Проклятый блокнот

Ромыч и Ваня — воскресенье, знакомство       Ромыч проигнорировал лифт и понёсся вниз по лестнице, распугивая стайки курильщиков. "Какого чёрта я иду на поводу у чокнутой малолетки? — думал он, — Третий день все мысли только об этой белокурой бестии."       За пару минут Ромыч преодолел расстояние до парковки. Погружённый в грустные думы, он сразу начал выруливать на проезжую часть, не глядя по сторонам. В это время водитель на форде-фокусе решил припарковаться рядом с ним. Бедолага не успел вовремя подать назад и Ромычева БМВ запечатлела смачный поцелуй на переднем бампере непритязательной иномарки.       Из автомобиля выпрыгнул разъярённый владелец и выкрикивая ругательства, принялся стучать в стекло. Несчастный Ромыч вывалился навстречу и затараторил, как можно дружелюбнее:       — Прости, друг, не заметил тебя, расстроился очень. Всё исправлю! У меня свой автосервис.       — Думаешь, раз свой автосервис, то можно чужую технику калечить? — вырвалось у “пострадавшего”,— Помер, что ли, кто?       — Да нет, с девушкой поссорился.       — Вот оно как…— почесал в затылке “форд”.       — Меня Романом зовут, — первым представился виновник столкновения.       — Иван.       — А я тебя уже видел, ты позавчера в больницу прорвался, а меня вот не пустили, — пожаловался Ромыч, — ты, наверно, важная шишка?       — Да нет, просто, милая медсестричка поспособствовала. Но это между нами, лады? — заговорщицки подмигнул тот.       — Лады, а у тебя кто тут лежит?       — Сестрёнка младшая. Представляешь: её машина сбила! А у тебя кто?       — Да так, знакомая одна, — неопределённо ответил Ромыч, отчего-то смутившись, — она мне под колёса бросилась. Случайно.       Искреннее признание возымело неожиданное действие. Иван отшатнулся, будто увидев привидение, и попятился назад к своей колымаге:       — Ты, это... не надо мне ничего чинить, я сам как-нибудь управлюсь.       Ванька уже заводил мотор, когда Ромыча, наконец, осенило:       — Так ты Оленькин брат!       — Слышь, отвали, не надо денег, — бубнил тот.       Но Ромыч не собирался упускать возможность пообщаться с человеком, способным помочь его сближению с Ольгой. Не теряя времени, он кинулся плашмя на капот форда и замолотил по нему кулаками.       — Выходи, поговорить надо!       Ванька нехотя вылез наружу. Встав напротив, он свирепо уставился на непрошеного благодетеля.       — Ну выкладывай, чего хотел, только не дай тебе Бог, ляпнуть, что моя сестра сумасшедшая самоубийца!       — А я и не помышлял, — заверил его Роман, тактично умолчав, что всего пять минут тому назад мысленно называл её “чокнутой малолеткой”, — наоборот — Оленька замечательная! Ванька мигом сменил гнев на милость:       — А-а-а, так это ты букет ей принёс?       — Ага.       — А сегодня, значит, уже поругались?       — Ну, — стушевался незадачливый ухажёр. Иван покровительственно хмыкнул:       — Ладно, не парься, сейчас помирим. Она у нас девица не злая и, вообще, умница, а в ДТП попала из-за вегето-сосудистой дистонии.       — Дистония? — оживился Ромыч. — Ну, что-то подобное я и подозревал. Но всё-таки должен спросить. А правда, что у неё был какой-то необычный блокнот?       — Так ты и про это знаешь? Быстро же вы спелись! — восхитился Ваня. — А почему “был”? Никуда он не делся. Наверно, валяется где-то. Ромыч сразу сник, растеряв боевой задор:       — Значит он действительно существует.       — Да, мерзкая такая тетрадка: затхлостью воняет, при этом, ещё измазана в чём-то — противно в руки брать. Сисёнка на ней, вроде как, помешалась: стала забывать обо всём на свете.       — Как это?       — Ну, не на ходу же это обсуждать, пошли в кафешке поболтаем. Тут рядом есть заведение. — предложил Иван.       Утром народу в кафе было немного. Молодые люди, прихватив бутерброды, уселись за самый дальний столик с прекрасным видом из окна.       Запустив зубы в сэндвич и отхлебнув немного кофе, Ваня неспешно начал рассказывать.       “В тот день мне надо было к клиенту ни свет ни заря, поэтому я поднялся раньше всех и сразу заглянул к Ольге. Хотел подложить сюрприз, как Дед Мороз. Она сказала, что ничего не нужно, но я всё равно приобрёл полезную в хозяйстве вещь: новый аккумулятор к её айфону, чтобы потом заменить его своими руками. Старый совершенно не держал зарядку.       На цыпочках я просочился в комнату, надеясь застать малышку, спящей, но вместо этого увидел её сидящей за столом. Она что-то сосредоточенно рисовала, уткнувшись носом в этот самый блокнот.       — Сисён, ты уже проснулась? — удивился я. Ольга ошалело уставилась на меня сонными воспалёнными глазами, и я понял, что она даже не ложилась.       — Малыш, ты помнишь какой сегодня день?       — День, как день, — невнятно промычала сестричка.       — Оль, я, вообще-то, тебя поздравить пришёл.       — С чем? — апатично буркнула она, не отрываясь от писанины.       — Хэппи бёздей, Сисён! — проорал я, как радостный дебил, протягивая ей красивую коробочку.       — Угу, — она отодвинула презент в сторонку, продолжая упорото водить карандашом по бумаге.       Мне стало не по себе. Буквально за неделю до этого Ольга мне все уши прожужжала своим днём рождения, а тут такая дикая реакция. Я рывком сдёрнул её со стула и пару раз несильно тряхнул. Голова у неё моталась туда-сюда, как у тряпичной куклы. Я реально испугался и залепил ей пару пощёчин. Оленька встрепенулась, будто просыпаясь, и в первый раз посмотрела на меня осмысленно:       — Ой, Вань, а что ты здесь делаешь и почему меня трясёшь?       — Ты совсем не спала и забыла про свой день рождения!       — Серьёзно? А я думала ещё рано, — совершенно натурально удивилась она, сладко зевнув.— А ведь и правда, что-то в сон клонит. Пожалуй, прилягу.       — Оль, если я ещё раз такое повторится, то расскажу про тебя маме, — сурово пригрозил я.       — Не надо, пожа-а-алуйста, — заныла Сисёнка, — я больше не буду.       Дело в том, что матушка у нас очень строгая женщина и идти против неё — себе дороже.       На этом всё и закончилось."        Ромыч в сердцах треснул ладонью по хлипкому столику:       — Зря ты сразу его не выбросил!       — А ты смог бы забрать у ребёнка игрушку? — возмутился Иван.       — Если игрушка опасна, то смог бы.       — Да с чего ты взял, что эта хрень опасна? Некоторые задроты просиживают за компом круглые сутки, собственное имя забывают, и ничего! Ноуты и прочие гаджеты никто не выкидывает. А тут — ерунда, подумаешь, не выспалась разок.       — Мне кажется, что с этой, как ты выразился “хренью” явно что-то не чисто! <      И Ромыч подробно отчитался о своих вчерашних изысканиях.       — Действительно, странно всё это. — согласился Ванька.       — А давай, прямо сейчас съездим к вам домой и избавимся от него. — загорелся Роман, — Тем более, Оленька, сама мне сказала, что как только выпишется сразу его сожжёт.       — Нет, бро, так нельзя. Откуда я знаю, где она его прячет? Может, среди нижнего белья. Ты что, предлагаешь мне копаться в дамских трусиках? — наотрез отказался от этой идеи Иван. — Надо сначала у неё добро получить, а потом уже действовать.       — Тогда, бегом к ней!       — Теперь только вечером можно, часы посещений мы профукали.       — У тебя же там подружка работает!       — Сегодня не её смена. Лучше пока, в твой сервис смотаемся и займёмся моей ласточкой. Там работы на пару минут.       — Ладно, — смирился Ромыч.       На деле всё оказалось гораздо сложнее.       Ромыч вспомнил, что у него нет подходящей запчасти, и новоиспечённые приятели отправились на авторынок.       Но когда наши герои добрались до нужного места, глаза у юного хозяина сервиса засверкали и он внезапно впал в эйфорию. Его интересовало буквально всё подряд. Начался неспешный обход павильонов с долгим зависанием у каждого стеллажа.       Ивану ничего не оставалось, как понуро плестись вслед, вяло поддерживая разговор про достоинства и недостатки разных марок автомобилей.       Когда Ромыч досыта насладился созерцанием любимых железяк и вспомнил зачем они, собственно, здесь оказались, уже наступил час пик. Парни быстренько купили нужную деталь, но по пути застряли в пробке.       В конце-концов, бампер был благополучно прикручен, но куда-либо ехать было слишком поздно.       Ромыч заметно огорчился и приуныл:       — Ну вот, брат, твоя тачка в порядке, — сообщил он Ивану.       — Спасибо, дружище! — Ванька, благодарно похлопал его по плечу. — А чего кислый такой?       — Оленька на меня сильно обиделась, потому что я вёл себя, как идиот. А извиниться сегодня уже не смогу. Сам виноват: слишком долго на рынке проторчал. — мрачно сообщил тот. Но неунывающий Ванька сразу придумал выход из положения:       — Было бы из-за чего переживать! Ничего с ней до завтра не случится. Может, сегодня посидим где-нибудь? Тяпнем за знакомство по пятьдесят, заодно и настроение тебе поднимем! Конечно Ромыч не смог отказать. Почему бы и нет? Немного подумав, он внёс своё предложение:       — Я вот думаю, может здесь, у меня посидим? А потом кто-нибудь из ребят развезёт нас по домам.       — Лады, так даже лучше! — обрадовался Иван.

***

      И понеслось…       В общем, скромные посиделки плавно перешли в грандиозную попойку.       Симпатия между парнями росла в прямой пропорциональности к количеству выпитого. Выяснилось, что у них гораздо больше общего, чем казалось изначально.       Оба уже изрядно наклюкались, когда Ромыча вдруг потянуло на откровенность:       — Знаешь, как этот бизнес мне достался? Отчим сбагрил за ненадобностью на восемнадцатилетие. Здесь был только старый грязный сарай с парой автомобильных ям. — медленно начал он, опустив глаза, будто изучая прожженную столешницу. — Всё что ты видишь сейчас, мы сами с пацанами потихоньку собрали и отремонтировали. Теперь у нас своя клиентура. Может это и не Бог весть что, но на хлеб с маслом хватает.       — Эм... как это недвижимость в Москве и не нужна? У нас даже голый кусок земли золотой! — изумился Ванька.       — У папы Васи сеть автосалонов. Нахрена ему эта халупа? А ничего не подарить он просто не мог — мама бы ему всю плешь проела. Он её любит, вроде как, или боится. Я сам толком не понимаю.       Ромыч сделал паузу и покосился на Ваньку: слушает ли? Тот молчал, ожидая продолжения.       — Когда я ещё в детский садик ходил, мы жили вместе с мамой и бабушкой в старом деревянном домике на две семьи, без удобств. А потом приехал дядя Вася на белом мерседесе и забрал нас к себе. Да... только ты не подумай, что всё было так уж шоколадно. — Ромыч замялся, раздумывая стоит ли посвящать первого встречного в такие подробности, но хмель уже ударил ему в голову и желание поделиться наболевшим пересилило здравый смысл: — На какие средства мы жили до того, я понял лишь несколько лет назад. Подслушал скандал между родителями — так вопили, что не услышать было невозможно. Из-за меня ругались. Я чего-то в школе натворил, теперь уже и не помню, что именно. Папашка рычал, что взял к себе “шлюху с ублюдком” и теперь расплачивается, типа он солидный бизнесмен, а я его позорю и т.д. — Ромыч тяжело вздохнул, — Вот так живёшь себе живёшь, и вдруг оказывается, что ты ублюдок, а твоя мать... шлюха. Ну, вздрогнем! Ванька без слов щедро плеснул водку в стакан и протянул товарищу. Тот лихо опрокинул в себя его содержимое, тут же закашлявшись:        — Фух, гадость какая! — на секунду он потерял нить, — Так о чём это я? Когда батя ушёл, я набрался наглости и пристал к матери с идиотскими расспросами. Ну, про прошлое её. Она, недолго думая, засветила мне в репу и зарыдала так горестно, что я понял — правда всё это. С тех пор я при ней сам не свой и чувствую себя последней скотиной, но как подумаю сколько мужиков её... Брезгуешь? — резко вскинулся Ромыч, просверлив Ваньку тяжёлым мутным взглядом. Тот притих, как мышка. Не смотря на алкогольное опьянение, он отчётливо понимал, что после таких откровений, протрезвевший Ромыч, может запросто его возненавидеть. "Неужели он со всеми об этом треплется?" — ужаснулся Ванька и интенсивно замотал головой.       — Ну, ну, врёшь, небось, а мне плевать. — пьяно пробормотал Роман, опять возвращаясь к семейной теме: — Папа Вася никогда меня особо не жаловал. У них ещё двое мелких, а я вроде как, лишний. После этой разборки я тоже начал от него шарахаться. Как только смог накопить денег на самую убитую квартирку, сразу же слинял. Не, ты не думай, — замахал руками Ромыч, чуть не грохнув стеклотару, — Я его не осуждаю! Я не какая-нибудь сволочь неблагодарная. Как не крути: всем, ему обязан. Просто тяжко мне стало жить с ними под одной крышей.       — Да-а-а, — задумчиво выдавил Иван, когда тот наконец замолчал, — а отчим твой, бандит что ли?       — Да нет, теперь он уважаемый предприниматель: всё у него легально и законно. Но когда-то, наверняка, был. Ну, в “лихие девяностые”.       — А братья? Они нормально к тебе относятся?       — Нормально, только я их редко вижу. Папашка за границу учиться отправил. Маму жалко — скучает очень без нас.       На окончательно окосевшего Ивана вдруг накатил приступ сентиментальности: ему очень захотелось в ответ на оказанное доверие, осчастливить нового знакомца тёплым домашним приёмом:       — Зна-а-аешь, братан, — невпопад заговорил он заплетающимся языком. — А поехали теперь к нам. Блокнот поищем, с предками познакомишься. Должны же они знать, благодаря кому Ольга жива. Ведь если бы ты не тормознул вовремя — осталось бы от неё только мокрое место.       — Ты же без Оленьки не хотел? — не поверил Ромыч.       — А наплевать! Раз такое дело, будем искать до упора.       — Давно бы так! — сразу воодушевился приятель.