Fleur.Бабочка

Мари бежала, не разбирая дороги. Бежала через лес, площадь и чьи-то дома. Ей везло, на улице было слишком темно, чтобы редкие прохожие смогли разобрать, что это пронеслось перед ними, едва не сбив с ног. Девушка не знала, что делать. Только чувствовала, что должна найти Джен. Мари поняла, что произошло с подругой еще раньше, чем сама Елена вспомнила. Просто вампирша до последнего не хотела признавать, что ее подруга теперь гибрид Клауса. Что Клаус нашел еще одно ее слабое место, и будет давить на него до последнего. Наконец, она оказалась у двери дома Майклсонов. Без лишней вежливости она вышибла дверь с ноги и закричала: - Клаус! Выходи! Думаю, нам пора поговорить. Однако в доме было тихо. Подозрительно тихо. Учитывая, что слух Марианны гораздо более чуткий, чем слух Клауса, и уж тем более его гибридов, она могла слышать абсолютно все, что происходило в доме. И сейчас Мари слышала биение всего одного сердца. Девушка шла на звук сердцебиения, и с каждым шагом понимала, как близко находится к тому месту, где совсем недавно ее держали в заложниках. Звук, единственный ориентир Мари, привел в тот самый подвал. С массивной дверью в помещение для пыток Марианна поступила так же, как и с входной. Хотя выбить эту дверь было немного сложнее, весила-то она как минимум в два раза больше. Сейчас посреди комнаты стоял всего один стул. И, как бы по-детски это не звучало, тот был занят. На стуле сидела Дженни и смотрела на Мари пустыми, невидящими глазами. Казалось, что ее взор перекрывала пелена или туман. - Зачем? Дженни, зачем? – спросила Мари, садясь рядом, на пол. - Мари. Прости меня, Мари! – внезапно закричала Джен и упала на пол. – Я так не хотела говорить ему, но я просто не смогла отказать. Ты должна понять! Я не могу отказать создателю! Из глаз Джен покатились крупные, словно градины, слезы. Теперь она полностью лежала на полу, свернувшись в комок. Мари не могла понять, что происходит с подругой. Дженни будто что-то ломало изнутри. Из носа пошла кровь и она, взяв Мари за руку, сказала: - Он не дал мне кровь Елены. Клаус сказал, что всего лишь пешка. Я просто должна нанести удар, а потом умереть. Он… не дал… мне… кровь. Сердце Мари пропустило несколько тактов… Она не могла. Просто не могла поверить в это. Марианна положила голову Джен себе на колени. Она знала, что ничего уже нельзя изменить. Знала, что это последние минуты жизни ее подруги. Нет ничего, что бы смогло ее спасти. Только кровь Елены… На секунду Мари позволила себе роскошь, подумав, что Клаус мог оставить последний пакет здесь, в доме. Но это было бы слишком легко. - Мари, Мари… Прости меня, – продолжала повторять Джен. – Мари я знаю, что мне осталась от силы минута или две. Я видела, как умирают гибриды, не получившие кровь двойника… Я просто хотела сказать тебе… -Дженни, не надо… Я знаю, знаю, что ты не хотела. Знаю, что ты не могла пойти против его воли. - Марианна еще крепче обняла подругу, ни на секунду не прекращая гладить ее по голове. - Мари. Послушай, меня… я не люблю говорить длинные и красивые речи, да и, находясь в шаге от смерти глупо разбрасываться пафосными словами, - тихо сказала Джен. Она не хуже Марианны понимала, что время выходит. – Ты только не забывай меня, ладно? Слеза, смешанная с кровью упала на руку Мари и глаза Дженни закрылись. Она вздохнула в последний раз и умерла. Умерла тихо, без лишних стонов и пафоса. Как и хотела. Марианна поднялась с пола и пошла к выходу, только на пороге обернувшись, чтобы последний раз посмотреть на свою бедную подругу. Мертвую, предавшую ее, но такую родную. В этот момент Марианна поняла, что в Мистик-Фоллс ей больше делать нечего. Она ушла тихо, по-английски, так же как и Джен, закрыв за собой дверь в дом и душу.