***
…Первые дни обладания новой игрушкой выпали как раз на каникулы, поэтому я целиком отдалась своему увлечению. Дошло до того, что укладываясь спать, я целовала тёплую обложку и, вдохнув полной грудью манящий запах древности, нежно шептала неведомо кому: «сладких снов». Я назвала его Любчик. Это имя всплыло в памяти неизвестно откуда и показалось мне самым подходящим. Я стала частенько засиживалась допоздна. Любчик помог мне отрешиться от проблем, которые казались теперь абсолютно несущественными. Ведь, если разобраться, то так оно и было. Манечка вовсе меня не бросала, просто её отчим живёт на Кипре и они весь год мечутся туда-сюда. Подружка не любит бесконечные перелёты и "жемчужине Средиземноморья» предпочитает дачу в Подмосковье или родную квартиру. А на Пашке давно пора было поставить крест. Этого зануду я терпела только ради поддержания репутации современной и раскрепощённой девицы. Бойфренд был призван лишить меня почётного звания «целки». Мне уже шестнадцать, а я всё ещё девственница, не солидно как-то. Что поделать, целомудрие нынче не в моде. Глупо стремится быть, как все любой ценой, но так или иначе: свершилось. Процесс не принёс удовольствия никому из нас, видимо, из-за полного отсутствия опыта и взаимной симпатии. Зато теперь, после «бессмысленных телодвижений», я могла изображать бывалую прошмандовку. А отношения, и без того достаточно прохладные, ограничились показухой в стенах школы: “гигант большого секса” прилюдно меня лапал и слюнявил, а я, внутренне скрипя зубами, фальшиво улыбалась. Но вернёмся к Любчику. Я взялась заполнять его по принципу от простого к сложному и начать с таких незатейливых заданий, как «испиши страницу одним и тем же словом» или «обведи свою руку». Неприятный экстрим вроде, «измажь грязью» или «брось с высоты», я приберегла напоследок. Из-за моего неумения рисовать, многое не получались с первого раза, поэтому я переделывала снова и снова. И это было восхитительно, ведь чем тяжелее достигнуть цели, тем она желаннее! Мечта довести свою убогую мазню до совершенства, как у известных интернет-див, стала моей идеей фикс. Я так втянулась в это завораживающее действо, что напрочь забыла про то, что каникулы тоже когда-нибудь заканчиваются. Однажды, когда я корпела над созданием очередного шедевра, ожил давно молчащий телефон. За неделю я слегка подзабыла о его существовании, поэтому звонок грянул, как гром среди ясного неба. — Привет, дорогая! Ты куда пропала? — затараторила Манька, — На кого ты меня променяла? Я послала тебе фиг знает сколько сообщений, а ты — ноль эмоций! Чуть со скуки не умерла в этой проклятой Кипрской дыре. Только и радости, с тобой поболтать, а ты подло кинула меня на растерзание предкам! Я и обидеться могу! — Ой, Рыжик, прости! Я тут так увлеклась… — Кем, интересно? Неужели у вас с “любимым” Павлушенькой, вдруг начался медовый месяц? — Фу-у-у, — кисло выдавила я. — Ни хрена себе! Значит другого нашла! — охнула Манька. — Скажешь тоже! Не все же такие сексуально озабоченные! — А что ещё может настолько захватить молодую, красивую, свободную девушку, как не большая чистая любовь? — искренне удивилась Мария. — Беги скорее ко мне, я всё покажу и расскажу. — Да ты на часы смотрела? Поздно, вообще-то! Я даже боялась, что тебя разбужу, но очень уж не терпелось пообщаться. Мы только прилетели. — Ну, тогда завтра приходи, с утреца. — Оль, ты заболела что ли? — Да нет, с чего ты взяла? — Так ведь завтра же в школу! Ты что забыла? — подозрительно спросила она. — Нет, конечно, просто я имела в виду: заходи за мной пораньше, потреплемся по дороге, — выкрутилась я. — Ну, может намекнёшь хотя бы, кто он? — Ни за что! Только при встрече! — Вот ты злыдня! Я теперь не засну из-за тебя и буду некрасивая с синяками под глазами, — заныла Маняша. — Всё пока, до завтра, — протараторила я, быстро нажимая отбой. Сбросив вызов, я задумалась над сложившейся ситуацией. Ничего не поделаешь, придётся отложить сегодняшние планы на потом. Скрепя сердце, я убрала «лучшего друга» в сторонку и принялась собирать учебники. На следующий день Маняха, наплевав на приличия, явилась засветло. Я ещё в пижамке и неумытая, а она уже тут, как тут: свежая, как огурчик и сна не в одном глазу. — Какой невоспитанный у тебя брат, обложил меня чуть ли не матом! — возмущалась она, наблюдая за моим одеванием. — Ты бы ещё раньше припёрлась, так он тебя, вообще, прибил бы. — А я и хотела, — невинно улыбнулась та, — просто побоялась, что это будет уже чересчур. Быстро колись в чём дело, иначе я за себя не ручаюсь! Я взяла блокнот и стала рассказывать Манечке обо всём по порядку. — Интересная штука, — согласилась она, — у меня ведь тоже такой есть, правда выглядит немного по-другому. Я, поначалу, тоже подсела, но надолго меня не хватило. Я же тебе про него говорила, а ты меня высмеяла, типа это фигня! Не помнишь уже, небось? Это ещё в девятом классе было. — Ну, тогда, наверно, ещё время моё не пришло. — смутилась я. — А теперь дозрела, значит? — Ага. — Ну ладно, творческая личность, пошли быстрее, а то опоздаем, и так долго проболтали, — заторопилась Маня. Без возражений я натянула верхнюю одежду. В последнюю минуту сообразив, что блокнот положено постоянно таскать с собой, я торопливо пихнула его в сумку. Первым, кого мы увидели, переступив порог учебного заведения, был Пашка. Заорав: «Привет, моя птичка!» он попытался меня обнять, но я, увернувшись от шаловливых ручонок, в недоумении уставилась на него. — Ты что, совсем не рада меня видеть? — поразился тот. Я только пожала плечами и стала раздеваться. — Так, я не понял, ты что злишься из-за дня рождения? Но я же писал тебе в ВК, что не могу прийти и поздравил, кстати! А ты, даже не соизволила ответить. — Паш, отстань, по-моему и так всё понятно, — отмахнулась я. — Не увиливай от ответа! — разволновался горе-поклонник, — Ты что, уже с другим встречаешься? — Пока нет, но и с тобой мне нечего ловить. — Тс-с, — зашипел тот приложив палец к губам. — Слушай, раз ты всё равно одна, давай как раньше? А если появится кто-нибудь, тогда и разойдёмся. Ну, мне очень надо. — Для чего? — не поняла я. — Ну, что тебе трудно, что ли? Это же не по настоящему, потом можешь делать всё что угодно! Выражение лица у моего “бывшего” было такое убитое, что я позволила себя уломать. В конце-концов, мне от этого не тепло и не холодно, заодно и доброе дело сделаю. Пашка, теперь уже уверенно обхватил меня за талию и, состряпав победную физиономию, повёл в класс. Целых два урока я честно пыталась сосредоточиться на учёбе. Наконец, наступила большая перемена. Все рванули завтракать, а я, пристроившись на подоконнике, выудила Любчика. Как всегда, ласково погладив, я открыла его на первой попавшейся странице. «Разлей на меня кофе!» — радостно предложил блокнотик. — Нет, малыш, не буду. Он слишком горячий, — возразила я вслух. — Разлей, не жалей…— прошелестело прямо у меня за спиной. Я вздрогнула и обернулась: ко мне спешил сердитый Пашка. — Ну, и чего ты тут зависла? Идём быстрее хавать, а то перемена кончится! — проорал он и потянул в направлении столовой. А там как всегда, было шумно и полно народу. Мы набрали еды и еле-еле втиснулись возле двух наших одноклассниц. Пашка сразу же начал торопливо жевать, а я задумчиво ковырялась вилкой в своей тарелке. Странный шёпот никак не шёл у меня из головы. — Ты что, ещё не проснулась? — рявкнул Павлик мне в самое ухо, одновременно хватаясь за стакан с кипятком. Я резко дёрнулась от неожиданности и нечаянно толкнула его под локоть. Истошный вопль разорвал мерный гул голосов. Все, как один повернулись в нашу сторону. Мой бедный герой-любовник, сложив ладони горсточкой, зажимал ошпаренные причиндалы, тоненько поскуливая. Столовка взорвалась громовым хохотом. — Ему же срочно в медпункт надо! — первой опомнилась Танька Воробьёва, сидевшая ближе всех. Она буквально, волоком потащила беднягу за собой, а я будто оцепенела. «Разлей, не жалей!» — грохотало у меня в ушах. «Но ведь это никак не может быть связано с блокнотом! Бред какой-то."— подумала я. Спохватившись, я побежала вслед за ними, оставив нетронутую еду, но тут прозвенел звонок, и я уныло поплелась обратно в класс. Пострадавший так и не вернулся. Лишь к концу дня, мне всё-таки удалось вытянуть из Таньки информацию о том, что за Пашей приехала мать и забрала домой: лечиться и сушить штанишки. Под впечатлением от случившегося, я не прикасалась к блокноту до самого вечера. С горем пополам покончив с уроками, я снова решилась посмотреть на ту самую страничку про кофе. Каково же было моё изумление, когда листочек, до которого я даже не дотрагивалась, оказался щедро изляпан какими-то желтоватыми разводами. «Что за чертовщина? — подумала я. — Наверно часть пролитого чая случайно в рюкзачок попала, он же рядом с Пашкиным стулом валялся. Но хватит с меня на сегодня.” Ночь прошла очень беспокойно: несколько раз я с криком просыпалась, но утром так и не смогла вспомнить, что же мне снилось.***
— Эй, малахольная, ужинать! — прервала мои воспоминания баба Аня (так звали бабушку Ромыча). Старенькая санитарка сменила гнев на милость, после того, как я попросила её выбросить букеты. Видимо, решила, что я больше не представляю опасности для её внука. «Это ж надо, сколько времени пролетело, а я и не заметила! — думала я поглощая резиновую овсянку. — И ведь никто, кроме вредного Ромки меня сегодня не навестил."