роза или Мартин? Неужели их покой был мнимым? Даша провела ладонями по лицу. О чём вообще она думает? О чём угодно, лишь бы не сойти с ума. Чувство тяжелого ожидания было знакомо ей еще с их похода в ледяной замок. Ждать и бездействовать. Но теперь всё это казалось сложнее, будто во всем была виновата именно она. Она несла ответственность за эту выдумку, но дело не только в этом. Она словно всегда несла ответственность за Дагмару, которая была почти на год младше. Самая юная из учениц. Если только с ней что-то случится… Даша медленно опустилась на землю, подгибая ноги под себя. Время шло. Друзья молчали. Каждый размышлял. До чего невыносимо! Время течет, разбивается, рассыпается в пыль секундами, безумие нарастает. Мысли путаются, теряя связь, утрачивая логичность и стройность. Туман подступает, заковывая в свои объятия. Внутри нарастает необъяснимый жар взволнованного сердца. Сколько они будут ждать? Даша не знала ответ для всех, но приняла решение для себя: вечность. Она не сдвинется с места, пока Дагмара не выйдет из скалы. И если ученица никогда не вернется, то Даша навсегда останется в окружении духов. Одна птица встрепенулась, поднялась в небо, описала круг и улетела прочь. Сердце упало в пропасть. Плохой знак. Филин утратил надежду. Минуло 10 минут, нет, 15. Даша смотрела в пустоту, едва ли она думала хоть о чём-то в этот миг. Порой ей казалось, что Никита уснул с открытыми глазами, порой – что среди скал начинал подниматься рассвет. Ноги затекли, тело промерзло. Девушка не двигалась. Она чувствовала, как сводило мышцы, но не реагировала на эту боль: связь с внешним миром терялась, растворяясь в чем-то вечном, как их ожидание. Среди духов-птиц она и сама становилась такой птицей. Безумие накатывало волнами, границы реального стёрлись. Девушка касалась рукой цепочки на шее, пропуская маленькие звенья через пальцы. Порой это всё, что остаётся. Слепая вера в спасение. - Даш, - прошептала Настя, - Что мы будем делать? Дария будто очнулась от забвения, взгляд её обрел осмысленность. Она с трудом поднялась от земли, на мгновение перед глазами замелькали чёрные пятна, скрывая за собой весь мир, плотная дымка застелила сознание. Нетвёрдым шагом Даша шагнула к стене. Ведь пределов не существует? Встревоженная птица взмыла вверх, пролетая между девушкой и скалой, не позволяя прикоснуться. Кыхь издал разъяренный крик. Другие птицы поднялись с уступов, закружили в хороводе, не пропуская Дашу, не давая ей сделать и шагу. Живая преграда, множество хлопков крыльев, крики, мелькающие вокруг перья. Даша прикрыла рукой лицо, коснувшись локтем лба, осторожно сдвинулась вперёд. Никита и Настя вскочили со своих мест, но ровным счетом ничего не могли поделать с происходящим. Они стояли меж мелькающих теней, средь гомона и посвистывающих звуков. Птицы обезумели. Даша ощутила, как когти кыхя оцарапали её спину, вцепляясь в свитер, как крылья захлестали по лицу, пытаясь оттащить девушку назад. Хоровод кружил, всё неслось перед глазами, звуки оглушали. И из-за мчащихся птиц появилась тонкая рука, сжимавшая что-то в ладони, среди непрерывного движения из камня выходила фигура, казалось, статуи создавались не скульпторами, а возникали именно так. И вот вперёд шагнула девушка. Дагмара. Ей удалось. Птицы с криками разлетелись по округе, нырнули в туман и скрылись. Даша будто перестала дышать, перестала ощущать окружающий мир, она лишь крепко прижала к себе ученицу ветров, обвивая руками её шею, не думая о том, что им удалось найти еще один камень, а просто радуясь, что подруга жива, и полностью теряясь в этом чувстве.