***
Ваня Не обращая внимания на вопли Лилит, Ванька обошёл все доступные помещения и осмотрел окна. Первым делом он бросился ко входной двери, но та, как и ожидалось, была заперта. “Не послышалось, значит.” — мрачно резюмировал он. Нет, Лилит не наврала: все окна были забраны толстыми решётками или заколочены дюймовыми досками. Ванька безуспешно пытался разжиться болгаркой или хотя бы гвоздодёром, но вскоре бросил это занятие, понимая, что впустую теряет время. Макс мог появиться в любую момент. “А что я, собственно, хернёй страдаю? Пусть приходит: дам в рыло и всего делов. Заберу ключи от машины и домой поеду. Мужичонка он хлипкий — одолею одной левой. — самоуверенно рассудил Иван. — Он, небось к сопротивлению не привык. Только надо как-то процесс ускорить.“ Ванька раскопал в телефоне Лилит номер Макса, напечатал коротенькую эсэмэску и укрылся за одним из диванчиков, с расчётом на то, что в спальню мимо него не просочиться. Он сознательно рисковал, понимая, что если Макс ожидает звонка вместо эсэмэски, то может насторожиться. Таким макаром прошло не менее часа. Лилит давно умолкла, видимо, вырубилась под действием таблеток. Наступила зловещая тишина. От долгого сидения в неудобной позе у горе-детектива с непривычки затекли все конечности, а прокушенные ляжки полыхали огнём. “Какого чёрта его до сих пор нет? — волновался Иван, — может догадался, что с Лилит что-то не так и подкрепление вызвал? Да нет, они же вдвоём работали. Или просто уснул от скуки и эсэмэску не прочёл?” Ванька решил заново отправить сообщение и принялся копаться в контактах. Не успел он открыть нужный номер, как на голову ему обрушился сокрушительный удар. “Всё-таки пришёл,” — подумал парень, проваливаясь в темноту. Как известно, излишняя самоуверенность никого не доводила до добра. Братец-Иванушка даже не сообразил, что в особняке может быть второй выход, искусно замаскированный под обычный шкаф.***
Ромыч Примерно через полчаса после звонка, Влад подогнал машину к назначенному месту в пятистах метрах от штрафстоянки. Таким образом, Ромыч подстраховался, чтобы Влад не дай Бог не пересёкся с Олегом. — Спасибо! Я твой должник, — проговорил Ромыч, принимая ключи у Влада. — Да, ладно. Мне было несложно, — пожал плечами тот. После неудавшегося свидания бравый вояка чувствовал себя виноватым, поэтому уговорить его было несложно. Проследив, за отъездом телохранителя, Ромыч побежал к менеджеру. — Вот, забирайте, — парень сунул связку с брелком сигнализации в руки задремавшему Олегу. — А теперь пошли блокнот искать. — Ну, конечно, бегу и спотыкаюсь! А где дарственная? По-твоему, я идиот? Сейчас отдал, а через час заявишь, что угнали. Меня ещё и посадят. — Я не такой! — возмутился Ромыч. — Давайте, дарственную завтра оформим. — Даже не помышляй. Утром деньги — вечером стулья, — невозмутимо отрезал вымогатель, — да ты не расстраивайся, — успокоил он парня, увидев, что тот переменился в лице, — тут в двух шагах мой кореш-нотариус живёт, он тоже из наших пацанов: за десять минут все бумажки нарисует. Поход к юристу отнял совсем немного времени, но пока не состоялся обмен, Ромыч находился в состоянии тихой паники. Наконец, довольный Олег торжественно вручил ему ключ от “баклажана”: — Владей на здоровье! С учёта попозже сниму. Кстати, не так уж и плоха моя “Приора”. — Ну, когда же мы начнём? — взмолился парень. — Прямо сейчас, — улыбнулся жуликоватый менеджер, — езжай на стоянку: спросишь там Петровича, это наш начальник охраны, скажешь, что от меня. — И всё? — А ты думал, что я этим лично заниматься буду? Так у меня специализация не та. Делать нечего: скрипя зубами, Ромыч отправился в указанном направлении. Петрович оказался вполне себе свойским мужиком и с готовностью откликнулся на просьбу. Не иначе как с Олегом их связывали либо тёплые дружеские отношения, либо острая материальная зависимость. — Не дрейфь, разберёмся с твоей пропажей. Догадываюсь, кто к этому ручонку приложил. Уже не первый случай, но я на это сквозь пальцы смотрел: вроде бы мелочь. Эх, предупреждал ведь. Преступником оказался пожилой затюканный киргиз, выполняющий все чёрные работы. Бедняга сразу же раскололся, сообщив, что Ванькины пожитки, состоящие из старого насоса и домкрата, а также Ольгин древний айфон он продал за бесценок. Куртку отдал одной из дочек. Тетрадку с рисунками подарил внучке, потому что продать нельзя, выбрасывать жалко, а ребёнок любит порисовать. От этой новости волосы у Ромыча встали дыбом: — Это же смертельно опасно! Эта штука, как бомба замедленного действия, в любой момент может взорваться! Пойманный воришка побелел, как полотно, а Петрович подозрительно покосился на парня: — Там что, споры сибирской язвы или ещё зараза какая-нибудь? — Ну... типа того, — промямлил Ромыч. — Не знаю, чего ты там мутишь, но в любом случае чужое нужно возвращать. Звони, чтобы блокнот привезли, — прикрикнул он на киргиза. Тот выудил из кармана простенький аппарат и что-то быстро залопотал на родном языке. После недолгих переговоров выяснилось, что вчера его дочь брала на работу внучку. Девушка убиралась в нескольких домах на территории охраняемого посёлка. Блокнот понадобился, чтобы занять мелкую и она не вертелась у матери под ногами. Исчезновение обнаружили уже вернувшись домой. — Быстро адреса и номера домов! — заполошно заорал Роман. Через минуту точные координаты был у парня в кармане, но он понятия не имел что с этим делать и под каким предлогом проникнуть внутрь. — Возьми с собой тёлку, что убирается и езжай туда. Её и охрана знает, и хозяева. Ты ведь возражать не станешь? — угрожающе уставился он на пришибленного уборщика. Тот утвердительно замычал. — Точно! — возликовал парень. — Она с этим мигом справиться. Скажет, что забыла что-нибудь, войдёт и блокнот отыщет. Ромыч рванул за девушкой.***
Ваня “Проснись! — назойливо стучало в висках. — Проснись! “ Иван неохотно перевернулся на другой бок и вдруг почувствовал, что лежит он вовсе не в тёплой постельке, а на мокром снегу. Ванька хотел сразу же подскочить но понял, что почти не чувствует ни рук ни ног. Осталась только изнуряющая головная боль. “Ну, шевелись, же! — снова напомнил о себе голос, принадлежащий подростку.” Ванька потихоньку согнул и разогнул непослушные пальцы. Ноги, кажется, совсем одеревенели. — А теперь, ползи! — скомандовал пацан. Ванька не стал разбираться откуда идёт звук, а вопросил прямо в небо: — Куда? — Сейчас посмотрю, — ответил невидимый юноша, — в правую сторону, там путь и ворота. — Эм… что это значит? — По пути ездят огромные железные повозки, а за воротами сидят стражники. — Ага понятно — КПП и шоссе, — Ванька уже потихоньку полз на руках, превозмогая тошноту и головокружение. — А сам ты где? — Я там недалеко от остановки, на обочине, под снегом валяюсь. — Тебя что, тоже избили? Так что же ты охранников не позовешь? — Ванька болтал не задумываясь, только чтобы не провалиться снова в забытьё. — Я случайно потерялся, а стражники меня услышать не могут, потому что чужие они, — вздохнул неизвестный парень. — А я, что же? Свой, выходит? — Ты брат моей прекрасной госпожи Ольги. И ещё одна маленькая девочка Ассель тоже может меня теперь слышать, только я пока с ней не разговаривал. Как думаешь, она не испугается? От удивления Ванька на секунду позабыл про боль: — Ты кто? — Любомир Димитриевич. Можно просто Любчик. “ЛюДм!” — осенило Ваньку.