***
… полчаса. Знаете, это невыносимо бодрящее чувство опасности, которое появляется, когда тебя пытается приложить по голове чем-нибудь тяжелым собственный отец? Нет? А теперь представьте, каково мне от этого просыпаться. Думаю описывать, какое у меня при этом было настроение, не нужно. Резким перекатом, свалившись с кровати, прежде чем даже осознал, что происходит, я в последний момент избежал коварной атаки Ишшина. — Какого черта ты творишь? Смерти моей хочешь? — заорал я, глядя на ногу отца, что сейчас утопала в моей подушке. — И вообще, убери свои копыта с моей кровати! — Как ты разговариваешь со своим отцом? — Так, как он того заслуживает! — нужно было бить сразу, не начиная спор. — Ни-чан, ты опоздаешь в школу! — донёсся из коридора обеспокоенный голос Юзу. Будь спокойнее Ичиго Куросаки, сестрёнка ни в чём не виновата, это всё ублюдок Ишшин! Уговаривая себя таким образом, я максимально терпеливо ответил сестре: — Всё в порядке, у меня сегодня выходной. — Да? А почему? — Потому что так сказал самый уважаемый в этом городе человек. — М-м? — недоумённо протянула Юзу. — Твой брат. — Самый уважаемый в этом доме человек — твой отец! И он говорит: проваливай из этой комнаты и не возвращайся пока не закончится учебный день! Я чувствую острое желание убивать! — Папа! Ни-чан, хватит! — Оставь их Юзу, эти двое не уcпокоятся, пока один из них не получит в рожу, — вмешалась в диалог уже готовая к школе Карин. — Ваша холодность разбивает мне сердце, — встав в одному ему понятную позу, патетично воскликнул Ишшин, протягивая руки в сторону показавшихся дочерей. — Вот и убивайся по этому поводу в коридоре! — воскликнул я, выталкивая отца пинком за дверь. Дерьмо собачье! Этот идиот порвал мои новые наушники! Подперев дверь изнутри стулом, я вновь атаковал своим телом кровать, на этот раз найдя в себе силы раздеться и расстелить постель. Очень надеюсь, что весь этот цирк был проявлением заботы, а не какой-нибудь тупой шуткой. Несмотря на пережитый стресс, уснул я по солдатской формуле: упал — умер.***
Пробуждение было ровно таким, какое и положено солдату — невероятно быстрым и мучительно тяжелым, всего через мгновенье после того как голова моя достигла подушки. «Это было просто пиздец какое неудачное сравнение», — думал я, глядя налитыми кровью глазами на своего сержанта… ну то есть мучителя — Татцуки Арисаву. И почему чувство опасности не сработало, когда эта фурия скидывала меня с кровати? Дверь закрыта и подпёрта стулом изнутри, окно открыто. — Я никак не пойму: вы тут все бессмертные, что ли? — глухо произнёс я, стараясь вложить в голос максимум угрожающих интонаций. Не проняло. Нависнув надо мной воплощением неотвратимого возмездия, девушка показательно разминала кулаки. — Почему из-за такого охламона как ты, такая ответственная я вынуждена прогуливать школу накануне выпускных экзаменов, не хочешь объяснить? — не стоит перенимать мою привычку шутить о себе в третьем лице, Татцки-тян. — Я и сам не прочь бы узнать, что такая ответственная ты забыла в комнате такого недостойного меня в такое неподходящее время! — Вот как? А рассказать, что случилось вчера вечером, когда на тебя напали старшеклассники, не хочешь? И куда ты после этого пропал, не сказав никому ни слова? И почему этих старшеклассников находят утром на месте бандитских разборок с множеством огнестрельных ранений? Всякую сонливость сняло с меня как рукой. Рывком поднявшись на ноги, я уставился на девушку. Что это значит? Не мог же пустой в самом деле, оказаться настолько предусмотрительным, да и зачем бы ему это. С его стороны разумнее всего было максимально быстро выполнить поручение и свалить из города. Так стоп! Сначала: — Откуда ты знаешь про нападение? Кто еще знает? — выпалил я, ища под сброшенным на пол одеялом свою одежду. — Не волнуйся так, никто кроме меня не знает, а мне рассказала твоя новая подружка. Когда я хотела перехватить тебя у входа в вашу школу, она сама ко мне подошла и всё рассказала, — интересно, а откуда Хонсё узнала, что Арисава моя подруга и ей можно доверить такое? — А зачем ты пришла с утра в мою школу, если ничего не знала? — натянув наконец фирменную футболку с цифрой пятнадцать на спине, обратился я к девушке. А чего это она отвернулась? Раньше я за ней не замечал намёков на стеснение, или вообще малейших признаков понимания того, что у нас разные гендерные принадлежности. И Хонсё зачем-то назвала моей подружкой… интерееесно, я по-новому взглянул на свою подругу и извечного спарринг партнёра. — Я… почувствовала, что твоя реацу… не в порядке… и ты не отвечал на звонки весь день и всю ночь, — а ведь у неё глаза невыспавшиеся, пусть это и не так сильно заметно. — Реацу значит почувствовала, — задумчиво протянул я. — А что? С этим что-то не так? — Да всё не так! Кстати, о реацу! — только сейчас я понял, что с самого пробуждения чувствую присутствие знакомого шинигами. — Что? — взвинчено спросила девушка. — Да так, ничего особенного. Сейчас ты идёшь домой и ложишься спать, а я… — едва успеваю заблокировать удар ногой в живот. — Твою мать, Татцки! Какого хрена ты творишь? — С чего это ты взял, что можешь мной командовать? Сейчас мы! Вместе! Пойдём к тому шинигами, и по дороге ты мне всё расскажешь! — она, что, ещё и Рио сама почувствовала? — Хм. Ты ко всем своим друзьям такие методы уговоров применяешь? — Из всех моих друзей только ты такой упрямый и непрошибаемый! — Можешь сама определить направление, в котором находится Рио? — спросил я, решив выяснить границы чувствительности Арисавы. — Я не могу точно сказать. Чувствую, что он в городе и с самого утра что-то делает с помощью реацу, — весьма и весьма неплохо, я бы сказал даже, замечательно! — Пойдём, всего я тебе конечно не расскажу, не доросла ещё…***
Рио мы нашли на южной окраине города. Усевшись на крыше продуктового магазина, он сосредоточенно пялился в экран чего-то вроде радара, который был подсоединён проводами к разлапистой то ли антенне, то ли передатчику высотой около двух метров. Она имела ядовито желтый окрас и за версту фонила духовной силой Рио. Такой формы высвобождения его Зампакто я еще не видел. Прежде мне доводилось быть свидетелем использования адаптированных под Бакудо и под Хадо версий его шикая. Со слов самого шинигами: разрабатывать и применять новые варианты высвобождения чрезвычайно тяжело и требует огромных затрат времени и сил, как моральных, так и духовных. Возможно, именно из-за этого он и не уделяет должного внимания боевой подготовке. Рио был настолько увлечен своим занятием, что не заметил нас, даже когда мы, забравшись по служебной лестнице, подошли к нему со спины на расстояние двух метров. Именно из-за постоянного общения с ним, я не воспринял расслабленно гуляющую по парку Матсумото всерьёз. Отсюда было видно, что на мониторе и правда, в весьма схематичном виде, отображаются ближайшие кварталы Каракуры. Периодически картинка обновлялась, пробегающими от центра экрана волнами. Значит и антенна, и излучатель сразу. — Ну и, как успехи? — спросил я, спустя две минуты наблюдения за процессом. — Да нифига не понятно! По показаниям приборов пустой и правда перебил пятерых людей, ни один из которых не обладал повышенной духовной силой, причем никто не был съеден. Двое уже в аду, трое в сообществе душ. — А по новостям говорили про перестрелку. — Пф! По новостям будут говорить то, что я скажу, — гордо сказал он, поглаживая стойку своего Зампакто, — я ж не какой-нибудь недоучка, чтобы заменять людям воспоминания случайным бредом! — Неплохо, неплохо. Наконец повернувшись к нам лицом, шинигами секунд десять пытался понять, что происходит. — А вы какого тут забыли? — воскликнул он. — Слушаем, как ты выбалтываешь секретную служебную информацию. — ЧТО?! И зачем ты притащил её? Она же обычный человек! — грубо ткнув пальцем в Арисаву, продолжал возмущаться шинигами. — Ага, обычный человек, который тебя видит, слышит и может сделать так! — схватив руку Рио на болевой, прошипела девушка. — А, отпусти, мегера! — услышав такое, Татцуки лишь сильнее вывернула схваченную конечность. — У-у-у, Ичиго, угомони свою… ай, ай, ай, отвали от меня! — Татцуки, — позвал я девушку, напоминая о том, что мы договаривались, что она не будет вмешиваться в разговор. — Пф! Будет знать, как тыкать в меня пальцем. — Сначала ты, теперь твоя цепная… фу… фу… не лезь ко мне… Ухватив девушку за плечо, я не дал ей повалить шинигами. — Мы просто беспокоимся из-за того, что случилось с теми несчастными. — Да чего за них беспокоиться, — потирая пострадавшую руку, протянул Рио, — как по мне, так им всем место в аду. Насильники и убийцы. — Но ведь подобное могло случиться с кем-то из мирных горожан, как мы с Татцуки, например. — Ага, с вами-то случится, как же! — И всё же, убийца уже пойман? — шинигами сморщился, на этот раз явно не от боли. — Странный он какой-то, только покинул Каракуру и как сквозь землю провалился, ни следов открытия Гарганты, ни остатков реацу. — Гарганты? — Это как Сейкамон, только у пустых, лишь сильнейшие из них могут её открывать. — Понятно. И что теперь? — А что? Всё, что мог, я сделал. Если бы эти идиоты из Двенадцатого, хоть немного выполняли возложенные на них обязанности! Подумать только, мне сообщили о появлении пустого на моей территории, когда он уже покинул город! И это в последний день! — А если это не просто случайность? — попробовал я закинуть пробный камень. — Что, если кто-то, контролирующий пустых, приказал убить тех людей, так как они мешали его планам. К тому же, ты говорил, что этот пустой странный, может это был какой-нибудь эксперимент… и убийства были испытанием нового оружия? Рио уставился на меня так, словно увидел тумбочку, рассуждающую о квантовых материях. Наконец, он немного осмыслил мой спич и, ухмыльнувшись, выдал: — Похоже, кто-то перечитал детективных книжек… — Пф! Идём, Татцки-тян, нам здесь делать нечего. Удачи вам на новом посту, детектив Рио, уверен, с вашим аналитическим складом ума вы с легкостью сделаете себе имя и в скором будущем займёте пост капитана.***
Мы уже подходили к моей школе, занятия скоро должны были закончиться, и я планировал перехватить у входа Садо и Хонсё, когда всё это время непривычно молчаливая и тихая Татцуки заговорила: — Ичиго, ты уверен, что другого выхода не было? — неуверенно начала она. — Нет. Наверняка, была тысяча других путей, безусловно, среди них есть лучшие, чем тот, что выбрал я, но знаешь, что? — Арисава подняла на меня внимательный взгляд. — Я жалею лишь о том, что не сделал этого раньше. Пусть лучше на моей совести будут смерти нескольких убийц и подонков, чем я буду оставаться чистым, пока их жертвы будут умирать. — Хорошо сказано, Куросаки-кун, — из-за поворота здания показалась тёмно-красная шевелюра Хонсё. — А я уж думал, вы так и будете подслушивать нашу задушевную беседу, — девушка извиняющее улыбнулась. Следом за ней появился возвышающийся над нами, гигант, которому, судя по внешнему виду, место не в средней школе, а в университете… на спортивном факультете… в Штатах. Встав за спиной Хонсё, он опустил голову так, что разглядеть глаз за кудрявой челкой было нельзя. Что-то мне подсказывало: Ясутора не одобряет моего поступка. — Знакомьтесь: моя подруга детства и будущая чемпионка мира по карате, Арисава Татцуки. Любительница попадать в руки к бандитам и красить волосы в красный цвет Хонсё… — Чизуру, и я уже год как не крашу волосы, с того дня, когда ты меня спас, Куросаки-кун, — что-то встреча с Рангику разбудила моё либидо, раньше она не казалась мне такой привлекательной. — Садо Ясутора, — сам представился мексиканец. — Надеюсь, сегодня никто не будет возражать против того, чтобы сходить, допустим, в караоке? — жизнерадостно предложила Чизуру. Я, конечно, предпочёл бы просто придавить на массу, но отказываться дважды подряд будет явной грубостью. Переглянувшись с Татцуки, мы согласно кивнули. — У меня сегодня смена, — мрачно сообщил Ясутора. На секунду мне удалось заглянуть ему в глаза, и этот тяжёлый взгляд мне не понравился. — Может, как-нибудь в другой раз, — повернувшись к нам спиной, гигант двинулся по улице. — Садо! — окликнул я его. Остановившись, он развернулся вполоборота, но не стал смотреть мне в глаза, через секунду он произнёс: — Я никому не стану рассказывать о вчерашнем, можешь не беспокоиться.