Чудесная история

      Дария вновь остановила взгляд на стреле. Тёмная, длинная, она лежала на мирной кровати, подобно змее, затаившейся среди травы и поджидающей жертву. Девушка взяла её в руки, проводя пальцами по вырезанной лисице, пытаясь ощутить страшный рисунок. Хитрый лис. От одного воспоминания о Мартине становилось не по себе, и сердце ныло, вызывая прошлую боль. Всегда рядом, всегда где-то близко, всегда под самыми окнами бродит опасность. Глава Тёмных хотел, чтобы она помнила об этом, чтобы эта мысль ночью лишала её сна, чтобы Дария всегда ощущала его незримое присутствие у себя за спиной. Каждую секунду.       Девушка прикрыла глаза, чувствуя напряжение на щеках, пытаясь привести хаос внутри в порядок. С отвращением отметила, что дрожит рука, сжимающая стрелу. Она уловила какие-то голоса, поморщилась, прислушиваясь. Кто-то разговаривал на улице у дома. Дария подошла к окну, выглянула наружу, останавливая взор на прямоугольнике света, падавшего из её окна на траву. На самой границе света и ночи стоял Дерек, девушка узнала его со спины. А напротив него – человек в тёмной одежде, едва вырисовывающийся в слабом, неясном освещении. Незнакомец ступил шаг вперёд, попадая в квадрат окна. Дария смотрела в его лицо до тех пор, пока не ощутила дрожь, прокатившуюся по телу, пока ноги не начали казаться ненадежной опорой, пока не похолодели руки, пока незнакомец не поднял взгляд на окно комнаты. Даже с третьего этажа ученица узнала его черты совершенно точно, черты, остро врезавшиеся в память тогда, на озере, когда она впервые в жизни столкнулась вместе с Машей с Тёмными, когда опасность подошла слишком близко. Это был тот самый человек.       Ученица отшатнулась от окна, мир заволокло дымкой, движения потеряли осмысленность, на глазах выступили слёзы горьким приступом, но девушка сдержала их, с силой сомкнув веки. Схватилась наугад за сумку, скинула туда как можно больше вещей, всё, что попалось на глаза. Она сама попалась. От скрежета когтей кошек внутри свело зубы. Она попалась, поверила, доверилась, сама соорудила себе ловушку, сама себя убедила. Опять, опять, опять… Так глупо, так просто. Дереку даже не пришлось врать – она сама себя обманула, она не захотела принять правду. Как так вышло? Что она подпустила змею к себе так близко, что протянула руку для укуса? Дария не могла думать об этом, не могла открыть своё сердце и разум мысли, что учитель… служил Тёмным. Всё криво, всё косо, не так происходит в сказках. Вновь проиграла, так быстро, а ведь на руке еще не зажила прежняя чёрная метка, и яд прошлой встречи еще плескался внутри. Неважно. Не было времени медлить. Бежать, прямо сейчас, пока они не опомнились, ведь её, вероятно, успели заметить в окне. Тёмные были на стороне дома, противоположной от крыльца. Значит, пока они беседуют, есть шанс. Тёмные… двое… один из них - Дерек… Это было невыносимо.       Дария бросилась вниз по лестнице, пропуская по три ступени, не боясь упасть. Лишь бы быстрее вырваться. Нет времени. Погоня начнется скоро, надо успеть убраться как можно дальше. Девушка налетела с разбегу на входную дверь, открыла наотмашь, чувствуя, как холодный ночной воздух ударил в лицо, охлаждая раскалённый пыл. Бежать, не задумываясь, не оглядываясь… Ей не обогнать Карагеза, но стоит попытаться. Звёзды, непривычно фиолетово-красная луна, показавшаяся из-за хребта горы, трава. Девушка бежала, бросилась по тропе к деревеньке, стараясь не производить лишнего шума. Удалялась от дома, скрываясь, прячась, чувствуя бешеные удары в груди и сумасшествие, заволакивающее голову. Она даже не ощущала холода, лишь чувствовала слабый ветерок, щекотавший нервы, скользивший по лицу и терявшийся в волосах.       К кому бежать? Куда бежать? Сейчас, в ночи? Дария не знала совершенно ничего, мысли не собирались, она не могла сосредоточиться и составить хоть простейший план. Предательство. Только это слово звучало внутри гулким эхом, заглушая всё остальное, ударяя набатом в венах, сбивая с толку. За ним терялись все прочие слова мира. Девушка перешла на шаг, но всё же быстрый, чрезмерно быстрый, земля мелькала под ногами бегущим, уносящимся вдаль полотном. Девушка вырывала из сознания порой лишь обрывки идей, фраз, когда-то кем-то произнесённые… «У инков безопасно, они на дух не переносят Тёмных». Только глава инков, видимо, с главой Тёмных верные друзья.       До Джордана было далеко, слишком далеко, но именно туда держала путь девушка, отчаявшись совершенно. Она не думала о том, сколько времени займёт дорога, насколько сильно она измотает себя. Ей просто больше не к кому и некуда было идти, как в то место, что в последнее время она называла домом. Некому было доверять, кроме как друзьям и своему учителю. Что творилось внутри неё? Разрывались снаряды, сыпались осколки, метались молнии, пепел падал с неба, лава затопила землю, выжигая всё в округе, обращая живую душу в пустыню. Солнце померкло в облаках пыли. Жуткий смрад отравил всех существ. Но и этого не достаточно для описания того, что она чувствовала. Все казни египетские обрушились в одночасье на её голову. Она казнила сама себя. Никогда прежде она не была такой брошенной, потерянной, сраженной, забытой. Словно рыба, выкинутая на сушу под палящие лучи. Девушка не могла дышать, путала небо и землю, ад и рай. Всё растворилось в едином вопле о помощи.       Мороз, полное одиночество, стена леса за спиной, огни в некоторых из окон деревни, пустая дорога, на которой не встретить ни одного человека. Холодный воздух, трава, покрывшаяся инеем. Страх. Безостановочный бег, она не сбавляла шага. Она никогда не удирала из дома, особенно так отчаянно. Никогда не заходила так далеко. Пустота. Молчаливо мерцающие над головой светлячки-звёзды. Ни одного друга, ни одного спутника рядом. Только боль, ступающая по её же следам, только тяжёлые мысли, висящие грузом на сердце, только мороз, пробирающий до костей, только кровавая луна, только гробовая тишина.       Краем глаза Дария заметила чёрный рукав кожаной куртки, мелькнувший где-то за спиной, но не обернулась, даже не попыталась. Она не хотела развеять видение, лишь прибавила шаг, скрестила руки на груди, сжала в кулаки свитер, натянула его с силой на спине, чувствуя, как ткань трещит, впивается в пальцы своим рисунком. Она продрогла, озноб бил тело, горло проело холодом, словно сжало крепкой рукой изо льда. Дышала девушка обрывисто, втягивая ртом кислород, но всё было недостаточно. На её плечи повалилась сверху джинсовка, окутывая мягким, знакомым ароматом. Это была её собственная, любимая джинсовка, оставленная на Земле. Как это… возможно?       Дария резко оглянулась, Дерек схватил её за рукава куртки, притянул к себе, но тут же отступил, сталкиваясь в темноте с её глазами, радужки которых в этот миг показались ему кроваво-красными. Отшатнулся, будто девушка была объята пламенем. Рвано вздохнул, нависая над ученицей. Его взгляд был ошарашенный, сумасшедший, отчаянный. Пытался отдышаться от быстрого бега и волнения. Выходило плохо.       Об этой силе говорил Джордан? О той, что держала Дерека на расстоянии? Заставила испугаться самого хладного человека? Неведомая, незримая, но ощутимая в такие мгновения? Словно все отступали перед ней…       Дерек стоял сраженный, перепуганный: - Бежать! В ночи! Когда ты увидела Тёмных и узнала, что они рядом! Ты беззащитна, ты здесь одна, все жители деревни спят. Если один из Тёмных здесь, какова вероятность, что другие тоже рядом и ты натолкнешься на них? И ты и в правду думала, что успеешь скрыться? Что я не нагоню тебя при желании? Дождалась бы хотя бы утра, того момента, когда я потеряю бдительность, и удрала бы… или написала письмо своим друзьям, Джордану, Ретифу! Да кому угодно, рассказывая, что видела и призывая на помощь! Какие глупости ты совершаешь! Ни куртки, ничего, лишь свитер в ночи в горах среди земель морозов и метелей! Ты шутишь!       Дерек не походил на самого себя. Лицо исказилось тревогой, он едва сдерживался. Тёмные брови, бледные скулы, вырисовавшиеся тенями, в ночи его черты казались еще более острыми. Белые крепкие руки в царапинах. Его плечи тяжело поднимались и опускались. Учитель взглотнул, дёрнулся кадык, разгоряченная кожа будто пошла мурашками. Дерек отвернулся, захлёбываясь эмоциями. Дария молчала, обводя его испытывающим взглядом. И Дерек поднял на неё чёрные глаза, ступил ещё на шаг ближе, но не смел прикоснуться, в каждой черте лица его виднелось напряжение, голос стал тише, пробивал девушку дрожью: - Я знаю, что ты мне доверилась, - он коснулся вновь руками рукавов её куртки, сжимая джинсовую ткань с силой, сминая в кулаках. Ему было нелегко говорить, - Так будь же достаточно смелой, чтобы не изменять своей вере, - он умолк, обдавая её тяжёлым, тёплым дыханием, - Назови имя человека, которого видела сегодня со мной.       Девушка смотрела на него удивленно. Сжала зубы. Он требует доверия? Просит совершить шаг в самую бездну? Утопить себя навсегда в трясине? - Я… я не знаю…       Голос надломился. Захрипел, заскрежетал по горлу, затих, застрял где-то в груди. - Дария!       Она будто захлебнулась, слишком сложно – перебороть себя, смотреть в чёрные глаза и пытаться поверить, что за ними скрыт свет. Она глубже закуталась в куртку, повела головой, замерла и шёпотом произнесла: - Северус…       Дерек едва заметно улыбнулся и кивнул. - Это был Северус? Значит, и тогда на озере был он? Он не выдал нас? - Да.       Даша усмехнулась немного истерически, подняла глаза к небу и звёздам. - Мне нужно было переговорить с ним, поэтому я назначил встречу ночью. Я не хотел посвящать тебя, возможно, это была ошибка с моей стороны… - Что ты сказал ему? – Дария обвела учителя взглядом. - Я просил передать кое-что Мартину… - лицо Дерека немного дрогнуло, - Сказать Главе Тёмных, что не похож на других учителей, и если только он или кто-то из его свиты посмеет притронуться к тебе… я перестану сдерживать себя, - последние слова звучали как угроза. Опасен. Чрезвычайно. В чёрных глазах мелькнул недобрый огонь. Какого бы монстра они ни скрывали, даже Тёмные боялись его.       Даша почувствовала, как исказились её губы, как руки вновь начали дрожать. Что-то обрушалось внутри, разваливалось на части. Сложно, слишком сложно. Неужели она верила? Дерек – хороший актёр, знающий людей наизусть, особенно таких девушек, как она; знающий, как подобрать верные слова, сыграть на чувствах, повернуть всё в свою сторону. Манипулятор. Мастер. Нельзя об этом забывать. Как можно было верить и как можно было не верить ему? - Я не прошу доверять мне всегда, - вновь читает мысли, - Я не ангел, я много хуже. Завтра утром ты можешь уйти, вернуться к Джордану. Я не буду тебя задерживать. Могу даже дать тебе Карагеза, но только не сейчас, не в ночи…       Она нервно рассмеялась, вновь закидывая голову назад: - Издеваешься?! Карагеза? Я больше никогда не сяду на этого чокнутого коня! - Тогда я попрошу прислать любого другого коня из деревни, - Дерек говорил совершенно серьёзно.       Дария провела ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя. Он может отпустить её? Почему в его ровном тоне столько горечи, а за спокойными словами бушует море? Разве её присутствие что-то меняет? Она шагнула мимо Дерека по тропе обратно к дому учителя. Избегала его взгляда, хотя чувствовала его на своей спине. Шли молча. Девушка пыталась привести мысли в порядок, собрать единую систему, успокоить поднявшуюся внутри бурю. Дерек шагал рядом, как верный страж, следовал тенью. С ним не было страшно. Кого бояться, когда самый опасный маньяк идёт у тебя за спиной? Наконец они вновь зашли в дом и устроились по старой традиции в гостиной.       Дерек разжигал камин. Дария смотрела задумчиво на взметающиеся языки пламени. Поправила джинсовку на плечах, вдохнула аромат, пропитанный домом, её духами, которые, по мнению многих подруг, почему-то пахли, как огурец; порылась в карманах, натыкаясь на знакомые вещи. Сколько историй, сколько воспоминаний… - Откуда ты взял мою джинсовку? – девушка окинула взглядом учителя, присевшего на корточках у камина, подкладывавшего дрова. - Джордан рассказывал тебе свои предположения о камне Адрианды? – Дерек оглянулся через плечо, - Я побывал у тебя дома и еще в нескольких местах, чтобы попытаться отыскать что-то похожее на камень. Нашёл джинсовку и понял, что ты её очень любишь, решил забрать. - Но как ты мог ходить по дому, если там остановлено время? – девушка нахмурила брови. - Мои способности позволяют мне двигаться вне времени. И даже давать другим возможность это делать. Могу «оживить» кого-то на Земле, чтобы задать вопросы.       Дария задумалась на мгновение, а потом с усмешкой произнесла: - И ты не нашел ничего лучше, как оживить Кузю?       Дерек рассмеялся, посмотрев на свои исцарапанные ладони: - Ты назвала это чудовище Кузя? - Да. Но временами я называю его рыжая бестия. Очень подходящее имя и окрасу соответствует.       Дерек, улыбаясь, опустился в кресло напротив: - Где же тогда твои шрамы? Или все зажили за время жизни на островах? - А их и не было. Кузя меня не трогает. - Почему? – Дерек склонился немного вперёд. - Потому что это мой кот. Он любит меня. А вот ты ему явно по душе не пришёлся, - девушка улыбнулась, положив голову на спинку кресла, - Ты нашёл что-нибудь? - Ничего. Я забрал еще несколько вещей, но едва ли они могут быть камнем Адрианды. - Тогда расскажи мне о камне. Всё, что знаешь. Может, я смогу подсказать, где искать.       Дерек окинул её долгим взглядом, всматриваясь в черты: - Я особо ничего не знаю. Изначально это был фрагмент церкви в столице Адрианды, но теперь это может быть всё что угодно. Я не думаю, что Роза сохранила его истинный вид. - Что за церковь? - Церковь всех религий, - Дерек устроился в кресле удобнее, - Главный собор страны. Огромное сооружение, возвышающееся над землёй на несколько сот метров, стоит на холме, так что его видно издалека. С множеством разных куполов. В нём проходят все важные церемонии: коронование монархов, венчание… - Почему церковь называется церковью всех религий? – девушка оперлась на руку. - Туда вхожи все верующие, да и атеисты тоже. Каждый может принести свою икону и поставить в специальное углубление в стене. Нет споров, нет разногласий, есть только главные истины, единые для всех. Каждый человек всё равно верит по-разному. Но если он придерживается своей веры, следует её законам, не убивает, не грабит, не обманывает, почему он должен быть осуждаем? В конце он получит то, что заслужил, по своим провинностям, по своей вере. Это, на мой взгляд, вполне справедливо.       Дария рассматривала лицо учителя, вновь и вновь изучая черты: - Но во что верят мирославы? Для землян они уже как божки, способны творить чудеса, повелевать стихиями. - Чем дальше в горы, тем выше небо, - задумчиво проговорил Дерек, - Всевышний представляется нам еще более могущественным. Раз он управляет нами, создал всё вокруг, всё так спланировал и продумал… Мы видим его иначе, мы понимаем больше, чем земляне, лучше знаем мир, им сотворенный. И не можем не преклоняться перед его гением. - Ты веришь в Него? – произнесла девушка немного удивленно. - Я зашёл слишком далеко, узнал слишком многое, чтобы не верить. Оглядись: ты среди учителей, которые подобны призракам, ты сама – перерождение, новая жизнь. Возможно, прежде ты была мирославом, а может, прибыла с еще более далёких планет и миров. Происходит что-то неописуемое, едва поддающееся твоему разуму, а ты спрашиваешь, верю ли я?       Девушка не ответила. Она почувствовала, как закрываются глаза, как сон смыкает веки. Она проваливалась в царство Морфея: - Я, наверное, пойду спать. Я очень устала, - она поднялась из кресла. - Дария, - остановил её Дерек резко, по его лицу пробежала тень, - Пожалуйста, останься. Завтра утром ты можешь покинуть меня, уехать к Джордану. Поэтому я прошу тебя, - он глубоко вдохнул, - побыть рядом еще несколько мгновений.       Даша замерла на месте, пораженно, словно в неё выстрелили, пробили насквозь лёгкие. В одно мгновение жар обдал тело, покраснели щеки. Дерек видел, как поднимались часто, едва заметно её плечи при дыхании. Он сжал с силой подлокотник кресла, но ни капли не изменился в лице, внешне оставаясь по-прежнему спокойным. Ладони девушки вспотели, она спрятала их в карманы джинсовки и опустилась на своё место, окинула долгим, протяжным взглядом учителя, изобразила мягкую улыбку на лице, чувствуя, как дрогнула нижняя губа. Они проговорили еще несколько часов, прежде чем Дарии задремала, здесь же, в гостиной, в кресле, аккуратно укрытая пледом, который принес Дерек.       Учитель сидел напротив, о чем-то размышляя, разглядывая спящую девушку с какой-то долей печали, перебирая в голове события прошедшего дня и многих прошлых лет. День за днем, встречу за встречей, час за часом. Тяжело вздохнул, тихо поднялся с места, нашёл свой рюкзак, расстегнул, извлёк оттуда книгу – он взял её из комнаты девушки на Земле. Дерек знал, что ученица её любила, угадывал это в потёртых страницах, подчёркнутых карандашом строках, закладках на разных местах. Открыл на самом начале и принялся читать, временами поднимая взгляд на Дарию, чтобы убедиться, что она по прежнему мирно спит. Вдруг наткнулся на имя. Быть не может. Дерек пролистывал страницы, цеплялся глазами за разные строки, не то с гневом и бешенством, не то с отчаянием, пока наконец не убедился, что не ошибся. Откинул книгу прочь. Кто-то нашёл его дневники и посмел преподнести общественности. Жестоко и, вместе с тем, малозначительно. Дерек уже давно не вспоминал своё настоящее имя, начал забывать, какие преступления совершал, с какой лёгкостью рушил людские судьбы. Остановил взгляд на ученице вновь. Она не узнала его. Что ж, тем лучше. Если она не смогла, то не сможет никто.       Дерек не в силах был отвести от Дарии глаз. Совсем хрупкая, ранимая, юная, оказавшаяся в мире, где была совершенно беззащитна. Плед слегка приподнимался, когда она делала вдох, голова съехала по спинке кресла, несколько прядей упали на лицо. Он должен защитить её. Дерек вновь окинул взглядом валяющуюся в стороне книгу. Защитить в первую очередь от себя.