Чудесная история

      Егор осторожно ступал по полу, стараясь, чтобы доски не скрипели. Тихо пересекал комнату, сосредоточив все внимание на тарелке, что нес перед собой. Одной рукой повернул стул, находившийся около кровати, и опустил на него блюдо с завтраком, подвинув лежавший на седушке меч. Мельком взглянул на девушку, плотно укутавшуюся в одеяло. Парень остановил взор на совсем бледном лице в обрамлении тёмных-тёмных, как горький шоколад, волос, разбросанных по подушке, после чего направился обратно к двери, оглядываясь уже в самом проеме на легкое движение. Девушка потянулась, с трудом приоткрыла глаза, посмотрела на ученика и бессильно улыбнулась самыми уголками губ в знак благодарности. Егор улыбнулся натянуто в ответ, проклиная про себя всё и вся в этот миг. Он никак не мог понять, где именно была допущена ошибка, кто оступился и кто виноват. Точного ответа просто не существовало. Но никак тот факт, что хрупкая девушка уже два дня теряла свои силы и не могла выбраться из кровати, не мог оказаться правильным, справедливым течением жизни. В это невозможно было верить, смотря на её измученное лицо.       Ученик осторожно прикрыл дверь, придерживая ручку. Поднялся на первые ступени лестницы, направляясь к своей комнате. Дом жил так, словно ничего не произошло. Все так же проводились тренировки, все обитатели собирались вместе за обедами и ужинами, ученики часами болтали друг с другом, как и прежде. И все же постоянно в комнатах висела атмосфера траура, словно чёрный кружевной платок, накинутый на крышу, словно занавешенные зеркала. Постоянно переполняло тяжелое ощущение, будто кусочек пазла выпал из общей картины. И от этого невозможно было укрыться ни в одной из комнат, ни в одном из углов. Состояние девушки не улучшалось, да на это и не было причин: она потерпела поражение и не знала, сможет ли продолжать борьбу. Ученица чувствовала, что вынуждена будет отступить. И это убивало её сильнее, чем любая болезнь, чем самый остро отточенный клинок.       Егор остановился, прислушиваясь, исподлобья смотря на приоткрытое окно второго этажа. Должно быть, ему показалось. Всего лишь крик какой-то птицы, удары топора в деревне. Из гостиной доносились мерные разговоры учителей, что-то вновь обсуждавших. В нерешительности юноша двинулся дальше и замер, вцепляясь рукой в перила. Он слышал. Отчетливо, так, что теперь уже не мог ошибаться. Из-за двери раздавались быстрые, широкие шаги. Парень, которого нельзя было обвинить ни в робости, ни в излишней боязливости, взглотнул, не отводя взгляда от коридора. Напряжение поднялось отчего-то внутри вместе с предчувствием. Смесь страха и радости ударила в голову, путая мысли.* Сердце совершило сильный скачок, прежде чем провалиться. Он точно знал, кто возникнет на пороге через секунду.       Дверь распахнулась, с силой ударяясь о деревянную стену дома. Уличный свет ворвался в полутемный коридор. В маленькой гостиной тут же поднялось оживление, кто-то повскакивал с кресел, ринулся вперед. Лучи падали из-за спины тёмной фигуры, резко очерчивая силуэт. Один вид этого человека заставлял трепетать, едва ли кто-то захотел бы в этот миг оказаться на его пути. Яростный блеск чёрных глаз не смогли скрыть даже солнцезащитные очки. Ледяной взор прошелся по коридору с нескрываемым отвращением. Казалось, гость желал быть где угодно сейчас, но только не в этом доме. Губы изломились, принимая непривычную форму. Одним словом, перед учеником предстал Дерек во всем своем пугающем обличии.       Рывком учитель шагнул в гостиную, едва не сталкиваясь в двери с Адрианом. Оба находились у самой черты самоконтроля, две противоположные стихии, готовые захлестнуть друг друга. Учителя столкнулись взглядом. На мгновение повисла тишина. — И века не минуло, — произнес Адриан властно, переполняясь первозданной злобой. Таким тоном, должно быть, он приговаривал к казням. Поднялись и другие голоса, наполняя комнату шорохами. Дерек шагнул мимо учителя солнца, игнорируя его слова. Отыскал взглядом в гостиной Джордана и обратился только к нему, намеренно не слыша и не видя никого больше: — Где она? — резкость его тона ударила по ушам. Дерек оставался безразличен ко всем взорам, что сверлили его спину. Другие люди для него в этот миг мало отличались от мебели. Равнодушие его доводило до бешенства окружающих, и все же каждый осознавал, что лучше Дереку оставаться таким, нежели явить всю силу своего гнева. — В своей комнате, — Джордан единственный продолжал сидеть на своем месте. Он был спокоен, даже с какой-то потаенной улыбкой смотрел на учителя морозов. Он знал, что рано или поздно хладный человек придет за ученицей, которую оставил здесь.       Дерек, едва дождавшись ответа, развернулся и вышел из комнаты, не замечая возражений Адриана и его взгляда, прожигающего насквозь. Егор все еще стоял на лестнице, пораженно наблюдая за картиной. Дерек не заметил его. Учитель быстрыми шагами приблизился к комнате девушки и вдруг замер перед закрытой дверью, словно задумавшись, упираясь взглядом в деревянную поверхность. Плечи его поднялись в глубоком вдохе. Он снял очки, повесил их на ворот футболки. Лицо Дерека приобрело спокойное, ровное выражение. Умиротворение, на котором не осталось и следа раздражения. Ни одна эмоция не могла просочиться наружу. Егор молча наблюдал за преображением Дерека с непониманием. От напряжения сжал руки в кулаки. Он был рад появлению учителя здесь, но в то же время опасался того, какие последствия это может повлечь. Наконец ручка тихо скрипнула.       Дерек сделал шаг в комнату, небрежно оглядывая предметы и как бы между прочим подмечая девушку, лежавшую на кровати и напоминавшую собой больше брошенную куклу. Даша замерла, приподнявшись на локте, впиваясь взглядом в учителя и не веря тому, что видит. Она слышала голоса в коридоре. Она не могла вообразить, что подобное возможно, не могла подобрать слов, задыхалась ими, глядя на человека, стоявшего в дверном проеме. Больше походило на галлюцинацию. Солнце падало в комнату через едва раздвинутые шторы и лишь краем своих лучей касалось ботинок учителя. В глазах Дерека цвета воронова крыла никак нельзя было различить его истинных мыслей: — Как твое состояние? — заботливый тон, настолько верный, что в нем сложно было приметить фальшь. Дыхание Дерека, напряженное, отчетливо было слышно в тишине, повисшей в помещении. Болезненный полумрак заполнял все углы, и хладный человек выступал среди него чёрной тенью, мрачным рыцарем. Девушка, все еще находившаяся в забвении, лишь кивнула в ответ, не отводя взора от учителя. Она не могла понять, что именно не так. Но чувствовала обман совершенно точно, с прищуром разглядывала черты, не придавая значения боли, пронзавшей грудную клетку. Дереку словно тяжело было смотреть на ученицу: — Прости…       От одного этого слова сердце Дарии оборвалось, падая в глубокую пропасть. Она остановилась без движения, с трудом пытаясь понять все значение произнесенного. — Наверное, я зашел слишком далеко, — продолжал учитель. Девушка как-то безумно забегала взглядом по полу, ощущая, что все выходит из-под контроля, что вот-вот она лишится той единственной возможности на существование в этом мире, которую так желала получить, — Мне не стоило, ведь ты не была готова… Ретиф и другие были правы. Ты сама прекрасно видишь, чем все обернулось, — голос учителя стал тверже. Он поднял взгляд на Дарию, неотрывно следя за ней, как коршун за своей добычей, по капле на лице его начали проступать эмоции, что он подавлял в начале так искусно, — Пожалуй, мне следует… — он помедлил, намеренно растягивая паузу, — Забрать его у тебя.       Длинным движением Дерек немного склонился вперед и протянул руку к мечу, лежавшему у тарелки с завтраком. Девушка была быстрее. Всё еще смотря прочь, она молниеносно накрыла рукоять оружия ладонью, не позволяя забрать свое сокровище. Тарелка задребезжала, вращаясь на месте. Рука Дерека остановилась в воздухе. Он поднял взор из-под бровей на девушку. Самодовольная улыбка выступила на бледном лице. Игра окончена, он достиг своей цели. Маска треснула, глаза учителя полыхнули бешеным огнем. Он расправил плечи, выпрямляясь в полный рост, возвышаясь над кроватью. С некоторым презрением взглянул на ученицу сверху вниз. Настоящий хищник проснулся, показывая свой кровавый оскал. Едкий тон не мог укрыться даже от глухого: — Не хочешь сдаваться, верно? — выговорил хладный человек. Девушка сжала зубы и прикрыла глаза, усмехнулась тихо, склонив голову вниз. Не выпускала из руки меч. Она знала. Знала, кем был ее учитель. Знала, что он не дал бы ей права отступить. Не ошиблась, когда ощутила подвох. Дерек всегда оставался Дереком, — Если ты хочешь бороться, так почему ты все еще в кровати?! Для чего устроила весь этот концерт? Руки девушки бессильно изломились в локтях. Она рвано вдохнула, падая в кровать, чувствуя, как ноет все тело. Все еще смеялась мысленно, вслушиваясь в каждое слово учителя. — Тебе не обмануть меня. Я знаю, насколько ты сильна. Просто любишь играть в слабость, — Дерек заговорил медленно, убийственно спокойным тоном, — Себя жалеть тоже любишь. Но если так, то нам не по пути, — учитель не сводил взгляда с девушки. Верно подбирал слова, зная, как подействовать на неё. Даша не могла держаться под его напором. Внутри не оставалось сил на то, чтобы продолжать тренировки, вновь и вновь вступать в борьбу. Голос, восставший из мыслей, молил о пощаде. — Я не могу, Дерек, — произнесла ученица. Она знала, что у нее нет выбора. Как нет и права на передышку, нет права на слабости. Чёрные глаза смотрели неумолимо, в них нельзя было сыскать ни жалости, ни сострадания. Хладный человек опустился на кровать рядом с ней: — Твое тело находится в полном порядке. Все то, что ты ощущаешь — лишь твое самоубеждение, последствия шока, — произнес он размеренно, чеканя слова, позволяя им пробраться как можно глубже в сознание девушки, — Все вредоносное действие заклятия прошло уже давно. Твои мысли приковывают тебя к постели, делают больной. — Я так не думаю, — девушка слабо рассмеялась вновь, приподнимаясь, сквозь завесу упавших на глаза волос рассматривая свои бело-серые ладони. — Именно. Не думаешь, — Дерек проговорил с сожалением, твердо смотря на неё. Помолчал некоторое время, после чего поднялся с места устало и, вновь повернувшись к девушке, заговорил безразлично, точно врач, выписывающий рецепт: — Если ты измучена и больше не можешь бороться, то останься у Джордана еще на пару дней, приди в себя и здоровой вернись на Землю. Там тебя уже не потревожат, а все раны благополучно заживут. Можешь попросить учителей сделать так, чтобы ты забыла об этом месте, думаю, они смогут тебе помочь. Я же вынужден буду с тобой попрощаться. Был рад нашему знакомству.       Дерек повернулся, чтобы уходить. При этом на лице его, как прежде, ничего не отобразилось. И эта игра уже и игрой не была: он действительно готов был покинуть комнату и уже никогда в жизни не возвращаться; казалось, отвернувшись от девушки, он уже забыл, что когда-то в своей жизни встречал её, забыл сам факт её существования. Он за одну секунду, за одно решение утратил все то, что делало его человечнее, вновь обернулся в айсберг, существо, состоящее лишь из вьюг и холода северного океана. Дария ненавидела Дерека в этот миг, осознавая, что вновь проиграла, с самого начала партии не имея ни малейшего шанса. Села на кровати, зажмурила глаза, ощутив боль в спине от подъема, и тяжело выдохнула:  — Нет. Так просто ты от меня не избавишься, — она наклонила голову немного вбок. Впервые за последние дни ощутила силу в руках, что ее поддерживали. Она знала, что если даст слабину сейчас, то потом уже никогда не сможет подняться. Дерек оглянулся. Ухмылка появилась на его губах и тут же исчезла. Победил безоговорочно. Протянул руку девушке. Фыркнув, ученица подала ладонь и с помощью учителя поднялась с кровати, ступая босыми ногами на шероховатый пол, подходя почти вплотную к Дереку. Коленки подкосились на первом же шаге. Но со вторым Дария стояла уже твердо, упираясь взглядом в грудь учителя: — Ненавижу тебя, — прошипела она себе под нос, вызывая смех у Дерека. Он с неким любопытством смотрел на нее сверху вниз, не скрывая при этом улыбки, после чего произнес: — Ты не сможешь вполне поправиться в окружении всех этих нянек. Да и тренироваться они тебе не позволят. — Что делать? — Мы уедем. Сегодня. Сейчас.       Девушка взглянула на него удивленно: — Сбежим, хотел ты сказать?       Он хитро улыбнулся: — Собирай вещи. Только самое нужное. Оставь короткую записку друзьям, чтобы они не волновались. Я переговорю с Джорданом и выйду на улицу. Выбирайся через окно, там я буду тебя ждать, — закончив речь, Дерек отпустил её руку, развернулся и направился к двери. — Ты шутишь… — девушка искоса смотрела на него, не находя предела своему изумлению. — Никогда, — усмехнулся Дерек и хлопнул дверью.

***

      Происходящее казалось скорее кадрами из фильма, нежели реальностью. Пыльная дорога, местами поросшая травой, проносилась перед глазами, поля расстилались по обе стороны. Солнце щекотало кожу, игралось, опаляя собой болезненную бледность лица, приобретенную за последние дни. И все же на щеках девушки уже проступал румянец, разбавленный пятнашками мелких веснушек. Далеко на всю округу разносился топот Карагеза, отбивавшего неповторимый ритм, по которому уже многие местные жители узнавали неукротимого коня. Копыта вновь и вновь ударяли о землю, выворачивая из тропы камни, едва не высекая искры. Ученица крепче вцеплялась руками в тёмную куртку Дерека, стараясь удержаться. Непонимающе озиралась по сторонам, вновь и вновь пытаясь проследить цепочку событий, что завела её сюда. Она помнила утро, пропитанное слабостью и отчаяньем, духотой комнаты, которую раньше она любила так сильно, помнила потолок, ненавистный теперь взгляду. Она знала, что так же, как и два дня до этого, проведет в постели, ближе к вечеру попытается подняться, преодолевая себя, и совершит небольшую прогулку по дому. Она знала, кто заглянет в комнату и что скажет, знала, о чем вновь будут твердить в гостиной… Во всей этой истории она не знала только Дерека, не могла предугадать его решений и действий. И он изломил ход сложенных судьбой вещей, вихрем врываясь в стройные их ряды, принося хаос и беспорядок, отчего-то оказавшиеся такими необходимыми. Свобода пахла его именем. Эти слова прочно засели в голове Дарии, она повторяла их вновь и вновь про себя, когда конь летел вперед неукротимо, желая разорвать линию горизонта.       Листья с дороги взмывали вверх и опадали, когда конь мчался мимо них. Последние теплые дни осени чаровали своей прощальной красотой. Перед взором за деревней вырос тёмный хвойный лес, на фоне которого вычерчивались острые своды крыши. Дома остались за спиной, конь перешел на шаг и фыркнул, останавливаясь покорно, когда Дерек потянул узду на себя. Девушка спрыгнула на землю, ощущая под подошвами ботинок шелест сухой травы. Скинула с плеч рюкзак и сама сверху повалилась на него, наблюдая, как по небу над ней плывут светлые облака. Провела рукой по своим ребрам, зажмуриваясь на миг, а затем запутала пальцы в траву, наслаждаясь ощущениями. Дерек отвел Карагеза в конюшню и скрылся где-то в доме.       Вновь хлопнула дверь. Девушка приподнялась на руках, чтобы увидеть, что происходит. Учитель приближался к ней, сжимая в руке меч, замер в метре, окидывая её взглядом: — Достаточно игр. Тебе пора взяться за серьезные тренировки.       Дария смотрела на него непонимающе, немного испуганно. Он бросает ей вызов? Сейчас, когда она едва стоит на ногах?       Меч просвистел над головой девушки, открыто намекая, что нет времени размышлять. Она шарахнулась неуклюже назад, пытаясь подняться и вытащить свой меч. Отступила на пару шагов, наблюдая за противником. Ладони вмиг вспотели. Дерек выжидал, в упор смотря на нее. Звенящий удар металла о металл. Успела отразить, сама не понимая как. Вновь свист у самого уха. Дерек был много быстрее всех её соперников. Его движения трудно было приметить взглядом, еще труднее — вовремя на них среагировать. Он замирал, наблюдая, словно не собираясь атаковать, и тут же его меч едва не ранил кожу. Девушка попыталась сделать выпад и чуть не потеряла свое оружие. Скрежет мечей пронзил слух. В ту же секунду острие едва не вонзилось в её ногу, лишь чудом меч девушки успел оказаться в нужном месте, чтобы не позволить клинку соперника нанести ранение. Она перешла в оборону. Удар, удар, удар с разных сторон, так быстро, что между ними не успеть сделать и вдоха. Звон в ушах при каждом столкновении клинков, скрежет проходился мурашками по коже спины, заставляя неприятно морщиться. Удар, удар. Она едва успевала перехватывать рукоять, теряя контроль над оружием. Ученица извернулась, стараясь набрать расстояние, и тут же лезвие вспороло с треском ткань, врезаясь в руку, его холод отдался на коже и горячие капли заскользили вниз. Непривычное, неосознанное чувство повергло в шок. Девушка попятилась в испуге, перехватывая свой меч, зажимая правой рукой рану, чувствуя, как смачивается красным ладонь. Рубашка промокла, тёмное пятно начало расползаться по рукаву. Тошнота подступила к горлу. Девушка подавила её, ощущая, как за секунды слабеет тело, холодеют руки и сбивается дыхание. Колени мелко задрожали. Она изо всех сил старалась стоять твердо, не выдавая охватившего ее неподвластного страха. Подняла взгляд на учителя и задохнулась, встречаясь взором с абсолютно чёрными, ледяными глазами. Они смотрели с прищуром, выжидая удобного шанса атаковать вновь. Взгляд хищника, хладнокровного убийцы; взгляд, в котором отражается смерть и страшные муки. Ведь это просто тренировка, так? Это больше походило на сражение до гибели одного из бойцов. Дерек не намеревался останавливаться. Охотник, выследивший свою жертву и загнавший её в угол. Безразличный, не знающий пощады, не слышащий слов мольбы. Его не задело то, что он ранил девушку. Он не боялся наносить настоящие удары. И едва ли боялся убить. Ни одного чувства на каменном лице, точно девушка — лишь манекен для тренировок из ваты и резины, а не живой человек с плотью и кровью, что струилась теперь из раны. Да кто он такой? Дария видела в этот миг совершенно ясно то, что заставляло учителей сомневаться в Дереке, подозревать его и не подпускать его близко. Перед её глазами сейчас предстал настоящий монстр, готовый разорвать девушку на части, не испытав при этом ни одной эмоции. Понимал ли он то, что делал? Контролировал ли себя? Дерек медленно сделал шаг вперед, девушка едва не рванула бежать. Это был настоящий бой, в котором ей не оставили шанса на спасение. Она замерла лишь когда расстояние стало достаточно безопасным, трудно задышала, полусогнувшись, не зная, как действовать дальше. Зачем она согласилась бежать с ним? Кому все это время она доверяла, закрыв глаза? Что знала она о хладном человеке?       Удивление на секунду появилось на лице учителя. Он сдвинул брови, нахмуриваясь. Глубокая складка проступила на его лбу, губы сжались в линию. Он с силой швырнул меч в сторону так, что тот вонзился в землю. Двинулся вперед, наступая, быстро сокращая дистанцию. Глаза его полыхали черным огнем. Грудь поднималась высоко при каждом тяжелом вздохе. Он неумолимо приближался, пронзая девушку взглядом, прожигая землю под своими шагами, пока ледяное острие клинка не заставило его остановиться и резко вздернуть голову вверх. Дария крепче сжала рукоять, держа меч у шеи учителя. Рука мелко дрожала. Глаза, раскрытые шире, чем обычно, с испугом всматривались в учителя. В этом мире нельзя было забывать одно правило: не вооружен — не значит не опасен. Сила ее соперников скрывалась в руках, в головах, в то время как единственная защита девушки была зажата в её ладони. Кто перед ней? Человек? Зверь? Чудовище? Дария безумно бегала глазами по учителю. Дерек усмехнулся, вздергивая подбородок, косо смотря на нее. Оскал вычерчивался на его лице, пугая еще сильнее. Едва уловимо учитель подался вперед — клинок впился глубже в бледную кожу, оставляя тонкую царапину, из которой выступила тёмно-бардовая капля. Смерть не существовала, словно давно забытое слово, а оттого и не могла устрашить, не могла остановить. Все происходящее лишь забавляло Дерека, позволяло насладиться той болезненной остротой чувств, что он давно не мог достичь. Адреналин как наркотик. Он развеивал скуку. Девушка, словно очнувшись и испугавшись своих действий, отдернула меч и убрала его в ножны. Задрожала вновь, точно осиновый лист, с трудом решаясь взглянуть в чёрный омут глаз Дерека. Он навис над ней, подобно мрачной тени, девушка машинально уперлась ладонью в его грудь, не подпуская ближе, пачкая ткань кровью, ощущая под пальцами биение его сердца, жар гнева, что наполнял его: — Что они сказали тебе обо мне? — тон пугал, пробирая до костей, жесткий и требующий ответа. — Почему даже твои друзья боятся тебя? — она взглотнула, чувствуя, как холодеют губы, и как новая горячая капля скатывается до кончиков пальцев и падает с них на землю. — У меня нет друзей, — еще более резко ответил учитель. Его глаза зло полыхнули, — Я не способен иметь друзей, уж такая натура. Лучшее, чем я могу стать — это учителем. И именно это я тебе и предлагаю. Если не веришь мне, если боишься меня — уходи. Но я один способен тебе помочь выжить здесь, — он смотрел на нее сверху вниз несколько мгновений, — Повторяю: что они сообщили тебе обо мне?       Строгий допрос. Дерек желал выведать все до последней капли. Хотел получить полный контроль над девушкой, её мыслями и её чувствами. Знать её наизнанку. И оттого пронзал взглядом душу в поисках ответов. — Что я лишь эксперимент для тебя. Что тебя мало волнует то, что происходит со мной, какой боли я подвергаюсь, каким пыткам. И ничто не остановит тебя на пути к цели, разве что моя смерть, но тогда ты лишь найдешь новую игрушку и начнешь заново, — слова давались нелегко, едва не пробирая до слез. Потому что теперь все лишь подтверждалось, плечо словно прожигало пламенем от боли, а внутри все сжималось оттого, что именно Дереку она хотела верить совершенно. Она убрала руку, вновь зажимая ей рану. Хотела верить, но не могла. — По-твоему это правда? — в чёрных глазах не отразились ни доля удивления, ни доля сожаления или печали. Лишь прежняя твердость, лишь стремление отыскать суть. Дария молчала, смотря на него. Он и сам знал ответ и едва ли хотел услышать. Наверное, ученица ждала оправданий, хоть каких-нибудь, но Дерек не опускался до них. Он требовал веры. — Почему я должна считать это ложью? — наконец выговорила ученица, понимая, что пауза затянулась. Стиснула зубы, ощущая, как внутри поднимается злоба.       Дерек закрыл глаза, отворачиваясь. Медленно направился прочь. Ошарашенный этими словами, на пару мгновений он потерял контроль, сбился с толку, теряясь: — Иди в дом. Надо обработать твою рану, — бросил он устало в воздух. Девушка выдохнула и последовала указанию.