Fleur.Бабочка

Голова Марианны лежала на груди Деймона. Он нежно гладил ее по волосам, изредка приподнимая подбородок любимой, чтобы поцеловать. Деймон лишь смутно осознавал, что произошло пару часов назад. Они просто целовались на кухне, а потом… Потом на пол полетели платье и рубашка, потом джинсы и они, наконец, оказались в спальне. - Господи, подумать только, какого удовольствия я лишала себя полтора века! Сейчас мне кажется, что все эти годы я зря убегала… - сказала Мари, проведя рукой по голому, подтянутому и чертовски сексуальному торсу. Деймон усмехнулся и, заправив Марианне челку за ухо, сказал: - Только посмей заставить меня снова забыть! Больше такие фокусы не устраивай, я ведь могу и не простить тебя в следующий раз. - Следующего раза не будет, Деймон. Я больше не повторю эту ошибку, обещаю. – Мари приподнялась на локти и, наклонившись близко-близко к губам Деймона, сказала, – я люблю тебя, Деймон. Дей шутки ради изобразил гримасу удивления, но быстро забросив это дело, принялся целовать девушку. Вновь и вновь он целовал Мари. Её щеки, губы, грудь, опускаясь все ниже, а потом снова возвращаясь к лицу. Марианна смотрела на него глазами маленькой беззащитной девочки. До сегодняшнего дня Сальваторе даже не думал, что такие сильные и холодные снаружи Древние вампиры могут быть настолько искренними, доверчивыми, влюбленными и даже чуточку слабыми. Впервые за сто с лишним лет он почувствовал себя по-настоящему любимым и нужным… - Так не хочется тебя прерывать, но мне нужно в душ. А потом я отправляюсь искать Джен. Мне не нравится, что она просто вот так исчезла, – прервала очередной поцелуй Мари. - Подумать только! Я тут дарю наслаждение, счастье и, словно мать Тереза, излучаю доброту и заботу, а ты думаешь о волчице?!- Деймон вернулся в исходное положение и, теперь изображая обиду, смотрел в потолок. - Деймон! Поверь, у нас будет целая вечность для секса и поцелуев! А Джен там одна! В незнакомом городе, по которому преспокойно разгуливает Клаус и остальная Древняя семейка! - Марианна встала с кровати и направилась в ванную. Она чувствовала, что Деймон провожает ее взглядом, но не могла обернуться. Иначе никакого душа и поисков точно не будет. … Когда Демон услышал звук воды в кране, он поднялся с кровати и принялся искать свою одежду. Честное слово, он чувствовал себя Дашей путешественницей, потерявшей Башмачка. Он обошел весь дом, собрал почти всю одежду, но рубашка… Деймон отчетливо помнил, как Мари сорвала ее где-то в районе спальни. Но где? Сальваторе начал не спеша открывать все шкафы и заглядывать в каждую щель… И только потом, спустя десять, если не двадцать, минут догадался посмотреть под кроватью. - Так, пыль, еще пыль, чек… О, туфля!... Опять пыль, надо бы сказать Мари, чтобы убралась здесь. Опа, а вот и рубашка! – сказал Дей, выуживая из-под кровати темно-синюю местами порванную тряпку. Да, теперь рубашка больше напоминала именно тряпку. Неожиданно Деймона привлекло движение под ложем, и он снова нагнулся, желая узнать, что же за монстры там таятся. Однако чудовищ там не оказалось. Только небольшая коробка, которую паук, возмутитель спокойствия, заботливо опутывал паутиной. Воспользовавшись тем, что Мари все еще в душе Деймон вытащил коробку и, аккуратно сняв ленту, которой она и была перевязана, начал один за другим доставать содержимое. Коробка напоминала своеобразную сокровищницу. Там Мари хранила кулон, в старинной медной оправе, фотографии её и Джен времен сороковых и рисунок… Почему-то именно этот ветхий рисунок заинтересовал Деймона больше всего. На бумаге было изображено лицо юноши. Шикарная улыбка, за которую каждый стоматолог продал бы душу, пронзительные зеленые глаза и темно-каштановые волосы, слегка прикрывавшие лоб. Видимо, тот, кто рисовал, вложил в портрет не только красоту парня, но и душу. От юноши веяло смелостью и необыкновенной добротой. Деймон ревниво нахмурился и, перевернув листок, прочитал надпись, оставленную довольно кривым, но вполне читаемым почерком: «Бенджамин Эйлер, 1111 год» Ниже была оставлена пометка, служившая неким постскриптумом: «Люблю тебя вечно. Аминь» Деймон еле удержался, чтобы не порвать рисунок на мелкие клочки. Он даже хотел забрать его с собой, чтобы уже потом, где-то далеко-далеко развести костер и бросить в него портрет. Но всему этому было не суждено случиться. Вода в ванной выключилась и Деймон, буквально за секунду до того, как дверь открылась, спрятал коробку обратно под кровать, решив во что бы то ни стало узнать, кто такой это Бенджамин Эйлер. Но не сейчас, когда она так счастлива. Мари вышла из душа и подошла к Деймону, чтобы поцеловать, но кто-то постучал в двери, и поцелуй так и не случился. - Я открою, - сказал Дей и бросился навстречу столь нежданному гостю, который так вовремя избавил его от не очень приятного разговора. Открывая дверь, Деймон ожидал увидеть кого угодно, но не ее… Елена стояла на пороге и измученным взглядом смотрела на Сальваторе. Она лишь смутно понимала, что пришла непонятно куда, непонятно к кому и совершенно случайно наткнулась на Деймона. - Что ты здесь делаешь, Елена? – спросил Дей и бросился на помощь девушке, которая явно не могла держать равновесие дольше пяти секунд. - Я не знаю. Помню только, как встретила Клауса, он что-то сказал мне, а потом я здесь и у меня вот это… - Елена всплакнула и показала Деймону запястье, на котором красовался внушительных размеров укус оборотня. - Ох, Елена! Как ты умудрилась? Почему Клаус не дал тебе свою кровь? - Деймон, что случилось? - из коридора показалась обернутая в полотенце Мари и, увидев Елену, поняла, что оказалась не в том месте не в то время. – Эм, я, конечно, все понимаю, я здесь лишняя и все такое, но раз уж вы обжимаетесь на пороге моего дома, извольте объяснить, в чем дело. Спустя пару минут Елену буквально внесли в дом и, усадив на диване в гостиной, принялись расспрашивать снова. Только теперь ей приходилось больше отвлекаться на Мари, пусть и переодевшуюся в нечто более приемлемое для приема гостей, но все равно вызывавшую искреннее недоумение у Елены. - Елена, расскажи мне, почему Клаус, пообещав защищать тебя, заразил тебя ядом и отказался давать кровь? Гилберт пустила еще одну слезу и медленно начала собирать по крупицам события, произошедшие с ней за последние шесть часов. - Сама не пойму. Но это не он меня укусил. Это все девушка, которая была с ним. А кровь… я плохо помню, но, кажется, Клаус внушил мне прийти сюда. Вроде как он сказал: «Иди к ней. Попроси помощи, хочу проверить, действительно ли она может это сделать»... - Сделать что? – спросил Деймон, подсаживаясь поближе к Елене. - Я не знаю. Он не сказал. – Елена окончательно сдалась и заплакала. То ли от осознания, что увидела мужчину, которого любит, в обществе другой, то ли от чувства слабости. - Елена, послушай меня, тебе придется выпить мою кровь. Но лишь глоток, чем больше ты выпьешь, тем хуже могут быть последствия, - сказала Мари, протянув Гилберт свое запястье. - Зачем? – спросил Деймон, отодвигая руку Мари подальше от Елены. - Потому что я - первородный гибрид. Пусть во мне нет крови оборотня, но, как потомок ведьмы, я тоже могу лечить такие раны. Поэтому Клаус и послал тебя сюда. – Мари притянула Елену к руке и чуть ли не силой заставила ее пить кровь. Как только Елена сделала глоток, Мари убрала руку и задумчиво произнесла: - Вот только, кто сказал ему о свойстве моей крови? - Ему… ему сказала та девушка, что укусила меня! Дженис или Джессика… как-то так ее звали! – сказала Елена уже немного окрепшим голосом. – А какое это имеет значение? Этот вопрос Елена задала уже в пустоту. Потому что Мари на диване уже не было…